Волны подбрасывали шлюпку, ударяли с обеих сторон по дну, словно кто-то би
л ее мокрыми ладонями. И снова Ц такой же шлепок, плеск, качанье. И так в тем
ноте Ц всю ночь.
А когда пришел морской, серый рассвет, обернувшись на север, Савинков уви
дал едва видневшиеся очертания Яйлы.
Через несколько часов исчезли и они. Шлюпку охватило открытое море. Вете
р свежел. Волны перелетали, обдавая солью брызг и пены. Лейтенант Никитен
ко становился беспокойнее.
Ц Босенко, говорил он, Ц видишь дымок? иль мне так кажется? Ц Обо всем Ни
китенко говорил только с матросом. Штатские на море были у него в гостях.

Ц Дымок, Ц проговорил Босенко, вглядываясь на север. Никитенко приложи
л бинокль.
Ц Шесть человек повернулись на север с чувством их настигающей опаснос
ти. Но в бинокль было видно, как уже близившийся миноносец, положив лево ру
ля, прочертил вдруг быструю дугу и стал уходить.
И снова в порыве ветра, когда налетал он вместе с кучей пенистых волн, Ники
тенко кричал:
Ц Отдай шкоты!
Босенко травил шкот. В ветре полоскался белый парус. Пассажиры изредка п
ереговаривались.
Во вторую ночь, когда усталый Зильберберг, прислонившись к Савинкову, сп
ал, Никитенко пробормотал:
Ц Как хотите, до Констанцы не дойти.
Ц Куда же? Ц спросил Сулятицкий.
Ц Надо по ветру на Сулин.
Ц А из Сулина куда денемся? Ц проговорил Савинков. Ц Накроют в Сулине, в
ыдадут.
Шлюпку рвало, метало в стороны. Волны неслись круглыми, пенистыми шарами,
прыгавшими друг на друга.
Ц На Констанцу не поведу Ц верная гибель, Ц проговорил Никитенко. Ц Н
ачинается шторм. А из Сулина проберетесь как-нибудь.
И шлюпка запрыгала меж волн по ветру. К вечеру третьего дня показались ог
ни маяков. Осторожно меж мелей плыла шлюпка. Чем ближе чернел берег, быстр
ей скользила она по ветру. Уже смякли, упали паруса. Босенко с Шишмаревым в
темноте подняли весла. Все молчали. Прошуршав по песку, шлюпка привскочи
ла и встала. На чужой, пологий берег выпрыгнули три темных фигуры. Шлюпка,
скользнув, скрылась в темноте.

11

В средневековом романтическом Гейдельберге умирал русский революцион
ер Михаил Гоц. Гоц уж не мог даже сидеть в кресле. Он давно лежал, похожий на
высохший труп. Светились только глаза, но и они слабели.
Ц Дорогой мой, дорогой… как я… Ц старался подняться Гоц, но Савинков скл
онился к нему.
Ц Если б вы знали, как я мучился… «Умирает», Ц подумал Савинков.
Ц …негодовал, ведь вы поехали… не имея права… Было постановление време
нно прекратить террор… вы знали?
Ц Я всё равно бы поехал, Михаил Рафаилович. Ведь боевая была в параличе.
Ц Была, Ц улыбнулся синими губами Гоц, Ц теперь она в полном параличе. Н
ичто не удается. Иван Николаевич выбился из сил. Ни одно дело. Всё провалив
ается… Максималисты на Аптекарском, взрыв Ц читали? Бессмысленно… ужас
но. Такие отважные смелые люди… Но вы знаете прокламацию нашего централь
ного комитета, осуждающую этот акт? Не читали?.. Ц Гоц заволновался, и бесс
ильно откинулся, закрыв глаза. Ц Очевидно меня уж считают погребенным,
Ц тихо сказал он. Ц Я ничего не знал о прокламации. В ней резко, не по това
рищески, мы отмежевываемся от максималистов, после их геройского акта, п
осле жертв, смертей…
Ц Но кто же ее писал?
Ц К сожалению, Иван Николаевич…
Ц Азеф??
Ц Я ничего не понимаю… он наверное устал, неудачи его измучили. Иначе не
объясняю, позор… Ц Гоц сморщился от внутренней боли и застонал.
Глядя на него Савинков думал о том, что в чужом городе, в чуждой, размеренн
о текущей жизни, умирает брошенный, забытый, никому уже ненужный товарищ.



ГЛАВА ТРИНАДЦАТАЯ

1

Всё смешалось вокруг Азефа. Никто не знал, что глава боевой не спит по ноча
м. Кто б подумал, что этот каменный человек труслив и способен предаться о
тчаянью. Азеф боролся с боязнью. Но умная голова, как ни раскладывала карт
ы, как ни разыгрывала робер, Ц выходило неизбежное разоблаченье. Но Азеф
боялся не разоблаченья, а смерти. Чтоб не повесили, как Гапона, не убили, ка
к Татарова. Ночью представляя, что, во главе с неожиданно освобожденным С
авинковым, его тащат товарищи убивать, Азеф зажмуривал глаза, тяжело взд
ыхая громадным животом, под тяжестью которого лежал в постели.
«Всё складывается подло», Ц думал он, Ц «Мортимер, максималист Рысс, ст
ав фиктивным провокатором, передал в партию обо мне. Об этом же пришли в па
ртию два письма, вероятно, от обойденных Герасимовым чиновников. Как бы т
о ни было, недоверие начнет вселяться». Азеф клял Герасимова, что думая о с
воей карьере, он схватил его мертвой хваткой и не дает передышки. Страхи п
риводили к припадкам, с хрипами и мучительной икотой.

2

Ц Ээээ, полноте, Евгений Филиппович, я думал вы, батенька, смелее. Да, что т
ам поднимется? Факты, фактики нужны! А фактиков нет! Да, если б и поднялось ч
то, вас Чернов с Савинковым всегда защитят. Прошлое за всё ручается. Дело т
о Плеве да Сергея Александровича не фунт изюму для партии!
Азеф недовольно морщил желтое жирное лицо.
Ц Я не при чем в этих делах, бросьте шутки, Александр Васильевич.
Герасимов только похлопывает его по толстому колену, похохатывает. Подп
рыгивает на щеке генерала кругленькая пипка.
Ц Преувеличиваете всё, дорогой. Слышите, как новый кенар поет, а? Это к доб
ру, батенька, к добру. Изу-ми-тель-ней-ши-й кенар!
Азефу противна птичья комната генерала. Не за тем он пришел. Отчего тольк
о весел генерал Герасимов?
Ц Я, Евгений Филиппович, думаю вот что, с террором, батенька, надо под-коре
нь ударить. Отдельные выдачи ничего не "дают. Ну, что, отдали Северный лету
чий отряд, ну повешу лишних десять негодяев, не в этом музыка. Распустить н
адо, официально распустить, понимаете? Устали, скажем, не можете, уехали за
границу, сами говорили, без вас дело не пойдет. Деньги дадутся, будьте поко
йны, ну, вот бы…
Азеф лениво полулежал в кресле, он казался больным, до того был обмякш, жир
ен, желт.
Ц Я к вам по делу пришел, Ц проговорил он, раздувая дыханьем щеки, Ц мож
но сделать большое дело, только говорю, это должно быть оплачено. После эт
ого я действительно решил уехать заграницу. Мне нужен отдых.
Ц Я же вам сам говорю.
Азеф молчал. Затем поднял оплывшие глаза на Герасимова и медленно прогов
орил:
Ц Ведется подготовка центрального акта. Отставной лейтенант флота Ник
итенко, студент Синявский. Для совершения акта Никитенко вступил в перег
оворы с казаком, конвойцем Ратимовым.
Ц Ра-ти-мо-вым? Ц переспросил генерал.
Ц Возьмите конвойца в теплые руки, всё дело захвачено. Сможете вести, как
хотите, через конвойца свяжетесь с организацией. На таких делах жизнь ст
роят, Ц лениво рокотал Азеф. Ц Около этого дела вьются Спиридович и Ком
иссаров, но они ни черта не знают. Берите завтра же Ратимова и дело ваше.
Силен, хитёр, крепок, Ц какой корпус! Ц у генерала Герасимова. Проживет с
то лет. Бог знает, чему слегка улыбается. Может, скоро сядет на вороных рыс
аков, мчась по туманному Петербургу. Ведь это же личный доклад царю, спасе
ние царской жизни!?
Ц Кто ведет дело, Евгений Филиппович? Ц проговорил генерал и серо-стал
ьные глаза схватили выпуклые, ленивые глаза Азефа.
Ц Я сказал же, Никитенко, отставной лейтенант. Да, вам никого не надо, бери
те Ратимова.
Глаза не сошли с глаз Азефа. Генерал соображал, с каким поездом завтра вые
дет в Царское, как удобней возьмет дворцового коменданта генерала Дедюл
ина, чтоб не выдать игры.
Ц Вы говорите, Спиридович и Комиссаров вьются? Но знать о деле не могут?
Ц Нет.
О, у генерала Герасимова много силы и крепки нервы!
Ц Когда же вы заграницу? Вы с женой? То есть простите, если не ошибаюсь ваш
а жена партийная? А это страсть. Ну, оцениваю, оцениваю, роскошная женщина.
Колоссальное впечатление! Если не ошибаюсь, ведь «ля белла Хеди де Херо»
из «Шато де Флер»? Знаю, знаю, как же страсть вашу даже великий князь Кирил
л Владимирович разделил, Ц ха-ха-ха!
Ц Не знаю, Ц нехотя бормотнул Азеф. У него ныли почки.

3

Ц Борис! Борис! Ц вскрикнул Азеф, и все увидели, как Азеф зарыдал, обнимая
Савинкова. Три раза близко перед лицом Савинкова мелькало желтое, толст
ое лицо, когда целовали влажные, пухлые губы.
Ц Позволь познакомить, Иван Ц Сулятицкий, Владимир Митрофанович, мои с
паситель от виселицы.
Ц Счастлив, счастлив. Ц Глаза каменного человека засветились лучисто,
мягко, лицо приняло ласковое, почти женское выражение. Ц Этого мы вам ник
огда не забудем, ведь спасение Бориса для нас…
Ц Я уже придумал ему кличку, Иван, по росту, Ц засмеялся Савинков, Ц он у
нас будет называться «Малютка».
Но каменное лицо мрачнее и глаза ушли под брови.
Ц Разве вы хотите работать в терроре?
Ц Да.
Ц Гм…
Савинков хорошо знает этот пронзительны» взгляд и недоверчивое просве
рливание.
Ц А почему именно в терроре? Почему не просто в партии, нам нужны люди…
Ц Я хочу работать в терроре.
Ц Ну, это мы поговорим еще, правда? Ц улыбается мягко Иван Николаевич и г
оворит уже о постороннем. Только изредка вскользь видит на себе пронизыв
ающие глаза Сулятицкий.
Ц Ха-ха-ха! А ты все такой же! Ничуть не изменился! Тебе крепость на пользу
пошла, ей Богу, ха-ха-ха-ха! Ц и груда желтого мяса, затянутая в модный кост
юм, трясется от высокого смеха.

4

Кабинет ресторана «Контан» мягко освещен оранжевыми канделябрами. Из-з
а стены несется прекрасный вой гитар и скрипок. Когда смолкают, запевает
мужской, перепитый, полный чувства голос.
Ц Ну, рассказывай, Ц говорил Азеф, наливая бокалы. Савинков, меж едой и ви
ном, с блеском и даже с юмором рассказывал о крепости, побеге, о бегстве мо
рем в шлюпке с Никитенко. Азеф нетерпеливо перебивал.
Ц Молодец Зильберберг! молодец! Я ведь не надеялся, даже знаешь возражал
, это ужасно, ужасно…
Азеф был с Савинковым нежен. Таким Савинков знавал его. Но когда настала о
чередь Азефа рассказывать, он обмяк, вобрал без того бесшейную голову в п
лечи, нахмурился.
Ц Я же говорил тебе, без тебя мне совсем трудно. ЦК критикует бездействие
. А попробовали бы сами. Чем я виноват, что наружное наблюдение ничего не д
ает, что Столыпин охраняется так, что его даже увидеть не могут. Почти все
товарищи говорят о слежке за ними. Нет, Борис, уж таких товарищей, как Каля
ев и Егор, все мелочь, я уверен, что многие врут, что замечают слежку, уж что
то очень сразу все стали замечать. Я не верю. Я так устал из-за этого. Как ты
думаешь, что бы сделать для поднятия престижаБ. О., а?
Азеф смотрел на Савинкова прямо, как редко на кого смотрел. Он хорошо знал
Савинкова.
За стеной несся рокот, стон инструментов, гортанные выкрики. Кто-то отпля
сывал, слышались тактовые удары быстрых ног.
«Цыганскую пляшут», Ц подумал Савинков.
Ц Что предпринять? Ц проговорил он, играя наполненным бокалом. Ц Вот, н
апример, Сулятицкий предлагает цареубийство. Он поступит по подложным д
окументам в Павловское военное училище. На производство всегда приезжа
ет царь, он его убьет.
Ц Это неплохо, но не выпускают же юнкеров каждую неделю? Надо ждать чорт
знает сколько времени. Это не поднимет боевую сейчас. А ЦК требует. Они ста
вят вопрос ребром Ц или прекращают финансировать или боевая должна пер
естроиться.
Снова взвизгнули томным визгом скрипки, гитары. Кто-то чересчур рвал гит
арные струны, выкрикивал. Ах, застойные скрипки, русских отдельных кабин
етов! Как любил их Борис Савинков. За одну ночь с цыганками, румынскими скр
ипачами отдавал много души и денег. И теперь его волновал кабак.
Ц Грозят прекратить финансирование?
Ц Ну, да. Они правы. Если организация не работает, за что же платить?
Ц Милый мой, мы не подряды берем.
Ц Ну, да, Ц недовольно пробормотал Азеф, Ц ты лучше посоветуй, что делат
ь.
Ц Сразу трудно что-нибудь придумать. Постой, Иван, дай осмотреться, вот, н
апример, Мин или Лауниц? Азеф махнул рукой, надувая губы.
Ц Можно поставить, но ведь ерунда, нужен первостепенный акт, чтобы загов
орила Европа, всколыхнулось все, вот что нужно, тогда будут и деньги.
Савинков налил шампанского в узкогорлые бокалы с золотым обводом. Грыз ж
ареный миндаль и прислушивался к далекой музыке.
Ц Тут с тобой ничего не выдумаем, надо осмотреться. Азеф вскинул на него
темные, выпуклые глаза. Сидел, грузно облокотившись о стол.
Ц Знаешь, Боря, я так устал, да и ты, я думаю. Поставим дело перед ЦК так: Ц м
ы вести больше не можем, нам нужен отдых и выедем заграницу.
Ц Совсем отказаться?
Ц Зачем совсем? Отдохнуть. Ведь это же невозможно, ты пойми все в боевой и
в боевой, не мясник же я, у меня тоже есть нервы.
Ц Но тогда кто-нибудь другой возьмет.
Ц Кто? Чернов, что ли? Ц захохотал трескающимся смехом Азеф.
Ц Слетов может взять.
Ц Брось. За Слетовым пойдут товарищи? Ц лицо Азефа выразило презрение.
Ц Я тебе говорю, кроме как за мной и за тобой боевики ни за кем не пойдут, ну
, пусть на время приостановится террор, ты видишь, все равно ничего не выхо
дит, одни провалы. Надо поискать новых средств, вот у меня в Мюнхене есть з
накомый инженер Бухало, он строит какой-то не то воздушный шар, не то еще ч
то-то, я думаю это может нам пригодиться, Я уж вступил с ним в переговоры.
Снова за стеной запел мужской голос, заныли цыганские гитары.
Ц Собственно говоря, ты прав, отдохнуть надо, мы не железные, пусть попро
бует кто-нибудь другой. К тому ж наши способы действительно устарели, вон
, максималисты перешли к новым способам и к ним уходят от нас свежие силы.
Наш террор устал.
Азеф молчал. Разговор должен был кончаться. Он знал, в заседании ЦК Савинк
ов выступит с заявлением о сложении полномочий. Он нажал кнопку звонка, и
зображавшего декадентскую женщину. Вошел мягконогий лакей.
Ц Ту же марку, Ц проговорил Азеф.
Ц Ты что мало пьешь? Я почти один выпил?
Ц Я могу пить каждый день, Ц улыбнулся Азеф, Ц а тебя в Крыму шампанским
поди не поили.
Двери кабинета открылись. На пороге появились смуглый цыган наглого вид
а, в бархатном костюме, с гитарой в разноцветных, шелковых лентах и цыганк
а в пестром, таборном костюме. Идя к Азефу и Савинкову она певуче проговор
ила:
Ц Разрешат богатые господа?
Азеф только ухмыльнулся липкой мясистостью губ. И пестрым гомоном, визго
м, криком наполнился кабинет. Испитой старичок с хризантемистой головой
стучал маленькими, желтыми руками по клавишам пианино. Цыганка спросила
имена. Под два удара сверкнув глазами, повела:
«Ax, все ли вы в добром здоровьи». В оранжевом свете многих канделябр, как на
елку в Рождество, грянули цыгане старое величанье обращаясь к Савинкову.

……. вина полились рекой.
К нам приехал, наш родимый, Пал Иваныч дорогой!»
Ц Ииэх! Ииах! Ииэх! Ц трепет, дребезг ног по отдельному кабинету заглуши
л смех Савинкова. Он пил поднесенный цыганкой бокал. Пели цыганки, ныли ги
тары настоящими полевыми песнями. До рассветного, петербургского мглис
того утра ходил коротенький, ожиревший в отдельных кабинетах цыган легк
ой пляской, в такт дрожавшей костлявой цыганке-подростку звенели бубенч
ики гитар, трепыхались разноцветные ленты.
Ц Здорово, Борис, а!? жизнь!! Ц говорил хмелевший Азеф.
Ц Да, хоть коротка, Иван, да жизнь!!
Выходя в синеве рассвета из ресторана, Савинков с удовольствием глотнул
сырой воздух. Швейцар посмотрел на него пристально. Когда за ним пошел гр
узный Азеф, чуть заметная улыбка скользнула по лицу переодетого швейцар
ом филера.

5

Если б знать, откуда заносится удар? Тогда просто его отвести и отомстить
ответным ударом. Но сколько на свете случайных и, казалось бы, не возможне
йших гиблей.
Ну, кто б предположил, что в тот хилый петербургский день, когда Азеф на ко
нспиративной квартире генерала Герасимова получал 10 тысяч за план его, г
енерала, карьеры, именно в этот день в редакцию журнала «Былое» к маленьк
ому, узенькому с седенькой головой редактору Бурцеву вошел курчавоголо
вый брюнет в значительно более темных, чем у Бурцева, очках
Ц Простите, чем могу служить?
Вошедшему лет 28. Одет, как богатый петербуржец. Среднего роста. Ничего нео
быкновенного. Но какое-то движение воздуха, флюида какая-то изошла, Ц от
чего приоткрыл рот, выставив два передних зуба, Бурцев.
Ц Я по личному делу, я вас очень хорошо знаю, Владимир Львович, Ц произне
сли черные очки, при этом полезли в бумажник, вынув фотографию.
Ц Вот это вы, Владимир Львович, снимок я взял в департаменте полиции.
Ц В де-пар-та-мен-те? Ц удивленно проговорил Бурцев, еще больше выставл
яя зубы.
Ц Я чиновник особых поручений при охранном отделении. Но по убеждению я
эс-эр.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37