День прошел, не принеся никаких известий, я часами металась по особняку, к
ак по клетке, в ожидании ответа.
Даже д'Артаньян не пришел как обычно. Кэт гремела чем-то у себя в комнате. Я
ее не вызывала Ц мне казалось, что вот еще пять минут Ц и появится гонец
от графа, ну десять, ну пятнадцать…
Должен же он ответить хоть что-нибудь?!
Пробило полночь. Пора было ложиться в холодную постель. Я взяла колоколь
чик…
Кэт не отзывалась. Что она, заснула, что ли? Еще четверть часа назад в ее ком
нате что-то падало и скрипело.
Ц Ну?! Ц заорала я в бешенстве. Ц Что Вы, заснули там? Почему Вы не идете, к
огда я звоню? Ц распахнула дверь.
Ц Иду, миледи, иду!
С пунцовым лицом и растрепанной прической? Кэт кинулась мне навстречу. В
ид у нее был странный Ц одновременно заискивающий, вороватый и довольны
й.
Я достаточно резко высказала ей все, что думала. Кэт хлопала ресницами и д
елала виноватое лицо.
Ц Сегодня вечером я что-то не видела нашего гасконца… Ц подавив зевоту
, сказала я, пока Кэт разбирала мне прическу.
Ц Как, сударыня? Ц в очередной раз хлопнула ресницами горничная и оправ
ила юбку. Ц Неужели он не приходил? Может ли быть, что бы он оказался ветре
ным, еще не добившись успеха?
Ц О нет! Ц вздохнула я. Ц Очевидно, его задержал господин де Тревиль или
господин Дэзэссар. Увы, я знаю свои силы, Кэтти: этот не уйдет от меня. Ты ви
дела его лицо во время наших встреч?

Так, а вот теперь остановимся на этом пикантном моменте.
Помнится мне, господин де Ла Фер в своих воспоминаниях, которые вызвали и
мои, опираясь на слова своего молодого друга, написал раздирающую душу и
сторию о том, как д'Артаньян, прикрываясь личиной другого человека, ловко
проскользнул в мою постель с сугубо деловыми целями.
Увы, д'Артаньян прекрасно знал, то, чем он занимался, нельзя одобрить не то
лько с благородной точки зрения, а вообще ни с какой. Поэтому он старатель
но подретушировал
retoucher (фр.) Ц «подправлять», «подрисовывать», «снова трогать»
наши встречи, постаравшись выгородить себя.
Но он только мужчина, рядовой гвардеец, хоть и весьма склонный к интриган
ству, поэтому смешно читать наш ночной разговор с крошкой Кэт о том, как я
его, д'Артаньяна, ненавижу, потому что чуть не потеряла из-за него доверие
кардинала Ришелье.
Во-первых, я никогда Ц ни тогда, ни раньше, ни позже Ц ни разу не теряла до
верия Его Высокопреосвященства. По одной простой причине: кардинал не до
верял никому на свете, это помогло ему избежать многих разочарований в ж
изни.
Во-вторых, даже если бы Его Высокопреосвященство и питал ко мне доверие, к
ак к приятному исключению из общего правила, то с чего я должна была его по
терять?
Слава богу, свою часть операции я провела с треском и блеском и до сих пор
горжусь ею как исключительно образцово выполненной! Мне поручили доста
ть две подвески, и я их достала! И доставила в Париж к сроку. Voila!
Вот если бы за моим ночным столиком сидел усатый Рошфор, в чепце и пеньюар
е, и жалился красотке Кэт на досаду хозяина, тогда еще можно было бы утверж
дать, что д'Артаньян недалек от истины. Не я ведь арестовывала галантерей
щицу и задерживала несущихся во весь опор в Англию посланцев королевы. Т
ак чем же я могла прогневать кардинала?
В-третьих, даже если бы это и было правдой, я еще не сошла с ума, чтобы в разг
оворе со служанкой обсуждать свои служебные проблемы.
Чтобы я, миледи, объясняла девице, которую подобрала на улице, что кардина
л приказал мне щадить д'Артаньяна по причинам, которые мне неизвестны, но
я отомстила, не пощадив молоденькую жену галантерейщика, которую он люби
л?!! Да за кого вы меня принимаете?! За леди Макбет нашего модного сочинител
я пьес Шекспира?! Это даже не смешно! Шестнадцатилетней девчонкой я начал
а работать на Его Высокопреосвященство, и если бы вела себя так, как предс
тавил это господин д'Артаньян, то моя карьера тайного агента благополучн
о завершилась бы много лет назад!
Похоже, господину д'Артаньяну был нужен лишь повод, оправдывающий перед
Атосом его пребывание в шкафу моей служанки.
Он его благополучно и выдумал своим изворотливым гасконским умом.
Мы с Кэт говорили совсем о другом:
Ц Я думала, сударыня, что Вы его любите, Ц сказала Кэт, не поднимая глаз и
прилежно расчесывая мои локоны.
Кэт, видно, думала, что ее страсть к усатым военным разделяют все.
Ц Люблю?.. Ц фыркнула я. Ц Да уж скорее ненавижу… Дурак, в руках которого
была жизнь лорда Винтера, и он не убил его и лишил меня трехсот тысяч ливро
в дохода!
Совершенно не вижу причин скрывать мое отношение к этой дуэли. Уж я-то нас
мотрелась, как возносили благодарную хвалу Господу любящие братья и сес
тры, племянники и племянницы, когда их ближних родственников (без которы
х до этого они жизни не мыслили) неожиданно убивали, делая сраженных горе
м страдальцев богатыми и знатными. И не собираюсь лицемерить, что я обожа
ю моего деверя.
Ц И, правда, ведь Ваш сын Ц единственный наследник дяди, и до его соверше
ннолетия Вы бы пользовались всем состоянием, Ц сказала Кэт с таким знач
ением, словно она только что с трудом до этого додумалась, а теперь делила
сь в муках добытым знанием.
Уж не стряхнула ли она кудрявую головку, вертя ею в церкви Сен-Ле в сторон
у громадного красавца мушкетера?..
Ц Теперь ступайте к себе и постарайтесь завтра получить, наконец, ответ
на то письмо, которое Ц я Вам дала, Ц пора было завершать эти ночные поси
делки.
Ц К господину де Барду? Ц вдруг спросила Кэт. Словно я писала еще кому-то
?!
Ц Ну разумеется, к господину де Варду, Ц немного удивленно сказала я.
Ц Вот этот господин кажется мне, напротив, совсем не похож на бедного гос
подина д'Артаньяна, Ц в этот вечер Кэтти была необычайно словоохотливо
й.
Именно, что на бедного… Ничего, сколько таких господ отъедались за счет л
юбящих их женщин и становились достаточно богатыми… Не похож на господи
на де Варда… При упоминании о де Варде у меня разболелась голова. Ну сколь
ко можно меня мучить?
Ц Ступайте, моя милая, я не люблю лишних рассуждений.
Дождавшись, когда Кэт вышла, я задвинула дверь на две задвижки и, обхватив
голову руками, без сил повалилась на кровать.
В комнате горничной опять что-то заскрипело и зашуршало…

Граф де Вард молчал как заколдованный.
Может быть, он дал обет молчания?
Или крошка Кэтти дурит мне голову?
Мысли одна неприятней другой посещали меня. Кэт рыдала и утверждала, что
отнесла все письма, куда велено.
Вечером явился д'Артаньян и немного развлек меня своей болтовней.
Как только он ушел, я села за составление нового письма:
«Вот уже третий раз я пишу Вам, чтобы сказать, что люблю Вас. Берегите
сь, как бы в четвертый раз я не написала, что я Вас ненавижу.
Если Вы раскаиваетесь в своем поступке относительно меня, молодая
девушка, которая передаст Вам эту записку, скажет Вам, каким, образом гала
нтный человек может заслужить мое прощение».
Может быть, неприкрытая угроза заставит графа отозваться?
В девять часов утра Кэт должна была отдать его лично в руки господина де В
арда и дождаться ответа.
Господи, может, и правда, все мы тогда сошли с ума? И я, и д'Артаньян, и глупая б
едняжка Кэт…

Кэт вернулась к обеду, и вид у нее был такой, словно она пешком обошла весь
Париж.
Она молча отдала мне письмо и постаралась тихо исчезнуть.
Трясущимися руками я схватила послание графа и распечатала его:
«Милостивая государыня!
До настоящей минуты я сомневался, что Ваши оба письма предназначал
ись для меня Ц до такой степени я считал себя недостойным подобной чест
и; к тому же я чувствовал себя настолько нехорошо, что во всяком случае не
решался ответить вам. Но сегодня я принужден поверить Вашему ко мне добр
ому расположению, так как не только ваше письмо, но и ваша горничная подтв
ерждает, что я любим Вами. Ей не нужно говорить и учить меня, как галантный
человек может заслужить прощение. Итак, я сам приду сегодня вечером в оди
ннадцать часов испросить себе прощение. Опоздать хотя бы на день было бы
теперь в моих глазах равносильно новому оскорблению Вас.
Тот, кого вы сделали самым счастливым человеком на Свете.
Граф де Вард».
Ц Кэт! Ц вернула я горничную с порога своим отчаянным криком.
Ц Ну расскажи же, как выглядел граф? Что он говорил? Он не слишком бледен?!
Ты, правда, сказала ему, что я его люблю? Как он это воспринял? Он быстро напи
сал ответ? Он не просил ничего передать на словах? Ну говори же, говори, гов
ори!..
Опустив голову, Кэт подошла ко мне и тихим голосом начала рассказывать о
визите к графу.
Вечером появился исчезнувший было д'Артаньян.
Мне было так хорошо, что я была рада видеть и его, весь мир вокруг был добры
м и радостным. Только Кэт, которая сказала, что ей сильно нездоровится, был
а очень подавлена. Я подарила ей кошелек золотых, надеясь, что такое лекар
ство излечит ее, но и это не развеселило горничную. Видимо, недуг ее был де
йствительно серьезного свойства.
Когда пробило десять, я забеспокоилась. Слушая д'Артаньяна, я то вставала,
то садилась, смотрела ежесекундно на часы и сердцем чувствовала, как тек
ут сквозь пальцы мгновения.
В этот раз гасконец был, на удивление, догадлив и, быстро распрощавшись, уш
ел. Я была ему бесконечно благодарна…
Скоро должен был прийти де Вард. Кэт переодевала меня, а я опять и опять сп
рашивала, как прошла ее встреча с де Вардом, как он взял письмо, каким было
в этот момент его лицо, что он сказал, Ц я готова была слушать хоть тысячу
раз. Чтобы свет, не дай боже, не привлек на мою половину дорогого брата, я пр
иказала погасить лампы везде, даже в спальне.
До одиннадцати было еще время, и я думала, что успею немного успокоиться к
приходу графа, унять дрожь в пальцах, прогнать предательский алый румяне
ц с лица. Даже странно, я так волнуюсь, словно это самый первый мужчина в мо
ей жизни. Господи, что же со мной…
За дверью послышались какие-то звуки.
Ц Что там за шум? Ц испуганно спросила я.
Кэт как-то странно то ли вздохнула, то ли всхлипнула, а приглушенный голос
из-за двери ответил:
Ц Это я, граф де Вард!
Боже мой, у меня затряслось все, что только в состоянии трястись, даже голо
с. В горле пересохло.
Ц Что же? Ц беспомощно спросила я Кэт. Ц Почему он не входит?
Кэт что-то невнятно пролепетала.
Ц Граф, граф… Ц выдохнула я в полном смятении, трясущимися руками сама о
творяя дверь. Ц Входите, Вы ведь знаете, что я жду Вас…
Темная фигура, еле различимая в темноте, вихрем влетела в комнату.
Де Вард, казалось, был обуян какой-то бешеной страстью, больше походившей
на страсть демона, нежели человека. Издавая нечленораздельные, хриплые з
вуки, де Вард обнял меня и припал к моим губам. Пречистая Дева Клерийская!
Я и не подозревала, что такой сдержанный с виду граф таит под невозмутимо-
вежливой оболочкой просто вулканический темперамент.
Я совершенно потерялась в этом вихре стальных объятий, жгучих поцелуев,
горячих пожатий и прочего, прочего, прочего… Де Вард не давал мне и слова с
казать, его рот буквально душил меня, а усы так накололи мои губы, что, боюс
ь, они распухли до таких размеров, что стали чуть ли не больше, чем у губаст
ого негритенка Абу.
У меня кружилась голова Ц это была не любовь, а штурм редута, взятие форта
, абордаж брига. Если бы де Вард хоть на секунду выпустил меня, я бы, наверно
е, упала без сознания.
Только ближе к рассвету де Вард немного утих.
Тихий шепот наполнил похожую на поле битвы при Павии спальню.
Я прижалась к де Варду, охватила ладонями его руку и чувствовала себя на с
едьмом небе блаженства. Он пришел, он меня любит, он тут…
Ц Вам было хорошо? Ц тихо-тихо шепнул де Вард.
Ц Да, граф, да, я счастлива любовью, которую Ваши взгляды и слова выражали
мне каждый раз, как мы с Вами встречались. Я тоже люблю, люблю, люблю Вас! Ц
прижалась я к нему еще сильнее.
Де Вард как-то судорожно вздохнул, его губы снова нашли мои.
Ц О, завтра, завтра я непременно хочу получить от вас какое-нибудь доказ
ательство того, что Вы обо мне думаете, и, так как Вы можете меня забыть, вот
, возьмите!
Я стянула с пальца перстень из сапфира в обрамлении алмазов. Он единстве
нный остался у меня с тех незапамятных времен, когда я называлась графин
ей де Ла Фер. Сапфир безумно подходил к моим глазам, только поэтому он и ос
тавался со мной все эти годы. Да и еще, наверное, как память, память о том, чт
о нельзя верить даже страстно влюбленным в тебя.
Но женская память коротка, я стянула перстень с пальца и принялась искат
ь безымянный палец де Варда. Граф попытался вернуть мне его, но я решитель
но воспротивилась. Почти силой одевая его на палец де Варда, я шепнула:
Ц Нет, нет, сохраните это кольцо из любви ко мне. К тому же, Ц добавила я, чт
обы окончательно сломить сопротивление де Варда, Ц приняв его, вы сами т
ого не подозревая, оказываете мне громадную услугу!
Граф сдался, надел перстень и опять вздохнул. Боже, ведь он же ранен, четыр
е жестокие раны и ночь на берегу пролива, когда он мог умереть в любой моме
нт! А он пришел ко мне, пришел, еще не оправившись до конца…
Ц Бедный мой друг, Ц жалость заполнила меня, Ц это чудовище с гасконск
им акцентом чуть не убило Вас, Ваши раны еще причиняют боль?
Ц Сильную боль, Ц сдавленным голосом прошептал граф. Слезы навернулис
ь мне на глаза, я его в темноте не вижу, а он, наверное, белый как полотно, как
в тот раз на балу, обнимает меня, а сам на грани обморока…
Ц Граф, я отомщу за Вас, Ц всхлипнула я, гладя его руки, Ц и месть моя буде
т ужасной. Бедный, бедный мой друг!
Раздался бой часов, возвещавший, что ему пора уходить.
В промежутках между поцелуями де Вард клялся, что завтра, то есть сегодня,
придет в то же время. Оторваться от него было все равно что умереть. Раз за
разом он возвращался обратно ко мне, не в силах уйти. Это уже походило не н
а любовь, а на пытку, настолько сильна была боль оттого, что он сейчас ступ
ит за дверь и я не увижу его до вечера. Это же целая вечность, целая жизнь! Да
за это время с ума можно сойти от тоски и отчаяния!
Наконец, понимая, что больше ему оставаться нельзя, я сама провела его вни
з по лестнице, выпустила и закрыла за ним дверь. Потом, запинаясь на каждом
шагу и держась рукой за стену, с трудом поднялась к себе. Когда я прилегла
на кровать, то поняла, что не смогу встать с нее даже для того, чтобы скинут
ь пеньюар. Руки отказывались подниматься, ноги лежали как неживые, горел
наколотый жесткими усами рот, темные пятна его поцелуев покрывали меня с
головы до пят. Последним, самым тяжелым усилием в мире я натянула на себя
покрывало и провалилась в сон.
Когда я проснулась, был уже полдень.

На следующую ночь де Вард пришел снова, и все повторилось. Только слов при
этой встрече было сказано куда меньше, казалось, он не хотел тратить врем
я на слова.
День и ночь поменялись местами, днем я либо откровенно спала в своей спал
ьне, либо дремала в кресле под запинающееся чтение Абу, делая вид, что вним
ательно слушаю.
Куда исчез дорогой брат, не знаю, он не заходил, ничем не напоминал о себе. Л
ишь Кэт, больше похожая на призрак, чем на горничную, неслышно ходила по до
м, либо исчезала из дома под любым предлогом.
На третью ночь де Вард превзошел самого себя, словно он не влюблен, а болен
безумием любовной горячки. Он был прибоем, бьющимся о берег, водопадом, ра
збивающимся о скалы, морским валом, увлекающим корабль за собой в пучину.
Ласки его были дерзки и бесстыдны даже по моим меркам, а дыхание прерывис
тым, словно у человека, удерживающего рыдания, рвущиеся из груди.
Перед рассветом он ушел.

Солнце заливало окна, врывалось в комнаты, теплыми светлыми пальцами гла
дило меня по щекам, уговаривая раскрыть сапфировые глазки, когда в спаль
ню вошла довольная жизнью Кэтти, здоровье которой даже с первого взгляда
значительно улучшилось.
Ц Вам письмо от графа де Варда! Ц чистым звонким голосом весело произне
сла она и положила запечатанный лист бумаги на столик у изголовья.
Сев в кровати и повернувшись спиной к солнцу, я погладила ладонью малень
кое письмецо и распечатала его.
«Не рассчитывайте сударыня на будущее свидание со мной: со времени
моего выздоровления у меня столько дел подобного рода, что я должен внес
ти в них некоторый порядок. Когда настанет Ваша очередь, я буду иметь чест
ь известить Вас об этом.
Целую Ваши ручки, граф де Вард».
У меня потемнело в глазах, я сжала клочок белой бумаги, словно ядовитую га
дину.
Ц Что это за письмо? Ц медленно спросила я, обернувшись к Кэт.
Ц Это ответ, сударыня…
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33