Ц Как же, как же, будет, будет, а что? Есть у вас что-нибудь для издания, вы ве
дь пишете, кажется?
Ц Есть кой что.
Ц Давайте, с удовольствием, с удовольствием. «Убью», Ц думал Савинков.
Ц Если позволите, я передам вам на днях.
Ц Мемуары?
Ц Не совсем. Почти.
Ц Очень интересно, очень. Вы вот что, Борис Викторович, ко мне в воскресен
ье товарищи на обед соберутся, а то ведь скоро дальше еду, приходите и вы, и
рукопись с собой захватите, ладно?
Ц Воn, Ц сказал Савинков, ударяя ладонью по ладони Татарова и пожимая ее
крепче обыкновенного.

12

Обед Татаров давал на 15 персон в кабинете ресторана «Англетер». Азеф прис
лал извинение. За столом присутствовало 14 человек головки партии. Седовл
асый Тютчев сидел с Брешковской. Трепыхая рыжей шевелюрой, в новом ворот
ничке, подпиравшем толстую шею, смеялся Чернов. Был Савинков, старый Мино
р, Ракитников, Бах, Натансон, Авксентьев, Потапов. Только трое Ц Тютчев, Са
винков, Чернов Ц знали уже, что обед дает провокатор. Стол был сервирован
пестро, красиво, с серебром, цветами, винами, деликатесами. Татаров вспоми
нал, как 8 лет назад основал группу «Рабочее Знамя». Товарищи напомнили ем
у за обедом, как объявил он голодовку в Петропавловской крепости, прогол
одав 22 дня. Татаров лишь отмахнулся, проговорив:
Ц Что там, 22, другие больше голодали, Ц и подняв бокал, встал.
Ц Товарищи, выпьем за революцию, которая близка, поступь которой мы слыш
им! Выпьем за партию, водительницу революции, и в первую очередь за товари
щей боевиков Ц ура!
Узкие бокалы зазвенели разным звоном, чокались, а бокалы были наполнены
по разному. Чокнувшись с последним Ц Черновым, Татаров залпом выпил сво
й бокал, чувствуя приятную хмельную теплоту. Кто-то быстро поднял ответн
ый тост, и махая бокалом прокричал:
Ц За счастливый отъезд Николая Юрьевича! За удачу его работы в России Ц
ура!
После обеда, когда все шумели, были веселы, оживлены, Чернов подошел к Тата
рову, улыбаясь, крутя на его пиджаке большую пуговицу, сказал:
Ц Когда ж едете, Николай Юрьевич? Взяв Чернова за бицепсы, и притягивая е
го к себе, Татаров проговорил:
Ц Сегодня вечером, 11.30, Виктор Михайлович.
Ц Невозможно.
Ц Почему?
Ц У ЦК к вам дело.
Ц Я должен ехать. Какое дело? Чернов говорил, улыбаясь: Ц Я уполномочен Ц
К просить вас остаться на день.
Ц Ну, хорошо, Ц пожал плечами Татаров, Ц если дело, останусь. До завтра?

Ц До завтра.
Чернов сказал просто, задушевно.
Проходя мимо Савинкова, бросил:
Ц Остается. Следите.

13

Расправляя смявшуюся от ветра бороду, Татаров вошел веселый.
Ц Здравствуйте, Ц говорил свежо, полнокровно, переходя от Тютчева к Сав
инкову, от Савинкова к Баху. В Тютчеве показался ему из-под бровей холодок
. «Он всегда такой», Ц успокоился Татаров и встал рядом с Савинковым у ст
ола. На столе в золотенькой раме была карточка полной брюнетки. Оба посмо
трели на нее, хоть брюнетки не знали.
Ц В чем же дело?
Ц Да вот ждем Чернова, он председатель.
В этот момент отворилась дверь, вошел улыбающийся Виктор Михайлович.
Ц Совет да любовь, Ц проговорил он с порога, Ц погода-то, кормильцы, пуш
кинская! Прозрачность, ясность, шел по рю де Каруж Ц не воздух, зефир. А, Ник
олай Юрьевич, здравствуйте, грехом думал, не дождался, поди, уехал. Ну, прек
расно, прекрасно, так что же, товарищи, никак меня только и ждали? Не посету
йте, Ц подкатил удобное кресло, с большими ручками, Виктор Михайлович.
Савинков, Тютчев, Бах, Татаров садились, Рассыпал по креслу дряхлые кости
Минор. Но по тому, как садились, Татаров уже почувствовал недоброе. «Зачем
не уехал?» Ц подумал он. Но, не подавая виду, проговорил поглаживая бороду
:
Ц Какой вопрос, Виктор Михайлович? Ц и голосом остался вполне доволен,
прозвучал без волненья.
Ц Одну секунду, Николай Юрьевич, Ц проговорил Чернов, быстро пиша кругл
енькими буковками Ц Вопрос? Ц откладывая перо, поднял Чернов один глаз
на Татарова, а другой пустил куда-то в сторону, Ц видите ли, очень серьезн
ый, то есть не так чтоб уж очень, но ЦК сейчас занят ревизией партийных дел,
и вот от имени ЦК я просил вас остаться чтоб при вашей помощи выяснить фин
ансовую и цензурную сторону предпринятого вами издательства. Вы, конечн
о, поймете желание ЦК взять издательство под свое руководство?
Татаров посмотрел на свою руку, лежавшую на столе. Было ясно: Ц подозрева
ют. «Надо, главное, держаться с абсолютным спокойствием», Ц сказал он себ
е внутренне, когда Чернов говорил:
Ц Но прежде, чем перейти, Николай Юрьевич, к этому вопросу, мне бы, то есть,
не мне, а всей комиссии, хотелось бы выяснить некоторые детали…
Татаров силился понять: о чем? Плотно свел брови над цыганскими глазами. Р
асправил рукой бороду, не догадался.
Ц Прошу вас ответить по первому, так сказать, пункту, Ц глаза Чернова ра
збежались еще больше, Ц кто дал вам деньги на издательство? Только уж, Ни
колай Юрьевич, Ц задушевно сказал Чернов, Ц знаете народную мудрость, к
то правды не скажет, тот много свяжет, режьте нам, кормилец, всё правду-мат
ку, прошу вас.
Ц Конечно, Виктор Михайлович, Ц засмеялся Татаров, Ц вы наверное прос
то не осведомлены, я говорил Гоцу: Ц деньги в размере 15 тысяч рублей дал мн
е Чарнолусский, а дальнейшую помощь обещали Чарнолусский и Цитрон, это о
десский издатель, Ц добавил Татаров.
Это было только мгновение. Мутноватый глаз Чернова замер где-то под пото
лком. Тряхнув рыжей шевелюрой и пригладив ее, Чернов протянул:
Ц Так, так, видите, я вот этого, например, не знал, а скажите, Ц вдруг кинулс
я он на Татарова и в голосе прозвучала резкость, Ц остановились вы сейча
с в Отель де Вояжер под фамилией Плевинского?
Татарову надо было расхохотаться, ударить кулаком по столу, закричать Ц
что за безобразие! Но Татаров увидел, глаза товарищей режут. «Провал», Ц
пронеслось. И он почувствовал, как дважды перевернулось у него сердце и, п
оказалось, что упало на подошву ботинка.
Ц Под фамилией Плевинского.
Ц А номер комнаты?
Ц Кажется 28.
Совсем близко проплыло лицо Чернова. Улыбалось, перекашивалось. Отчекан
ивая слога, раздались слова: Ц Это неправда. Мы справлялись: ни в номере 28,
ни вообще в Отель де Вояжер Плевинского нет.
Слышно было чье-то дыхание. Заскрипев, Минор переложил ногу на ногу.
Ц Я не помню названия. Может быть, это не отель де Вояжер. Ц Татаров поним
ал, что говорит глупо, что топит себя, но он уж катился к какой-то страшной п
ропасти. Казалось, сейчас убьют, как убивали Судейкина. Савинков чертил н
а бумажке женский, кудрявый профиль.
Ц Вспомните, Ц сказал Чернов. Ц Борис Викторович, запишите в протокол:
не помнит ни названия гостиницы, ни улицы, ни номера комнаты.
О бумагу скрипело перо Савинкова.
Ц Мы же не дети, Ц проговорил Татаров, Ц я солгал о гостинице, потому чт
о живу с женщиной и этим оберегаю ее.
Ц Ах так?
Ц Если хотите, я назову имя женщины.
Ц Нет, что вы, Николай Юрьевич, не надо, кормилец. Вы бы сразу так и сказали,
тогда мы просто это оставим, простите, вот вы какой чудак! Извините. Перейд
ем к делу. Скажите, Николай Юрьевич, чем обеспечено ваше издательство в от
ношении цензуры?
Татаров хотел оборвать, закричать. Но понял, что не выйдет.
Ц Мне обещал покровительство один из людей имеющих власть, Ц и услышал
, как ему изменяет пересекающийся голос.
Ц Кто именно? Ц сухо бил теперь голос Чернова, как гвозди вбивал в совер
шенно мягкое и они уходили до шляпки.
Ц Один князь.
Ц Какой князь?
Ц Зачем? Я сказал Ц князь. Этого достаточно.
Ц По постановлению ЦК предлагаю вам сказать фамилию.
Ц Хорошо, это Ц граф, Ц тихо сказал Татаров.
Ц Граф?
Ц Это же неважно, граф или князь, вообще зачем фамилия?
Ц Центральный комитет приказывает вам.
Татаров сморщился, проведя рукой по лбу.
Ц Граф Кутайсов, Ц тихо сказал он.
Ц Кутайсов? Ц поднялся Чернов. Ц Вы с ним сносились? А известно вам, что
партия готовила покушение на графа Кутайсова?
Голова Татарова опустилась, руки судорожно сжимали край стола.
Ц Вы солгали, Ц услыхал он приближающийся голос Чернова, Ц скрывая св
ой адрес, солгали об источнике денег. Чарнолусский вам не давал. Мы это про
верили. Цитрона вы даже не знаете, фамилию его услыхали впервые три дня то
му назад от Минора. Вы подтверждаете это?
Татаров вздрогнул, поднял голову. Последние силы вспыхнули. «Уйти, бежат
ь» Ц пронеслось. Он закричал:
Ц В чем вы меня обвиняете?! Что это значит?!
Ц В предательстве! Ц крикнул несдержавшийся Тютчев.
Родилось долгое, страшное молчание.
Ц Будет лучше, если сознаетесь. Вы избавите нас от труда уличать вас, Ц с
казал Чернов.
Ц Дегаеву были поставлены условия. Хотите мы поставим условия вам? Ц пр
оговорил Бах.
Савинков на протоколе рисовал что-то вроде ромашки. Дверь открылась и вс
е увидали на пороге Азефа. Он был сердит, насуплен. Кто его знал, мог догада
ться, Азеф в волнении.
Ц Простите, товарищи, я запоздал, Ц тихо пророкотал он.
Ц Мы кончаем, Иван, садись, Ц сказал Чернов. Скользкий взгляд по Татаров
у сказал всё. Азеф прошел, грузно вдавив тело в кресло, в углу комнаты.
Покачнувшимся голосом, каждое мгновение могшим перейти в рыдание, Татар
ов сказал:
Ц Вы можете меня убить. Вы можете меня заставить убить. Я этого не боюсь. Н
о я не виноват, честное слово революционера.
Чернов склонился к Тютчеву. Тот мотнул серебряной, коротко стриженой гол
овой. Чернов стал писать. Потом бумажка пошла к Тютчеву, Савинкову, Баху.
Татаров смотрел на свои ботинки, ему казалось, что шнурки завязаны туго и
неудобно. Чернов встал, обращаясь к Татарову прочел:
«Ввиду того, что Н. Ю. Татаров солгал товарищам по делу и о деле, ввиду того,
что имел личное общение с графом Кутайсовым и не использовал его в револ
юционных целях и даже не довел о нем до сведения ЦК партии, ввиду того, что
Татаров не мог выяснить источника своих значительных средств, комиссия
постановляет устранить Татарова от всех партийных учреждений и комите
тов, дело же расследованием продолжать».
Татаров не поднял головы.
Ц На сегодня вы свободны. Но ЦК запрещает вам выезжать из Женевы без его
на то разрешения. Отъезд ваш будет рассматриваться как побег.
Не прощаясь, опустив голову, Татаров вышел. В передней почувствовал, что д
рожит. На улице шел дождь. Татаров его не заметил, хотя и поднял воротник.

14

Ц Да он же уличен! Ц кричали в комнате. Ц Погибли товарищи! Ц Убить Ц Н
о разве на основании!? Ц Провокаторов убивали с меньшими основаниями!
Азеф кричал бешено: Ц И выпустили!? Выпустили?! Его надо было давить сейча
с же, как гадину! Ц лицо Азефа исказилось злобой, какой еще никогда никто
не видал.
Ц Но пойми, не тут же на квартире Осипа Соломоновича!? Ц кричал Чернов.
Ц Мягкотелые вороны! Слюнтяи! Чистоплюи! Тут нельзя!? А ему нас посылать н
а виселицу можно?! Вы знаете, что он повесил товарищей? Или вам это как с гус
я вода!!!??? Ц закричал Азеф, и быстрыми шагами, ни с кем не прощаясь, вышел, хл
опнув дверью.

15

Утром в номер Татарова постучали. Татаров сидел неумытый, в рубахе, перер
езанной помочами. Вошел Чернов. Не подавая руки, сел в кресло. Татаровым ов
ладело беспокойство.
Ц Даже руки не подаете? Ц проговорил он.
Ц Николай Юрьевич! Мы не подадим вам руки до тех пор, пока вы не смоете с се
бя подозрений, Ц начал Чернов.
Ц Скажите, Ц задушевно сказал он. Ц Зачем вы лгали? Зачем вся эта истори
я с Кутайсовым? с Чарнолусским? с гостиницей? что всё это значит?
Мысли Татарова бились и путались.
Ц Виктор Михайлович, понимаете, что я переживаю? Ц голос его задрожал, э
то было хорошо, Ц мне, проведшему годы тюрьмы, ссылки, восемь лет жившему
мучительной революционной работой, словно сговорясь, бросают нечелове
чески тяжелое обвинение?
Челюсть Татарова вздрагивала, он мог заплакать.
Ц Я не могу на суде, это слишком тяжело. Но у меня есть что сказать. Все гов
орят о провалах в Питере, в Москве, о провокации. Но разве я не чувствую сам,
что провокация есть, Ц проговорил Татаров. Ц Я знаю, что есть. И вижу, что
я ошибся, не доведя об этом до сведения товарищей. Я ведь на свой риск и стр
ах давно веду расследование, как могу, и теперь мне удалось…
Ц Выяснить провокатора?
Ц Да.
Ц Фамилия? Ц взволнованно придвинулся к нему Чернов.
Ц Виктор Михайлович, вы не поверите, но это факт! Это Ц факт! Ц ударил се
бя в грудь Татаров, Ц партию предает… Азеф…
Ц Что?! Ц вскрикнул, вскакивая Чернов. Ц Оскорблять Азефа! Руководител
я партии?! Вы наотмашь эдак не отмахивайтесь! Я пришел за чистосердечным п
ризнанием! И ваша роль теперь ясна, потрудитесь явиться для дачи новых по
казаний!!
Ц Но это же правда, уверяю вас, Виктор Михайлович, что это правда! Ц закри
чал Татаров, наступая на Чернова, Ц я достану вам факты!
Ц Негодяй! Ц сжав кулаки, Чернов выбежал из комнаты.
Татаров торопливо укладывал чемоданы. «Смерть, да, да, да, смерть!» Ц мета
лся он по запертому номеру. И когда его ждали для дачи показаний, Татаров б
ыл уже под Мюнхеном, по дороге в Россию.

16

Весна шла теплая, голубая. В Петербурге пахло ветром с Невы. Цвели острова
. По Невскому шли веселые люди. В притихших садах пригородов белым цветом
раскидалась черемуха. По ночам на улицах слышалось пенье.
Близорукий шатен в золотом пенснэ, товарищ прокурора Санкт-Петербургск
ой судебной палаты, Федоров, в этот день не чувствовал весны. Он был мягок.
Получив предписание выехать в Шлиссельбург для присутствия при казни т
еррориста Каляева, почувствовал себя дурно.
Федоров даже не знал, как туда ехать, в Шлиссельбург? Объяснили, надо сесть
в полицейский катер у Петропавловской крепости. И Федоров в катере, волн
уясь, ехал пять часов. Были тихие сумерки. Нева катилась потемневшая. Над н
ей плыла ущербленная луна. В лунном свете бе-лосиними показались Федоро
ву стены и башни Шлиссельбурга.
Подрагивая от холода, от нервов, в сопровождении жандармов Федоров проше
л в ворота с черным двуглавым орлом и надписью «Государева». Белые дома, з
еленые садики крепости показались странными. В сопровождении жандармо
в пошел к дому коменданта. Направо в сумерках увидал белую церковь, с поте
мневшим крестом. Церковь стояла тихо, словно была в селе, а не в крепости.
Ц Я товарищ прокурора, Федоров, Ц проговорил Федоров, здороваясь с коме
ндантом.
Ц Очень приятно, Ц сказал комендант, но видимо ему было скучно.
Ц Я хотел бы сейчас же пройти к заключенному.
Ц Время еще есть, Ц сказал скучно комендант. Ц Впрочем ваше дело. Корне
йчук! Ц крикнул он. Ц Проведи господина прокурора в манежную.

17

Каляев, в черном обтертом сюртуке, сидел на кровати. Шея была голая, худая.
В камере стоял стол, стул, кровать. Каляев казался маленьким, тщедушным. На
шум открывшейся двери он обернулся.
Ц Здравствуйте, Ц проговорил, входя с жандармом Федоров. Ц Я товарищ п
рокурора судебной палаты.
Федоров представлял себе террористов гигантами с огненными глазами. Мя
гкий Каляев поразил его. Странными были ласковые глаза. Это не глаза терр
ориста.
Ц Я знал, что вы придете. Садитесь, Ц проговорил Каляев.
Ц Простите, Ц сказал Федоров, голос его дрогнул. Ц Я, господин Каляев, н
е знаю, известно ли вам, что если вы подадите на высочайшее имя прошение о
помиловании, то смерть будет заменена вам другим наказанием?
Странные глаза Каляева остановились на Федорове, как бы не понимая его.
Ц Я буду просить, Ц улыбаясь сказал Каляев, Ц но не царя, а вас и то тольк
о об одном. Доведите пожалуйста до сведения правительства и общества, чт
о я иду на смерть совершенно спокойно. Помилования я не просил, когда меня
уговаривала великая княгиня Елизавета. И сейчас просить не буду.
Каляев увидал: Федоров взволнован, у него вздрагивают губы.
Ц Я хочу говорить с вами, Ц сказал Каляев и улыбнулся мягко, Ц как бы эт
о сказать… казнь будет через несколько часов… как с последним человеком
, которого я вижу на земле. Только постарайтесь понять меня и исполните мо
ю просьбу. Я не преступник и не убийца. Я воюющая сторона, сейчас слабейшая
, в плену у врага, он может со мной сделать, что хочет. Но душу мою, мои убежде
ния, идею мою он не может отнять, понимаете?
Ц Господин Каляев, я человек других убеждений, Ц проговорил Федоров.
На лицо Каляева вышла странная, как будто даже насмешливая улыбка.
Федоров путался. Ему хотелось сделать что-нибудь приятное этому маленьк
ому, тщедушному человеку Ц перед его смертью.
Ц Может быть, вы хотите переговорить со мной наедине? Выйдите! Ц бросил
он жандарму.
Жандарм споткнулся, зацепив шпорой о шпору, зазвенел и вышел. Но когда две
рь заперлась, Каляеву показалось, что зря, что говорить не о чем.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37