Возле
башни сгрудились извозчики, не могли разъехаться и, выбиваясь из сил, руг
ались матерью.
Через Спасскую башню Савинков прошел в Кремль. И вдруг вздрогнул: у дворц
а стояла карета великого князя. Рысаки мотали головами. «Убьет», Ц и радо
сть залила его сердце. Он быстро пошел из Кремля на Кузнецкий, к Сиу, где жд
ала Дора.
24
Он почти бежал по Кузнецкому. Сам не знал почему торопился к Сиу. Предупре
дить ли Дору, что покушение удастся? Вернуться ли с ней, чтоб видеть? Он ста
лкивался с людьми. Сердце билось.
Еще не дойдя, услыхал отдаленный глухой удар. И остановился у магазина Да
циаро, будто рассматривая открытки. «Неужели Янек? Но почему так глухо?»
У Сиу сидели праздные москвичи, отводящие душу покупкой безделиц на Кузн
ецком мосту. Дамы пили кофе, ели пирожные. Савинков увидал Дору в глубине к
афе. Перед ней стояла чашка.
Ц Пойдемте отсюда, Ц сказал он, странно скаля зубы, пытаясь сделать улы
бку.
Дора поднялась. Взглянув в витрину окна, она увидела, что по улице бегут лю
ди, кто-то машет рукамм, кто-то споткнулся, упал, тяжелый господин смешно п
ерепрыгнул через него, убегая, за ним вихрем пробежали какие-то мальчишк
и.
Ц Что такое? Ц спросила Дора. Публика из кафе бросилась к выходу. Савинк
ов стоял бледный.
Ц Да пойдемте же.
Ц Простите, мадам, вы, мадам, не заплатили, Ц подбежал лакей.
Ц За что? Ц спросила Дора.
Ц За кофе и за два пирожных.
Ц Пирожных я не ела, Ц сказала Дора, рассеянно шаря в сумочке.
Ц Кого?! Ц Что?! Ц Убило?! Ц Кого?! Ц закричали в кафе. Кузнецкий мост зал
ился бегущими, все бежали к Кремлю.
Савинков сжал руку Доры, тащил ее сквозь толпу. От Никольских ворот площа
дь залилась людьми. Все молча лезли куда-то. Толпа, сквозь которую нельзя
было пробиться, казалась Савинкову отвратительной. Ц Вот, барин, извозч
ик!
В пяти шагах, у тротуара стоял «Мальчик». Дора была бела, губы сини, она что-
то шептала.
Ц Поедемте на извозчике, Ц сказал Савинков. Дора не сопротивлялась, тих
о шепча Ц «Янек, Янек».
«Мальчик» медленно продирался сквозь сгрудившуюся толпу. Когда ехали п
о Страстному бульвару, Моисеенко попридержав «Мальчика», повернулся:
Ц Слышали?
Ц Нет.
Ц Я стоял недалеко. Великий князь убит, Ц чмокнул он, дернул возжами, и ст
егнул кнутом «Мальчика». «Мальчик» дернул сани, Савинков и Дора качнулис
ь. Но не от толчка Дора упала на плечо Савинкова. Дора рыдала глухими рыдан
иями.
Ц Господи, Господи, Ц слышал, склонившийся к ней Савинков, Ц это мы, мы е
го убили…
Ц Кого? Ц тихо спросил Савинков.
Ц Его, великого князя, Сергея, Ц вздрагивая худым телом, рыдала Дора.
Савинков улыбнулся и крепче ее обнял.
25
В это время четверо жандармов, скрутив ноги и руки Каляеву, везли его в аре
стный дом Якиманской части. Он старался закричать Ц «Да здравствует сво
бода!» Лицо было безобразно сине. Окровавленный, он полулежал в санях. В со
знании смутно неслось происшедшее, как виденная и давно забытая картина
. Каляев ощущал запах дыма, пахнувший в лицо. Мимо плыла еще, в четырех шага
х, черная карета, с желтыми спицами. На мостовой лежали еще комья великокн
яжеской одежды и куски обнаженного тела. Потом напирала толпа. А великая
княгиня металась, крича:
Ц «Как вам не стыдно! Что вы здесь смотрите!?» Ц Толпа хотела смотреть ку
ски мяса ее мужа. И напирала.
Возле арестного дома Каляев потерял сознание. Жандармы вволокли его за р
уки и за ноги.
26
Вечером Каляев пришел в себя. На допросе ничего не говорил, слабо улыбаяс
ь. Тогда его повезли в Бутырскую тюрьму, в Пугачевскую башню. С Николаевск
ого вокзала в это время уходил скорый поезд. В купе 1-го класса сидел худой
господин с газетой. Светски полу поклонившись напротив сидящей старой д
аме Савинков спросил:
Ц Я не помешаю вам, если буду курить?
Ц Пожалуйста.
Господин с удовольствием закурил.
ГЛАВА ВОСЬМАЯ
1
После убийства великого князя Сергея московской группой Б. О., петербург
ская Ц спешно готовила убийство великого князя Владимира виновника ра
сстрела рабочих 9-го января.
Максимилиан Швейцер жил недалеко от Зимнего дворца: в отеле «Бристоль»,
на углу Морской и Вознесенского. В его распоряжении было достаточно дина
мита. И воля шести товарищей была как динамит.
Но чья-то рука мешала. Филеры спугивали наблюдение, боевик «Саша Белосто
цкий» бежал, боевиков Маркова и Басова схватили. Но Швейцер всё же работа
л по ночам в отеле «Бристоль» готовя бомбы.
Но вдруг прохожие, застигнутые на углу Морской и Вознесенского, с криком
метнулись в стороны от отеля «Бристоль». Извозчичьи лошади подхватили. И
з четырех этажей «Бристоля» летели стекла, каменья, доски. На улицу из раз
валившихся стен падала ломанная мебель. Кучей вниз ухали кирпичи, смешан
ные с розовой пылью. Напротив, у старого Исаакия, взрывом свалило вороних
инскую решетку.
Возле капитальной стены нашли тело. Мужчина лежал на спине, страшно. Голо
ва была откинута, лицо обращено к улице. Грудная клетка разворочена, в лев
ой половине не было ничего. Позвоночник был бел, открыт. Руки без кистей и
части предплечья валялись рядом. В обломках, мусоре лежали куски мяса, мы
шц и сердце.
2
На месте взрыва толклась праздная толпа. В толпу с Почтамтской вбежала б
ледная Вера. Труп был один. И Вера сразу узнала, что это не Савинков.
Вернувшись к себе на Средний, Вера была разбита, измучена. Взглянула на ча
сы: Ц было 12. Вера поняла, что ждет детей. И когда в передней зашаркали ноги
няньки, а потом раздались, близясь к комнате, смешные ударчики по коридор
у, Вера встала, с улыбкой осветившей испитое лицо, подхватила Витю, покрыв
ая поцелуями его розовые от гулянья щеки, не слушая, что что-то смешное ра
ссказывает Витя.
3
В купэ поезда в Женеву Савинков читал об убийстве великого князя Сергея.
Англичане в «Daily Telegraph» писали: Ц «Снова красная звезда тирано-убийства мрач
но засияла на темном русском небе. Сергей был унесен в один момент одной и
з тех фатальных бомб, которые русские конспираторы умеют так хорошо гото
вить и так хорошо бросать. Вы не можете безнаказанно доводить народ до бе
шенства или отрицать за ним элементарные права свободных граждан, не выз
ывая тем тираноубийства. Сергей был тиран в старом смысле этого слова, ка
ких история и трагедии рисуют в самых мрачных красках. Великое изречение
блаженного Августина правдиво и поднесь: Ц когда справедливость отбро
шена в сторону, верховная власть является разбоем».
Немцы писали без изречений, деловито: Ц «Die Zeit» писала: Ц «Убийство Сергея
не вызвало в мире ни удивления, ни ужаса. Его предвидели, ожидали и когда о
но исполнилось Ц произвело впечатление необходимости. Если б в России н
е было заговоров, надо было бы спросить себя: Ц каким образом отсутствуе
т следствие, когда налицо причина? Русское самодержавие проповедует пос
редством залпов незыблемость своих основ и получает в ответ динамитные
бомбы. Кто играет в истории такую кровавую роль, как Сергей, всегда должен
быть готов к кровавому концу. Царизм не должен удивляться, что его катаст
рофы не вызывают ни в ком сочувствия».
Француз Франсис Прессансе в «L'Humanite» писал: Ц «Следует признаться, что таин
ственные судьи произносят свои приговоры над тиранией без ошибок. Кто ос
мелился бы защищать Плеве? Кто осмелился бы горевать о судьбе Сергея? Вел
икие князья изъяли себя от действия гуманности. Они ведут себя как хищны
е звери в бараньем стаде. Пресыщение привело их к удовлетворению чувстве
нности всякой ценой. Их частная жизнь полна преступлений, кутежей. И сред
и всех этих преступников худшим был Сергей».
Также писали швейцарцы в «Peuple de Geneve»: «Невежественную, безоружную толпу, жела
вшую на коленях просить о своих нуждах, царь, уступая настойчивым совета
м своих родичей и приближенных, наградил свинцовым дождем. Этим поступко
м царь поставил себя вне законов. Он чудовище подобное тем, которые давал
и ему советы. На царские пули народ отвечает динамитом…»
Савинков выбросил газеты в окно летящего поезда. Им владело странное, но
приятное чувство: Ц «О смерти Сергея Романова пишет весь мир, а убил его о
н, Борис Савинков». Савинков знал, как его встретят в Женеве.
4
Квартира Гоца была переполнена. В комнате трудно было говорить, кричали
все. Старые, молодые, Чернов, Рутенберг, Рубанович, Ракитников, Авксентьев
, Тютчев, Натансон, Брешковская, Бах, Шишко, Зильберберг. Много толпилось н
ароду. Самым молчаливым был Азеф. Расплывшейся тушей сидел в углу, только
изредка улыбался, когда окружали товарищи и жали руки. Он был главой праз
дника. Бабушка Брешковская, когда вошел Азеф, поклонилась ему по-русски
Ц до земли. Чернов обнял его, и расцеловал.
Ц Эх, Ваня, мир без старосты, что сноп без перевясла, так и мы без тебя! Нет у
ж, товарищи, Ц покрывал всех его тенор, Ц не тот разговор будет у нас с со
циал-демократами! Не тот-с, кормильцы! Много дыму да мало пылу! А тут, как го
ворится, бай, бай, да и слово молви! За нами пойдут крестьяне, за нами рабочи
е! Горой пойдут! И власть над революцией будет наша, эсеровская власть! И Р
оссия будет наша, эсеровская Россия. А эс-деков под хвост, товарищи! Да здр
авствует Б. О.! Да здравствует ЦК партии!
Ц Нет ли у вас воды? Ц глухим, сипящим голосом спросил Азеф жену Гоца. Азе
ф пил короткими, животными глотками. Был взволнован. Убийство Сергея был
о неожиданным. Азеф думал, Савинков измотавшись в наблюдении, бросит. Поэ
тому попросил и второй стакан. От нервности мучила жажда.
Ц Ты чего распился, а? Ц обнимал его Чернов. Все радостно смотрели на Азе
фа. Ц Не воду, дорогой, надо пить! Шампанею! Шампанеей будем тебя отпаиват
ь, Ваня! Так-то!
Ц Ладно, брось, Ц прогнусавил Азеф, улыбаясь толстыми, вывороченными гу
бами.
5
На Монбланской Набережной, у Монбланского моста, кафе «Националь» по-пр
ежнему круглый год сияло огнями.
Азеф и Савинков, не торопясь, шли по мосту. Азеф держал Савинкова под руку.
Савинков сейчас любил Азефа. Савинков чувствовал, с ним жизненно взяли о
ни одну линию и понимали друг друга. Внутренне знал, что Азеф сильнее. Но в
этом не любил признаваться даже себе.
По ярко освещенному залу «Националь» первым шел Савинков. Меж столиков,
ни на кого не смотря, за ним шел Азеф. Савинков был щегольской, изящный.
Ц Пойдем в угол, Ц сказал Азеф, когда Савинков остановился у столика, у о
кна. Савинков пошел за Азефом. Тот, обогнув стол, грузно вдавил себя в мягк
ое кресло.
Ц Жрать хочется до чорта, Ц бормотал Азеф, Ц закусим как следует.
Согнувшись близко головами над напечатанной золотом картой с отельным
гербом, они долго выбирали меню.
Ц Ты как насчет почек в мадере?
Ц Ничего, давай.
Ц А «Барсак»?
Азеф поморщился: Ц Я французское не люблю. Лучше рейнского. Любишь «Либф
рауенмильх» ?
Повернув голову вполоборота к лакею, не глядя на него, Савинков заказыва
л. Лакей необычайно быстро всё записал в блокнотик и, поклонившись, побеж
ал.
Ц Ну, теперь расскажи, Ц начал Азеф, Ц только подробно, всё.
Савинков провел обеими руками по лицу, сверху вниз, словно умылся.
Ц Да что ж рассказывать, Ц протянул он. Толстое, словно налитое желтым в
оском лицо Азефа ласково улыбалось вывороченными, липкими губами.
Ц Ты уж, Боря, не ленись, Ц мягко прогнусавил он. Колыхая серебряным подн
осом с затуманившимися, охолоделыми рюмками и с дымящимися почками в мад
ере, подбежал лакей.
Ц Я сам, Ц остановил раскладывавшего по тарелкам лакея Савинков. Лакей
отбежал. Савинков стал раскладывать.
Ц Как «поэт» себя держал, был спокоен?
Ц Совершенно. Ты знаешь, Ц Савинков задержал графин с водкой в руке, гля
дя на Азефа. Ц Таких как «поэт» у нас нет и не было в Б. О. Если б таких было б
ольше, можно б было перебить в две недели весь царствующий дом.
Азеф ухмыльнулся: Ц Преувеличиваешь, а Егор?
Ц Егор тоже.
Азеф уже ел почки, часто вытирая салфеткой испачканные в соусе усы.
Ц А Дора волновалась поди, сама хотела, а ? где она?
Ц Сейчас в Питере. Конечно волновалась, Ц и, чуть улыбаясь, Савинков рас
сказал про истерику на извозчике, после убийства. Азеф захохотал. Дальни
е гости оглянулись. Азеф на них не смотрел.
Ц Женщины всегда женщины. Кишка тонка, Ц сказал он.
Лакей подошел, стал убирать испачканную посуду, судки, рюмки.
Савинков рассказывал о делах. О Петербурге, о покушениях, о том, что он узн
ал от Швейцера, о Леонтьевой, о Барыкове, Ивановской, о боевой группе в Мос
кве, Азеф за едой, словно и не слушал. Задавал вопросы изредка. Ему нужен бы
л эквивалент. Он его искал. И за ужином Азеф выяснял, что отдать полиции вз
амен отданного партии Сергея. В математически точном мозгу за прозрачны
м «Либфрауенмильх», которое оба пили небольшими, холодноватыми глоткам
и, у Азефа создалась отчетливая картина, кого безопасно отдать Ратаеву. К
огда всё стало ясно, он развалился в кресле, приятно вытянув ноги под стол
ом, и, расправляя складки на жилете, гнусаво сказал:
Ц Да, брат, дела вообще в шляпе.
Ц Как будто.
Ц И даже не как будто.
Теперь Азеф переходил уже к другому.
Ц Слыхал, ты кооптирован в ЦК? Ц улыбнулся он толстогубой улыбкой. Ц Эт
о я настоял. Чернов был против.
Ц Ах, так? Рыболов был против? Ц ухмыльнулся Савинков, вспоминая рыжую н
еприятную ему фигуру теоретика.
Ц Ерунда, Ц махнул Азеф. Ц У Виктора есть странности. Я не об этом. Ты при
ходи обязательно на первое заседание. Интересный вопрос. Помнишь, я гово
рил тебе в Петербурге, Ц прищурил Азеф темные маслины глаз, лицо стало лу
кавым, Ц если нам удастся кончить с Плеве, то будут деньги, а если прибави
ть Сергея, то и вовсе.
Ц Ну?
Ц Ну вот. Поступило предложение от члена финской партии активного сопр
отивления Кони Циллиакуса, через него на террор хотят дать большие деньг
и. Я проверял: Ц верно, дают.
Ц И много?
Ц Хватит.
Ц Кто?
Ц Не то американцы, не то японцы, вообще недурно.
Ц Между американцами и японцами есть разница.
Ц То есть? Ц насупился Азеф.
Ц Японцы в данный момент на войне бьют русский народ. Если они дают деньг
и, то наверное не из-за симпатии к русской революции, а чтоб облегчить изб
иение русского народа на фронте ударами с тылу.
Азеф потемнел, оттопырив влажные губы.
Ц И что же? При чем тут «симпатии»? Нам нужны деньги? Мы их берем. А кто дает,
не всё ли равно?
Ц Японцы, неудобно. Пойдет крик. Мы можем быть скомпрометированы, от нас
отвернется всё общество.
Ц Общество? Ц Азеф повернулся и плюнул в плевательницу, пустив длинную
слюну. Ц Общество? Нужны деньги, мы их возьмем. Если сделаем дело, обществ
о и прочая сволочь, само побежит за нами. А если ничего не сделаем, нас же за
топчут. Без денег, что ты сделаешь? Ты убил бы Сергея без денег? Ведь я тебе д
еньги давал. Почем ты знаешь откуда они? Да ты плечами не пожимай! Ц прого
ворил бешено Азеф, Ц это важный вопрос. Я настоял на твоей кооптации в ЦК.
Нам надо это дело провести, могут быть возражения. Деньги дают Б. О., а не ЦК,
и их надо взять во что бы то ни стало, Ц рокотал Азеф, низко наклонясь над с
толом. Ц Не понимаешь? Ведь деньги на террор, стало быть, я и ты держим ЦК и
всю партию в руках.
Савинков улыбнулся вывороченным губам Азефа. Не оттого, что Азеф взволно
ван, даже хрипит. А оттого, что действительно, с чего он вздумал разводить
эти сахарные теории? Ведь на самом деле, не всё ли равно от кого? Неужто он в
друг «пожалел, видите ли» каких-то там вшивых солдат, которых как баранов
запарывает царь, гоняя то под японские шимозы, то на усмирение крестьянс
ких бунтов.
Азеф понял его длительную улыбку.
Ц Ну? Ц прогнусавил он. Ц Брать иль не брать? Ц и в улыбке растянул толс
тые губы.
Ц Брать, Иван, всё брать. Азеф засмеялся.
Ц Эх, ваше сиятельство, людей убиваете, а всё в белых перчатках ходить хо
тите, верно Гоц тебя скрипкой Страдивариуса зовет. Всё рефлексии, вопрос
ики, декаденщина всякая, как это Ц «о, закрой свои бледные ноги!» Ц и Азеф
залился долгим гнусавым хохотом.
6
Передав Ратаеву телеграфно о боевиках в Москве, Азеф, после смерти Швейц
ера, решил петербургских пока оставить. Утром, идя к Чернову, пощупать как
мыслит теоретик относительно не то американских, не то японских денег, А
зеф сдал тяжеловесное заказное Ратаеву об общепартийных мелочах: Ц «На
конец то я выбрался вам написать. Дело в том, что не хотелось писать, пока н
е нащупаешь чего-нибудь существенного. От Чернова я только что узнал, что
теперь государь на очереди. Его слова, что Россия не прекратит войны до те
х пор, пока жив еще один солдат и в казне имеется один рубль, сделают госуд
аря очень непопулярным в России и Европе и покушение, вероятно, будет вст
речено также сочувственно, как и Плеве.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37
башни сгрудились извозчики, не могли разъехаться и, выбиваясь из сил, руг
ались матерью.
Через Спасскую башню Савинков прошел в Кремль. И вдруг вздрогнул: у дворц
а стояла карета великого князя. Рысаки мотали головами. «Убьет», Ц и радо
сть залила его сердце. Он быстро пошел из Кремля на Кузнецкий, к Сиу, где жд
ала Дора.
24
Он почти бежал по Кузнецкому. Сам не знал почему торопился к Сиу. Предупре
дить ли Дору, что покушение удастся? Вернуться ли с ней, чтоб видеть? Он ста
лкивался с людьми. Сердце билось.
Еще не дойдя, услыхал отдаленный глухой удар. И остановился у магазина Да
циаро, будто рассматривая открытки. «Неужели Янек? Но почему так глухо?»
У Сиу сидели праздные москвичи, отводящие душу покупкой безделиц на Кузн
ецком мосту. Дамы пили кофе, ели пирожные. Савинков увидал Дору в глубине к
афе. Перед ней стояла чашка.
Ц Пойдемте отсюда, Ц сказал он, странно скаля зубы, пытаясь сделать улы
бку.
Дора поднялась. Взглянув в витрину окна, она увидела, что по улице бегут лю
ди, кто-то машет рукамм, кто-то споткнулся, упал, тяжелый господин смешно п
ерепрыгнул через него, убегая, за ним вихрем пробежали какие-то мальчишк
и.
Ц Что такое? Ц спросила Дора. Публика из кафе бросилась к выходу. Савинк
ов стоял бледный.
Ц Да пойдемте же.
Ц Простите, мадам, вы, мадам, не заплатили, Ц подбежал лакей.
Ц За что? Ц спросила Дора.
Ц За кофе и за два пирожных.
Ц Пирожных я не ела, Ц сказала Дора, рассеянно шаря в сумочке.
Ц Кого?! Ц Что?! Ц Убило?! Ц Кого?! Ц закричали в кафе. Кузнецкий мост зал
ился бегущими, все бежали к Кремлю.
Савинков сжал руку Доры, тащил ее сквозь толпу. От Никольских ворот площа
дь залилась людьми. Все молча лезли куда-то. Толпа, сквозь которую нельзя
было пробиться, казалась Савинкову отвратительной. Ц Вот, барин, извозч
ик!
В пяти шагах, у тротуара стоял «Мальчик». Дора была бела, губы сини, она что-
то шептала.
Ц Поедемте на извозчике, Ц сказал Савинков. Дора не сопротивлялась, тих
о шепча Ц «Янек, Янек».
«Мальчик» медленно продирался сквозь сгрудившуюся толпу. Когда ехали п
о Страстному бульвару, Моисеенко попридержав «Мальчика», повернулся:
Ц Слышали?
Ц Нет.
Ц Я стоял недалеко. Великий князь убит, Ц чмокнул он, дернул возжами, и ст
егнул кнутом «Мальчика». «Мальчик» дернул сани, Савинков и Дора качнулис
ь. Но не от толчка Дора упала на плечо Савинкова. Дора рыдала глухими рыдан
иями.
Ц Господи, Господи, Ц слышал, склонившийся к ней Савинков, Ц это мы, мы е
го убили…
Ц Кого? Ц тихо спросил Савинков.
Ц Его, великого князя, Сергея, Ц вздрагивая худым телом, рыдала Дора.
Савинков улыбнулся и крепче ее обнял.
25
В это время четверо жандармов, скрутив ноги и руки Каляеву, везли его в аре
стный дом Якиманской части. Он старался закричать Ц «Да здравствует сво
бода!» Лицо было безобразно сине. Окровавленный, он полулежал в санях. В со
знании смутно неслось происшедшее, как виденная и давно забытая картина
. Каляев ощущал запах дыма, пахнувший в лицо. Мимо плыла еще, в четырех шага
х, черная карета, с желтыми спицами. На мостовой лежали еще комья великокн
яжеской одежды и куски обнаженного тела. Потом напирала толпа. А великая
княгиня металась, крича:
Ц «Как вам не стыдно! Что вы здесь смотрите!?» Ц Толпа хотела смотреть ку
ски мяса ее мужа. И напирала.
Возле арестного дома Каляев потерял сознание. Жандармы вволокли его за р
уки и за ноги.
26
Вечером Каляев пришел в себя. На допросе ничего не говорил, слабо улыбаяс
ь. Тогда его повезли в Бутырскую тюрьму, в Пугачевскую башню. С Николаевск
ого вокзала в это время уходил скорый поезд. В купе 1-го класса сидел худой
господин с газетой. Светски полу поклонившись напротив сидящей старой д
аме Савинков спросил:
Ц Я не помешаю вам, если буду курить?
Ц Пожалуйста.
Господин с удовольствием закурил.
ГЛАВА ВОСЬМАЯ
1
После убийства великого князя Сергея московской группой Б. О., петербург
ская Ц спешно готовила убийство великого князя Владимира виновника ра
сстрела рабочих 9-го января.
Максимилиан Швейцер жил недалеко от Зимнего дворца: в отеле «Бристоль»,
на углу Морской и Вознесенского. В его распоряжении было достаточно дина
мита. И воля шести товарищей была как динамит.
Но чья-то рука мешала. Филеры спугивали наблюдение, боевик «Саша Белосто
цкий» бежал, боевиков Маркова и Басова схватили. Но Швейцер всё же работа
л по ночам в отеле «Бристоль» готовя бомбы.
Но вдруг прохожие, застигнутые на углу Морской и Вознесенского, с криком
метнулись в стороны от отеля «Бристоль». Извозчичьи лошади подхватили. И
з четырех этажей «Бристоля» летели стекла, каменья, доски. На улицу из раз
валившихся стен падала ломанная мебель. Кучей вниз ухали кирпичи, смешан
ные с розовой пылью. Напротив, у старого Исаакия, взрывом свалило вороних
инскую решетку.
Возле капитальной стены нашли тело. Мужчина лежал на спине, страшно. Голо
ва была откинута, лицо обращено к улице. Грудная клетка разворочена, в лев
ой половине не было ничего. Позвоночник был бел, открыт. Руки без кистей и
части предплечья валялись рядом. В обломках, мусоре лежали куски мяса, мы
шц и сердце.
2
На месте взрыва толклась праздная толпа. В толпу с Почтамтской вбежала б
ледная Вера. Труп был один. И Вера сразу узнала, что это не Савинков.
Вернувшись к себе на Средний, Вера была разбита, измучена. Взглянула на ча
сы: Ц было 12. Вера поняла, что ждет детей. И когда в передней зашаркали ноги
няньки, а потом раздались, близясь к комнате, смешные ударчики по коридор
у, Вера встала, с улыбкой осветившей испитое лицо, подхватила Витю, покрыв
ая поцелуями его розовые от гулянья щеки, не слушая, что что-то смешное ра
ссказывает Витя.
3
В купэ поезда в Женеву Савинков читал об убийстве великого князя Сергея.
Англичане в «Daily Telegraph» писали: Ц «Снова красная звезда тирано-убийства мрач
но засияла на темном русском небе. Сергей был унесен в один момент одной и
з тех фатальных бомб, которые русские конспираторы умеют так хорошо гото
вить и так хорошо бросать. Вы не можете безнаказанно доводить народ до бе
шенства или отрицать за ним элементарные права свободных граждан, не выз
ывая тем тираноубийства. Сергей был тиран в старом смысле этого слова, ка
ких история и трагедии рисуют в самых мрачных красках. Великое изречение
блаженного Августина правдиво и поднесь: Ц когда справедливость отбро
шена в сторону, верховная власть является разбоем».
Немцы писали без изречений, деловито: Ц «Die Zeit» писала: Ц «Убийство Сергея
не вызвало в мире ни удивления, ни ужаса. Его предвидели, ожидали и когда о
но исполнилось Ц произвело впечатление необходимости. Если б в России н
е было заговоров, надо было бы спросить себя: Ц каким образом отсутствуе
т следствие, когда налицо причина? Русское самодержавие проповедует пос
редством залпов незыблемость своих основ и получает в ответ динамитные
бомбы. Кто играет в истории такую кровавую роль, как Сергей, всегда должен
быть готов к кровавому концу. Царизм не должен удивляться, что его катаст
рофы не вызывают ни в ком сочувствия».
Француз Франсис Прессансе в «L'Humanite» писал: Ц «Следует признаться, что таин
ственные судьи произносят свои приговоры над тиранией без ошибок. Кто ос
мелился бы защищать Плеве? Кто осмелился бы горевать о судьбе Сергея? Вел
икие князья изъяли себя от действия гуманности. Они ведут себя как хищны
е звери в бараньем стаде. Пресыщение привело их к удовлетворению чувстве
нности всякой ценой. Их частная жизнь полна преступлений, кутежей. И сред
и всех этих преступников худшим был Сергей».
Также писали швейцарцы в «Peuple de Geneve»: «Невежественную, безоружную толпу, жела
вшую на коленях просить о своих нуждах, царь, уступая настойчивым совета
м своих родичей и приближенных, наградил свинцовым дождем. Этим поступко
м царь поставил себя вне законов. Он чудовище подобное тем, которые давал
и ему советы. На царские пули народ отвечает динамитом…»
Савинков выбросил газеты в окно летящего поезда. Им владело странное, но
приятное чувство: Ц «О смерти Сергея Романова пишет весь мир, а убил его о
н, Борис Савинков». Савинков знал, как его встретят в Женеве.
4
Квартира Гоца была переполнена. В комнате трудно было говорить, кричали
все. Старые, молодые, Чернов, Рутенберг, Рубанович, Ракитников, Авксентьев
, Тютчев, Натансон, Брешковская, Бах, Шишко, Зильберберг. Много толпилось н
ароду. Самым молчаливым был Азеф. Расплывшейся тушей сидел в углу, только
изредка улыбался, когда окружали товарищи и жали руки. Он был главой праз
дника. Бабушка Брешковская, когда вошел Азеф, поклонилась ему по-русски
Ц до земли. Чернов обнял его, и расцеловал.
Ц Эх, Ваня, мир без старосты, что сноп без перевясла, так и мы без тебя! Нет у
ж, товарищи, Ц покрывал всех его тенор, Ц не тот разговор будет у нас с со
циал-демократами! Не тот-с, кормильцы! Много дыму да мало пылу! А тут, как го
ворится, бай, бай, да и слово молви! За нами пойдут крестьяне, за нами рабочи
е! Горой пойдут! И власть над революцией будет наша, эсеровская власть! И Р
оссия будет наша, эсеровская Россия. А эс-деков под хвост, товарищи! Да здр
авствует Б. О.! Да здравствует ЦК партии!
Ц Нет ли у вас воды? Ц глухим, сипящим голосом спросил Азеф жену Гоца. Азе
ф пил короткими, животными глотками. Был взволнован. Убийство Сергея был
о неожиданным. Азеф думал, Савинков измотавшись в наблюдении, бросит. Поэ
тому попросил и второй стакан. От нервности мучила жажда.
Ц Ты чего распился, а? Ц обнимал его Чернов. Все радостно смотрели на Азе
фа. Ц Не воду, дорогой, надо пить! Шампанею! Шампанеей будем тебя отпаиват
ь, Ваня! Так-то!
Ц Ладно, брось, Ц прогнусавил Азеф, улыбаясь толстыми, вывороченными гу
бами.
5
На Монбланской Набережной, у Монбланского моста, кафе «Националь» по-пр
ежнему круглый год сияло огнями.
Азеф и Савинков, не торопясь, шли по мосту. Азеф держал Савинкова под руку.
Савинков сейчас любил Азефа. Савинков чувствовал, с ним жизненно взяли о
ни одну линию и понимали друг друга. Внутренне знал, что Азеф сильнее. Но в
этом не любил признаваться даже себе.
По ярко освещенному залу «Националь» первым шел Савинков. Меж столиков,
ни на кого не смотря, за ним шел Азеф. Савинков был щегольской, изящный.
Ц Пойдем в угол, Ц сказал Азеф, когда Савинков остановился у столика, у о
кна. Савинков пошел за Азефом. Тот, обогнув стол, грузно вдавил себя в мягк
ое кресло.
Ц Жрать хочется до чорта, Ц бормотал Азеф, Ц закусим как следует.
Согнувшись близко головами над напечатанной золотом картой с отельным
гербом, они долго выбирали меню.
Ц Ты как насчет почек в мадере?
Ц Ничего, давай.
Ц А «Барсак»?
Азеф поморщился: Ц Я французское не люблю. Лучше рейнского. Любишь «Либф
рауенмильх» ?
Повернув голову вполоборота к лакею, не глядя на него, Савинков заказыва
л. Лакей необычайно быстро всё записал в блокнотик и, поклонившись, побеж
ал.
Ц Ну, теперь расскажи, Ц начал Азеф, Ц только подробно, всё.
Савинков провел обеими руками по лицу, сверху вниз, словно умылся.
Ц Да что ж рассказывать, Ц протянул он. Толстое, словно налитое желтым в
оском лицо Азефа ласково улыбалось вывороченными, липкими губами.
Ц Ты уж, Боря, не ленись, Ц мягко прогнусавил он. Колыхая серебряным подн
осом с затуманившимися, охолоделыми рюмками и с дымящимися почками в мад
ере, подбежал лакей.
Ц Я сам, Ц остановил раскладывавшего по тарелкам лакея Савинков. Лакей
отбежал. Савинков стал раскладывать.
Ц Как «поэт» себя держал, был спокоен?
Ц Совершенно. Ты знаешь, Ц Савинков задержал графин с водкой в руке, гля
дя на Азефа. Ц Таких как «поэт» у нас нет и не было в Б. О. Если б таких было б
ольше, можно б было перебить в две недели весь царствующий дом.
Азеф ухмыльнулся: Ц Преувеличиваешь, а Егор?
Ц Егор тоже.
Азеф уже ел почки, часто вытирая салфеткой испачканные в соусе усы.
Ц А Дора волновалась поди, сама хотела, а ? где она?
Ц Сейчас в Питере. Конечно волновалась, Ц и, чуть улыбаясь, Савинков рас
сказал про истерику на извозчике, после убийства. Азеф захохотал. Дальни
е гости оглянулись. Азеф на них не смотрел.
Ц Женщины всегда женщины. Кишка тонка, Ц сказал он.
Лакей подошел, стал убирать испачканную посуду, судки, рюмки.
Савинков рассказывал о делах. О Петербурге, о покушениях, о том, что он узн
ал от Швейцера, о Леонтьевой, о Барыкове, Ивановской, о боевой группе в Мос
кве, Азеф за едой, словно и не слушал. Задавал вопросы изредка. Ему нужен бы
л эквивалент. Он его искал. И за ужином Азеф выяснял, что отдать полиции вз
амен отданного партии Сергея. В математически точном мозгу за прозрачны
м «Либфрауенмильх», которое оба пили небольшими, холодноватыми глоткам
и, у Азефа создалась отчетливая картина, кого безопасно отдать Ратаеву. К
огда всё стало ясно, он развалился в кресле, приятно вытянув ноги под стол
ом, и, расправляя складки на жилете, гнусаво сказал:
Ц Да, брат, дела вообще в шляпе.
Ц Как будто.
Ц И даже не как будто.
Теперь Азеф переходил уже к другому.
Ц Слыхал, ты кооптирован в ЦК? Ц улыбнулся он толстогубой улыбкой. Ц Эт
о я настоял. Чернов был против.
Ц Ах, так? Рыболов был против? Ц ухмыльнулся Савинков, вспоминая рыжую н
еприятную ему фигуру теоретика.
Ц Ерунда, Ц махнул Азеф. Ц У Виктора есть странности. Я не об этом. Ты при
ходи обязательно на первое заседание. Интересный вопрос. Помнишь, я гово
рил тебе в Петербурге, Ц прищурил Азеф темные маслины глаз, лицо стало лу
кавым, Ц если нам удастся кончить с Плеве, то будут деньги, а если прибави
ть Сергея, то и вовсе.
Ц Ну?
Ц Ну вот. Поступило предложение от члена финской партии активного сопр
отивления Кони Циллиакуса, через него на террор хотят дать большие деньг
и. Я проверял: Ц верно, дают.
Ц И много?
Ц Хватит.
Ц Кто?
Ц Не то американцы, не то японцы, вообще недурно.
Ц Между американцами и японцами есть разница.
Ц То есть? Ц насупился Азеф.
Ц Японцы в данный момент на войне бьют русский народ. Если они дают деньг
и, то наверное не из-за симпатии к русской революции, а чтоб облегчить изб
иение русского народа на фронте ударами с тылу.
Азеф потемнел, оттопырив влажные губы.
Ц И что же? При чем тут «симпатии»? Нам нужны деньги? Мы их берем. А кто дает,
не всё ли равно?
Ц Японцы, неудобно. Пойдет крик. Мы можем быть скомпрометированы, от нас
отвернется всё общество.
Ц Общество? Ц Азеф повернулся и плюнул в плевательницу, пустив длинную
слюну. Ц Общество? Нужны деньги, мы их возьмем. Если сделаем дело, обществ
о и прочая сволочь, само побежит за нами. А если ничего не сделаем, нас же за
топчут. Без денег, что ты сделаешь? Ты убил бы Сергея без денег? Ведь я тебе д
еньги давал. Почем ты знаешь откуда они? Да ты плечами не пожимай! Ц прого
ворил бешено Азеф, Ц это важный вопрос. Я настоял на твоей кооптации в ЦК.
Нам надо это дело провести, могут быть возражения. Деньги дают Б. О., а не ЦК,
и их надо взять во что бы то ни стало, Ц рокотал Азеф, низко наклонясь над с
толом. Ц Не понимаешь? Ведь деньги на террор, стало быть, я и ты держим ЦК и
всю партию в руках.
Савинков улыбнулся вывороченным губам Азефа. Не оттого, что Азеф взволно
ван, даже хрипит. А оттого, что действительно, с чего он вздумал разводить
эти сахарные теории? Ведь на самом деле, не всё ли равно от кого? Неужто он в
друг «пожалел, видите ли» каких-то там вшивых солдат, которых как баранов
запарывает царь, гоняя то под японские шимозы, то на усмирение крестьянс
ких бунтов.
Азеф понял его длительную улыбку.
Ц Ну? Ц прогнусавил он. Ц Брать иль не брать? Ц и в улыбке растянул толс
тые губы.
Ц Брать, Иван, всё брать. Азеф засмеялся.
Ц Эх, ваше сиятельство, людей убиваете, а всё в белых перчатках ходить хо
тите, верно Гоц тебя скрипкой Страдивариуса зовет. Всё рефлексии, вопрос
ики, декаденщина всякая, как это Ц «о, закрой свои бледные ноги!» Ц и Азеф
залился долгим гнусавым хохотом.
6
Передав Ратаеву телеграфно о боевиках в Москве, Азеф, после смерти Швейц
ера, решил петербургских пока оставить. Утром, идя к Чернову, пощупать как
мыслит теоретик относительно не то американских, не то японских денег, А
зеф сдал тяжеловесное заказное Ратаеву об общепартийных мелочах: Ц «На
конец то я выбрался вам написать. Дело в том, что не хотелось писать, пока н
е нащупаешь чего-нибудь существенного. От Чернова я только что узнал, что
теперь государь на очереди. Его слова, что Россия не прекратит войны до те
х пор, пока жив еще один солдат и в казне имеется один рубль, сделают госуд
аря очень непопулярным в России и Европе и покушение, вероятно, будет вст
речено также сочувственно, как и Плеве.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37