Ц Иногда.
Бретт задумался об этом. Широта морянских познаний потрясала его.
Ц Ты же знаешь, мы всегда предупреждаем острова, когда можем, Ц добавил
а Скади.
Бретт кивнул.
Ц Чтобы вычислять волны, я должна их транслировать, Ц продолжала девуш
ка. Она небрежно взъерошила волосы, отчего сделалась совсем похожей на г
амена. Ц «Транслировать» звучит лучше, чем «вычислять», Ц добавила она.
Ц И, конечно, я учу тому, что делаю.
«Конечно!» подумал он. «Наследница! Спасительница! А теперь еще и эксперт
по волнам!»
Ц А кого ты учишь? Ц спросил Бретт, прикидывая, сможет ли и он научиться э
тому. Какую пользу это принесло бы островам!
Ц Келп, Ц ответила Скади. Ц Я транслирую волны для келпа.
Бретт так и обмер. Она что Ц шутит, издевается над невеждой-островитянин
ом?
Ц Келп учится. Ц Завидев выражение его лица, Скади заговорила быстро-б
ыстро. Ц Его можно научить контролировать течения и волны… а когда он до
стигнет прежней плотности, он и больше сможет. Я учу его тому, что он долже
н знать, чтобы выжить на Пандоре.
Ц Ты шутишь, да? Ц спросил Бретт.
Ц Шучу? Ц девушка выглядела озадаченной. Ц Ты разве не слышал никогда,
каким был келп? Он сам кормился, регулировал газообмен в воде. А дирижабли
ки! Ох, как бы я хотела их увидеть! Келп так много всего знал, и он контролиро
вал течения, да и само море. Келп все это когда-то делал.
Бретт уставился на нее. Он припомнил рассказы школьных учителей о разумн
ом келпе Ц едином существе с единой индивидуальностью во всех его частя
х. Но это же все древняя история Ц из тех еще времен, когда люди обитали на
твердой суше над поверхностью Пандорианского моря.
Ц И он снова будет это делать? Ц прошептал юноша.
Ц Он учится. Мы учим его, как создавать течения и нейтрализовывать волны.

Бретт подумал о том, какое это может иметь значение для жизни островитян
Ц дрейф по предсказуемым течениям, на предсказуемой глубине. Можно поло
житься на погоду, а уж рыбалка-то… Вдруг странная мысль оттеснила все ост
альные. Он счел ее почти недостойной, но… как знать наверняка, что может на
творить чуждый разум?
Ц Что с тобой? Ц спросила Скади, взглянув на него.
Ц Если можно научить келп контролировать волны, Ц ответил Бретт почти
механически, Ц он наверняка будет знать, как создавать волн
ы. Что помешает ему уничтожить нас всех?
Ц Келп разумен, Ц пренебрежительно ответила Скади. Ц Ему не пойдет на
пользу, если он уничтожит нас или острова. Значит, он и не станет этого дел
ать.
Она вновь подавила зевок, и Бретт вспомнил, как она говорила, что ей скоро
пора на работу.
Идеи, которые она заронила в его голову, так и бурлили там, напрочь отгоняя
всякую мысль о сне, невзирая на крайнее утомление. Моряне так много могут
! Они так много знают!
«Келп будет думать сам». Бретту вспомнилось, как кто-то произнес эти слов
а в беседе с его родителями у них дома Ц важные персоны обсуждали важные
вещи.
«Но этого не произойдет без Вааты», ответил другой. «Ваата Ц ключ к келпу
».
Из чего проистек, насколько помнилось Бретту, возвышенный разговор, вита
ющий в парах бормотухи, переходящий, как обычно, от спекулятивного к пара
ноидальному и обратно.
Ц Я выключу свет, чтобы ты не стеснялся, Ц предложила Скади. Она хихикну
ла и уменьшила освещение от сумеречного до почти полной темноты. Бретт в
идел, как она, спотыкаясь, пробирается к постели.
«Ей темно», подумал он. «А мне просто не так ярко.»
Ц У тебя есть наверху подружка? Ц спросила Скади.
Ц Нет… вообще-то нет.
Ц И ты никогда не делил комнату с девушкой?
Ц На островах делишь все со всеми. Но чтобы двое получили комнату только
для себя, наедине… это для пар, которые только-только привыкают друг к дру
гу. Для секса. Это очень дорого.
Ц С ума сойти, Ц откликнулась девушка. Сквозь игру теней своего странно
го ночного видения Бретт различал ее пальцы, нервно двигающиеся по повер
хности одеяла.
Ц Здесь внизу мы тоже селимся вместе для секса, да, но и по другим причина
м тоже. Коллеги по работе, одноклассники, друзья. Я просто хотела, чтобы ты
хоть одну ночь отдохнул. Завтра народу набежит, начнутся вопросы, визиты,
гомон… Ц Но ее руки двигались в прежнем нервном ритме.
Ц Ты так добра ко мне, что я не знаю, как тебе и отплатить, Ц сказал Бретт.

Ц Но у нас обычай такой, Ц запротестовала Скади. Ц Если морянин тебя сп
ас, ты можешь пользоваться всем, что ему принадлежит, пока… ну, пока не уед
ешь. Если я привела живое существо, я за него отвечаю.
Ц Как если бы я был твоим ребенком?
Ц Вроде того. Ц Скади зевнула и принялась раздеваться.
Бретт почувствовал, что не вправе подглядывать, и отвел глаза.
«Может, я должен ей сказать», подумал он. «Это же нечестно Ц иметь возможн
ость видеть кого-то вот так, и не сказать.»
Ц Я не хотел бы вмешиваться в твою жизнь, Ц сказал Бретт.
Он услышал, как Скади залезла под одеяло.
Ц А ты и не вмешиваешься, Ц возразила она. Ц Это же одна из самых восхит
ительных вещей, которая со мной случалась. Ты мой друг, ты мне нравишься. Э
того довольно?
Бретт сбросил одежду и залез под одеяла, натянув их по самую шею. Квитс все
гда говорил, что моряне непредсказуемы. Друзья?
Ц Мы ведь друзья, правда? Ц настаивала она.
Бретт протянул ей руку через промежуток, разделяющий кровати. Сообразив
, что Скади ее не видит, он взял руку девушки в свою. Она крепко стиснула пал
ьцы; рука ее была теплой. Спустя некоторое время она вздохнула и осторожн
о убрала руку.
Ц Спать хочется, Ц сказала она.
Ц Мне тоже.
Рука девушки поднялась над постелью и нашарила на стене выключатель. Пес
ни китов смолкли.
Бретт обнаружил, что в комнате стало изысканно тихо Ц он и представить с
ебе не мог такой тишины. Он ощутил, как отдыхают его уши, а потом насторажи
ваются… прислушиваются внезапно к… к чему? Он не знал. Однако выспаться б
ыло необходимо. Ему нужно уснуть. Рассудок убеждал его: «Родителям и Квит
су кто-нибудь сообщит». Он жив, и его родители и друзья обрадуются после н
едолгой печали и страхов. Во всяком разе, так он надеялся.
После нескольких нервозных мгновений Бретт сообразил, что неподвижнос
ть мешает ему уснуть. Это открытие помогло ему несколько расслабиться, в
здохнуть легче. Тело его помнило легкое покачивание там, наверху, и основ
ательно старалось обманом уверить разум, что волны под ним опускаются и
подымаются по-прежнему.
Ц Бретт? Ц Окликнула Скади почти шепотом.
Ц Да?
Ц Из всех созданий в гибербаках мне больше всего по душе пришлись бы пти
цы, маленькие такие птицы, которые поют.
Ц Я слышал записи с Корабля, Ц сообщил Бретт сонным голосом.
Ц Их песни так же пронзительно прекрасны, как и у китов. И они летают.
Ц У нас есть голуби и криксы, Ц сказал Бретт.
Ц Криксы тупые, и они не поют, Ц возразила Скади.
Ц Но они свистят на лету, и за ними так забавно наблюдать.
Одеяло Скади зашуршало, когда она отвернулась.
Ц Доброй ночи, друг, Ц прошептала она. Ц Спи спокойно.
Ц Доброй ночи, друг, Ц ответил он. И тут, на грани сна, он представил себе е
е чудесную улыбку.
«Что, вот так и начинается любовь?» подумал Бретт. В груди у него была тяже
сть, и она никуда не исчезла, когда он погрузился в беспокойный сон.

Дитя по имени Ваата погрузил
ось в кататонию, когда келп и дирижаблики начали слабеть. Она пребывает в
коматозном состоянии уже три года, и поскольку она несет в себе не только
человеческие гены, но и гены келпа, есть надежда, что она сможет стать сред
ством для возвращения келпу разума. Только келп может укротить это ужасн
ое море.
Из дневников Хали Экель

Уорд Киль не то, чтобы замечал тишину Ц он ощущал ее всей своей кожей. В те
чение всей его долгой жизни обстоятельства словно сговорились удержив
ать его наверху, да он и сам никогда не испытывал острого желания спустит
ься под воду.
«Признайся в этом», говорил он сам себе. «Ты боялся из-за всех этих росска
зней Ц депривационный шок, синдром давления.»
А теперь, впервые в жизни, палуба не двигалась под его босыми ногами, до не
го не доносились голоса и прочие звуки, сопровождающие человеческую дея
тельность, не шипели органические стены, отираясь об органический потол
ок Ц ни одного из тех вездесущих звуков, к которым островитяне привыкаю
т с малолетства. Было так тихо, что у Киля заболели уши.
В комнате, где его оставила Карин Алэ «всего на минуточку, чтобы попривык
нуть», прямо перед ним высилась стена из плазмагласа, открывающая взору
подводную ширь, богатую оттенками красного, синего и линялой зелени. Тон
кие переходы незнакомых оттенков приковали к себе его внимание на неско
лько минут полностью.
Ц Я буду поблизости, Ц обещала ему Алэ. Ц Позовите, если я понадоблюсь.

Моряне хорошо знали главную слабость пришельцев сверху. Мысль обо всей э
той толще воды над головой вызывала у некоторых гостей и мигрантов своео
бразную панику. А одиночество, даже и добровольное, островитяне переноси
ли плохо, покуда не привыкали к нему… постепенно. Всю свою жизнь знать, что
другие человеческие существа совсем рядом, по другую сторону тонкой орг
анической стенки, практически на расстоянии шепота Ц это вызвало множе
ство слепых пятне в восприятии. Ты попросту не слышал определенных вещей
Ц любовные стоны, семейные ссоры и печали.
Не слышал, если тебя не просили услышать.
Может, Алэ для того оставила его здесь в одиночестве, чтобы он размяк? Киль
не знал. Может, она подсматривает за ним с помощью какого-нибудь морянско
го устройства? Он был уверен, что уж Алэ, с ее медицинским образованием и д
олгим опытом общения с островитянами, знает о проблемах новичка.
Понаблюдав в течение нескольких лет, как Алэ исполняет свои дипломатиче
ские обязанности, Киль усвоил, что она редко делает что бы то ни было без п
ричины. Она все планирует загодя. Киль был уверен, что у Алэ имеется хорошо
продуманный мотив для того, чтобы оставить его в одиночестве в подобных
обстоятельствах.
Тишина тяжко давила на него.
В мозгу его раздалось мысленное требование: «Думай, Уорд! Ведь именно в эт
ом твоя сила!» К пущей его тревоге мысль эта прозвучала голосом его покой
ной матери, так резко коснувшись слуховых долей, что он оглянулся по стор
онам, едва ли не опасаясь узреть призрачную фигуру, укоризненно грозящую
ему пальцем.
Уорд глубоко вздохнул раз, и другой, и почувствовал, что давящая тяжесть в
груди несколько ослабела. Еще один вдох, и он пришел в себя. Тишина уже не в
ызывала прежней боли, не сдавливала так тяжко.
За время спуска в рейсовой субмарине Алэ не задала никаких вопросов и не
предоставила никаких ответов. Призадумавшись, Киль нашел это странным. А
лэ славилась умением жесткими вопросами мостить дорогу собственным до
водам.
Возможно ли, думал Киль, что меня просто хотели затащить вниз, чтобы освоб
одить мою должность в Комитете? Ведь легче и безопаснее, в конце концов, пр
игласить судью как почетного гостя, нежели затевать похищение. Странно д
умать о себе как о предмете неопределенной ценности. Зато утешительно: з
начит, явное насилие к нему применить побоятся.
«Ну, и с чего мне это в голову взбрело?» подивился он.
Киль потянулся всем телом и прошел к кушетке, откуда можно было наблюдат
ь подводные виды. Кушетка мягко пружинила под ним несмотря на то, что сдел
ана она была, строго говоря, из какого-то мертвого материала. Свойственно
е его возрасту утомление сделало мягкое сидение еще более привлекатель
ным. Уорд ощущал, как внутри него умирающая прилипала все еще борется за ж
изнь. «Избегайте беспокойства», советовали ему доктора. Если принять во
внимание его образ жизни, это не иначе как шутка. Прилипала все еще произв
одила жизненно необходимые гормоны, но Киль помнил предупреждение: «Мы м
ожем заменить ее, но замены долго не продержатся. И по мере пересадки новы
х время их жизни будет все короче. Ваш организм, видите ли, их отторгает.» В
желудке у Киля заныло. Киль проголодался Ц а это было для него хорошим пр
изнаком. Однако ничего похожего на место для приготовления пищи вблизи о
т него не было. И никаких переговорников или видеоэкранов. Потолок подни
мался аркой от сидения к плазовой стене шести-семи метров в высоту.
«До чего вычурно!» подумал Киль. Один-единственный человек посреди тако
го пространства. Да комната такого размера могла бы послужить домом для
большой островитянской семьи. Воздух был прохладнее, чем нравилось Килю
, но он приспособился. Сумеречный свет, проходящий сквозь иллюминатор, от
брасывал на пол зеленые отсветы. Потолок ярко фосфоресцировал, затмевая
собой остальное освещение. Комната располагалась недалеко от поверхно
сти моря. Киль это понял по уровню освещенности. И все же над ним была уйма
воды: миллионы тонн. От мысли о всей этой тяжести, давящей на это жилье, над
верхней губой у Уорда выступил пот. Киль провел влажной ладонью по стене
за сидением Ц теплая и твердая. Дышать стало полегче. Это же морянское жи
лье. Моряне ничего хрупкого не строят. Стена была из пластали. Уорд никогд
а не видел столько пластали сразу. Комната внезапно показалась ему крепо
стью. И стены были сухими, что свидетельствовало о сложной системе венти
ляции. Моряне наверху нагнетали в свои жилища такую влажность, что задох
нуться впору. За исключением Алэ… но она не походила ни на какое другое че
ловеческое существо, знакомое Уорду, будь то островитянин или морянин. О
н понял, что воздух в этой комнате был приспособлен для удобства острови
тянина. Это его подбодрило.
Киль провел рукой по кушетке и подумал о Джой, о том, как бы ей понравилось
это ложе. Джой Ц такая гедонистка. Киль попытался представить ее себе, во
злежащей на кушетке. Мечта об утешительном присутствии Джой наполнила е
го внезапным одиночеством. Киль подумал о самом себе. Большую часть свое
й жизни он прожил одиноким, вступив в несколько случайных связей. Неужто
близость смерти вызвала в нем пугающую перемену? Эта мысль исполнила его
отвращением. С какой стати он должен навязывать себя Джой, обременять ее
печалью вечной разлуки?
«Я скоро умру.»
На мгновение Киль призадумался, кого из членов Комитета выберут взамен н
его Верховным Судьей. Сам он отдал бы свой голос Каролин, но из политическ
их соображений изберут, скорей всего, Мэттса. В любом случае преемнику св
оему Киль не завидовал. Неблагодарная это работа. Однако до наступления
последней минуты Килю есть еще над чем потрудиться. Он встал возле кушет
ки и выпрямился. Шея у него, как обычно, болела. Ноги разъезжались и понача
лу совсем не держали его. Это было новым симптомом. Пол под ногами был из т
вердой пластали, и Киль испытывал благодарность за то, что пол, как и стены
, подогревался. Уорд подождал, пока силы восстановятся, а потом, цепляясь з
а стену, добрался до двери слева. Возле двери размещались две кнопки. Уорд
нажал одну и услышал, как позади кушетки опустилась панель. Он обернулся
на звук, и сердце у него забилось вдвое чаще.
За панелью скрывалась фреска. Уорд так и уставился на нее. Она была пугающ
е реалистичной, почти как фотография. На ней были изображены сооружения
на поверхности в полуразрушенном состоянии, пламя повсюду и люди, извива
ющиеся в щупальцах взмывающих вверх дирижабликов.
«Дирижаблики погибли вместе с келпом», подумал Киль. То ли это старая фре
ска, то ли художественная реконструкция истории, сделанная кем-то с разв
итым воображением. Киль подозревал, что первое. Богатство оттенков закат
а на заднем плане, подробная точность, с которой изображены дирижаблики
Ц все выделяло центральную фигуру с пальцем, уставленным в зрителя. То б
ыла фигура обвинителя с полыхающим взглядом темных глаз.
«Я знаю это жилье», подумал Киль. «Но как так может быть?» Знание было силь
нее, чем подмигивания дежа-вю. Это воспоминание было реальным. И оно подск
азывало, что в этой комнате или где-то поблизости должна быть красная ман
дала.
«Откуда я это знаю?»
Киль внимательно изучил комнату. Кушетка, плазовый иллюминатор, фреска,
голые стены, овальный люк. Никакой мандалы. Киль подошел и потрогал плазм
аглас. Прохладный Ц единственная прохладная поверхность во всей комна
те. Как странно выглядит его жестко фиксированная конструкция Ц на остр
овах нет ничего подобного. И быть не может. Изгиб пузырчатки вокруг тверд
ого плаза оборвал бы удерживающую его биомассу, и тяжелое твердое вещест
во во время шторма сделалось бы орудием разрушения. Дрейфогляды, мутиров
авшие корнеротые, в бурную погоду куда безопаснее, пусть даже они и нужда
ются в корме и уходе.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47