Ц Тогда б и суда не нужно. Только вот что, Борис Викторович, когда увидите
сь с Азефом, так уж, простите за напоминание, о Лопухине ни слова.
Ц Мы дали слово суду.
Ц Ах, знаете, дружба великая вещь, Ц улыбнулся
Бурцев. Ц Прощайте. А мучаетесь вы душевно, Борис Викторович? Ох, еще как п
омучаетесь, когда узнаете с кем людей убивали.
Ц А это мы увидим, Ц сказал, выходя, Савинков.

5

В этот день на парижских извозчиках ехало много разнообразных людей. Но
едва ли был более встревоженный и беспокоящийся седок, чем тучный господ
ин в легком песочном пальто и светлой шляпе.
Извозчик вез его в узком кабриолете на рю де ля Фонтен с средней скорость
ю, сдерживая кабриолет на углах, где неслись потоки встречных экипажей.
Уж вечерело. Сеял дождь. Господин в песочном пальто и светлой шляпе волно
вался не потому, что был без зонта и светлая шляпа от дождя могла испортит
ься. Господин просто боялся, что вот сейчас, на рю де ля Фонтен, в квартире «
Мальмберг», он будет убит.
«Аргунов мог дать телеграмму, разоблаченье может быть с минуты на минуту
». Азефа передернула судорога. Он всматривался в номера домов.
Ц Иси, иси, Ц забормотал он и, остановив извозчика, слез.
Он перешел на обратную дому Савинкова сторону. И шел походкой вора, идуще
го на дело. Он кутался в тени домов, подъездов. Не доходя остановился. Отсю
да видел: Ц окна квартиры Савинкова освещены, за ними мелькают человече
ские тени. «Собрание. Может кончено?» Тени в окнах замелькали толпой. Отхл
ынули. Окна стали чисты и светлы. «Уходят». Азеф почти отбежал к следующем
у подъезду.
Он видел, как выходили. Узнал всех. «Боевики». Сердце захолонуло и упало. В
от Ц Савинков с непокрытой лысоватой головой, в одном пиджаке, провожае
т. Прощается с двумя женщинами Ц Рашель и Бэла. За ними Ц Вноровский, Сле
тов, Зензинов, Моисеенко. Услыхать хоть бы самое короткое слово. Он видел,
как помахал рукой Савинков, повернулся и пошел в дом.
«Ерунда», Ц мотнул бычьей головой Азеф и наискось стал переходить улиц
у.

6

И все же сердце билось не оттого, что была крута лестница. Азеф поднимался
тяжело, останавливался в пролетах поворотов.
В кабинете был зеленоватый полусумрак от стоявшей на письменном столе л
ампы. Азеф вошел за Савинковым усталой походкой. Лицо словно налилось во
дянистым жиром. И яркие, вывороченные губы казались краснее обычного. По
лицу, походке Савинков увидал в нем волнение. Азеф сел возле стола, от абаж
ура толстое лицо стало зеленым.
Ц Расскажи подробно обо всей этой гадости, Ц пробормотал он. Ц Как это
меня измучило и разбило.
Ц Страшен чорт, Иван, да милостив Бог. Конечно неприятно, но сейчас у меня
были боевики, для всех ясно, что Бурцеву при обвинении его судом, ничего не
остается, как пустить себе пулю в лоб. Он даже сам так сказал Бэле.
Ц Так сказал? Ц скороговоркой проговорил Азеф.
Ц Да. Главный его козырь Ц охранник Бакай, бежавший из Сибири; он был сос
лан за связь с Бурцевым.
Ц Я ему давал деньги на побег, Ц пробормотал Азеф.
Ц Бурцев говорил, что ты приходил вместо Чернова. Он тебя и тут обвиняет,
маньяк. Говорит, что департамент по твоему распоряжению дал телеграмму о
б аресте Бакая в Тюмени и будто только совершенно случайно Бакай бежал.
Ц Какая чепуха, Ц прохохотал Азеф. Ц Ну, а дальше?
Савинков рассказывал о суде.
Ц А что это за «сенсация»?
Ц Какая сенсация? Ах да, Бурцев называет это «сенсацией».
Ц Что это такое?
Ц Я не вправе это сказать, Иван.
Ц Почему? Ты дал слово?
Ц Дал.
Ц Жаль, Ц проговорил Азеф. Савинкову показалось, что Азеф побледнел, но
свет был зелен, разобрать было трудно. Ц Опять какой-нибудь Бакай?
Ц Чиновник полиции.
Ц Высший?
Ц Довольно.
Азеф смотрел на Савинкова в упор.
Ц Неужели же ты мне не скажешь, Борис? Лопухин? Ц делая улыбку, сказал Азе
ф.
Ц Может быть, Лопухин. Я дал слово, Иван. Я тебе ничего не говорил.
Азеф отвел глаза, вздохнул животом, после молчания проговорил быстрым, г
нусавым рокотом:
Ц Так ты говоришь, Кропоткин подозревает двойную игру с моей стороны?
Ц Да.
Азеф помолчал, ухмыляясь. И вдруг рассмеялся резко, звонко, на всю комнату.

Ц Да, конечно. Не очень то вы умны, чтобы вас нельзя было обмануть. Вас дейс
твительно ничего не стоит обмануть. Бурцев врет вам, приводит «сенсации»
, а вы… хороши товарищи. Ну, Кропоткин из ума выжил, ему все может придти в го
лову, а вы?
Ц Почему мы? Ты так говоришь, будто мы в отношении тебя что-то упустили?
Ц Мы не должны были идти на суд, Ц зло проговорил Азеф, Ц это была фанта
зия твоя и Виктора, что Бурцев будет разбит в две минуты и что я выйду из вс
ей этой грязи сухой. Вам до моего душевного состояния не было никакого де
ла. Ц В мгновенном, змеином, плоском взгляде Савинков ощутил ненавидящу
ю злобу, которую знавал нередко.
Азеф сидел, сложа руки на животе. Он был, как безобразный Будда.
Ц Ты бросаешь упреки, это только неблагодарность. Если ты думаешь, что те
бя плохо защищают, иди сам на суд, опровергай вместе с нами, говори. Я счита
ю, что это было бы хорошей защитой дела.
Азеф взглянул на него искоса.
Ц Я думал, вы, как товарищи, с которыми пуд соли съел, защитите.
Ц Мы делаем все, что можем, Иван.
Азеф молчал. Савинков знал и этот переход от отчаянной злобы к ласковост
и, почти нежности. Азеф улыбался, не меняя позы. Потом хмурясь, проговорил:

Ц Так ты думаешь, лучше, если я явлюсь на суд?
Ц Конечно.
Азеф откинулся. Савинков увидал громадный, зобастый подбородок и шею в б
елом воротничке и красноватом галстухе.
Ц Нет, Ц проговорил он. Ц Этого я не могу. У меня нет сил на эту гадость ид
ти, возиться. Ц И эту перемену Савинков знал, она была редка, но он ее видел
. Азеф казался внезапно разбитым, подавленным.
Ц Эта история, Ц проговорил он, Ц меня совсем убьет, если вы не положите
ей конец… Убить бы эту гадину Бурцева…
Играя спичечной коробкой, Савинков сказал.
Ц Немыслимо. Это будет скандал, а не реабилитация. Азеф молчал.

7

Ночью, когда Азеф вошел в комнату, Хеди проснулась, зажмуриваясь от зажже
нного света. Азеф ощущал озноб, проигрыш, гибель, ужас. Увидев выпроставши
еся руки, половину груди, разрумянившиеся ото сна щеки, даже не выговорил
слов. Тихо, быстро раздевался. Шлепая босыми ногами, скользнул голый, гром
адный, накренил матрац. Хеди ждала его и обожгла горячими ногами.

8

События развивались, как в стремительном, уголовном романе. Менялись. Ко
лебались. Но вдруг узнали все, что Азеф ездил не в Берлин, а в Петербург, к Ло
пухину, именем детей умоляя пощадить его, не выдавать революционерам. За
Азефом у Лопухина зазвенел шпорами генерал Герасимов, грозя именем Стол
ыпина, смерть. За Герасимовым к Лопухину пришел следователь партии Аргун
ов.
Ц У меня были Азеф и Герасимов, Ц сказал Аргунову Лопухин. Ц Меня обеща
ют арестовать и сослать в Сибирь за государственную измену. Это меня нич
уть не пугает. Но не думайте, что я выдаю революционерам Азефа из-за сочув
ствия революции. Я противник всякой революции. Я стою по другую сторону б
аррикад. Я делаю это из-за соображений морали.

9

Собрав последние силы, Азеф возвращался в Париж. От генерала Герасимова
было четыре паспорта, две тысячи рублей на побег. Герасимову он оставил з
авещание в пользу семьи, прося помочь ей, если его убьют в Париже.
Азеф приехал к жене, Любови Григорьевне на Бульвар Распай № 245. И без Хеди бы
л беспокоен. Оба сына были при нем. Мысль, что убьют именно тут, на глазах же
ны и детей была невыносима.
Ц Ваня, Господи, как ты изменился, как они тебя мучат и за что? За то, что ты д
есять лет ходил с веревкой на шее? Негодяй, этот Бурцев…
Ц Ну, хорошо, хорошо, не скули, без тебя тяжело, Ц и Азеф прошел в комнату д
етей. Сев там, он рассматривал школьные рисунки сына. Любовь Григорьевна
готовила завтрак. Азеф листал и листал рисунки. Пока не понял, что не видит
их, а листает от непокидающего его страха.
Ц Ваня! Ц крикнула Любовь Григорьевна. Азеф вздрогнул. И в тот же момент
раздался звонок.
«Они», Ц подумал, вскакивая, Азеф, желая предупредить жену, бросился в ко
ридор. Но Любовь Григорьевна уже открыла. И он увидал: Ц Чернова, Савинков
а и боевика Павлова.
Ц А, Любовь Григорьевна! Ц улыбался в дверях Чернов. Ц А мы к Ивану! Дома?

Азеф, молча, шел из темноты навстречу им медленными шагами.
Поздоровавшись, не глядя повел в крайнюю комнату, в свой кабинет. Грузно с
ел за стол, слегка приоткрыв ящик, где лежали два револьвера.
Ц В чем дело, господа? Ц проговорил Азеф. Оглянувшись, он увидел, что они
стоят, загородив выход.
Ц В чем дело? Ц собирая силы, чтобы скрыть волнение, дрожанье челюстей, п
роговорил Азеф.
Чернов вытащил из кармана сложенный вчетверо лист.
Ц Прочти документ, Иван. Из Саратова. Савинков стоял необычайно бледный,
узких глаз не было видно, губы словно вдавились, вид был болезненный. Павл
ов глядел спокойно на Азефа.
Савинков видел как, бледнея, Азеф встал спиной к окну, начав читать разобл
ачающий его документ, но он не читал, он только собирал силы, чтоб оторвать
ся.
Овладев собой, Азеф грубо проговорил:
Ц Ну, так в чем же однако дело?
Ц Нам известно, Ц сказал Чернов, Ц что 11 ноября ты ездил в Петербург к Ло
пухину.
Азеф ответил спокойно.
Ц Я у Лопухина никогда в жизни не был.
Ц Где ж ты был?
Ц В Берлине.
Ц В какой гостинице?
Ц Сперва в «Фюрстенхоф», затем в меблированных комнатах Черномордика «
Керчь».
Ц Нам известно, что ты в «Керчи» не был. Азеф захохотал звонким смехом, ко
торый так хорошо знали Чернов и Савинков.
Ц Смешно, я там был…
Ц Ты там не был.
Ц Я был! Ц бешено закричал Азеф. Ц Что за разговоры! Ц Азеф выпрямился,
подняв голову. Ц Мое прошлое ручается за меня! Я не позволю!
Тогда Савинков приблизился к нему, держа руку в кармане. Он был синебледн
ый. Азеф смотрел ему в глаза.
Ц Если ты говоришь о прошлом, Ц глухо сказал Савинков, Ц скажи, почему в
покушении на Дубасова, когда карета ехала мимо Владимира Вноровского Ц
у него не оказалось бомбы?
Ц Это ложь! Ц бледнея, проговорил Азеф, у него дрожали ноздри и губы. Ц У
всех метальщиков были бомбы. Карету Дубасова пропустил Шиллеров. Я не зн
аю почему.
Ц Мы допросили Вноровского. Дубасов проехал мимо него. Но у него не было
бомбы. Ты ему не дал.
Ц Ложь! Ц закричал Азеф. Ц Было так, как я говорю!
Ц Стало быть Вноровский лжет?
Ц Нет, Вноровский не может лгать.
Ц Значит лжешь ты? Ц Савинков смотрел в упор, его лицо дрожало. Азеф был б
ел, но как каменный, он собирал последние силы.
Ц Нет, я говорю правду.
Ц Подождите, Павел Иванович, мы должны сначала выяснить вопрос о Берлин
е, Ц перебил Чернов.
Ц Иван, зачем ты ездил в Берлин?
Ц Я хотел остаться один, Виктор. Я устал. Я хотел отдохнуть. Я думаю, это по
нятно.
Ц Почему ты из «Фюрстенхоф» переехал в «Керчь»?
Ц В «Керчи» дешевле.
Ц Так ты переехал из-за дешевизны? С каких это пор, ты вдруг стал расчетли
в? Ты всю жизнь жил глухими ассигновками и, кажется не копейничал?
Ц У меня были и еще причины.
Ц Какие?
Ц Это не относится к делу.
Ц Ты отказываешься отвечать?
Ц Я переехал из-за дешевизны. Остальное не касается дела.
Ц Скажи, как ты понял мои слова, Ц проговорил запинаясь Савинков, Ц ког
да я говорил тебе, что некто, имени которого я назвать не могу, сказал Бурц
еву, что ты служишь в полиции и разрешил сообщить это мне?
Ц Я понял, что некто разрешил Бурцеву сказать это тебе.
Ц Некто Ц Лопухин, Ц проговорил Чернов. Ц Он не называл вовсе фамилии
Савинкова. Но ты, со слов Павла Ивановича, понял, что Лопухин назвал его фа
милию.
Ц Ну?
Ц И потому ты вошел к Лопухину со словами: Ц вы сказали Савинкову, что я а
гент полиции, сообщите ему, что вы ошиблись.
Вот сейчас дрогнул и стал зелен Азеф. И в тот же момент, прорезая пространс
тво меж пришедшими, заходил по комнате.
Ц Что за вздор! Я не могу ничего понять! Надо производить расследование!

Ц Тут нечего понимать, Ц повернулся Чернов. Ц Иван, мы предлагаем тебе
условия, расскажи откровенно о твоих сношениях с полицией. Нам нет нужды
губить тебя и семью.
Азеф услыхал в этот момент, как отворилась дверь, из школы пришли мальчик
и и, зашикав, Любовь Григорьевна повела их по коридору на цыпочках.
Ц Иван, скажи всё без утайки. Разве ты не мог бы поступить так, как Дегаев?
Ты мог бы больше, Иван. Азеф ходил, молча. Голова была опущена.
Ц Принять предложение в твоих интересах. Азеф не отвечал.
Ц Мы ждем ответа.
Азеф остановился перед Черновым, смотря в упор, в глаза, заговорил:
Ц Виктор, неужели ты можешь так думать обо мне? Виктор! Ц проговорил дро
жаще. Ц Мы жили душа в душу десяток лет. Ты меня знаешь, также, как я тебя. Ка
к же ты мог прийти ко мне с такими гнусными предложениями?
Ц Если я пришел, стало быть я обязан прийти, Ц ответил Чернов, отстраняя
сь от Азефа.
Ц Борис! Ц проговорил Азеф, обращаясь к Савинкову. Ц Неужели ты, мой бли
жайший друг, ты веришь в эту гадкую выдумку полиции? Господи, ведь это же у
жасно!
Ц Мы сейчас уйдем, Иван. Ты не хочешь ничего добавить к сказанному? Ты не х
очешь ответить на вопрос Виктора Михайловича?
Ц Мы даем тебе срок до 12-ти часов завтрашнего дня, Ц проговорил Чернов.
Ц После двенадцати мы будем считать себя свободными от всяких обязател
ьств, Ц подчеркивая каждое слово, произнес Савинков.

10

Эта ночь в квартире Азефа была ужасна. Дети спали спокойно. Но вид освещен
ного камином кабинета Азефа был необычаен: стулья сдвинуты, ширмы повале
ны, на полу бумаги, вещи, дверь раскрыта. Растрепанный, в одной рубахе, в пом
очах Азеф торопливо просматривал кучи бумаг, часть утискивал в чемоданы
, часть бросал в пылавший камин. В спальной у темного окна, дрожа, стояла Лю
бовь Григорьевна.
Отрываясь от укладки, Азеф выпрямлялся, с лицом полным испуга говорил:
Ц Что, Люба? Всё еще там? А?
Ц Ходят, Ц из темноты отвечала Любовь Григорьевна.
Ц Ооооо… Ц рычал Азеф, стискивая голову руками, Ц убьют.
Любовь Григорьевна из-за угла всматривалась в темный бульвар Распай, ви
дела двух в черных пальто, тихо прогуливавшихся по противоположной стор
оне. Она знала, дозор партии Ц Зензинов и Слетов.
В час ночи два чемодана были затянуты ремнями. Но выйти из дома нельзя.
Ц Люба, Ц проговорил Азеф, Ц потуши везде свет, пусть думают, что лег сп
ать… Ц И скоро в одном белье, так, чтобы его видели с противоположной стор
оны, Азеф подошел к окну, постоял, электричество потухло, фасад квартиры п
отемнел. В темноте Азеф одевался. Любовь Григорьевна помогала.
Ц Господи, Господи, Ц шептал Азеф, Ц ты пойми, Люба, ведь если рассветет,
я не уйду от них, знаешь, надо идти на всё, я переоденусь в твое платье…
Ц Ваня, ведь не полезет ничто, Ц дрожа, проговорила Любовь Григорьевна,
Ц Боже мой, какой ужас, какая гнусность, и это товарищи.
Ц Постой, я посмотрю из спальной.
Азеф подошел к портьере, всматриваясь в улицу. По противоположной сторон
е шел народ. Мужчины, женщины застлали Слетова и Зензинова. Но вот они прош
ли. Азеф увидал наискось от дома Ц стоят два господина. «Они». Азеф всматр
ивался, как никогда и ни в кого. «Но что это?» Азеф не верил глазам. Одна из ф
игур, Зензинов, он был выше Слетова, сделала странный жест. Слетов повтори
л жест, оба пошли по бульвару, уходя от квартиры.
Ц Люба, Ц вздрагивая, говорил Азеф, Ц пришла смена, теперь они наверное
на этой стороне, уверен, пришел Савинков, на этой стороне мы их не выследим
. Надо спуститься, из двора посмотреть.
Любовь Григорьевна уж одевалась, накинула платок и ушла через черный ход
.
Азеф остался у портьеры. Сердце билось часто, сильно. Он держал правую рук
у на левой стороне груди. По черной лестнице раздались шаги, почти что бег
. Выхватив из кармана револьвер, Азеф бросился за дверь.
Вбежала Любовь Григорьевна.
Ц Ваня, Ваня, никого нет, никого, Ваня, беги, беги… Азеф держал ее за руки:
Ц Ты уверена? Ты хорошо смотрела? Может быть где-нибудь в подъезде?
Ц Никого, везде смотрела, никого: я остановила за два дома извозчика, он ж
дет, беги, беги.
Азеф быстро оделся. Согнувшись под тяжестью чемодана, сбегала вниз с ним
Любовь Григорьевна. Хотела обнять в подъезде, в последний раз, но Азеф рва
нулся из ворот и, оглядевшись, с чемоданами бросился к извозчику.
Любовь Григорьевна так и не успела его обнять.

11

Это было в пять утра, а в семь по бульвару Гарибальди бегом бежал возмущен
ный Бурцев. Вбежав к Лопатину, в дверях закричал, подняв вверх обе руки:
Ц Герман Александрович! Ужас!
Ц В чем дело?
Ц Упустили. Бежал ночью, Ц опускаясь на стул, проговорил Бурцев.
Шлиссельбуржец тихо качал седой, львиной головой.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37