Она прошла по покрытым белым ковром ступенькам в главную спальню. Развод
с Джонни дался ей нелегко. Хотя пьянство и наркотики его сильно изменили,
ей было неприятно слушать, как в суде говорили о нем как о патологическом
лгуне и жалкой развалине. Ей необходимо было покончить с этим браком в це
лях самосохранения. Джонни постоянно ставил ее в неловкое положение Ц п
адал пьяный в ресторанах или на вечеринках в Голливуде, сочинял про нее н
елепые истории, попадающие на страницы прессы. Но хуже всего было смотре
ть на страдающее лицо Томми, наблюдающего за тем, как отец превращается в
пьяницу-шута. Джонни когда-то был вполне приличным актером, но потом сове
ршенно спился, и все эти собрания анонимных алкоголиков и клиники не пом
огли ни на йоту.
Именно Джонни пришла в голову идея устроить из их развода спектакль. Его
пройдоха-адвокат, известный своей удачной защитой насильников и других
завзятых преступников, просто истязал Катерин в суде, тогда как Джонни е
два на нее смотрел. Только некоторая шаткость походки во время каждоднев
ных перерывов показывала, что он все еще не отрывается от бутылки, да и от
наркоты тоже.
Ну что же, теперь все позади. Двадцать лет брака и двадцать пять лет взаимо
отношений разрушены сначала алкоголем и наркотиками, а затем неделей не
нависти в зале суда. Теперь Катерин следовало собраться для завтрашней р
аботы, хотя она все еще не пришла в себя от этого тяжелого испытания.
Ц Спать хочу, Ц прошептала она. Ц Если бы я могла как следует выспаться.

Она открыла дверь в спальню и еще раз подумала, что ее дом олицетворяет вс
е, что ей ненавистно в Голливуде. Давящий, претенциозный, в стиле, любимом
нуворишами. В спальне вполне мог разместиться небольшой реактивный сам
олет, да еще нашлось бы место для парочки вертолетов. Как и остальные комн
аты в доме, она была белой. Травленое стекло и зеркальные панели чередова
лись с белыми стенами, обтянутыми тафтой, по обе стороны огромной кругло
й кровати Ц толстые ковры из медвежьих шкур, кровать покрыта шелковым а
тласным покрывалом с их инициалами Ц Д. и К. От этого надо будет избавитьс
я, подумала Катерин и скорчила гримасу, глядя в зеркальный потолок над кр
оватью.
По поводу этого потолка она яростно сражалась с Джонни и их декоратором.
Джонни настаивал на возможности похотливо ухмыляться в зеркало во врем
я их нечастых занятий любовью, и именно это переполнило чашу ее терпения.
Она не могла сказать, что тому виной Ц алкоголь или наркотики, но ее душев
ный, умный муж превратился в бесчувственного развратника, получавшего с
ексуальное удовлетворение от дешевых извращений. Как многие другие жен
щины, Катерин относилась к извращением холодно. Она догадывалась, что не
которые женщины соглашаются на все, чтобы угодить мужчине, она тоже, веро
ятно, могла бы притворяться, не будь Джонни постоянно в таком улете. Катер
ин просила, умоляла, даже угрожала, пытаясь заставить Джонни бросить пит
ь и употреблять наркотики, но он не хотел или не мог.
В свое время они, оба умеренно преуспевающие нью-йоркские артисты, наход
ились в одной и той же лодке, умудряясь существовать вполне безбедно, игр
ая в спектаклях вне Бродвея, озвучивая радиорекламу и изредка появляясь
в маленьких ролях на телевидении. Затем, когда Катерин совершенно неожид
анно Ц как гром среди ясного неба Ц получила роль Джорджии в сериале «С
емья Скеффингтонов», их жизнь перевернулась.
«Семья Скеффингтонов» Ц мыльная опера, передаваемая в самое удобное вр
емя по каналу Эй-би-эн. В ней рассказывалось о богатой, но безалаберной се
мье, живущей в Лос-Анджелесе и владеющей половиной виноградников и спир
товодочных заводов в Южной Калифорнии. Три главных героя Ц Чарльз Скефф
ингтон, суровый, много раз женатый патриарх и отец многочисленных потряс
ающих детей, Кандайс Скеффингтон, третья жена Чарльза и самая святая из т
елевизионных героинь после Донны Рид, и Джорджия, бесцеремонная вторая ж
ена Чарльза и архизлыдня.
Джорджия была второстепенной ролью по сравнению с Чарльзом Скеффингто
ном, которого играл Альберт Эмори, и Кандайс в исполнении Элеонор Норман,
но за три с половиной года Катерин в этой роли стала одной из самых популя
рных и любимых актрис на телевидении; ее называли женщиной, которую публ
ика обожала ненавидя. В течение года имя Катерин было на слуху у всех, а Дж
онни за это же время окончательно спился, и она ничего не могла поделать, р
азве что чувствовать себя виноватой. Таков мир шоу-бизнеса. Она Ц класси
ческий случай появления новой звезды, он Ц типичный вариант неудавшейс
я карьеры.
В порядке компенсации она позволила ему купить эту груду мрамора и малах
ита, чего они не могли себе позволить, и Джонни проводил время, любовно все
переделывая и переставляя, вместе с их декоратором Трайси, бутылкой вис
ки и один Бог знает каким количеством белого порошка. Вскоре к ежедневно
й бутылке присоединилась вторая, и, в то время как дом близился к завершен
ию, их брак окончательно распадался.
Катерин сбросила пиджак и туфли и принялась вышагивать по громадной ком
нате, яростно затягиваясь сигаретой. Все, с ним покончено. Навсегда.
До последнего времени им было хорошо вместе. Разумеется, наблюдались взл
еты и падения, но разве без этого обходится брак? Но они хорошо относились
друг к другу, и еще они оба любили Томми. Катерин поежилась, хотя в комнате
было жарко. Она предпочла бы, чтобы Джонни все еще был с ней. Только тот, ста
рый Джонни, а не чурбан, в которого он превратился.
Ей также хотелось, чтобы Томми был дома. Несмотря на его подростковые про
блемы, она души в нем не чаяла. Она знала, что он огорчен разводом, и последн
ее время он довольно грубо с ней обходился. Но, хотя теперь его больше тяну
ло к Бренде и ему, казалось, не нравилось даже находиться в одной комнате с
матерью, Катерин любила его всем сердцем.
Она загасила сигарету, прошла в гардеробную и нажала кнопку на автоответ
чике. Только две записи. Одна от матери из Нью-Йорка: Вера Гриббенс приеха
ла в Штаты из Англии, будучи невестой военнослужащего, рано овдовела и те
перь делила свое время между поеданием шоколада и телевизором. Никто не
выразил большего восторга по поводу успеха Катерин, чем Вера, но никто и н
е критиковал ее так усердно. Катерин научилась терпеть доброжелательны
е, но порой весьма ядовитые замечания, от которых ее мать не могла удержат
ься. В особое расстройство та пришла, прочитав в «Стар» о грядущем развод
е дочери.
Ц Как ты можешь с ним развестись, Кит-Кэт? Ц Она всегда называла свою еди
нственную дочь так, потому что та в детстве обожала эту еду. Ц Он такой mensch.
Человек (иди
ш).
Ц Подружившись с семейством Гольдштейнов, владеющим продовольс
твенным магазином рядом с ее домом, Вера завела привычку пересыпать свою
речь еврейскими выражениями.
Катерин устало рассказала все про поведение Джонни, но, поскольку Вера о
б этом не читала, она на слова дочери внимания не обратила. Теперь она гово
рила:
Ц Юбка слишком длинная. У тебя великолепные ноги, Китти. Тебе надо их пок
азывать. И мне ужасно не понравился цвет твоей помады, дорогая. Такую выбр
ала бы себе Шер. Перезвони мне, Кит-Кэт.
Следующее послание было от Стивена Лея, сценариста «Семьи Скеффингтоно
в», ставшего одним из самых близких друзей Катерин, с которым она делилас
ь всем.
В эти последние недели Стивен оказывал ей огромную поддержку. Он понимал
проблемы Катерин и давал ей дельные советы.
Ц Привет, Китти. Видел новости. Говорил же, что ты выиграешь, мы ужасно за т
ебя рады. Давай отпразднуем. Ты не могла бы пойти к «Мортону» в понедельни
к вечером? Самое время показать этому городу свое личико. И я обещаю тебе д
ве вещи: я угощу тебя редкостным бифштексом с кровью и правдой, встречающ
ейся еще реже…
Катерин улыбнулась. Стивен верен себе, всегда можно положиться на то, что
он найдет подходящую цитату.
Ц Готов поспорить, ты не знаешь, откуда это. Перезвони, если догадаешься.

Катерин задумалась. Никогда нельзя сказать, что происходит за закрытыми
дверями чужого брака, но, на взгляд постороннего, брак Стивена и Мэнди Лее
в казался нерушимым. Никто не знал никаких подробностей о Мэнди, которая
по большей части сидела дома, возясь с детьми, тогда как Стивен по пятнадц
ать часов торчал в студии, но создавалось впечатление, что она полностью
удовлетворена работой по дому, готовкой, стиркой и уходом за их двумя доч
ерьми.
Катерин расстроилась, что на автоответчике обнаружились лишь два посла
ния. Она избегала тех непостоянных отношений со знакомыми, которые в Гол
ливуде считались дружбой, а ее настоящие старые друзья остались в Нью-Йо
рке. Но даже некоторые из них в последнее время не чувствовали
себя уютно с Катерин. Когда она звонила, их голоса звучали по-другому, нас
тороженно, как будто они полагали, что, став звездой, Катерин не захочет им
еть с ними ничего общего. Разумеется, это было неправдой, но Китти не могла
притворяться, что она обычный человек, тогда как стоило ей высунуть нос и
з дому, хотя бы для того, чтобы заглянуть в ближайший магазин, и ее окружал
а толпа, требующая автографа.
Большинство артистов именно к этому и стремились Ц немедленное узнава
ние и постоянные аплодисменты, и Китти покривила бы душой, если бы утверж
дала, что ее тоже не привлекают некоторые аспекты ее положения звезды. Эт
о означало ее немедленное приобщение к миру богатых и удачливых; это зна
чило, что в ее распоряжении было все лучшее Ц от полетов в специальных са
молетах до подарков от ведущих домов моды. Все дело было в том, что она ску
чала по некоторым обыденным вещам в своей жизни, которые раньше принимал
а за само собой разумеющиеся.
У Катерин хватало сообразительности понять, что только те, кто родился в
Голливуде, имеют там настоящих друзей. В этом монополизированном городе
каждый общался с людьми своего социального уровня. У нее имелась группа
друзей Ц Джонсоны, Хауны и Ласкерсы, Ц с которыми она встречалась, но Ка
терин чувствовала, что они не слишком сожалеют о ее разводе, хотя и нельзя
сказать, чтобы они активно желали ей плохого. Так что, по сути, Стивен и Бре
нда были, возможно, единственными друзьями, кому она могла полностью дов
ерять.
У импресарио и пресс-агента Катерин наверняка оборвут телефоны с просьб
ами об интервью, приглашениями на благотворительные гала-мероприятия, н
а которых она ощущала себя одинокой, как ночью в пустыне, сочувствиями фа
натов. С ними быстро разберутся, чтобы не беспокоить Катерин. Но сегодня в
ечером ей хотелось, чтобы ее побеспокоили.
Она уставилась на это зеркальное, задрапированное шелком помещение, где
она испытывала клаустрофобию, и видела свое отражение во всех ракурсах:
она могла разглядеть все мельчайшие недостатки лица и тела сорокатрехл
етней женщины, те недостатки, которых публика не увидит никогда. Катерин
хотелось завизжать. В спальне было жарко, поэтому она щелкнула выключате
лем кондиционера, запоздало вспомнив, что тот не работает. Она позвонила
Марии.
Ц Мария, почему не починили кондиционер?
Ц Мне очень огорчать, senora, но человек, он приходить сегодня. Он г
оворить, что система старый, много работа. Он обещать вернуться понедель
ник.
Ц Понедельник? Ц повысила голос Катерин. Ц Сегодня же четверг. Мы что, д
олжны задыхаться в этой душегубке все выходные?
Ц Мне очень огорчать, senora, Ц извиняющимся тоном произнесла Ма
рия. Ц Вы не хотеть, чтобы Педро приносить вам маленький вентилятор?
Ц Да, пожалуйста, Ц согласилась Катерин сквозь сжатые зубы. Ц Пусть пр
инесет два. Ц Она в сердцах швырнула трубку.
Ей внезапно безумно захотелось свежего воздуха. Она быстро надела шорты
, майку и пошла в сад. Она обожала копаться в земле; мало кто знал, а публика
и вовсе не догадывалась, что часто по выходным Катерин часами пропалывал
а и поливала свои растения. Впервые за несколько дней ей легко дышалось, о
на набирала полную грудь того, что в Лос-Анджелесе считалось воздухом, а н
а самом деле было чем-то вроде желто-коричневой жижи. Китти могла видеть
смог на горизонте там, где его не заслоняла дымка и выхлопные газы миллио
нов машин Лос-Анджелеса.
Лужайка пестрела большими коричневыми пятнами земли, клумбы заросли со
рняками. Наклонившись, чтобы рассмотреть куст рододендрона, она обратил
а внимание, что три четверти цветов увяли, но до сих пор не оборваны садовн
иком. Садовник! Тысяча долларов в месяц, и все, что он со своими помощникам
и делает, Ц это собирает опавшие листья с помощью машины, визжащей так гр
омко, что в доме невозможно разговаривать. Китти иногда казалось, что это
т агрегат выпускает больше ядовитых газов, чем все машины Лос-Анджелеса.
Она любила сад, но нельзя было не признать, что тот находился в полном запу
стении. «Как и я», Ц подумала она. Запустение, в которое она вкладывала ты
сячи долларов, не считая своего времени, сил и энергии. Большинство дерев
ьев, кустов, растений и цветов поникли в испепеляющей жаре заполненного
смогом дня. Катерин направилась к разбрызгивателям, но два из трех не раб
отали.
Ц Педро, Ц раздраженно позвала она.
Ц Si, senora.
Ц Что случилось с разбрызгивателями?
Ц Простите, senora, Ц извиняющимся тоном произнес он. Ц Они уже д
ве недели нормально не работают. Я говорил садовнику, он обещал что-то сде
лать поскорее, но… Ц Педро пожал плечами, Ц пока он ничего не сделал. Мне
очень жаль.
Ц Ладно, Педро, это не твоя вина. Она печально уставилась на завядшие ост
анки ее любимой камелии, потом наклонилась было, чтобы выдернуть сорняк,
но какое-то шестое чувство заставило ее поднять голову. На холме напроти
в она заметила блеск объектива камеры. Она встала, руки в бока, и уставилас
ь на горизонт. Сомневаться не приходилось. Два фотографа пытались спрята
ться за дерево футах в пятистах от нее.
Paparazzo по-итальянски значит надоедливое насекомое. Китти считал
а, что определение удивительно точное. Она почти слышала клацанье затвор
ов, видела оттопыренные карманы курток, набитых объективами, пленкам и ф
ляжками со спиртным, чтобы поддержать силы во время длительного бдения.
«Сегодня они охотятся за мной, Ц подумала Катерин, Ц им наверняка приде
тся по вкусу эта фотография». Разве им мало сотен снимков, сделанных в зал
е суда, когда она была одета в модные туалеты? Эта Ц в старых шортах, мятой
майке и с заплаканным лицом Ц наверняка попадет на обложку «Нэшнл инкуа
йрер».
Ц Черт бы все побрал, Ц крикнула она, с грохотом задвинула стеклянные р
аздвижные двери и скрылась в доме. Ц Почему они не могут оставить меня в
покое?
Она вышла в просторное помещение, похожее на прохладную яичную скорлупу
, уставленное жесткими стальными стульями и с мраморным столом, накрытым
на одну персону. Появился улыбающийся Педро.
Ц Не хочет ли senora выпить перед ужином?
Ц Да, пожалуйста, Педро, двойную водку со льдом. Ц К чертовой матери диет
у, к черту распухшее лицо, к черту мешки под глазами. К черту все. Вот она, Ка
терин Беннет, телевизионная суперзвезда, сидит одна, разведена, никто ее
не любит, и ей хочется взять и здорово напиться.
По вкусу вареного яйца можно было подумать, что оно месяц пролежало в хол
одильнике, а веточки сельдерея, которыми Мария украсила белую с серебром
дорогую тарелку, выглядели так же понуро, как и сама Катерин. Она раздраже
нно отодвинула тарелку, залпом выпила водку и закурила сигарету.
Ц Педро, Ц крикнула она. Ц Принеси мне еще водки.
Ц Слушаюсь, senora. Ц Он появился с графином почти мгновенно, все
еще улыбаясь.
Интересно, что это они с Марией постоянно улыбаются, подумала Катерин. Ве
роятно, если ты зарабатываешь три тысячи долларов в месяц, все твои расхо
ды оплачиваются, включая цветное кабельное телевидение, бифштексы пять
раз в неделю и выходные по очереди, то это вполне объяснимая причина чрез
мерной улыбчивости этой средних лет пары из Тихуаны. Много раз, когда Кат
ерин приходилось заходить на кухню, она заставала там Педро, Марию, Сюзи и
других своих многочисленных слуг, поедающих сыры, паштеты и экзотически
е фрукты, регулярно заказываемые у Гельсона Ц в самом дорогом супермарк
ете Лос-Анджелеса. Они ели очень много, но пили лишь диетическую колу, кот
орую ящиками доставляли из ближайшего винного магазина.
Если Катерин хотелось яблочного сока, минеральной воды или белого вина,
ей говорили, что все только что кончилось. И, разумеется, поток извинений.
Такого больше никогда не произойдет, убеждали ее, но тем не менее все повт
орялось раз за разом.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35