Если кто-то говорит: <Ты скрываешь свою
враждебность,> - или <Ты слишком интеллектуален,
может быть потому, что боишься собственных
чувств>, - мне кажется, что это не не помогает, -
только мешает делу. Если однако, ощущаемая мною
холодность человека мешает мне, или интеллектуали-
зация меня раздражает, я выражаю свои чувства
фрустрации, раздражения или гнева. Для меня это
очень важно.
Часто в своей конфронтации я использую тот осо-
бый материал, который ранее был представлен участ-
ником. <Сейчас вы как раз такая деревенщина, как вы
это назвали>, <Мне кажется что вы снова это делае-
те -- то самое, о чем вы говорили: вы ребенок, который.
хочет одобрения любой ценой>
Если моя или чья-нибудь ещё конфронтация де
лает человеку больно, я вполне готов, помочь ему
<сорваться с крючка>, если он этого хочет <похоже,
что-вы получили все, чего хотели. Вы предпочитаете.
чтобы мы оставили вас в покое на некоторое время> -
Ответу здесь можно верить; потому что иногда человек
хочет обратной связи и продолжения конфронтации,
Хотя она и болезненна.
КАРЛ К. РОДЖЕРС
Выражение собственных проблем
Если меня серьезно что-то беспокоит в моей жизни,
мне хотелось бы высказать это на группе, но у меня
возникает что-то вроде профессиональной неловкости:
поскольку мне платят за то, что я являюсь фасилита-
тором группы, то свои личные проблемы мне следует
прорабатывать на внутренней группе с коллегами или
с терапевтом, а не занимать время группы. Возможно,
я слишком осторожен в этом отношении. В одном слу-
чае, на медленно двигавшейся факультетской группе, я
прямо-таки чувствовал, что обманываю людей: меня
волновала некая личная проблема, но решив, что она
не касается группы, я не стал о ней говорить. Огляды-
ваясь назад, я полагаю, что это могло бы в значитель-
ной степени помочь участникам группы включиться в
процесс.
Если я не чувствую себя вправе выражать мои лич-
ные проблемы, это имеет два нежелательных след-
ствия. Во-первых, я не слушаю так хорошо, как следо-
вало бы. Во-вторых, я знаю из опыта, что группа спо-
собна воспринять, что я чем-то озабочен, и люди могут
подумать, что они каким-то (непонятно каким) обра-
зом виноваты.
Избегание планирования и упражнений>
Я стараюсь избегать любых запланированных проце-
дур, ибо мне не нравится любая искусственность. Если
уж осуществляется какая-то процедура, то участники
группы должны быть настолько же вовлечены в нее,
как и фасилитатор, и сами должны решить, хотят ли
они ее использовать. В редких случаях, в состоянии
фрустрации или тупика, я пытался пользоваться по-
добными средствами, но это редко работало. Возмож-
но, что причина этого состоит в том, что мне самому не
хватает веры в их полезность.
Можно предложить членам группы какую-то проце-
дуру, но то, что будет происходить, должно быть пре-
доставлено им самим. В одной апатичной группе я
предложил выбираться из состояния хандры посред-
ством делания того, что делают во всех группах: раз-
делиться на два круга, внешний и внутренний, с тем,
чтобы человек во внешнем круге был готов высказать
предположение о том, что чувствует его визави во
внутреннем. Группа не обратила на это предложение
ни малейшего внимания и продолжалась так, будто
оно не прозвучало. Но спустя примерно час один из
участников группы подхватил главную идею этого
приема, сказав: <Я хочу обратиться к Джону и сказать
ему, что, как я думаю, он действительно чувствует>. -
И в течение ближайшего дня-двух не менее десятка раз
и другие использовали это, но своим собственным,
спонтанным образом, не как грубый прием.
Ничто не является для меня <трюком>, если проис-
ходит с реальной спонтанностью. Можно использовать
разыгрывание ролей, телесный контакт, психодраму,
подобные вышеописанному упраженения и множество
других процедур, если они выражают то, что реально
чувстуется в данный момент.
Это приводит меня к утверждению, что спонтан-
ность - наиболее удивительный и ускользающий эле-
мент из всего, что я знаю. Я могу сделать что-то спон-
танно, и оно оказывается очень эффективным. Я испы-
тываю сильное искушение повторить это на следующей
группе - <спонтанно> - и мне трудно понять, почему
это не удается. Наверное, как раз потому, что в этом
уже нет подлинной спонтанности. Избегание интерпре-
таций и комментариев относительно процесса
Я очень скуп на комментарии относительно группо-
вого процесса. Они часто вносят смущение, замедляют
процесс, создают у участников ощущение, что за ними
наблюдают. Такие комментарии также подразумевают,
что я воспринимаю участников группы не как лич-
ности, а как некий конгломерат, а мне ге хотелось бы
вступать с людьми в такие отношения Лучше, чтобы
комментарии по поводу группового процеcca, - если
они вообще, возникают. - исходили от участников
группы.
То же я отношу к процессуальным комментариям по
поводу отдельного человека. Для меня, например, от-
крытое переживание соперничества более важно, чем
наклеивание фасилитатором соответствующего ярлыч-
ка. По определенным причинам у меня нет возраже-
ний, если это делает кто-то из участников группы. На-
пример, преподаватель колледжа жаловался на студен-
тов, которые всегда требуют, чтобы им отвечали на их
вопросы, и постоянно их задают. Он считал, что они
просто не хотят полагаться на себя. И он продолжал
вновь и вновь спрашивать меня, что делать с таким по-
ведением. Наконец один из участников сказал: <Вы,
похоже, даете нам прекрасный пример как раз того, на
что вы жалуетесь>. - Это было весьма полезным.
Я стараюсь не исследовать того, что может лежать
за поведением человека, и не комментировать этого.
По-моему,.интерпретация по поводу причины поведе-
ния человека не может быть ничем иным, как в высшей
степени гипотетическим предположением. Единствен-
ный способ придать ей вес, - это укрепить ее опытом
авторитета. Я не хочу становиться такого рода автори-
тетом. Фраза вроде: <Я полагаю, что вы так шумно
ведете себя, потому что не чувствуете себя адекватно
как мужчина>, - это не тот тип утверждении, который
я счел бы уместными в какой-либо ситуации.
Терапевтический потенциал группы
Я научился опираться па участников группы, которые
оказываются столь же или даже более терапевтичными, чем я сам, если в группе возникает серьезная си-
туация. когда кто-то по-видимому ведет себя очень
стоанно или психотически. Профессионал может ока-
заться в плену названий и полагать, например, что
<это совершенно параноидальное поведение>, - и в ре-
зультате этого несколько отодвинуться от человека и
обращаться с ним скорее как с объектом. В то же вре-
мя более наивный участник группы продолжает обра-
щаться к нему как к человеку, а это по моему опыту
наиболее терапевтично. Так что в ситуации, когда кто-
то из участников группы ведет себя явно патологиче-
ским образом, я опираюсь па мудрость группы более,
чем на свою собственную, и часто удивляюсь терапев-
тическим возможностям участников группы. Это и по-
ражает, и вдохновляет: это заставляет меня понимать,
какой невероятный потенциал помощи скрывается в
обычном необученном человеке, если только он
чувствует себя вправе применить его.
Физические движения и физический контакт
Я выражаю себя физическими движениями настолько
спонтанно, насколько это возможно. Мое воспитание
не позволяет мне быть достаточно свободным в этом
отношении. Но если я чувствую беспокойство, я встаю,
потягиваюсь, начинаю расхаживать; если мне хочется
поменяться с кем-то местом, я спрашиваю, согласится
ли он. Человек может сидеть или лежать на полу, если
ему этого хочется. я не пытаюсь, однако, специально
побуждать участников группы к физическим движени-
ям хотя есть фасилитаторы, которые делают это очень
эффективно.
я делаю это. Мне нравятся люди младшего поколения,
которые свободнее в этом отношении.
Недостатки, которые я в себе сознаю
Я гораздо эффективнее в группе, где выражаются
чувства - любого рода, - чем в апатичной группе. Я не
очень хорошо умею создавать отношения, и меня вос-
хищают некоторые фасилитаторы, легко вызывающие
реальные и значимые отношения, которые затем могут
развиваться. Я часто прошу таких людей помогать мне
в ведении группы.
Как я уже заметил, я часто отстаю с осознанием и
выражением моего гнева. Из-за этого может получить-
ся, что я осознаю и выражаю гнев позже. На недавней
группе я в какие-то моменты очень сердился на двоих
участников. По поводу одного я осознал это только
посреди ночи, так что был вынужден ждать утра, что-
бы выразить свой гнев. С другим я смог понять и вы-
разить это на встрече, где это происходило. В обоих
случаях это вело к реальной коммуникации - к интен-
сификации отношений и постепенному появлению ре-
альной симпатии друг к другу. Но я постепенно со-
вершенствуюсь в этом отношении и очень ценю то, че-
рез что проходят другие, когда стараются ослабить
свою защиту настолько, чтобы дать непосредственным
чувствам момента быть осознанными.
Особая проблема
В последние годы мне приходилось иметь дело с про-
блемой, которая возникает перед каждым, кто стано-
вится известным по своим книгам и теориям, которым
обучают в аудиториях. Люди приходят ко мне на
группу со всевозможными ожиданиями - от нимба над
головой до ветвистых рогов. Я стараюсь как можно
скорее отделить себя от этих надежд и страхов. Одеж-
дой, поведением, выражением своего желания, чтобы
меня узнали как человека, а не просто как имя на
книжке или при теории, - я стараюсь стать человеком
для участников группы.
Освежающее ощущение приносит группа, например,
школьниц старших классов или бизнесменов, для ко-
торых я не являюсь <именем>, и где мне приходится
создавать все с самого начала просто как человеку, ка-
кой я есть. Я был готов расцеловать девочку, которая
с вызовом сказала в начале группы: <Я полагаю, что
все это звучит довольно рискованно. Достаточно ли вы
квалифицированы для таких вещей?> - Я ответил, что
у меня есть некоторый опыт в работе с группами, и я
надеюсь, что они найдут меня достаточно квалифици-
рованным, но я конечно понимаю ее озабоченность, и
им придется сформировать обо мне собственное сужде-
ние.
Поведение, которое я не считаю фасилитирующим
Хотя я подчеркивал в начале этой главы, что есть
множество эффективных стилей работы с группой,
есть также ряд людей, ведущих группы, которых я бы
не рекомендовал, потому что многое в их подходе ка-
жется мне не-фасилитирующим, и даже наносящим
вред группе и ее участникам. Я не был бы честен, если
бы в заключение этого обсуждения не перечислил не-
которые черты такого рода. Исследование в этой об-
ласти находится в зачаточной стадии, поэтому не стоит
делать вид, что мнения, вроде высказываемого ниже,
основываются на исследовательских результатах. Это
просто мое мнение, выросшее из опыта, и в таком ка-
честве я его и высказываю.
1. Я с подозрением отношусь к людям, которые по-
видимому эксплуатируют нынешний интерес к
группам. Интерес этот быстро растет, так что мно-
гие, как мне кажется, просто стараются воспользо-
ваться модой. Меня глубоко оскорбляют проявле-
ния такого рода среди тех, кто работает с людьми.
2. Фасилитатор менее эффективен, когда он подтал-
кивает группу, манипулирует ею, создает для нее
правила, пытается направлять ее к своей невыска-
занной цели. Малейший привкус такого рода мо-
жет уменьшить (или вообще разрушить) доверие к
нему группы, или даже хуже того, делает участни-
ков группы его почитателями и последователями.
Если у него есть особые цели, лучше сделать их
явными.
3. Есть фасилитаторы, которые судят об успехе или
неудаче группы по ее драматизму, подсчитывая ко-
личество людей, которые расплакались или с кото-
рыми произошел <глубокий переворот>. По мне,
это очень фальшивая оценка.
4. Я не рекомендовал бы фасилитатора, который счи-
тает, что групповой процесс должен определяться
одним единственным подходом. Для одного непре-
менное условие - <разрушение защит>. Для друго-
го единственная знакомая песня - это <извлечение
на поверхность фундаментального гнева в каж-
дом>. Я с немалой долей уважения отношусь к
<Синанону> и признаю эффективность их работы с
наркоманами, но меня отталкивает их преждевре-
менно сформировавшаяся догма, что безжалостное
нападение, будь оно основано на реальных или на
фальшивых чувствах, может быть критерием, по
которому группа расценивается как удачная или
неудачная. Я допускаю выражение враждебности
или гнева, когда они есть, и охотно выражаю их
сам, если они действительно во мне присутствуют,
но есть много других чувств, и они так же важ-
ны, - как и в жизни, так и в группе.
5. Я не могу рекомендовать в качестве фасилитатора
человекa, собственные проблемы которого настоль
ко тяжелы, что ему необходимо сосредоточить
группу на самом себе, так что он недоступен для
других и не сознает их достаточно глубоко. Такой
человек вполне может быть участником группы, но
неправильно, если он оказывается в функции
<фасилитатора>.
6. Я не одобрю фасилитатора, который часто дает ин-
терпретации мотивов и причин поведения участни-
ков группы. Если они не точны, они не помогают,
если они глубоко верны, они могут вызвать край-
нюю потребность защищаться, или, еще хуже, ли-
шат человека его защит, делая его уязвимым и воз-
можно по-человечески задетым, в особенности пос-
ле окончания групповой работы. Такие замечания,
как <У вас много скрытой враждебности> или <Я
полагаю, что вы компенсируете существенный не-
достаток мужских качеств>, могут продолжать му-
чить человека месяцами, подрывая уверенность в
собственной способности понять себя.
7. Мне не нравится, когда фасилитатор вводит
упражнения или какие-либо, действия фразами
вроде <А сейчас мы все>. Это просто особая форма
манипуляции, причем человеку очень трудно ей со-
противляться. Если упражнения и вводятся, я по-
лагаю, что должно быть ясно сказано, что каждый
участник группы может воздержаться от участия.
8. Мне не нравится фасилитатор, который воздержи-
вается от личного эмоционального участия в груп-
пе, держится в стороне как эксперт, способный
анализировать групповой процесс и реакции участ-
ников с точки зрения <высшего> знания. Это часто
наблюдается людей, которые зарабатывают на
жизнь ведением групп, но держатся за собственные
защиты и не умеют уважать других. Отрицая собственные чувства, такой лидер создает <образец>
для группы - образец в высшей степени холодного,
аналитичного человека, который никогда ни во что
не вовлекается, - что является полной противопо-
ложностью того, во что я верю. Каждый участник
группы в таком случае естественно будет стремить-
ся достичь этого: прямая противоположность того,
на что надеюсь я. Отказ от защит и спонтанность,
а не защищенное стояние в стороне, - вот к чему
мне хотелось бы стремиться в группе.
Я считаю важным пояснить, что я не возражаю про-
тив вышеописанных качеств у любого из участников
группы. Участники группы сумеют адекватно обойтись
с человеком, стремящимся к манипуляции, склонным к
излишним интерпретациям, эмоционально отчужден-
ным или агрессивным. Группа просто не позволит та-
кого рода поведению проявляться постоянно. Но если
такого рода поведение свойственно фасилитатору, он
может задать норму группе, прежде чем ее участники
поймут, что они могут конфронтировать с ним и обхо-
диться с ним так же, как со всяким другим.
Заключение
Я постарался описать здесь, как я предпочитаю вести
себя в качестве объявленного фасилитатора группы.
Мне не всегда удается выполнять поставленные перед
собой цели, и тогда результат как для членов группы,
так и для меня самого оказывается менее удовлетвори-
тельным. Я описал также некоторые черты поведения,
которые я считаю неуместными для фасилитатора. Я
искренне надеюсь, что это изложение побудит других
рассказать о своих собственных стилях ведения групп.
АБРАХАМ МАСЛОУ
И ПСИХОЛОГИЯ
САМОАКТУАЛИЗАЦИИ
-Работа А. Маслоу связана
с проблематикой психологического роста и развития
человека, с проблемами его социального и психологи-
ческого благополучия. Он утверждает, что адекватная
и жизнеспособная теория личности должна затрагивать
не только глубины, но и высоты, которых каждый че-
ловек способен достичь.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29
враждебность,> - или <Ты слишком интеллектуален,
может быть потому, что боишься собственных
чувств>, - мне кажется, что это не не помогает, -
только мешает делу. Если однако, ощущаемая мною
холодность человека мешает мне, или интеллектуали-
зация меня раздражает, я выражаю свои чувства
фрустрации, раздражения или гнева. Для меня это
очень важно.
Часто в своей конфронтации я использую тот осо-
бый материал, который ранее был представлен участ-
ником. <Сейчас вы как раз такая деревенщина, как вы
это назвали>, <Мне кажется что вы снова это делае-
те -- то самое, о чем вы говорили: вы ребенок, который.
хочет одобрения любой ценой>
Если моя или чья-нибудь ещё конфронтация де
лает человеку больно, я вполне готов, помочь ему
<сорваться с крючка>, если он этого хочет <похоже,
что-вы получили все, чего хотели. Вы предпочитаете.
чтобы мы оставили вас в покое на некоторое время> -
Ответу здесь можно верить; потому что иногда человек
хочет обратной связи и продолжения конфронтации,
Хотя она и болезненна.
КАРЛ К. РОДЖЕРС
Выражение собственных проблем
Если меня серьезно что-то беспокоит в моей жизни,
мне хотелось бы высказать это на группе, но у меня
возникает что-то вроде профессиональной неловкости:
поскольку мне платят за то, что я являюсь фасилита-
тором группы, то свои личные проблемы мне следует
прорабатывать на внутренней группе с коллегами или
с терапевтом, а не занимать время группы. Возможно,
я слишком осторожен в этом отношении. В одном слу-
чае, на медленно двигавшейся факультетской группе, я
прямо-таки чувствовал, что обманываю людей: меня
волновала некая личная проблема, но решив, что она
не касается группы, я не стал о ней говорить. Огляды-
ваясь назад, я полагаю, что это могло бы в значитель-
ной степени помочь участникам группы включиться в
процесс.
Если я не чувствую себя вправе выражать мои лич-
ные проблемы, это имеет два нежелательных след-
ствия. Во-первых, я не слушаю так хорошо, как следо-
вало бы. Во-вторых, я знаю из опыта, что группа спо-
собна воспринять, что я чем-то озабочен, и люди могут
подумать, что они каким-то (непонятно каким) обра-
зом виноваты.
Избегание планирования и упражнений>
Я стараюсь избегать любых запланированных проце-
дур, ибо мне не нравится любая искусственность. Если
уж осуществляется какая-то процедура, то участники
группы должны быть настолько же вовлечены в нее,
как и фасилитатор, и сами должны решить, хотят ли
они ее использовать. В редких случаях, в состоянии
фрустрации или тупика, я пытался пользоваться по-
добными средствами, но это редко работало. Возмож-
но, что причина этого состоит в том, что мне самому не
хватает веры в их полезность.
Можно предложить членам группы какую-то проце-
дуру, но то, что будет происходить, должно быть пре-
доставлено им самим. В одной апатичной группе я
предложил выбираться из состояния хандры посред-
ством делания того, что делают во всех группах: раз-
делиться на два круга, внешний и внутренний, с тем,
чтобы человек во внешнем круге был готов высказать
предположение о том, что чувствует его визави во
внутреннем. Группа не обратила на это предложение
ни малейшего внимания и продолжалась так, будто
оно не прозвучало. Но спустя примерно час один из
участников группы подхватил главную идею этого
приема, сказав: <Я хочу обратиться к Джону и сказать
ему, что, как я думаю, он действительно чувствует>. -
И в течение ближайшего дня-двух не менее десятка раз
и другие использовали это, но своим собственным,
спонтанным образом, не как грубый прием.
Ничто не является для меня <трюком>, если проис-
ходит с реальной спонтанностью. Можно использовать
разыгрывание ролей, телесный контакт, психодраму,
подобные вышеописанному упраженения и множество
других процедур, если они выражают то, что реально
чувстуется в данный момент.
Это приводит меня к утверждению, что спонтан-
ность - наиболее удивительный и ускользающий эле-
мент из всего, что я знаю. Я могу сделать что-то спон-
танно, и оно оказывается очень эффективным. Я испы-
тываю сильное искушение повторить это на следующей
группе - <спонтанно> - и мне трудно понять, почему
это не удается. Наверное, как раз потому, что в этом
уже нет подлинной спонтанности. Избегание интерпре-
таций и комментариев относительно процесса
Я очень скуп на комментарии относительно группо-
вого процесса. Они часто вносят смущение, замедляют
процесс, создают у участников ощущение, что за ними
наблюдают. Такие комментарии также подразумевают,
что я воспринимаю участников группы не как лич-
ности, а как некий конгломерат, а мне ге хотелось бы
вступать с людьми в такие отношения Лучше, чтобы
комментарии по поводу группового процеcca, - если
они вообще, возникают. - исходили от участников
группы.
То же я отношу к процессуальным комментариям по
поводу отдельного человека. Для меня, например, от-
крытое переживание соперничества более важно, чем
наклеивание фасилитатором соответствующего ярлыч-
ка. По определенным причинам у меня нет возраже-
ний, если это делает кто-то из участников группы. На-
пример, преподаватель колледжа жаловался на студен-
тов, которые всегда требуют, чтобы им отвечали на их
вопросы, и постоянно их задают. Он считал, что они
просто не хотят полагаться на себя. И он продолжал
вновь и вновь спрашивать меня, что делать с таким по-
ведением. Наконец один из участников сказал: <Вы,
похоже, даете нам прекрасный пример как раз того, на
что вы жалуетесь>. - Это было весьма полезным.
Я стараюсь не исследовать того, что может лежать
за поведением человека, и не комментировать этого.
По-моему,.интерпретация по поводу причины поведе-
ния человека не может быть ничем иным, как в высшей
степени гипотетическим предположением. Единствен-
ный способ придать ей вес, - это укрепить ее опытом
авторитета. Я не хочу становиться такого рода автори-
тетом. Фраза вроде: <Я полагаю, что вы так шумно
ведете себя, потому что не чувствуете себя адекватно
как мужчина>, - это не тот тип утверждении, который
я счел бы уместными в какой-либо ситуации.
Терапевтический потенциал группы
Я научился опираться па участников группы, которые
оказываются столь же или даже более терапевтичными, чем я сам, если в группе возникает серьезная си-
туация. когда кто-то по-видимому ведет себя очень
стоанно или психотически. Профессионал может ока-
заться в плену названий и полагать, например, что
<это совершенно параноидальное поведение>, - и в ре-
зультате этого несколько отодвинуться от человека и
обращаться с ним скорее как с объектом. В то же вре-
мя более наивный участник группы продолжает обра-
щаться к нему как к человеку, а это по моему опыту
наиболее терапевтично. Так что в ситуации, когда кто-
то из участников группы ведет себя явно патологиче-
ским образом, я опираюсь па мудрость группы более,
чем на свою собственную, и часто удивляюсь терапев-
тическим возможностям участников группы. Это и по-
ражает, и вдохновляет: это заставляет меня понимать,
какой невероятный потенциал помощи скрывается в
обычном необученном человеке, если только он
чувствует себя вправе применить его.
Физические движения и физический контакт
Я выражаю себя физическими движениями настолько
спонтанно, насколько это возможно. Мое воспитание
не позволяет мне быть достаточно свободным в этом
отношении. Но если я чувствую беспокойство, я встаю,
потягиваюсь, начинаю расхаживать; если мне хочется
поменяться с кем-то местом, я спрашиваю, согласится
ли он. Человек может сидеть или лежать на полу, если
ему этого хочется. я не пытаюсь, однако, специально
побуждать участников группы к физическим движени-
ям хотя есть фасилитаторы, которые делают это очень
эффективно.
я делаю это. Мне нравятся люди младшего поколения,
которые свободнее в этом отношении.
Недостатки, которые я в себе сознаю
Я гораздо эффективнее в группе, где выражаются
чувства - любого рода, - чем в апатичной группе. Я не
очень хорошо умею создавать отношения, и меня вос-
хищают некоторые фасилитаторы, легко вызывающие
реальные и значимые отношения, которые затем могут
развиваться. Я часто прошу таких людей помогать мне
в ведении группы.
Как я уже заметил, я часто отстаю с осознанием и
выражением моего гнева. Из-за этого может получить-
ся, что я осознаю и выражаю гнев позже. На недавней
группе я в какие-то моменты очень сердился на двоих
участников. По поводу одного я осознал это только
посреди ночи, так что был вынужден ждать утра, что-
бы выразить свой гнев. С другим я смог понять и вы-
разить это на встрече, где это происходило. В обоих
случаях это вело к реальной коммуникации - к интен-
сификации отношений и постепенному появлению ре-
альной симпатии друг к другу. Но я постепенно со-
вершенствуюсь в этом отношении и очень ценю то, че-
рез что проходят другие, когда стараются ослабить
свою защиту настолько, чтобы дать непосредственным
чувствам момента быть осознанными.
Особая проблема
В последние годы мне приходилось иметь дело с про-
блемой, которая возникает перед каждым, кто стано-
вится известным по своим книгам и теориям, которым
обучают в аудиториях. Люди приходят ко мне на
группу со всевозможными ожиданиями - от нимба над
головой до ветвистых рогов. Я стараюсь как можно
скорее отделить себя от этих надежд и страхов. Одеж-
дой, поведением, выражением своего желания, чтобы
меня узнали как человека, а не просто как имя на
книжке или при теории, - я стараюсь стать человеком
для участников группы.
Освежающее ощущение приносит группа, например,
школьниц старших классов или бизнесменов, для ко-
торых я не являюсь <именем>, и где мне приходится
создавать все с самого начала просто как человеку, ка-
кой я есть. Я был готов расцеловать девочку, которая
с вызовом сказала в начале группы: <Я полагаю, что
все это звучит довольно рискованно. Достаточно ли вы
квалифицированы для таких вещей?> - Я ответил, что
у меня есть некоторый опыт в работе с группами, и я
надеюсь, что они найдут меня достаточно квалифици-
рованным, но я конечно понимаю ее озабоченность, и
им придется сформировать обо мне собственное сужде-
ние.
Поведение, которое я не считаю фасилитирующим
Хотя я подчеркивал в начале этой главы, что есть
множество эффективных стилей работы с группой,
есть также ряд людей, ведущих группы, которых я бы
не рекомендовал, потому что многое в их подходе ка-
жется мне не-фасилитирующим, и даже наносящим
вред группе и ее участникам. Я не был бы честен, если
бы в заключение этого обсуждения не перечислил не-
которые черты такого рода. Исследование в этой об-
ласти находится в зачаточной стадии, поэтому не стоит
делать вид, что мнения, вроде высказываемого ниже,
основываются на исследовательских результатах. Это
просто мое мнение, выросшее из опыта, и в таком ка-
честве я его и высказываю.
1. Я с подозрением отношусь к людям, которые по-
видимому эксплуатируют нынешний интерес к
группам. Интерес этот быстро растет, так что мно-
гие, как мне кажется, просто стараются воспользо-
ваться модой. Меня глубоко оскорбляют проявле-
ния такого рода среди тех, кто работает с людьми.
2. Фасилитатор менее эффективен, когда он подтал-
кивает группу, манипулирует ею, создает для нее
правила, пытается направлять ее к своей невыска-
занной цели. Малейший привкус такого рода мо-
жет уменьшить (или вообще разрушить) доверие к
нему группы, или даже хуже того, делает участни-
ков группы его почитателями и последователями.
Если у него есть особые цели, лучше сделать их
явными.
3. Есть фасилитаторы, которые судят об успехе или
неудаче группы по ее драматизму, подсчитывая ко-
личество людей, которые расплакались или с кото-
рыми произошел <глубокий переворот>. По мне,
это очень фальшивая оценка.
4. Я не рекомендовал бы фасилитатора, который счи-
тает, что групповой процесс должен определяться
одним единственным подходом. Для одного непре-
менное условие - <разрушение защит>. Для друго-
го единственная знакомая песня - это <извлечение
на поверхность фундаментального гнева в каж-
дом>. Я с немалой долей уважения отношусь к
<Синанону> и признаю эффективность их работы с
наркоманами, но меня отталкивает их преждевре-
менно сформировавшаяся догма, что безжалостное
нападение, будь оно основано на реальных или на
фальшивых чувствах, может быть критерием, по
которому группа расценивается как удачная или
неудачная. Я допускаю выражение враждебности
или гнева, когда они есть, и охотно выражаю их
сам, если они действительно во мне присутствуют,
но есть много других чувств, и они так же важ-
ны, - как и в жизни, так и в группе.
5. Я не могу рекомендовать в качестве фасилитатора
человекa, собственные проблемы которого настоль
ко тяжелы, что ему необходимо сосредоточить
группу на самом себе, так что он недоступен для
других и не сознает их достаточно глубоко. Такой
человек вполне может быть участником группы, но
неправильно, если он оказывается в функции
<фасилитатора>.
6. Я не одобрю фасилитатора, который часто дает ин-
терпретации мотивов и причин поведения участни-
ков группы. Если они не точны, они не помогают,
если они глубоко верны, они могут вызвать край-
нюю потребность защищаться, или, еще хуже, ли-
шат человека его защит, делая его уязвимым и воз-
можно по-человечески задетым, в особенности пос-
ле окончания групповой работы. Такие замечания,
как <У вас много скрытой враждебности> или <Я
полагаю, что вы компенсируете существенный не-
достаток мужских качеств>, могут продолжать му-
чить человека месяцами, подрывая уверенность в
собственной способности понять себя.
7. Мне не нравится, когда фасилитатор вводит
упражнения или какие-либо, действия фразами
вроде <А сейчас мы все>. Это просто особая форма
манипуляции, причем человеку очень трудно ей со-
противляться. Если упражнения и вводятся, я по-
лагаю, что должно быть ясно сказано, что каждый
участник группы может воздержаться от участия.
8. Мне не нравится фасилитатор, который воздержи-
вается от личного эмоционального участия в груп-
пе, держится в стороне как эксперт, способный
анализировать групповой процесс и реакции участ-
ников с точки зрения <высшего> знания. Это часто
наблюдается людей, которые зарабатывают на
жизнь ведением групп, но держатся за собственные
защиты и не умеют уважать других. Отрицая собственные чувства, такой лидер создает <образец>
для группы - образец в высшей степени холодного,
аналитичного человека, который никогда ни во что
не вовлекается, - что является полной противопо-
ложностью того, во что я верю. Каждый участник
группы в таком случае естественно будет стремить-
ся достичь этого: прямая противоположность того,
на что надеюсь я. Отказ от защит и спонтанность,
а не защищенное стояние в стороне, - вот к чему
мне хотелось бы стремиться в группе.
Я считаю важным пояснить, что я не возражаю про-
тив вышеописанных качеств у любого из участников
группы. Участники группы сумеют адекватно обойтись
с человеком, стремящимся к манипуляции, склонным к
излишним интерпретациям, эмоционально отчужден-
ным или агрессивным. Группа просто не позволит та-
кого рода поведению проявляться постоянно. Но если
такого рода поведение свойственно фасилитатору, он
может задать норму группе, прежде чем ее участники
поймут, что они могут конфронтировать с ним и обхо-
диться с ним так же, как со всяким другим.
Заключение
Я постарался описать здесь, как я предпочитаю вести
себя в качестве объявленного фасилитатора группы.
Мне не всегда удается выполнять поставленные перед
собой цели, и тогда результат как для членов группы,
так и для меня самого оказывается менее удовлетвори-
тельным. Я описал также некоторые черты поведения,
которые я считаю неуместными для фасилитатора. Я
искренне надеюсь, что это изложение побудит других
рассказать о своих собственных стилях ведения групп.
АБРАХАМ МАСЛОУ
И ПСИХОЛОГИЯ
САМОАКТУАЛИЗАЦИИ
-Работа А. Маслоу связана
с проблематикой психологического роста и развития
человека, с проблемами его социального и психологи-
ческого благополучия. Он утверждает, что адекватная
и жизнеспособная теория личности должна затрагивать
не только глубины, но и высоты, которых каждый че-
ловек способен достичь.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29