Дверь в палату была открыта, но Энн на мгновение застыла у порога, стараяс
ь подготовиться к тому, что может увидеть внутри. Затем она собралась с си
лами, тяжело вздохнула, изобразила на лице жизнерадостную улыбку и решит
ельно переступила порог палаты. Приготовленные загодя подбадривающие
слова застыли на ее губах. В человеке, который лежал на больничной койке, н
икто не смог бы узнать ее мужа.
Его лицо было землисто-серым, а все тело словно съежилось и было опутано,
как и сказала Хэдер, множеством трубочек и проводов. К одной руке Гленна б
ыла прикреплена внутривенная игла, а грудь почти полностью покрывали эл
ектроды, поставлявшие на мониторы информацию о состоянии больного. Даже
непосвященный человек мог легко определить состояние его пульса, ритми
чность дыхания и температуру тела. Конечно, на мониторы поступала масса
и других данных, в которых Энн не смогла сразу разобраться. Если его жизнь
действительно вне опасности, то почему же они так подробно фиксируют все
параметры его жизнедеятельности?
Энн подошла поближе. Глаза Гленна внезапно открылись, но ей показалось, ч
то он смотрит сквозь нее. Только минуту спустя ему удалось сфокусировать
зрение и произнести первые слова.
Ц Думаю, что мне придется вернуться к обычным домам, Ц медленно выдавил
из себя Гленн. Ц Высотные здания мне противопоказаны.
Слезы облегчения скатились по ее щекам. Она подошла к кровати, наклонила
сь над мужем и поцеловала его в лоб.
Ц Что же ты делаешь, Гленн? Ты представляешь, как ты напугал меня?
Ц Тебя? Ц грустно усмехнулся он. Ц А что же тогда говорить обо мне? Спер
ва я оказался жертвой невиданной акрофобии, а потом вдруг свалился, как к
олода!
Энн изумленно вытаращила на него глаза:
Ц Акрофобия? С каких это пор у тебя появилась акрофобия?
Ц Полагаю, что с сегодняшнего утра. Первый приступ начался на пятом этаж
е, а потом чем выше я поднимался, тем хуже мне становилось.
Она укоризненно покачала головой.
Ц Почему же ты не остановился? Почему продолжал подниматься? Ну да ладно
. Бог с ним, с этим зданием. Скажи лучше, как ты себя чувствуешь?
Гленн сделал попытку пожать плечами, а потом слабо улыбнулся, когда из эт
ого ничего не вышло.
Ц Как будто меня переехал автобус, причем самый большой, один из тех, что
появились совсем недавно... Ц он попытался найти нужное слово, но его зат
уманенное лекарствами сознание наотрез отказалось ему помочь. Ц Как же
они называются?
Ц Сдвоенные.
Гленн молча кивнул и закрыл глаза. Энн открыла было рот, собираясь что-то
сказать, но в это время на пороге появилась сестра и так выразительно пос
мотрела на нее, что она поняла Ц пора уходить.
Ц Спи, дорогой, Ц тихо шепнула она мужу и поцеловала его в губы. Ц Спи и п
оправляйся. Я приду к тебе через некоторое время.
Энн тихонько вышла из палаты и обратилась к сестре:
Ц Где я могу найти его лечащего врача?
Та посмотрела на часы и задумалась.
Ц Через полчаса у него должен начаться обход, но я сейчас позвоню ему и в
се выясню.
После краткого разговора с доктором сестра мило улыбнулась:
Ц Доктор Фарбер спустится сюда минут через пять. Подождите, пожалуйста,
в комнате отдыха.
Увидев мать, Кевин и Хэдер перестали препираться и бросились к ней.
Ц Что сказал папа? Ты видела его?
Ц Он сказал, что если ты не будешь слушаться меня хотя бы сейчас, когда он
в больнице, то он выпорет тебя, когда выпишется.
Кевин огорченно закатил глаза и повернулся к сестре.
Ц Он, должно быть, сейчас спит.
Ц Ну что ж, Ц вздохнула Энн, Ц ты не должен винить свою мать за то, что она
пытается образумить тебя.
Вспомнив глаза Гленна в первую секунду их встречи, она расплакалась, нич
уть не стесняясь своей слабости.
Ц Он сказал, что чувствует себя так, словно побывал под колесами огромно
го автобуса. Он также сказал... Ц Энн запнулась и плюхнулась на диван. Ц С
казал, что все будет хорошо и через несколько дней...
Ц Миссис Джефферс? Ц прервал ее чей-то голос. Энн резко повернулась к дв
ери и увидела на пороге мужчину в белом халате и со стетоскопом на груди. У
него были темные волосы, глубокие голубые глаза и вид абсолютно уверенн
ого в себе человека, хотя ему никто не дал бы больше двадцати пяти лет.
Ц Мне тридцать семь, Ц без лишних предисловий сказал он и протянул ей р
уку. Ц И я действительно доктор, а не практикант. Я даже стетоскоп ношу с с
обой только для того, чтобы меня не принимали за санитара. Горди Фарбер,
Ц представился он.
Ц Энн Джефферс, Ц машинально произнесла она. Ц А это мои...
Ц Да, я уже познакомился с ними, Ц прервал ее на полуслове Фарбер. Ц Поч
ему бы нам не присесть? Я вкратце опишу вам состояние вашего мужа. Может бы
ть, вы хотите побеседовать в моем кабинете?
Энн покачала головой, и в ту же минуту на нее обрушился нескончаемый пото
к медицинских терминов. Увидев, что его собеседница даже глаза закрыла п
од таким натиском, Фарбер посмотрел на Кевина и лукаво подмигнул ему: Ц Х
очешь популярно объяснить своей маме, что случилось с твоим отцом?
Ц Инфаркт миокарда, Ц мгновенно отреагировал тот. Ц Так обычно специа
листы называют сердечный приступ.
Ц Совершенно верно, Ц громко объявил Фарбер, полез в карман и извлек от
туда пятидолларовую банкноту. Ц И поскольку ты очень смышленый парень,
забирай свою сестру и быстренько веди ее в кафе.
Когда дети скрылись в лифте, доктор снова повернулся к Энн:
Ц У вашего мужа такой сердечный приступ, который мы в медицинском инсти
туте называли "улыбкой трупа". К счастью, он оказался довольно крепким муж
иком. Дело даже не в его возрасте. Просто он силен физически, находился в в
еликолепной форме и попал в руки великолепных спецов "Скорой помощи", что,
пожалуй, самое главное.
Только сейчас Энн со всей ясностью поняла, что ее муж был намного ближе к к
раю пропасти, чем она думала вначале.
Ц Он очень плох?
Ц Хуже не бывает, Ц откровенно признался Фарбер, усвоивший еще с инстит
утской скамьи, что лучше сказать правду, чем водить за нос и без того убиты
х горем родственников больного. Ц Откровенно говоря, его с трудом вытащ
или с того света. Практически он умер на руках у врачей "Скорой помощи", но и
м все-таки удалось вернуть его обратно.
Энн чуть было не задохнулась от неожиданности.
Ц Умер? Ц эхом повторила она. Ц Вы хотите сказать?..
Вопрос повис в воздухе, чего никогда не бывало с ней раньше. Как журналист
ка она всегда находила в себе силы уверенно вести любую беседу.
Ц В чем это выразилось? Ц с тревогой спросила она, надеясь, что Фарбер ск
ажет ей всю правду, ничего не утаивая.
Ц У него остановилось сердце и прекратилось дыхание, Ц без всяких коле
баний ответил тот. Ц Мы, конечно, вернули его к жизни, но он был в мире ином
уже обеими ногами.
Ее вновь охватил ужас, преследовавший ее весь этот день. Ведь Гленн так и н
е смог вспомнить слово "сдвоенный".
Ц Боже мой, Ц с трудом выдохнула она. Ц Он... Его мозг...
Она так и не смогла сформулировать свой вопрос.
Ц Нет, сейчас все нормально, Ц утешил ее Горди Фарбер. Ц Его состояние с
табильно, и через пару дней мы сможем точно сказать, что его ждет. Если не б
удет никаких непредвиденных осложнений, то он очень быстро поправится.

Ц А если произойдет что-то... непредвиденное?
Горди Фарбер распрямил пальцы и посмотрел на них.
Ц Если это произойдет, то мы сделаем все возможное, чтобы спасти его. Но в
данный момент есть все основания надеяться на его выздоровление, и пусть
вас не пугает его вид. Если бы вы видели его несколько часов назад... Ц Фар
бер встал и протянул ей небольшую брошюру, которую перед тем вынул из кар
мана своего белого халата. Ц Знаете, что я вам скажу? Прочитайте, пожалуй
ста, вот это и подумайте над содержанием. А я тем временем проверю всех сво
их пациентов. После окончания обхода я вернусь к вам и постараюсь ответи
ть на все ваши вопросы.
Энн бросила взгляд на обложку и увидела два слова: "Сердечный приступ". Выр
азив свое согласие кивком головы, она откинулась на спинку дивана и долг
о смотрела на брошюру отсутствующим взглядом. Сердечный приступ. Всего л
ишь два дня назад... Да что там два дня, еще сегодня утром Гленн был совершен
но здоровым человеком, сильным и... живым.
А после обеда едва не умер.
Она вспомнила его безжизненное тело, многочисленные провода и мониторы
... А что если он не поправится? Если возникнут, как выразился доктор Фарбер,
непредвиденные осложнения?
Нет, конечно, это окажутся не какие-то "осложнения", а второй инфаркт, котор
ый неизбежно закончится смертью.
Что же она тогда будет делать? Сможет ли она справиться с такой бедой? На е
е глаза навернулись слезы, но она невероятным усилием воли заставила себ
я успокоиться. Только расхныкаться ей недоставало. Нужно во что бы то ни с
тало держать себя в руках.
Энн открыла первую страницу брошюры, но так и не смогла прочитать ни един
ой фразы. Да и зачем ей вся эта китайская грамота? Ей нужно думать о муже и о
своем будущем. И тут она неожиданно вспомнила о человеке, который не смог
избежать своей печальной участи.
Ричард Крэйвен.
Всего лишь несколько часов назад она собственными глазами видела его пр
едсмертные судороги на электрическом стуле и вот теперь должна красочн
о описать их в своем последнем очерке о знаменитом преступнике. Энн реши
ла сосредоточиться на репортаже, чтобы выбросить из головы дурные мысли
относительно возможности утраты Гленна.
Это будет репортаж о смерти, но, слава Богу, пока еще не о смерти мужа.
Когда Горди Фарбер вернулся в приемный покой, Энн уже почти заканчивала
свой рассказ о казни Крэйвена, записывая его на диктофон.
Увидев доктора, она оставила свое занятие и терпеливо выслушала поставл
енный им диагноз. Диагноз был неутешительным, но она решила во что бы то ни
стало вытащить мужа из могилы.
Она не отпустит его ни за что на свете.

Глава 10

Экспериментатор лежал в почти полной темноте, если, конечно, не считать т
усклых бликов, отбрасываемых уличными фонарями на стены его комнаты. Он
лежал неподвижно, стараясь уснуть и убеждая себя в том, что непременно ну
жно отоспаться.
Но только не сейчас. В эту минуту ему хотелось еще раз послушать репортаж
с места казни.
Его пальцы погладили поверхность пульта дистанционного управления, и о
н живо представил себе давно забытое ощущение человеческой кожи.
Кожи одного из своих подопытных.
Это было так давно.
Да, прошло уже очень много времени с тех пор, как он прервал свои опыты. Одн
ако сейчас, кажется, снова наступил благоприятный момент.
Хотя бы на какое-то время.
Он мягко нажат указательным пальцем на кнопку пульта, и с экрана телевиз
ора зазвучат бодрый голос ведущего:
"И в завершение передачи еще раз о главном. Ричард Крэйвен был казнен сего
дня в полдень на электрическом стуле после того, как его просьба о пересм
отре дела была окончательно отклонена. Согласно заявлению корреспонде
нтки "Сиэтл Геральд" Энн Джефферс, которая была последним человеком, разг
оваривавшим с Крэйвеном перед казнью, он не выразил абсолютно никаких со
жалений о содеянном, хотя ему были предъявлены неопровержимые доказате
льства его вины. Понадобилось около одиннадцати часов, чтобы зачитать пр
иговор..."
Экспериментатор злорадно захихикал, сожалея о том, что никто не может ра
зделить с ним его радость. Ничего, вскоре весь мир узнает о его остроумной
шутке.
Сколько же времени прошло с тех пор, как он провел свой последний экспери
мент?
Так много, что он даже забыл выражение глаз своих подопытных в те минуты, к
огда он убеждал их в том, что все будет нормально. Правда, он по-прежнему от
четливо помнил острый диск хирургической пилы, легко разрезающий грудн
ую клетку, и необыкновенно приятное тепло, в которое погружались его рук
и, ощупывая легкие и трепетно бьющийся комок сердца...
Экспериментатор застонал, представив себе невыразимое удовольствие от
ощущения человеческого тепла.
Сейчас он мог начать все сначала, доказав тем самым, что они казнили невин
ного человека. Он целых два года сгорал от нетерпения, ожидая того момент
а, когда сможет вновь приступить к своим экспериментам. Целых два года он
подтверждал своей бездеятельностью мнимую истинность предъявленных т
ому человеку доказательств его вины.
Как только он возобновит свои эксперименты, все эти кретины сразу же пой
мут, что допустили непростительную оплошность, казнив невиновного. Как б
ы ему хотелось оказаться маленькой букашкой и незаметно полюбоваться г
лупым выражением их лиц, когда они узнают о новых жертвах.
Разумеется, они без особого труда узнают его почерк. В этом нет абсолютно
никаких сомнений, как, впрочем, и в том, что они попытаются отвернуться от
ужасной истины. Они будут всячески доказывать несопоставимость прежни
х и новых происшествий, выискивать различия в технике проведения экспер
иментов, и все это только для того, чтобы сохранить незапятнанной свою ре
путацию и честь мундира.
Но самая ужасная участь постигнет Энн Джефферс. Ей придется не только пр
изнать свою ошибку в оценке Ричарда Крэйвена, но и взять на себя ответств
енность за его гибель. Ведь именно она преследовала его до самой последн
ей минуты, горячо убеждая всех сомневающихся в его виновности, хотя ей та
к и не удалось добиться от него признания.
И вот сейчас Энн Джефферс станет его очередной мишенью. Разумеется, он не
много поиграет с ней, предоставляя ей возможность увериться в своей прав
оте, а потом осторожно посеет в ее душе горькие семена сомнений и доведет
ее до отчаяния, когда она осознает всю трагичность происшедшего. Вот тог
да-то она и станет предметом его исследований.
Его пальцы погладили шершавую поверхность пульта Ц и в то же мгновение
экран телевизора погас, на нем осталось" лишь небольшое постепенно угаса
вшее пятнышко.
Оно исчезло так же неумолимо, как умерли все его жертвы.
Но их смерть не была напрасной. Точнее сказать, это была не просто смерть,
а всего лишь неудачные эксперименты, каждый из которых вносил свою лепту
в расширение фундаментальных знаний о человеке. Он уже давно понял: знан
ия о человеке являются гораздо более важными, чем суетная жизнь самого ч
еловека. Если великий Сократ считал, что душа человеческая непостижима в
своей сущности, то Экспериментатор придерживался совершенно противоп
оложного мнения. Для него жизнь являлась не какой-то философской абстра
кцией, а вполне конкретным предметом исследования и изучения. Пока все э
ти тупоголовые власти отчаянно преследовали бедняжку Крэй-вена, он окон
чательно убедился в том, что жертвы оказались не напрасны Ц их смерть вн
есла значительный вклад в теорию жизни, хотя, конечно, это было так же боле
зненно, как и смерть Ричарда Крэйвена на электрическом стуле.
Сейчас, когда Крэйвена уже нет, пора приступить к новым исследованиям. Эт
о, безусловно, расширит его знания о человеческой жизни и к тому же докаже
т всем тупоголовым сыщикам, что он намного умнее их всех вместе взятых.
Его внимание привлекло движение за окном Ц по тротуару шла какая-то жен
щина. Куда она идет? На работу? Или, может быть, возвращается домой после ве
черней смены? Какая, в сущности, разница? Никакой. В данный момент важно ли
шь то, что она привлекла его внимание. Почему бы ему не начать с нее, раз уж п
ришло время для продолжения опытов?
Нет, пожалуй. У него еще будет возможность подобрать более подходящий эк
земпляр.
Экспериментатор злорадно улыбнулся, вспомнив обстоятельства своего по
следнего опыта. Тогда все сыщики, вся их огромная команда, долго ломали го
ловы над поиском общих признаков, которые могли бы объединить все жертвы
в единственно верной концепции следствия. Естественно, они не смогли ни
чего найти и снова бросятся к своим записям и протоколам, как только найд
ут остатки его очередного эксперимента.
Да, они долго будут искать то, чего никогда не найдут.
Мысль о том взрыве эмоций, который неизбежно станет следствием его новог
о эксперимента, была настолько приятной, что он ухмыльнулся и отошел от о
кна. День оказался настолько трудным и долгим, наполненным всевозможным
и волнениями, что пора уж и отдохнуть. Завтра ему предстоит тщательно обд
умать новую серию опытов.
Экспериментатор еще раз согнул и разогнул пальцы в предвкушении очеред
ных открытий...

Глава 11

На следующее утро, когда серая пелена неба нависла над Сиэтлом, тысячи жи
телей этого города склонились над своей обычной чашкой кофе и бросили вз
гляд на первую колонку местной газеты, где была помещена небольшая замет
ка:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45