Я лишь стремился четко оп-
ределить направление движения вперед и сегодня не жалею
о сделанном. Я боролся против попыток покончить с пси-
хоаналитической сексуальной терапией и избежать социальных
последствий ее итерирования.
Начиная выступление, я просил рассматривать то, что скажу,
как сообщение частного и личного характера, ибо я еще не
опубликовал ничего из сказанного. Четыре вопроса настойчиво
требовали ответа:
1. Куда ведет продумывание до конца психоаналитической тео-
рии и терапии? Куда оно ведет, если продолжать настаивать
на обусловленности неврозов прежде всего сексуальными при-
чинами?
2. Следует ли упорствовать и по-прежнему считать стра-
данием только неврозы, которыми болеют отдельные люди? А. ведь
именно это делается в частной практике. Душевные заболевания
представляют собой пандемию, действие которой захватывает
весь мир: душевнобольным является все человечество.
3. Как определить место психоаналитического движения
в механизме общественного устройства? Нет причин сомне-
ваться в том, что оно должно занять определенное место.
Речь идет о важнейшем социальном вопросе - экономике души,
идентичной с сексуальной экономикой, если начать продумывать
все до логического конца, а не ограничиваться сексуальной
теорией.
4. Почему данное общественное устройство порождает в мас-
сах неврозы?
Я ответил на эти вопросы, опираясь на свой опыт, столь
часто характеризовавшийся и описывавшийся в других местах.
Опираясь на статистические исследования, проведенные во
многих организациях и молодежных группах, можно было
показать, что информация, полученная от представителей раз-
личных слоев только об известных невротических симптомах,
то есть без неведомых этим людям неврозов характера, <сгу-
щаясь>, образовывала картину тяжелого невротического недуга,
которым страдали от 60 до 80% респондентов. Этот уровень
оказывался еще вьпие на собраниях, специально посвященных
сексуально-политическим проблемам, превосходя 80%, так как
туда приходило особенно много невротиков. Это, собственно,
Можно было предположить. Аргумент, согласно которому толь-
ко невротики и посещают такие собрания, был опровергнут
таким фактом: на собраниях закрытых организаций, то есть
без особого притока невротиков (свободомыслящие, группы
Школьников, рабочие собрания, группы политически активной
Молодежи любого направления и т. д.), процентный уровень
153
страдающих неврозами снижался только приблизительно лд
10% по сравнению с публичными собраниями.
Оказалось, что примерно 70% посетителей шести венских
сексуальных консультаций, находившихся в моем ведении
нуждались в лечении. Только у 30% страдавших более легкими
застойными неврозами были достигнуты улучшения состояния
благодаря консультациям и социальной помощи. Это означало
что при сексуально-гигиеническом обеспечении, охватываю-
щем все население, в лучшем случае только около 30% па-
циентов можно было излечить в результате быстрого врачеб-
ного вмешательства. Остальная часть - примерно 70% (больше
среди женщин, меньше у мужчин) - нуждалась в воздействии
на глубинные структуры души, которое в любом случае при
сомнительном успехе потребовало бы в среднем от двух до
трех лет. Ставить перед социально-политической работой та-
кую цель не имело смысла. Психическая гигиена на этой
индивидуальной основе была лишь опасной утопией.
Ситуация требовала четких и обширных общественных мер
но профилактике неврозов. Хотя принципы этих действий и
средства для их осуществления и можно было разработать так
же, как пытаются победить эпидемию, опираясь на опыт ле-
чения одного зараженного, различие между той и другой си-
туациями очень велико. Оспу предотвращают с помощью бы-
стрых прививок. Когда же речь идет о предотвращении нев-
розов, то перед нами разворачивается мрачная, устрашающая
перспектива необходимости принятия большого числа трудно-
вьшолнимых, но необходимых мер. Некоторую перспективу от-
крывает только возможность разрушения источников невроти-
ческого бедствия.
Где источники невротической эпидемии?
Этот источник следует искать прежде всего в автори-
тарном семейном воспитании, ориентированном на вытесне-
ние сексуальности с неизбежным в этом случае конфлик-
том между ребенком и родителями. Такой конфликт порож-
дает генитальный страх. Именно потому, что Фрейд был прав
с клинической точки зрения, я смог сделать те выводы, к ко-
торым пришел. Мне также удалось разрешить неясный до
тех пор вопрос - о корреляции сексуальных отношений меж-
ду ребенком и родителями с общим социальным и сексу-
альным угнетением. Речь шла о фактах, характеризовавших
всю систему воспитания, и проблема переместилась в иную
плоскость.
Следовало признать со всей отчетливостью, что люди ста-
новились невротиками в массовом масштабе. Интересней был
!54
вопрос о том, как люди при господствующих условиях вос-
питания смогли остаться здоровыми! В разгадывание этой куда
более интересной загадки надо было включить и проанали-
зировать всю проблему отношений между авторитарным се-
мейным воспитанием и сексуальным угнетением.
Родители подавляли сексуальность детей и подростков, бес-
сознательно действуя по поручению авторитарного, механизи-
рованного общества. У детей, которым из-за принудительного
аскетизма, а отчасти из-за безработицы был закрыт путь к
нормальной жизнедеятельности, формировалась клейкая, про-
никнутая беспомощностью И чувством, вины привязанность к
родителям. Это в свою очередь блокирует их освобождение
из детской ситуации со всеми сройетйннвдми ей сексуальными
страхами и торможениями. Воспитанные таким образом дети,
став взрослыми, страдают неврозами характера, воспроизводят
душевное заболевание, вызывая его у собственных детей. Так
продолжается из поколения в поколение. Так продолжается
существование консервативной традиции, проникнутой страхом
перед жизнью. Как же люди вопреки этому могут быть и
оставаться здоровыми?
Теория оргазма дала ответ: случайные или определенные
социальным устройством обстоятельства позволяют какой-то
части людей подняться до генитального удовлетворения, ко-
торое, в свою очередь, не только устраняет источник энергии
невроза, но и ослабляет привязанность к детской ситуации.
Таким образом, несмотря на невротическую ситуацию в семье,
могут появляться здоровые люди. Половая жизнь молодежи,
родившейся в 1940 г., свободнее, но и конфликтнее, чем у
молодежи, родившейся в 1900 г. Здоровый человек отличается
от больного не тем, что он не переживает семейный конфликт
или сексуальное угнетение. Странное, но возможное в данном
обществе совпадение обстоятельств: индустриальное обобщест-
вление труда и определенное отношение к жизни, интуитив-
ное, основанное на сексуально-экономических принципах, -
позволяет человеку освободиться от оков принудительной мо-
рали. Остается открытьш вопрос о последующей судьбе этих
здоровых людей, которым жить в таком обществе, конечно,
непросто. Во всяком случае, с помощью <спонтанной орга-
нотерапии невроза>, как я назвал оргастическое разрешение
напряжении, они преодолевали как болезненную привязан-
ность к семье, так и воздействие сексуального убожества,
существующего в обществе. В обществе имеется определенный
слой людей, живущий и действующий не сплоченно, без связи
его представителей друг с другом. Это слой обладателей ге-
нитальных характеров, которым свойственна естественная сек-
155
суальность. Они встречаются довольно часто в рядах инду-
стриального пролетариата.
Массовая эпидемия неврозов порождается на трех этапах
человеческой жизни: под воздействием невротической атмосфе-
ры родительского дома в раннем детстве, в период полового
созревания и, наконец, в принудительном браке, следующем стро-
гим понятиям брачной морали.
На первом этапе массовый вред приносит строгое и преж-
девременное воспитание чистоплотности и приучение к по-
слушанию, к абсолютному повиновению и тихой благовос-
питанности. Они подготавливают послушание ребенка по от-
ношению к важнейшему в следующем периоде запрету - за-
прету онанизма. Другие препятствия развитию детей могут
варьироваться, названные же типичны. Торможение естест-
венной детской сексуальности, наблюдаемое во всех слоях
населения, создает плодотворную почву для фиксации на нев-
ротической атмосфере родительского дома, на <родном>. Так
возникает несамостоятельность мышления и действия. Душев-
ная подвижность и сила идут рука об руку с сексуальной
живостью и являются ее предпосылкой. Точно так же ду-
шевные заторможенность и неотесанность предполагают сек-
суальное торможение.
В период полового созревания повторно применяется вредный
воспитательный принцип, что ведет к душевному дискомфорту,
чувству безысходности и заключению характера в панцирь. Это
происходит на солидной основе предшествующего торможения
детских импульсов. Проблема полового созревания является об-
щественной, а не биологической или обоснованной конфликтом
между ребенком и родителями, как полагает психоанализ. Мо-
лодые люди, нашедшие путь в реальную жизнь с ее сексу-
альностью и трудом, ослабляют невротическую привязанность
к родителям. Другие же под тяжелым воздействием сексуального
угнетения возвращаются к детской ситуации. Поэтому неврозы
и психозы большей частью проявляются в пубертатный период.
Статистические исследования д-ра Бараша о длительности брака
в соответствии с моментом начала генитальной половой жизни
подтверждают существование тесной связи требования верности
в браке с требованием аскетизма. Чем раньше половозрелый
человек начинает половую жизнь, приносящую удовлетворение,
тем менее он будет способен подчиниться строгому требованию:
<Только один партнер, и пожизненно>. К этой констатации
можно относиться как угодно, но речь идет о факте, который
больше нельзя оспорить. Он свидетельствует о том, что тре-
бование аскетизма выдвигается перед молодежью для того, чтобы
сделать ее поддающейся влиянию и способной к вступлению в
брак. Это требование позволяет достичь именно такого ре-
156
зультата. Одновременно оно порождает самую настоящую сек-
суальную импотенцию, разрушающую браки и обостряющую
брачный кризис.
Разрешать в законодательном порядке юноше вступление
в брак вечером того дня, когда ему исполнилось 16 лет, по-
казывая таким образом, что в данном случае половая жизнь
не во вред, и одновременно требовать <аскетизма до брака>,
даже если по экономическим соображениям его можно будет
заключить только в 30 лет, - значит лицемерить. Так <половой
акт в раннем возрасте> превращается в нечто <вредное или
аморальное>. С этим невозможно согласиться, как и прими-
риться с неврозами и извращениями, порождаемыми таким
подходом. Частичным выходом является терпимое отношение
к онанизму, ведь речь идет об удовлетворении телесных тре-
бований расцветающей молодости. Пубертатный период есть сек-
суальное созревание и поначалу не что иное. Так называемое
<культурное половое созревание>, о котором рассуждает эсте-
тическая психология, - это, мягко говоря, болтовня. Обеспе-
чение возможности получения сексуального счастья в жизни со-
зревающей молодежи является центральным пунктом профилак-
тики неврозов.
Функция" каждого молодого поколения-.представлять сле-
дующую ступень цивилизации. Поколение родителей пытается
удержать молодежь на своей ступени культуры. Это мотиви-
руется большей частью иррациональными соображениями, так
как старшие впадают в отчаяние, чувствуют брошенный им
вызов, когда молодежь показывает, чего не сумели достичь
родители. Поэтому типичный бунт молодых людей против ро-
дительского дома является не невротическим эпизодом пубер-
татного периода, а подготовкой к выполнению необходимой
общественной функции, которая будет позже возложена на мо-
лодежь. Поколению, вступающему в жизнь, приходится всякий
раз отвоевывать право на поступательное движение. Какие бы
связанные с эволюционным развитием задачи ни стояли перед
каждым молодым поколением, их решение тормозится страхом
старших перед сексуальностью и боевым настроем, присущими
молодости.
Меня упрекали в том, что я впал в утопию, желая убрать
из жизни все неприятное и сохранить одно только удовольствие.
Этому я устно и в статьях противопоставлял довольно четко
выраженное утверждение о том, что традиционное воспитание
делает человека неспособным испытывать удовольствие, заклю-
чает его характер в панцирь, цель которого - защитить организм
от неприятного. Удовольствие и жизнерадостность проистекают
из трудной борьбы с самим собой и переживаемого опыта. Не
теория отсутствия страданий, которой придерживаются йоги
157
и буддисты, не эпикуровская философия наслаждения1, не
самоотречение монашества, а чередование борьбы и счастья,
заблуждения и истины, ошибочного шага и его осмысления,
рациональной ненависти и рациональной любви, короче, полная
проявленность во всех жизненных ситуациях - вот признак ду-
шевного здоровья. Способность выносить неприятности и боль,
не погружаясь в разочарование, напрямую связана со способ-
ностью воспринимать счастье и дарить любовь. Говоря словами
Ницше, тот, кто хочет научиться <возносить к небу ликующий
крик>, должен быть готов и <опечалиться до смерти>.
Но наши европейские общественные воззрения и воспитание
формировали, в зависимости от их социального положения,
из юношей кукол, упакованных в вату, или мрачные машины
для промышленности и <цела>, иссушенные и неспособные ис-
пытывать удовольствие.
Следует обрести ясность взгляда и в вопросах брака. Брак -
это не только дело любви, как говорят одни, и не чисто
экономический институт, как утверждают другие. Он представ-
ляет собой форму взаимоотношения полов, при которой удов-
летворение половых потребностей определяется социально-
экономическими процессами2. Сексуальные и экономические
потребности, особенно свойственные женщине, смешиваясь, по-
рождают желание вступить в брак независимо от идеологии,
воспринимаемой с самого детства, и морального давления со
стороны общества. Браки страдают от все более усиливающегося
противоречия между сексуальными потребностями и экономи-
ческими условиями.
Потребности можно удовлетворять с одним и тем же парт-
нером только в течение определенного времени, а экономи-
ческие связи, моральные требования и человеческие привычки
настаивают на поддержании длительных отношений. Отсюда-
жалкая ситуация, характеризующая брак. Добрачный аскетизм
призван воспитывать для брака. Но этот аскетизм порождает
сексуальные нарушения, подрывая тем самым брак. Сделать
брак счастливым может сексуальная полноценность, но та же
1 Это понятие применяется здесь в соответствии с обиходным упот-
реблением. На деле Эпикур и его школа не имели ничего общего, кроме
названия, с <эпикурейской философией жизни>. Серьезная натурфило-
софия Эпикура интерпретировалась необразованными и полуобразован-
ными массами как удовлетворение вторичных влечений. Нет никакого
средства, защищающего от такого искажения верных мыслей. Сексу-
альной экономике грозит та же опасность со стороны человеческих
существ, охваченных страхом перед удовольствием, и науки, боящейся
сексуальности.
2 Ср.: Льюис Г. Морган. <Древнее общество>.
158
полноценность на каждом шагу противоречит проникнутому
морализаторством требованию пожизненного брака. Таковы
факты, к которым можно относиться как угодно, исключая
лицемерие. При неблагоприятных внутренних и внешних ус-
ловиях названные противоречия ведут к покорности судьбе,
что требует торможения вегетативных импульсов. Это активи-
зирует в душевных глубинах все имеющиеся невротические
механизмы. Место сексуального партнерства и человеческого
товарищества занимают отношения отцовства и материнства
между супругами, взаимная рабская зависимость и питаю-
щий их скрытый инцест. Сегодня это давно и подробно опи-
санные истины, остававшиеся неизвестными многим попечи-
телям душ: психиатрам, приверженцам социальных реформ и
политикам.
Эти сами по себе крайне тяжелые внутренние повреждения
душевной структуры резко усиливаются под воздействием внеш-
них общественных отношений, которыми они и порождаются.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44