— Тебе так везет, что дух захватывает, — сказал Отовака. — Ладно, заходи. В доме, правда, не убрано.Отовака окликнул жену и сам проводил гостей. В этот миг с улицы раздался громкий крик. Это был глашатай, спешивший от одного дома к другому.— Немедленно прибыть к месту службы! Приказ князя Нобунаги!— Приказ? — переспросил Отовака. — Значит, с оружием.— Господин Отавака, — сказал Токитиро, — я быстро переоденусь и сразу же приду в отряд.До сегодняшнего дня ничто не предвещало приближения серьезных событий. Токитиро не заметил ничего настораживающего в гостях у князя Нагои. Зачем их собирают? Врожденная сообразительность Токитиро сейчас была бессильна. Стоило при нем произнести слова «война» или «битва», он сразу же догадывался, кто противник и куда направится войско. Но женитьба отвлекла его на время от текущих дел. Он задумчиво шел по самурайскому кварталу, обитатели которого с оружием выскакивали на улицу и мчались на место сбора.Из крепости галопом вылетело несколько всадников. Токитиро предположил, что войску предстоит далекий поход.Нэнэ, опередив мужа, поспешила домой.— Киносита! Киносита! — услышал Токитиро в квартале лучников.Обернувшись, он увидел Инутиё. Самурай сидел на коне в тех же доспехах, в которых сражался при Окэхадзаме, за спиной у него на бамбуковом шесте трепетал стяг с изображением цветка сливы.— Я только что прибыл по приказу господина Матаэмона. Бери оружие и поскорее в отряд.— Выступаем? — спросил Токитиро.Инутё спешился.— Как дела?.. В последнее время?..— О чем ты?— Не притворяйся. Я хотел спросить, стали ли вы по-настоящему мужем и женой.— Не беспокойся.Инутиё громко рассмеялся:— В любом случае мы отправляемся на войну. Опоздаешь, так тебя поднимут на смех, мол, ясное дело — молодожен.— Я не обижусь.— Нам предстоит выйти к реке Кисо. Две тысячи пеших воинов и всадников.— Значит, поход на Мино.— Поступило секретное сообщение, будто Сайто Ёситацу из Инабаямы внезапно заболел и умер. Идем туда, чтобы выяснить, есть ли доля истины в этой истории.— Посмотрим. Летом, помнишь, такие же слухи ходили, и сколько волнений тогда пережили.— На этот раз, похоже, все верно. С точки зрения фамильных интересов дело выглядит так: Ёситацу убил князя Досана, а тот доводился тестем князю Нобунаге. По совести, Ёситацу нам враг, и мы не можем жить с ним под одним небом. Если нашему клану суждено стать главным, так мы обязаны вторгнуться в Мино.— И этот день близок!— Выступаем сегодня вечером!— Нет. Не думаю, что наш князь пойдет на откровенное вторжение.— Войско возглавят князья Кацуиэ и Нобумори. Нашего господина с нами не будет.— Если Ёситацу мертв, а его сын Тацуоки — совершенный глупец, остается троица из Мино — Андо, Иё и Удзииэ. Они-то живы. К тому же есть еще и Такэнака Хамбэй, который, по слухам, уединился в Курихаре. Положение сложное.— Такэнака Хамбэй? — переспросил Инутиё. — Тройка известна далеко за пределами Мино, но неужели Такэнака представляет угрозу?— Несомненно. Я — единственный его почитатель во всей Овари, — ответил Токитиро.— Откуда ты узнал о нем?— Я провел долгое время в Мино. — Токитиро запнулся на полуслове. Он никогда не рассказывал Инутиё о своих скитаниях, о времени, проведенном у Короку в Хатидзуке, о тайной миссии в Инабаяме. — Ладно, нечего время терять.Инутиё вскочил на коня:— Увидимся на месте сбора.— До встречи!Друзья разошлись в разные стороны.— Вот и я! — по обыкновению громко возвестил Токитиро, давая знать всем в доме — от кухонного слуги до хозяев, что молодой хозяин вернулся. Сегодня Токитиро не ждал, когда кто-нибудь выйдет его встретить.Войдя к себе в комнату, Токитиро не поверил собственным глазам. На новой циновке были разложены его оружие и доспехи. Нэнэ не забыла о коробочке с лекарствами, об амулете и провизии, словом, обо всем, что может понадобиться воину, собирающемуся в поход.— Я все собрала.— Замечательно! Спасибо тебе!Он бездумно похвалил, но вдруг его осенило, что, восхищаясь женой, до сих пор недооценивал ее. Она превзошла все его ожидания.Токитиро облачился в доспехи, и Нэнэ попросила его не беспокоиться о ней. Она наполнила священным сакэ глиняную чашечку.— Береги себя.— Хорошо.— У меня нет времени попрощаться с твоим отцом. Передай ему поклон от меня.— Матушка и Ояя отправились в храм Цусима, а отцу приказано оставаться в крепости, и он прислал записку, что не придет ночевать.— Ты остаешься одна?Нэнэ отвернулась, но не заплакала.С его тяжелым шлемом в руках она напоминала цветок, склонившийся под порывом ветра. Токитиро надел шлем, и в воздухе поплыл аромат алоэ. Он ласково улыбнулся жене и туго завязал пропитанные благовонием шнуры. Книга третьяПЯТЫЙ ГОД ЭЙРОКУ1562 ПЕРСОНАЖИ И МЕСТА ДЕЙСТВИЯ С а й т о Т а ц у о к и — князь МиноО я я — сестра НэнэС а к у м а Н о б у м о р и — старший вассал князя НобунагиЭ к э й — буддийский монах из западных провинцийО с а в а Д з и р о д з а э м о н — комендант крепости Унума, старший вассал СайтоХ и к о э м о н — имя, данное Хатидзуке Короку, когда он стал стражником ХидэёсиТ а к э н а к а Х а м б э й — комендант крепости на горе Бодай, старший вассал СайтоО ю — сестра ХамбэяК о к у м а — слуга ХамбэяХ о р и о М о с к э — оруженосец ХидэёсиХ о с о к а в а Ф у д з и т а к а — вассал сёгунаЁ с и а к и — четырнадцатый сёгун из династии АсикагаА с а к у р а К а г э ю к и — военачальник из клана Асакура
Инабаяма — главный город провинции МиноГора Курихара — горное убежище Такэнаки ХамбэяСуномата — крепость, возведенная ХидэёсиГифу — название, данное Нобунагой городу ИнабаямаИтидзёгадани — ключевая крепость клана Асакура КРЕПОСТЬ НА ВОДЕ В те дни на улицах города-крепости Киёсу дети распевали шуточную песенку о приближенных Нобунаги: Хлопковый Токи,Рисовый Городза,Скрытный Кацуиэ,Озябший Нобумори. Хлопковый Токи — Киносита Токитиро — выступил в поход во главе небольшого войска. От его воинов требовалась полная боевая готовность, но их воинский дух был низок, а дисциплина оставляла желать лучшего. Сибата Кацуиэ и Сакума Нобумори двинулись на Суномату под барабанный бой и с развевающимися знаменами. Токитиро же выглядел скорее чиновником в инспекционной поездке или командиром запасного отряда.В двух ри от Киёсу отряд Токитиро нагнал одинокий всадник. Он распорядился остановить войско.— Это же господин Маэда Инутиё! — воскликнул старший в обозе и послал с этой вестью человека к Токитиро.Приказ остановиться был передан по цепочке, хотя воины еще не успели устать. Командиры и рядовые воины насторожились, потому что не верили в свою способность победить. На лицах всех независимо от чина и должности не было желания вступать в бой.Инутиё, спешившись, пошел в голову колонны, прислушиваясь к разговорам воинов.— Вот и привал!— Так рано?— Отдохнуть никогда не вредно.— Инутиё? — Издали завидев друга, Токитиро спешился и бросился ему навстречу.— Предстоящее вам сражение станет поворотным пунктом в судьбе клана Ода, — неожиданно произнес Инутиё. — Я всецело доверяюсь тебе и полагаюсь на твои силы, но весь этот поход не нравится вассалам, и в городе становится все неспокойнее. Я приехал попрощаться. Токитиро, командовать целым войском — это совсем не то, чем ты занимался раньше. Признайся, ты действительно уверен в своих силах?— Не беспокойся, — уверенно кивнул Токитиро и добавил: — Я кое-что придумал.Выслушав затею во всех подробностях, Инутиё нахмурился:— Я слышал о том, что, едва получив распоряжение князя, ты послал Гондзо гонцом к Хатидзуке.— Уже слышал? Это ведь страшная тайна!— Мне сказала об этом Нэнэ.— Женщины болтливы без меры! И Нэнэ тоже.— Не беспокойся и не упрекай ее. Я подошел к вашему дому, чтобы поздравить тебя с новым назначением, и нечаянно подслушал разговор Нэнэ с Гондзо. Она только что вернулась из храма Ацута, где молилась за твой успех.— В таком случае ты, верно, уже сообразил, что я задумал.— Неужели ты надеешься, что эти разбойники, которых ты просишь о помощи, окажутся надежными союзниками? А вдруг ты не сможешь с ними поладить?— Смогу.— Ну, допустим, хотя я и не понимаю, что ты им посулил. Согласился ли их главарь принять твое предложение?— Не хочу говорить об этом вслух.— Тайна?— Взгляни!Токитиро извлек из-под доспехов письмо и молча протянул его Инутиё. Это был ответ Хатидзуки Короку, доставленный Гондзо накануне вечером. Инутиё, прочитав его, не произнес ни слова, но, возвращая письмо Токитиро, с удивлением посмотрел на друга. Он смешался, не зная, что сказать.— Надеюсь, теперь ясно?— Токитиро, это явный отказ! Хатидзука пишет, что несколько поколений его клана находятся в тесных отношениях с кланом Сайто и что бесчестно порвать с ним сейчас и переметнуться на сторону Оды. Недвусмысленный отказ. Или ты углядел что-то между строк?— То же, что и ты. — Токитиро понурился. — Горько уклончиво говорить с тобой после того, как ты доказал свою верность, примчавшись сюда ради прощания со мной. Умоляю, вернись в крепость и спокойно служи, пока я в походе.— Значит, ты уверен в себе. Что ж, тебе виднее.— Не тревожься.Токитиро велел ехавшему рядом самураю привести коня Инутиё.— Не трать время попусту, поезжай!Токитиро вскочил в седло как раз в тот момент, когда привели коня Инутиё.— Что ж, до встречи! — Махнув другу рукой, Токитиро поскакал вперед.Инутиё вдруг показалось, что перед глазами у него мелькнули красные знамена без опознавательных знаков. Оглянувшись, Токитиро с улыбкой наблюдал за другом. Огромные красные стрекозы беззаботно порхали в воздухе. Инутиё молча помчался в крепость Киёсу.
Мох в саду был удивительно густым и мягким. Сад усадьбы Хатидзуки походил на храмовый сад, куда не допускают посторонних. Заросли бамбука зеленели под сенью скал. Солнце клонилось к вечеру, вокруг царила тишина.«Сад многое пережил», — подумал вдруг Хатидзука Короку, войдя в ворота. Этот сад связывал его со многими поколениями предков, в давние времена поселившихся в Хатидзуке. «Неужели и мне суждено сгинуть, не основав славного рода. С другой стороны, — утешал себя Короку, — в таких испытаниях и предки повели бы себя так же». Что-то в глубине его души не поддавалось на подобные уговоры.В спокойные дни, как сегодня, старый дом выглядел обыкновенным замком, окруженным густой зеленью, и невозможно было представить, что его хозяин — предводитель шайки ронинов в несколько тысяч человек, которые волками рыскали по глухим тропам охваченной злосчастиями страны. Использовав тайных сторонников в Мино и в Овари, Короку обрел достаточную силу и влияние, чтобы не покориться воле Нобунаги.Проходя по саду, Короку крикнул в сторону главного здания:— Камэити! Иди сюда, да не забудь оружие!Камэити, старшему сыну Короку, было одиннадцать лет. Услышав отцовский приказ, он взял два учебных копья и спустился в сад.— Чем ты занимался?— Читал.— Пристрастишься к книгам, так забудешь о Пути Воина. Понял?Камэити поступился. Мальчик отличался от могучего кряжистого отца и внешне, и по складу характера. Его тянуло к умным беседам и изящным манерам. Всем казалось, что Короку повезло с наследником, но судьба сына не давала покоя отцу. Две с лишним тысячи его воинов были людьми грубыми и невежественными, обыкновенными сельскими самураями. Не удастся главе клана удержать их в руках, так о Хатидзуке вскоре никто и не вспомнит. В мире зверей слабый становится добычей сильного.Каждый раз Короку, глядя на сына, испытывал страх, что пришел конец их фамильному древу. В душе он бранил Камэити за благородство и страсть к учению. В свободную минуту он учил мальчика боевым искусствам, пытаясь вдохнуть в него хотя бы искорку воинственного духа, которым обладал сам.— Возьми копье!— Слушаюсь!— Прими правильную стойку и нанеси мне удар. Забудь, что перед тобой отец.Короку с копьем напал на сына, словно имел дело со взрослым соперником.От громоподобного голоса отца Камэити зажмурился и отступил на шаг назад. Безжалостное копье Короку больно ударило мальчика по плечу. Камэити, вскрикнув, без чувств упал на землю.Мацунами, жена Короку, уже примчалась в сад, пылая от гнева.— Куда он тебя ударил? Камэити! Сынок! — запричитала она.Не скрывая от мужа раздражения, Мацунами распорядилась принести в сад воду и притирания.Слуги старались держаться подальше от своего господина. Короку имел свирепый вид.— Глупая ты женщина! — обрушился он на жену. — Нечего плакать и утешать его! Камэити по твоей вине такой слабак. Не умрет! Ступай прочь отсюда!Мацунами отерла слезы и тем же полотенцем вытерла кровь с разбитой губы Камэити. Она крепко обняла сына. Губу он или прикусил, или разбил о камень при падении.— Ему ведь больно! Соображать надо, ребенок же перед тобой!Мацунами никогда не вступала с мужем в спор. Как у всех женщин тех времен, ее единственным оружием были слезы.Камэити наконец очнулся.— Все хорошо, матушка. Пустяки, — промолвил он.Затем взял копье и поднялся на ноги, скрежеща зубами от боли, но, пожалуй, впервые выказав силу воли, которая могла бы порадовать его отца.— Я готов к бою, — сказал он.— Вот и ударь меня как следует, пока ты такой решительный, — ухмыльнулся Короку.В это время в саду появился один из его подданных. Он сообщил Короку, что к главным воротам прибыл какой-то всадник, назвавшийся посланцем от князя Нобунаги. Он привязал лошадь у ворот и заявил, что ему необходимо поговорить с Короку наедине.— И вообще он какой-то странный, — добавил подданный. — Без спросу прошел через главные ворота, один, без свиты, словно у себя дома. Говорил при этом какую-то ерунду, мол, тут все, как и прежде. Голуби и те гуляют, как всегда. Заметил, что павлония очень подросла… Что-то не похож он на посланца клана Ода.Короку задумался.— Как его зовут? — спросил он.— Киносита Токитиро.— Ясно!Сомнения Короку мгновенно растаяли.— Должно быть, это тот же человек который писал мне раньше. Разговаривать мне с ним не о чем. Отошлите его прочь!Подданный отправился исполнять приказ.— Прошу тебя, — сказала Мацунами, — пожалуйста, избавь Камэити от тренировок хотя бы сегодня. Смотри, какой он бледный. И губа распухла.— Г-м-м… Ладно, забери его.Короку оставил и сына, и копья заботам жены.— Не балуй его. И не давай ему много книг. С годами он тебя за это не поблагодарит!Короку направился к дому. Он было уже снял сандалии, когда перед ним вырос все тот же подданный.— Господин, приезжий ведет себя странно. Отказывается уходить. Он через боковые ворота прошел на конюшню и разговаривает с конюхом и садовником, словно они старинные его знакомые.— Я приказал вышвырнуть его! Нечего церемониться с людьми Оды!— Да я и не выказывал вежливость, но когда люди подступились к нему, грозя перекинуть его через стену, он попросил меня еще раз сходить к вам. Он просил передать, что он тот самый Хиёси, который повстречался вам десять лет назад на реке Яхаги. Держался при этом с таким видом, будто его и пальцем нельзя тронуть.— Река Яхаги? — недоуменно произнес Короку.— Вы его не помните?— Нет.— Выходит, он и впрямь чудаковат. Побить его, усадить на лошадь, да и погнать до самого Киёсу? — спросил подданный, которому надоело бегать взад-вперед. С лицом, не предвещавшим ничего хорошего для Токитиро, он побежал к воротам. Короку, стоя уже на веранде, внезапно остановил его:— Стой!— Слушаюсь!— А это, случаем, не Обезьяна?— Вам знакомо это прозвище? Он сказал, что, если вы не вспомните Хиёси, то непременно припомните Обезьяну.— Обезьяна!— Вы с ним знакомы?— Смышленый был парнишка, крутился тут какое-то время. В саду подметал и Камэити нянчил.— Не странно ли, что он прибыл от самого Нобунаги?— Занятно! Как он выглядит?— Очень важно.— Да ну?— В короткой накидке поверх доспехов и, похоже, проделал приличный путь. Конь в пыли и в грязи, а к седлу привьючен короб со съестными припасами и другими походными пожитками.— Впусти его в дом.— В дом?— Надо посмотреть, о ком идет речь.Короку уселся на веранде.Хатидзука находилась недалеко от крепости Киёсу. Деревня была частью провинции, которой правил клан Ода, но Короку не признавал Нобунагу и не состоял у Оды на службе. Его отец и Сайто из Мино постоянно поддерживали друг друга, а разбойники-ронины умеют хранить преданность. В эти тревожные времена они могли бы не хвастаясь сказать, что держат свои обещания вернее, чем истинно самурайские семьи. Жили они в дикости, разбойничали на дорогах, но шайки ронинов представляли собой семьи, в которых предводитель и его сподручные питают друг к другу родственные чувства. Предательство и бесчестье в таких семьях не допускались. Короку был отцом своим помощникам и устанавливал строгий поводок в шайке.После убийства Досана и смерти Ёситацу в провинции Мино возникли серьезные беспорядки. На судьбе Короку это отразилось не лучшим образом. Жалованье, которое он получал при жизни Досана, перестали платить с тех пор, как Ода выставил заставы на всех дорогах из Овари в Мино.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146
Инабаяма — главный город провинции МиноГора Курихара — горное убежище Такэнаки ХамбэяСуномата — крепость, возведенная ХидэёсиГифу — название, данное Нобунагой городу ИнабаямаИтидзёгадани — ключевая крепость клана Асакура КРЕПОСТЬ НА ВОДЕ В те дни на улицах города-крепости Киёсу дети распевали шуточную песенку о приближенных Нобунаги: Хлопковый Токи,Рисовый Городза,Скрытный Кацуиэ,Озябший Нобумори. Хлопковый Токи — Киносита Токитиро — выступил в поход во главе небольшого войска. От его воинов требовалась полная боевая готовность, но их воинский дух был низок, а дисциплина оставляла желать лучшего. Сибата Кацуиэ и Сакума Нобумори двинулись на Суномату под барабанный бой и с развевающимися знаменами. Токитиро же выглядел скорее чиновником в инспекционной поездке или командиром запасного отряда.В двух ри от Киёсу отряд Токитиро нагнал одинокий всадник. Он распорядился остановить войско.— Это же господин Маэда Инутиё! — воскликнул старший в обозе и послал с этой вестью человека к Токитиро.Приказ остановиться был передан по цепочке, хотя воины еще не успели устать. Командиры и рядовые воины насторожились, потому что не верили в свою способность победить. На лицах всех независимо от чина и должности не было желания вступать в бой.Инутиё, спешившись, пошел в голову колонны, прислушиваясь к разговорам воинов.— Вот и привал!— Так рано?— Отдохнуть никогда не вредно.— Инутиё? — Издали завидев друга, Токитиро спешился и бросился ему навстречу.— Предстоящее вам сражение станет поворотным пунктом в судьбе клана Ода, — неожиданно произнес Инутиё. — Я всецело доверяюсь тебе и полагаюсь на твои силы, но весь этот поход не нравится вассалам, и в городе становится все неспокойнее. Я приехал попрощаться. Токитиро, командовать целым войском — это совсем не то, чем ты занимался раньше. Признайся, ты действительно уверен в своих силах?— Не беспокойся, — уверенно кивнул Токитиро и добавил: — Я кое-что придумал.Выслушав затею во всех подробностях, Инутиё нахмурился:— Я слышал о том, что, едва получив распоряжение князя, ты послал Гондзо гонцом к Хатидзуке.— Уже слышал? Это ведь страшная тайна!— Мне сказала об этом Нэнэ.— Женщины болтливы без меры! И Нэнэ тоже.— Не беспокойся и не упрекай ее. Я подошел к вашему дому, чтобы поздравить тебя с новым назначением, и нечаянно подслушал разговор Нэнэ с Гондзо. Она только что вернулась из храма Ацута, где молилась за твой успех.— В таком случае ты, верно, уже сообразил, что я задумал.— Неужели ты надеешься, что эти разбойники, которых ты просишь о помощи, окажутся надежными союзниками? А вдруг ты не сможешь с ними поладить?— Смогу.— Ну, допустим, хотя я и не понимаю, что ты им посулил. Согласился ли их главарь принять твое предложение?— Не хочу говорить об этом вслух.— Тайна?— Взгляни!Токитиро извлек из-под доспехов письмо и молча протянул его Инутиё. Это был ответ Хатидзуки Короку, доставленный Гондзо накануне вечером. Инутиё, прочитав его, не произнес ни слова, но, возвращая письмо Токитиро, с удивлением посмотрел на друга. Он смешался, не зная, что сказать.— Надеюсь, теперь ясно?— Токитиро, это явный отказ! Хатидзука пишет, что несколько поколений его клана находятся в тесных отношениях с кланом Сайто и что бесчестно порвать с ним сейчас и переметнуться на сторону Оды. Недвусмысленный отказ. Или ты углядел что-то между строк?— То же, что и ты. — Токитиро понурился. — Горько уклончиво говорить с тобой после того, как ты доказал свою верность, примчавшись сюда ради прощания со мной. Умоляю, вернись в крепость и спокойно служи, пока я в походе.— Значит, ты уверен в себе. Что ж, тебе виднее.— Не тревожься.Токитиро велел ехавшему рядом самураю привести коня Инутиё.— Не трать время попусту, поезжай!Токитиро вскочил в седло как раз в тот момент, когда привели коня Инутиё.— Что ж, до встречи! — Махнув другу рукой, Токитиро поскакал вперед.Инутиё вдруг показалось, что перед глазами у него мелькнули красные знамена без опознавательных знаков. Оглянувшись, Токитиро с улыбкой наблюдал за другом. Огромные красные стрекозы беззаботно порхали в воздухе. Инутиё молча помчался в крепость Киёсу.
Мох в саду был удивительно густым и мягким. Сад усадьбы Хатидзуки походил на храмовый сад, куда не допускают посторонних. Заросли бамбука зеленели под сенью скал. Солнце клонилось к вечеру, вокруг царила тишина.«Сад многое пережил», — подумал вдруг Хатидзука Короку, войдя в ворота. Этот сад связывал его со многими поколениями предков, в давние времена поселившихся в Хатидзуке. «Неужели и мне суждено сгинуть, не основав славного рода. С другой стороны, — утешал себя Короку, — в таких испытаниях и предки повели бы себя так же». Что-то в глубине его души не поддавалось на подобные уговоры.В спокойные дни, как сегодня, старый дом выглядел обыкновенным замком, окруженным густой зеленью, и невозможно было представить, что его хозяин — предводитель шайки ронинов в несколько тысяч человек, которые волками рыскали по глухим тропам охваченной злосчастиями страны. Использовав тайных сторонников в Мино и в Овари, Короку обрел достаточную силу и влияние, чтобы не покориться воле Нобунаги.Проходя по саду, Короку крикнул в сторону главного здания:— Камэити! Иди сюда, да не забудь оружие!Камэити, старшему сыну Короку, было одиннадцать лет. Услышав отцовский приказ, он взял два учебных копья и спустился в сад.— Чем ты занимался?— Читал.— Пристрастишься к книгам, так забудешь о Пути Воина. Понял?Камэити поступился. Мальчик отличался от могучего кряжистого отца и внешне, и по складу характера. Его тянуло к умным беседам и изящным манерам. Всем казалось, что Короку повезло с наследником, но судьба сына не давала покоя отцу. Две с лишним тысячи его воинов были людьми грубыми и невежественными, обыкновенными сельскими самураями. Не удастся главе клана удержать их в руках, так о Хатидзуке вскоре никто и не вспомнит. В мире зверей слабый становится добычей сильного.Каждый раз Короку, глядя на сына, испытывал страх, что пришел конец их фамильному древу. В душе он бранил Камэити за благородство и страсть к учению. В свободную минуту он учил мальчика боевым искусствам, пытаясь вдохнуть в него хотя бы искорку воинственного духа, которым обладал сам.— Возьми копье!— Слушаюсь!— Прими правильную стойку и нанеси мне удар. Забудь, что перед тобой отец.Короку с копьем напал на сына, словно имел дело со взрослым соперником.От громоподобного голоса отца Камэити зажмурился и отступил на шаг назад. Безжалостное копье Короку больно ударило мальчика по плечу. Камэити, вскрикнув, без чувств упал на землю.Мацунами, жена Короку, уже примчалась в сад, пылая от гнева.— Куда он тебя ударил? Камэити! Сынок! — запричитала она.Не скрывая от мужа раздражения, Мацунами распорядилась принести в сад воду и притирания.Слуги старались держаться подальше от своего господина. Короку имел свирепый вид.— Глупая ты женщина! — обрушился он на жену. — Нечего плакать и утешать его! Камэити по твоей вине такой слабак. Не умрет! Ступай прочь отсюда!Мацунами отерла слезы и тем же полотенцем вытерла кровь с разбитой губы Камэити. Она крепко обняла сына. Губу он или прикусил, или разбил о камень при падении.— Ему ведь больно! Соображать надо, ребенок же перед тобой!Мацунами никогда не вступала с мужем в спор. Как у всех женщин тех времен, ее единственным оружием были слезы.Камэити наконец очнулся.— Все хорошо, матушка. Пустяки, — промолвил он.Затем взял копье и поднялся на ноги, скрежеща зубами от боли, но, пожалуй, впервые выказав силу воли, которая могла бы порадовать его отца.— Я готов к бою, — сказал он.— Вот и ударь меня как следует, пока ты такой решительный, — ухмыльнулся Короку.В это время в саду появился один из его подданных. Он сообщил Короку, что к главным воротам прибыл какой-то всадник, назвавшийся посланцем от князя Нобунаги. Он привязал лошадь у ворот и заявил, что ему необходимо поговорить с Короку наедине.— И вообще он какой-то странный, — добавил подданный. — Без спросу прошел через главные ворота, один, без свиты, словно у себя дома. Говорил при этом какую-то ерунду, мол, тут все, как и прежде. Голуби и те гуляют, как всегда. Заметил, что павлония очень подросла… Что-то не похож он на посланца клана Ода.Короку задумался.— Как его зовут? — спросил он.— Киносита Токитиро.— Ясно!Сомнения Короку мгновенно растаяли.— Должно быть, это тот же человек который писал мне раньше. Разговаривать мне с ним не о чем. Отошлите его прочь!Подданный отправился исполнять приказ.— Прошу тебя, — сказала Мацунами, — пожалуйста, избавь Камэити от тренировок хотя бы сегодня. Смотри, какой он бледный. И губа распухла.— Г-м-м… Ладно, забери его.Короку оставил и сына, и копья заботам жены.— Не балуй его. И не давай ему много книг. С годами он тебя за это не поблагодарит!Короку направился к дому. Он было уже снял сандалии, когда перед ним вырос все тот же подданный.— Господин, приезжий ведет себя странно. Отказывается уходить. Он через боковые ворота прошел на конюшню и разговаривает с конюхом и садовником, словно они старинные его знакомые.— Я приказал вышвырнуть его! Нечего церемониться с людьми Оды!— Да я и не выказывал вежливость, но когда люди подступились к нему, грозя перекинуть его через стену, он попросил меня еще раз сходить к вам. Он просил передать, что он тот самый Хиёси, который повстречался вам десять лет назад на реке Яхаги. Держался при этом с таким видом, будто его и пальцем нельзя тронуть.— Река Яхаги? — недоуменно произнес Короку.— Вы его не помните?— Нет.— Выходит, он и впрямь чудаковат. Побить его, усадить на лошадь, да и погнать до самого Киёсу? — спросил подданный, которому надоело бегать взад-вперед. С лицом, не предвещавшим ничего хорошего для Токитиро, он побежал к воротам. Короку, стоя уже на веранде, внезапно остановил его:— Стой!— Слушаюсь!— А это, случаем, не Обезьяна?— Вам знакомо это прозвище? Он сказал, что, если вы не вспомните Хиёси, то непременно припомните Обезьяну.— Обезьяна!— Вы с ним знакомы?— Смышленый был парнишка, крутился тут какое-то время. В саду подметал и Камэити нянчил.— Не странно ли, что он прибыл от самого Нобунаги?— Занятно! Как он выглядит?— Очень важно.— Да ну?— В короткой накидке поверх доспехов и, похоже, проделал приличный путь. Конь в пыли и в грязи, а к седлу привьючен короб со съестными припасами и другими походными пожитками.— Впусти его в дом.— В дом?— Надо посмотреть, о ком идет речь.Короку уселся на веранде.Хатидзука находилась недалеко от крепости Киёсу. Деревня была частью провинции, которой правил клан Ода, но Короку не признавал Нобунагу и не состоял у Оды на службе. Его отец и Сайто из Мино постоянно поддерживали друг друга, а разбойники-ронины умеют хранить преданность. В эти тревожные времена они могли бы не хвастаясь сказать, что держат свои обещания вернее, чем истинно самурайские семьи. Жили они в дикости, разбойничали на дорогах, но шайки ронинов представляли собой семьи, в которых предводитель и его сподручные питают друг к другу родственные чувства. Предательство и бесчестье в таких семьях не допускались. Короку был отцом своим помощникам и устанавливал строгий поводок в шайке.После убийства Досана и смерти Ёситацу в провинции Мино возникли серьезные беспорядки. На судьбе Короку это отразилось не лучшим образом. Жалованье, которое он получал при жизни Досана, перестали платить с тех пор, как Ода выставил заставы на всех дорогах из Овари в Мино.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146