Рука, пожавшая руку Савинкова, была квадратна, короткоп
ала.
Ц Михаил говорил о вас, говорил. Знакомьтесь. Жирно развалившийся челов
ек, не поднимаясь и не называя себя, подал в контраст с Черновым длинную ру
ку с дамской ладонью. «Урод», пронеслось у Савинкова.
Савинков сел, им овладела неловкость, увеличившаяся тем, что, взглянув на
толстого, он поймал каменный исподлобья взгляд, животом дышавшего челов
ека.
Ц Что, Иван, на товарища так уставился, Ц захохотал Чернов. Ц На что Кас
ьян взглянет, всё вянет. Видишь, молодой человек смущается.
Ц Почему смущаюсь? Я вовсе не смущаюсь, Ц проговорил Савинков.
Ц Я пойду, Виктор, Ц сказал вдруг, поднимаясь, толстый. И, не глядя на Сави
нкова, пошел к двери.
Ц Что ж ты, пообедали б, ухой из окуньков накормил, не хочешь, пади в дорогу
ю ресторацию с вином идешь? Ц похлопывая толстого по свисающим предпле
чьям говорил Чернов.
Савинков увидел, у толстого не по корпусу тонки ноги, всей необычайной гр
узностью он жиблется на тонких ногах.
Ц Ну, вот, Ц затворяя дверь, произнес Чернов. Ц Говорил Михаил о вас и я с
вами потолковать хочу, дело то наше общее, артельное. Один горюет, артель в
оюет. Ну, вот, стало быть хотите работать у нас, в терроре, хорошее дело, моло
дой человек, хорошее, только надо уяснить себе какова эта работа. Ц Черно
в распластал на столе большие руки и заговорил.
Ц Да, террор дело святое, кормилец, святое, товарищи работающие в нем отд
ают себя всецело. Учтите, молодой человек, духовные и телесные силы, кроме
того подготовьтесь теоретически. Надо знать, что террор бывает троякий,
во-первых, эксцитативный, во-вторых, дезорганизующий и в-третьих, агитац
ионный. Если с одной стороны наша партия признает необходимым и святым в
се три вида террора, то всё же нельзя конечно понимать идею террора упрощ
енно.
В эту минуту вошла женщина с приятными чертами лица, несшая в руках салат
ник.
Витя , Ц сказала она, Ц я вам вишни. Ц И поставила салатник ме
жду Черновым и Савинковым.
Ц Спасибо, Настенька! Ешьте, пожалуйста, молодой человек, берите, соедини
м, так сказать, приятное с полезным. Ц Необычайно быстро, словно семячки
Чернов брал вишни, выплевывая косточки на блюдце. Значительно замедлив р
ечь, Виктор Михайлович склонялся над салатником. Савинков видел, как тол
стые пальцы выбирают самые спелые ягоды, даже расшвыривает вишни, быстро
говоря, Виктор Михайлович.
Ц Я, молодой человек, с своей стороны ничего против вашей работы в террор
е не имею. Вас я не знаю, но рекомендации бабушки достаточно. Но если вы дум
али, что я заведую террором, так нет, ошиблись, не мой департамент. Я, так ска
зать, теоретик нашей партии, может что и читали, подписываюсь Гарденин. Чт
о же касается террора, то вам придется потолковать, конечно, с Иваном Нико
лаевичем, товарищем Азефом, благо вы и познакомились. Большой человек, бо
льшой. С ним и потолкуйте. Я поддержу, поддержу, да.
Доев вишни, словно кончив лекцию, Чернов встал и подал руку.
Ц Да, молодой человек, Ц говорил он, провожая Савинкова, Ц борьба требу
ет святых жертв, ничего не поделаешь, должны приносить. Зайца, как говорит
ся, на барабан не выманишь. Должны из любви к нашему многострадальному на
роду, да, Ц прощайте!
По женевской улице Савинков шел, покручивая тросточкой. Ц Занятно, Ц пр
обормотал он. Больше чем о Чернове думал он об «Иване Николаевиче». Стран
ное чувство оставил в нем этот брюхастый урод на тонких ногах, с пудовыми
черными глазами и отвислыми губами негра:
Ц Азеф понравился Савинкову: Ц в уроде была сила.
5
Через три дня, идя по Большой Набережной, Савинков смотрел на белосиний М
онблан. По озеру бежали гоночные лодки с загорелыми выгибающимися телам
и гребцов. Мальчишка-булочник в фартуке и колпаке, провозя в вагончике бу
лки, поклонился Савинкову, как знакомому. День был горяч, душен. Придя домо
й, Савинков разделся, в белье лег на диван. Но вместо дум он почувствовал, к
ак качается, плывет в дрёме тело.
Короткий звонок заставил его приподняться. На звонок не ответили ничьи ш
аги. Мадам Досье ушла в церковь. Савинков, накинув пальто, пошел к двери. Ра
здался второй звонок. Стоявший видимо решил достояться.
Ц Кто тут? Ц спросил Савинков, и, глянув в глазок, увидел темножелтое лиц
о и вывернутые губы Ивана Николаевича.
Ц Что это вы как конспиративны, в глазок смотрите,
Ц гнусавым смешком пророкотал Азеф, идя по коридору.
Ц Ах, да вы без порток, спали, что ль?
Ц Посидите, пожалуйста, я сейчас, Иван Николаевич. Стоя у окна, Азеф смотр
ел на улицу. Бросил взгляд на стол, где лежали исписанные листы. Отойдя, тя
жело сел в кресло, опустил голову. Он походил на быка, который может сорват
ься и пропороть живот.
Когда вошел Савинков, может длилось это час, может секунду: Ц Азеф смотре
л на Савинкова, Савинков на Азефа. «Как из камня», Ц подумал Савинков.
Ц Мне говорили, вы хотите работать в боевом деле? Ц гнусаво произнес Аз
еф, Ц правда это?
Темные, беззрачковые глаза и всё выражение лица стали вдруг ленивыми, по
чти сонными. Азеф был в дорогом сером костюме. Ноги обуты в желтые туфли, г
алстук зеленоватый.
Ц Да, вам говорили правду.
Ц Почему же именно в боевом? Ц медленно повернул голову Азеф и глаза бе
з зрачков, исподлобья уставились на Савинкова.
Ц Эта работа мне психологически ближе.
Ц Пси-хо-ло-гиче-ски? Ц процедил Азеф. И вдруг внезапно расхохотался вы
соким, гнусавым хохотом. Ц А вы знаете, что за эту психологию надо быть го
товым к веревочке? Ц и Азеф чиркнул рукой по короткому горлу.
Ц Вы не курите? Ц раскрыл портсигар Савинков. Азеф как бы не заметил пор
тсигара. Встал, раскачивая колоссальное тело на тонких ногах, прошелся п
о комнате. Савинков заметил, ступни, как и руки, маленькие. Азеф стоял у окн
а, глядя на улицу. Не поворачиваясь, проговорил гнусавым рокотом:
Ц Хорошо, вы будете работать в терроре. Повернувшись, сказал неразборчи
во:
Ц Беру только потому, что просил Гоц и бабушка, так бы не взял, тут много шл
яется. Ц Не глядя на Савинкова подошел к столу. На столе лежали нелегальн
ые брошюрки: «Народная воля», «За землю и волю», Азеф, взяв одну, пробормот
ал:
Ц Ну, что, хорошие книжки?
Ц Да, как вам сказать…
Ц Эти книжки сделают то, что у России через несколько лет косточки затре
щат, Ц гнусаво проговорил Азеф и, взяв мягкую шляпу, пошел к двери. У двери
остановился.
Ц У вас деньги есть? Ц Вынув из жилетки две бумажки, кинул на стол. Ц Зав
тра в восемь, в кафе «Националь», я найду вас, Ц и мотнув бычьей головой бе
з шеи, Азеф скрылся за дверью.
6
На Монбланской набережной в кафе «Националь» играл оркестр. Черными фра
чными фалдами трепыхали лакеи. Веранда выходила на Женевское озеро. За о
зером виднелись далекие горы.
По озеру скользили яхты, лодки, пароходы. С озера тянул сыроватый ветер. За
столиками, у перил пили какие-то напитки две мощеобразные англичанки. Бы
ли тут и французский писатель, и румынский министр, и два прусских офицер
а в штатском.
В сумерках и Азеф смотрел на играющую огнями воду. Он ни от кого не отличал
ся, походя на директора какого-нибудь концерна. На безымянном пальце у не
го бриллиант. В белом костюме рядом с ним сидел элегантный молодой челов
ек, по виду могший быть секретарем директора концерна.
Несколько наперев жирной грудью на стол, Азеф проговорил тихим рокотом:
Ц Вам скоро надо ехать в Россию. Ставим крупное дело. Послезавтра выедет
е в Германию, поживите, выверите, нет ли слежки. Если будете чисты, проедет
е в Берлин, а там, в воскресенье встретимся в 12 дня в кафе Бауер на Унтер ден
Линден.
Англичанки чему-то смеялись. Толстый француз с тонкокурчавыми волосами
читал «Матэн». Возле него мальчик с бледным личиком ел пирожное. Рыдала с
крипка и в такт танцам Брамса в оркестре качался первый скрипач.
Ц Прекрасно, но если я иду на дело, не находите ли вы, что мне надо знать не
сколько побольше, чем то, что вы сейчас сказали, Ц отпивая вино, проговор
ил Савинков.
Ц Если будете убивать, то не неизвестного, а определенное лицо, Ц ленив
о проговорил Азеф. В Берлине дам указания, явки, всё узнаете, Ц прогнусав
ил он, скучно осматривая террасу.
По террасе шла женщина, смуглая, черные волосы лежали взбитым валом, она п
оходила на креолку.
Ц Не плоха? Ц улыбнулся в бокал Азеф. Эфиопские, мясистые губы расплыли
сь в непонятное с первого взгляда.
Ц Вы женаты? Где ваша жена?
Ц В Петербурге.
Ц Скверно. За ней могут следить. Вы ей писали?
Ц Нет.
Ц Не пишите. Наверняка следят. Где она живет?
Ц На Среднем. А вы женаты, Иван Николаевич?
Ц Моя жена в Швейцарии, Ц нехотя ответил Азеф.
Ц Сегодня утром, Ц заговорил он. Ц Брешковская говорила, что какой-то К
аляев приедет к воскресенью в Берлин. Я с ним должен увидеться. Вы его знае
те?
Ц Это мой друг.
Ц Вы думаете, он подходящ для нашей работы?
Ц Безусловно. Он едет только для этого. Берите его обязательно, Иван Нико
лаевич.
Ц Я беру только того, кого считаю сам нужным взять. Азеф помолчал. И вдруг
улыбнулся засветившимися глазами, отчего всё его лицо приняло ласковое,
почти нежное выражение.
Когда они шли по веранде, на них обращали внимание. В их фигурах был контра
ст. Савинков много ниже, худ, барствен. Азеф толст, неуклюж, колоссален, дыш
ал животом.
7
Ц Хороший вечер, Ц проговорил Азеф. Савинкову показалось, что выйдя из
кафе, Иван Николаевич стал проще и доступнее.
Ц Если с вами пошли по одной дорожке, а может еще и висеть вместе придетс
я, Ц гнусаво говорил Азеф, Ц надо хоть поближе познакомиться. Вы ведь из
дворян?
Ц Дворянин. А что?
Ц Я еврей, Ц улыбнувшись, сказал Азеф, Ц две больших разницы. Вы учились
, кажется, в Варшаве? Ваш отец мировой судья?
Ц Откуда вы знаете?
Ц Гоц говорил. Только не понимаю, зачем вы пошли в революцию? Жили не нужд
аясь. Могли служить. Зачем вам это?
Ц То есть что?
Ц Революция.
Савинков коротко рассмеялся.
Ц А декабристы, Иван Николаевич? Бакунин? Ну, а Гоц? Он же ведь богатый? Вы с
транного мнения о революционерах.
Ц Исключения, Ц бормотнул Азеф.
Ц Ну, а зачем же вы в революции? Вы инженер? Азеф мельком глянул на Савинко
ва.
Ц Я другое дело. Я местечковый еврей, не мне, так кому ж и делать революцию
. Я от царского правительства видел много слез.
Ц И я видел.
Ц Что значит, вы видели? Видели одно, вы чужое видели. Я свое видел, это сов
сем другое. Ц Ну, да ладно. Мне пора. Стало быть не забудьте в воскресенье в
12 в кафе Бауер. Ц Простившись, Азеф повернул в обратную сторону.
Над Женевским озером, в тучах, выплыл матовый полулунок. Азеф не видел его
. Он шел тяжело раскачиваясь. Возле знакомого кафе, на рю Жан-Жак Руссо, Азе
ф стал оглядываться по сторонам, ища женщину.
8
Ц Как рад, что зашли, Ц приподнялся в кресле Гоц. Ц Я назначил? Позабыл. Т
ак устал, было собрание, но ничего, потолкуем.
Гоц был еще мертвенней и бледней.
Ц Вы были у Виктора и Ивана? Они говорили. На товарищей вы произвели прек
расное впечатление. Иван Николаевич берет вас к себе. Он разбирается. Он б
ольшая величина. Вам надо будет всецело подчиняться ему, без дисциплины
дело террора гроша ломаного не стоит… Да, Иван Николаевич о вас очень хор
ошо отозвался. Стало быть завтра поедете. Кроме вас едут еще два товарища.
Паспорта, явки, деньги, всё у Ивана Николаевича. В организационные планы и
технику мы не входим.
Глядя на Гоца, Савинков думал:, «нежилец, жаль».
Ц Ну, о делах вот собственно всё. Ваше желание исполняется, идете… Ц Гоц
оборвал, любовно глядя на Савинкова: Ц молодого, перенесшего тюрьму, кре
пость, ссылку, теперь идущего на смерть.
Ц Вы знаете на кого?
Ц Предполагаю.
Ц На Плеве, Ц тихо сказал Гоц. Ц Вы понимаете насколько это необходимо,
насколько ответственно? Ведь он нам бросил вызов, заковывает Россию в ка
ндалы.
Ц Я считаю за величайшую честь, что выхожу именно на него.
Ц Может быть мы и не увидимся больше. Давайте останемся друзьями, вы може
те сделать многое: вы смелы, образованы, талантливы, берегите себя, Борис В
икторович. Скажите, вы ведь пишете? Вашу статью в № 6 «Рабочего дела» Ленин
страшно расхвалил в «Искре». Знаете? Но статьи Ц одно. А у вас беллетристи
ческий вид. Скажите, не пробовали?
Ц Пробовал, Ц сказал Савинков. Ц Вот недавно написал.
Ц Что?
Ц Рассказ.
Ц О чем? Расскажите, это интересно! Ц заволновался Гоц.
Ц Выдумка из французской революции. Называется «Тоска по смерти».
Ц По смерти? Ц переспросил Гоц. Ц Тоска? Не понимаю. Расскажите.
Ц Сюжет простой, Михаил Рафаилович. В Париже 93-го года живет девушка, дочь
суконщика. Отец ее влиятельный член монтаньяров, партия идет к власти, се
мья живет в достатке. Жанна весела, спокойна. Но вдруг однажды она подходи
т к окну и бросается в него. Все в отчаяньи, не понимают причины самоубийст
ва. Разбившуюся Жанну вносят в дом. Возле нее рыдает мать. Все спрашивают Ж
анну о причине, но Жанна на всё отвечает «я не знаю». А через несколько мин
ут умирает и шепчет «я счастлива».
Гоц забеспокоился.
Ц Всё? Ц сказал он.
Ц Всё.
Ц Только и всего? Так и умерла? С бухты барахты бултыхнулась в окно? Неизв
естно почему?
Ц Рассказ называется «Тоска по смерти».
Ц Я понимаю, Ц загорячился Гоц. Ц Но это же упадочничество! Здоровая де
вушка бросается в окно и говорит, что она счастлива.
Ц Может быть она была нездорова? Ц улыбнулся Савинков.
Ц Ну, конечно, же! Она у вас психопатка! Очень плохой сюжет. И как вы до этог
о додумались? Не знаю, может вы хорошо написали, но выдумали очень плохо. И
зачем это вам, революционеру?
Гоц помолчал.
Ц Идете на такое дело и вдруг такое настроение. Что это с вами? У вас дейст
вительно такое настроение?
Ц Нисколько.
Ц Как же это могло взбрести?.. Знаете что, Борис Викторович, Ц помолчав, с
казал Гоц, Ц говорят, у надломленных скрипок хороший звук. Это наверное в
ерно. Но звучать одно, а дело делать Ц другое, Ц вздохнул Гоц. Я вас так и б
уду звать: надломленная скрипка Страдивариуса! А? А стихи вы пишете?
Ц Пишу.
Ц Прочтите что нибудь.
«Гильотина Ц жизнь моя!
Не боюсь я гильотины!
Я смеюсь над палачом,
Над его большим ножом!»
Ц Вот это прекрасно, вот это талантливо! Ц радостно говорил Гоц. Ц Ну, и
дите, дорогой мой, Ц приподнялся он. Ц Увидимся ли только? Дай бы Бог.
Они крепко обнялись и расцеловались.
9
Над Берлином светило желтое солнце. В 12 часов в кафе Бауер на Унтер ден Лин
ден не было никого. Сидели три проститутки, отпаивая усталую за ночь голо
ву кофеем.
Пять минут первого в кафе тучно вошел Азеф. Не глядя по сторонам, сел к сте
не. Заказав кофе, он взял «Фоссише Цейтунг» и стал читать хронику.
Десять минут первого вошел Савинков, одетый по заграничному, вроде турис
та. По походке было видно, что жизнь он любит, нет забот и хлопот. Еще с улицы
, сквозь стекло он увидал Азефа.
Ц Здрасти, садитесь. Ц Азеф отложил «Фоссише» в сторону, и, не поднимаяс
ь, подал руку.
Ц Где вы были?
Ц В Иене.
Ц Почему же не во Фрейбурге? Ведь я же сказал вам во Фрейбург.
Ц А чем собственно Иена отличается от Фрейбурга? В следующий раз поеду в
о Фрейбург.
Ц Странно, Ц сердито сказал Азеф, Ц вы могли мне понадобиться. Ну, всё р
авно. «Хвостов» не заметили?
Ц Никаких.
Ц Уверены?
Ц Как в том, что передо мной мой шеф, Иван Николаевич.
Азеф отвел в сторону скуластую голову.
Ц Стало быть готовы к отъезду?
Ц В любую минуту.
Ц Сейчас, Ц Азеф вытянул часы, Ц придут двое товарищей, поедут вместе с
вами. А в час, Ц гнусавым рокотом добавил, Ц должен быть Каляев.
Ц Неужели?
Ц Я не знаю, почему «неужели»? Ц сказал Азеф. снова взяв «Фоссише», рассм
атривая объявления, Ц говорю, что будет, я его еще не видал.
Азеф разглядывал объявления фирмы Герзон, изображавшие бюстхальтеры. О
торвавшись, сказал:
Ц Да, ваша партийная кличка «Павел Иванович». Запомните.
Стеклянное окно на улицу, захватывавшее почти всю стену, было приподнято
. Но воскресный Берлин тих. С улицы не шло никакого шума. Монументальный шу
цман в синем мундире стоял на углу в бездействии. Изредка были видны его п
однимавшиеся большие, белые перчатки.
Оглядываясь, в кафе Бауер вошли двое. Азеф шумно отложил газету. Савинков
понял, товарищи по работе.
В одном безошибочно определил народного учителя. Бородка клинушком, гла
за цвета пепла, жидкая грудь. Был худ, может быть, болен туберкулезом.
Другой, смуглый с малиновыми губами, с которых не сходила полуулыбка, был
выше и крепче спутника. Его руку Савинков ощутил, как чугунную перчатку.
Азеф заказывал обоим, не спрашивая о желаньях. Оба выражали фигурами нез
нанье языка.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37
ала.
Ц Михаил говорил о вас, говорил. Знакомьтесь. Жирно развалившийся челов
ек, не поднимаясь и не называя себя, подал в контраст с Черновым длинную ру
ку с дамской ладонью. «Урод», пронеслось у Савинкова.
Савинков сел, им овладела неловкость, увеличившаяся тем, что, взглянув на
толстого, он поймал каменный исподлобья взгляд, животом дышавшего челов
ека.
Ц Что, Иван, на товарища так уставился, Ц захохотал Чернов. Ц На что Кас
ьян взглянет, всё вянет. Видишь, молодой человек смущается.
Ц Почему смущаюсь? Я вовсе не смущаюсь, Ц проговорил Савинков.
Ц Я пойду, Виктор, Ц сказал вдруг, поднимаясь, толстый. И, не глядя на Сави
нкова, пошел к двери.
Ц Что ж ты, пообедали б, ухой из окуньков накормил, не хочешь, пади в дорогу
ю ресторацию с вином идешь? Ц похлопывая толстого по свисающим предпле
чьям говорил Чернов.
Савинков увидел, у толстого не по корпусу тонки ноги, всей необычайной гр
узностью он жиблется на тонких ногах.
Ц Ну, вот, Ц затворяя дверь, произнес Чернов. Ц Говорил Михаил о вас и я с
вами потолковать хочу, дело то наше общее, артельное. Один горюет, артель в
оюет. Ну, вот, стало быть хотите работать у нас, в терроре, хорошее дело, моло
дой человек, хорошее, только надо уяснить себе какова эта работа. Ц Черно
в распластал на столе большие руки и заговорил.
Ц Да, террор дело святое, кормилец, святое, товарищи работающие в нем отд
ают себя всецело. Учтите, молодой человек, духовные и телесные силы, кроме
того подготовьтесь теоретически. Надо знать, что террор бывает троякий,
во-первых, эксцитативный, во-вторых, дезорганизующий и в-третьих, агитац
ионный. Если с одной стороны наша партия признает необходимым и святым в
се три вида террора, то всё же нельзя конечно понимать идею террора упрощ
енно.
В эту минуту вошла женщина с приятными чертами лица, несшая в руках салат
ник.
Витя , Ц сказала она, Ц я вам вишни. Ц И поставила салатник ме
жду Черновым и Савинковым.
Ц Спасибо, Настенька! Ешьте, пожалуйста, молодой человек, берите, соедини
м, так сказать, приятное с полезным. Ц Необычайно быстро, словно семячки
Чернов брал вишни, выплевывая косточки на блюдце. Значительно замедлив р
ечь, Виктор Михайлович склонялся над салатником. Савинков видел, как тол
стые пальцы выбирают самые спелые ягоды, даже расшвыривает вишни, быстро
говоря, Виктор Михайлович.
Ц Я, молодой человек, с своей стороны ничего против вашей работы в террор
е не имею. Вас я не знаю, но рекомендации бабушки достаточно. Но если вы дум
али, что я заведую террором, так нет, ошиблись, не мой департамент. Я, так ска
зать, теоретик нашей партии, может что и читали, подписываюсь Гарденин. Чт
о же касается террора, то вам придется потолковать, конечно, с Иваном Нико
лаевичем, товарищем Азефом, благо вы и познакомились. Большой человек, бо
льшой. С ним и потолкуйте. Я поддержу, поддержу, да.
Доев вишни, словно кончив лекцию, Чернов встал и подал руку.
Ц Да, молодой человек, Ц говорил он, провожая Савинкова, Ц борьба требу
ет святых жертв, ничего не поделаешь, должны приносить. Зайца, как говорит
ся, на барабан не выманишь. Должны из любви к нашему многострадальному на
роду, да, Ц прощайте!
По женевской улице Савинков шел, покручивая тросточкой. Ц Занятно, Ц пр
обормотал он. Больше чем о Чернове думал он об «Иване Николаевиче». Стран
ное чувство оставил в нем этот брюхастый урод на тонких ногах, с пудовыми
черными глазами и отвислыми губами негра:
Ц Азеф понравился Савинкову: Ц в уроде была сила.
5
Через три дня, идя по Большой Набережной, Савинков смотрел на белосиний М
онблан. По озеру бежали гоночные лодки с загорелыми выгибающимися телам
и гребцов. Мальчишка-булочник в фартуке и колпаке, провозя в вагончике бу
лки, поклонился Савинкову, как знакомому. День был горяч, душен. Придя домо
й, Савинков разделся, в белье лег на диван. Но вместо дум он почувствовал, к
ак качается, плывет в дрёме тело.
Короткий звонок заставил его приподняться. На звонок не ответили ничьи ш
аги. Мадам Досье ушла в церковь. Савинков, накинув пальто, пошел к двери. Ра
здался второй звонок. Стоявший видимо решил достояться.
Ц Кто тут? Ц спросил Савинков, и, глянув в глазок, увидел темножелтое лиц
о и вывернутые губы Ивана Николаевича.
Ц Что это вы как конспиративны, в глазок смотрите,
Ц гнусавым смешком пророкотал Азеф, идя по коридору.
Ц Ах, да вы без порток, спали, что ль?
Ц Посидите, пожалуйста, я сейчас, Иван Николаевич. Стоя у окна, Азеф смотр
ел на улицу. Бросил взгляд на стол, где лежали исписанные листы. Отойдя, тя
жело сел в кресло, опустил голову. Он походил на быка, который может сорват
ься и пропороть живот.
Когда вошел Савинков, может длилось это час, может секунду: Ц Азеф смотре
л на Савинкова, Савинков на Азефа. «Как из камня», Ц подумал Савинков.
Ц Мне говорили, вы хотите работать в боевом деле? Ц гнусаво произнес Аз
еф, Ц правда это?
Темные, беззрачковые глаза и всё выражение лица стали вдруг ленивыми, по
чти сонными. Азеф был в дорогом сером костюме. Ноги обуты в желтые туфли, г
алстук зеленоватый.
Ц Да, вам говорили правду.
Ц Почему же именно в боевом? Ц медленно повернул голову Азеф и глаза бе
з зрачков, исподлобья уставились на Савинкова.
Ц Эта работа мне психологически ближе.
Ц Пси-хо-ло-гиче-ски? Ц процедил Азеф. И вдруг внезапно расхохотался вы
соким, гнусавым хохотом. Ц А вы знаете, что за эту психологию надо быть го
товым к веревочке? Ц и Азеф чиркнул рукой по короткому горлу.
Ц Вы не курите? Ц раскрыл портсигар Савинков. Азеф как бы не заметил пор
тсигара. Встал, раскачивая колоссальное тело на тонких ногах, прошелся п
о комнате. Савинков заметил, ступни, как и руки, маленькие. Азеф стоял у окн
а, глядя на улицу. Не поворачиваясь, проговорил гнусавым рокотом:
Ц Хорошо, вы будете работать в терроре. Повернувшись, сказал неразборчи
во:
Ц Беру только потому, что просил Гоц и бабушка, так бы не взял, тут много шл
яется. Ц Не глядя на Савинкова подошел к столу. На столе лежали нелегальн
ые брошюрки: «Народная воля», «За землю и волю», Азеф, взяв одну, пробормот
ал:
Ц Ну, что, хорошие книжки?
Ц Да, как вам сказать…
Ц Эти книжки сделают то, что у России через несколько лет косточки затре
щат, Ц гнусаво проговорил Азеф и, взяв мягкую шляпу, пошел к двери. У двери
остановился.
Ц У вас деньги есть? Ц Вынув из жилетки две бумажки, кинул на стол. Ц Зав
тра в восемь, в кафе «Националь», я найду вас, Ц и мотнув бычьей головой бе
з шеи, Азеф скрылся за дверью.
6
На Монбланской набережной в кафе «Националь» играл оркестр. Черными фра
чными фалдами трепыхали лакеи. Веранда выходила на Женевское озеро. За о
зером виднелись далекие горы.
По озеру скользили яхты, лодки, пароходы. С озера тянул сыроватый ветер. За
столиками, у перил пили какие-то напитки две мощеобразные англичанки. Бы
ли тут и французский писатель, и румынский министр, и два прусских офицер
а в штатском.
В сумерках и Азеф смотрел на играющую огнями воду. Он ни от кого не отличал
ся, походя на директора какого-нибудь концерна. На безымянном пальце у не
го бриллиант. В белом костюме рядом с ним сидел элегантный молодой челов
ек, по виду могший быть секретарем директора концерна.
Несколько наперев жирной грудью на стол, Азеф проговорил тихим рокотом:
Ц Вам скоро надо ехать в Россию. Ставим крупное дело. Послезавтра выедет
е в Германию, поживите, выверите, нет ли слежки. Если будете чисты, проедет
е в Берлин, а там, в воскресенье встретимся в 12 дня в кафе Бауер на Унтер ден
Линден.
Англичанки чему-то смеялись. Толстый француз с тонкокурчавыми волосами
читал «Матэн». Возле него мальчик с бледным личиком ел пирожное. Рыдала с
крипка и в такт танцам Брамса в оркестре качался первый скрипач.
Ц Прекрасно, но если я иду на дело, не находите ли вы, что мне надо знать не
сколько побольше, чем то, что вы сейчас сказали, Ц отпивая вино, проговор
ил Савинков.
Ц Если будете убивать, то не неизвестного, а определенное лицо, Ц ленив
о проговорил Азеф. В Берлине дам указания, явки, всё узнаете, Ц прогнусав
ил он, скучно осматривая террасу.
По террасе шла женщина, смуглая, черные волосы лежали взбитым валом, она п
оходила на креолку.
Ц Не плоха? Ц улыбнулся в бокал Азеф. Эфиопские, мясистые губы расплыли
сь в непонятное с первого взгляда.
Ц Вы женаты? Где ваша жена?
Ц В Петербурге.
Ц Скверно. За ней могут следить. Вы ей писали?
Ц Нет.
Ц Не пишите. Наверняка следят. Где она живет?
Ц На Среднем. А вы женаты, Иван Николаевич?
Ц Моя жена в Швейцарии, Ц нехотя ответил Азеф.
Ц Сегодня утром, Ц заговорил он. Ц Брешковская говорила, что какой-то К
аляев приедет к воскресенью в Берлин. Я с ним должен увидеться. Вы его знае
те?
Ц Это мой друг.
Ц Вы думаете, он подходящ для нашей работы?
Ц Безусловно. Он едет только для этого. Берите его обязательно, Иван Нико
лаевич.
Ц Я беру только того, кого считаю сам нужным взять. Азеф помолчал. И вдруг
улыбнулся засветившимися глазами, отчего всё его лицо приняло ласковое,
почти нежное выражение.
Когда они шли по веранде, на них обращали внимание. В их фигурах был контра
ст. Савинков много ниже, худ, барствен. Азеф толст, неуклюж, колоссален, дыш
ал животом.
7
Ц Хороший вечер, Ц проговорил Азеф. Савинкову показалось, что выйдя из
кафе, Иван Николаевич стал проще и доступнее.
Ц Если с вами пошли по одной дорожке, а может еще и висеть вместе придетс
я, Ц гнусаво говорил Азеф, Ц надо хоть поближе познакомиться. Вы ведь из
дворян?
Ц Дворянин. А что?
Ц Я еврей, Ц улыбнувшись, сказал Азеф, Ц две больших разницы. Вы учились
, кажется, в Варшаве? Ваш отец мировой судья?
Ц Откуда вы знаете?
Ц Гоц говорил. Только не понимаю, зачем вы пошли в революцию? Жили не нужд
аясь. Могли служить. Зачем вам это?
Ц То есть что?
Ц Революция.
Савинков коротко рассмеялся.
Ц А декабристы, Иван Николаевич? Бакунин? Ну, а Гоц? Он же ведь богатый? Вы с
транного мнения о революционерах.
Ц Исключения, Ц бормотнул Азеф.
Ц Ну, а зачем же вы в революции? Вы инженер? Азеф мельком глянул на Савинко
ва.
Ц Я другое дело. Я местечковый еврей, не мне, так кому ж и делать революцию
. Я от царского правительства видел много слез.
Ц И я видел.
Ц Что значит, вы видели? Видели одно, вы чужое видели. Я свое видел, это сов
сем другое. Ц Ну, да ладно. Мне пора. Стало быть не забудьте в воскресенье в
12 в кафе Бауер. Ц Простившись, Азеф повернул в обратную сторону.
Над Женевским озером, в тучах, выплыл матовый полулунок. Азеф не видел его
. Он шел тяжело раскачиваясь. Возле знакомого кафе, на рю Жан-Жак Руссо, Азе
ф стал оглядываться по сторонам, ища женщину.
8
Ц Как рад, что зашли, Ц приподнялся в кресле Гоц. Ц Я назначил? Позабыл. Т
ак устал, было собрание, но ничего, потолкуем.
Гоц был еще мертвенней и бледней.
Ц Вы были у Виктора и Ивана? Они говорили. На товарищей вы произвели прек
расное впечатление. Иван Николаевич берет вас к себе. Он разбирается. Он б
ольшая величина. Вам надо будет всецело подчиняться ему, без дисциплины
дело террора гроша ломаного не стоит… Да, Иван Николаевич о вас очень хор
ошо отозвался. Стало быть завтра поедете. Кроме вас едут еще два товарища.
Паспорта, явки, деньги, всё у Ивана Николаевича. В организационные планы и
технику мы не входим.
Глядя на Гоца, Савинков думал:, «нежилец, жаль».
Ц Ну, о делах вот собственно всё. Ваше желание исполняется, идете… Ц Гоц
оборвал, любовно глядя на Савинкова: Ц молодого, перенесшего тюрьму, кре
пость, ссылку, теперь идущего на смерть.
Ц Вы знаете на кого?
Ц Предполагаю.
Ц На Плеве, Ц тихо сказал Гоц. Ц Вы понимаете насколько это необходимо,
насколько ответственно? Ведь он нам бросил вызов, заковывает Россию в ка
ндалы.
Ц Я считаю за величайшую честь, что выхожу именно на него.
Ц Может быть мы и не увидимся больше. Давайте останемся друзьями, вы може
те сделать многое: вы смелы, образованы, талантливы, берегите себя, Борис В
икторович. Скажите, вы ведь пишете? Вашу статью в № 6 «Рабочего дела» Ленин
страшно расхвалил в «Искре». Знаете? Но статьи Ц одно. А у вас беллетристи
ческий вид. Скажите, не пробовали?
Ц Пробовал, Ц сказал Савинков. Ц Вот недавно написал.
Ц Что?
Ц Рассказ.
Ц О чем? Расскажите, это интересно! Ц заволновался Гоц.
Ц Выдумка из французской революции. Называется «Тоска по смерти».
Ц По смерти? Ц переспросил Гоц. Ц Тоска? Не понимаю. Расскажите.
Ц Сюжет простой, Михаил Рафаилович. В Париже 93-го года живет девушка, дочь
суконщика. Отец ее влиятельный член монтаньяров, партия идет к власти, се
мья живет в достатке. Жанна весела, спокойна. Но вдруг однажды она подходи
т к окну и бросается в него. Все в отчаяньи, не понимают причины самоубийст
ва. Разбившуюся Жанну вносят в дом. Возле нее рыдает мать. Все спрашивают Ж
анну о причине, но Жанна на всё отвечает «я не знаю». А через несколько мин
ут умирает и шепчет «я счастлива».
Гоц забеспокоился.
Ц Всё? Ц сказал он.
Ц Всё.
Ц Только и всего? Так и умерла? С бухты барахты бултыхнулась в окно? Неизв
естно почему?
Ц Рассказ называется «Тоска по смерти».
Ц Я понимаю, Ц загорячился Гоц. Ц Но это же упадочничество! Здоровая де
вушка бросается в окно и говорит, что она счастлива.
Ц Может быть она была нездорова? Ц улыбнулся Савинков.
Ц Ну, конечно, же! Она у вас психопатка! Очень плохой сюжет. И как вы до этог
о додумались? Не знаю, может вы хорошо написали, но выдумали очень плохо. И
зачем это вам, революционеру?
Гоц помолчал.
Ц Идете на такое дело и вдруг такое настроение. Что это с вами? У вас дейст
вительно такое настроение?
Ц Нисколько.
Ц Как же это могло взбрести?.. Знаете что, Борис Викторович, Ц помолчав, с
казал Гоц, Ц говорят, у надломленных скрипок хороший звук. Это наверное в
ерно. Но звучать одно, а дело делать Ц другое, Ц вздохнул Гоц. Я вас так и б
уду звать: надломленная скрипка Страдивариуса! А? А стихи вы пишете?
Ц Пишу.
Ц Прочтите что нибудь.
«Гильотина Ц жизнь моя!
Не боюсь я гильотины!
Я смеюсь над палачом,
Над его большим ножом!»
Ц Вот это прекрасно, вот это талантливо! Ц радостно говорил Гоц. Ц Ну, и
дите, дорогой мой, Ц приподнялся он. Ц Увидимся ли только? Дай бы Бог.
Они крепко обнялись и расцеловались.
9
Над Берлином светило желтое солнце. В 12 часов в кафе Бауер на Унтер ден Лин
ден не было никого. Сидели три проститутки, отпаивая усталую за ночь голо
ву кофеем.
Пять минут первого в кафе тучно вошел Азеф. Не глядя по сторонам, сел к сте
не. Заказав кофе, он взял «Фоссише Цейтунг» и стал читать хронику.
Десять минут первого вошел Савинков, одетый по заграничному, вроде турис
та. По походке было видно, что жизнь он любит, нет забот и хлопот. Еще с улицы
, сквозь стекло он увидал Азефа.
Ц Здрасти, садитесь. Ц Азеф отложил «Фоссише» в сторону, и, не поднимаяс
ь, подал руку.
Ц Где вы были?
Ц В Иене.
Ц Почему же не во Фрейбурге? Ведь я же сказал вам во Фрейбург.
Ц А чем собственно Иена отличается от Фрейбурга? В следующий раз поеду в
о Фрейбург.
Ц Странно, Ц сердито сказал Азеф, Ц вы могли мне понадобиться. Ну, всё р
авно. «Хвостов» не заметили?
Ц Никаких.
Ц Уверены?
Ц Как в том, что передо мной мой шеф, Иван Николаевич.
Азеф отвел в сторону скуластую голову.
Ц Стало быть готовы к отъезду?
Ц В любую минуту.
Ц Сейчас, Ц Азеф вытянул часы, Ц придут двое товарищей, поедут вместе с
вами. А в час, Ц гнусавым рокотом добавил, Ц должен быть Каляев.
Ц Неужели?
Ц Я не знаю, почему «неужели»? Ц сказал Азеф. снова взяв «Фоссише», рассм
атривая объявления, Ц говорю, что будет, я его еще не видал.
Азеф разглядывал объявления фирмы Герзон, изображавшие бюстхальтеры. О
торвавшись, сказал:
Ц Да, ваша партийная кличка «Павел Иванович». Запомните.
Стеклянное окно на улицу, захватывавшее почти всю стену, было приподнято
. Но воскресный Берлин тих. С улицы не шло никакого шума. Монументальный шу
цман в синем мундире стоял на углу в бездействии. Изредка были видны его п
однимавшиеся большие, белые перчатки.
Оглядываясь, в кафе Бауер вошли двое. Азеф шумно отложил газету. Савинков
понял, товарищи по работе.
В одном безошибочно определил народного учителя. Бородка клинушком, гла
за цвета пепла, жидкая грудь. Был худ, может быть, болен туберкулезом.
Другой, смуглый с малиновыми губами, с которых не сходила полуулыбка, был
выше и крепче спутника. Его руку Савинков ощутил, как чугунную перчатку.
Азеф заказывал обоим, не спрашивая о желаньях. Оба выражали фигурами нез
нанье языка.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37