Они зн
али, что рано или поздно он вернется. Он ощущал странную пустоту, когда пок
идал их. Он чувствовал, что даже теперь, когда он так много поработал, чтоб
ы приготовиться к путешествию, никто из них не пойдет с ним. Он не знал, что
делать с чувствами. Тогда, как и теперь, чувства были слишком обременител
ьны для вулканцев. Он двинулся вперед, оставляя позади мысли своих собра
тьев. У блуждающего не было проблем с возвращением по своим следам. Но это
заняло у него много времени, особенно последняя часть пути, когда он был з
агружен водой и фруктами, которые можно было употребить в пищу. Вскоре он
стоял на краю мира, глядя с восхищением на возвышавшийся камень, который
бросал вызов небу.
Он сделал еще несколько открытий во время пути. Например, когда солнечны
й свет слепил его, он попытался прикрыть глаза ладонью, но это мешало ему н
ести сумки с водой. Тогда он изобрел наплечный ремень для своих сумок, спл
етя их из лианы, но проблема с глазами не решилась, так как невозможно было
полностью защитить их ладонью от безжалостного взгляда властелина Вул
кана. Тут он задумался над тем, как листья деревьев заслоняют землю на пок
рытой лесами части планеты, и вернулся к краю леса, сорвал несколько лист
ьев, чтобы сделать для себя тень. С листьями, привязанными над его глазами
, и другими, обвязанными вокруг головы (к тому времени он уже имел представ
ление о солнечном ударе), он продолжил свой путь. Он подошел к границе пуст
ыни, посмотрел с благоговением на Маунт Селейа и двинулся вперед.
Песок брал свое. Короткое знакомство с ним в прошлый раз не подготовило б
луждающего к тому, что, вбирая жар солнца, песок раскалял воздух. Вскоре он
уже пошатывался от усталости, наполовину ослепнув.
Он шел день, и еще, и еще, а тора словно не росла, не приближалась. Он отказал
ся пить, по крайней мере, неделю, решительно настроенный достигнуть горы
во что бы то ни стало. Еще через день он сообразил, что гораздо мудрее путе
шествовать ночью, а днем отдыхать. Так он и сделал, ведомый медным светом Т
гХут. Он двигался вперед с одной только мыслью, не отвлекаясь ни на что дру
гое. Он начал слышать странные звуки и видел движение в песке. Но когда он
подходил к тому месту, где, как ему казалось, что-то было, то ничего не обнар
уживал. Он чувствовал пустоту в голове, не сознавая, что истощен, и продолж
ал идти, а когда, наконец, валился с ног, просто лежал на гребне дюны, пока не
чувствовал, что снова может идти. Он отзывался на звуки, которые слышал, н
о никто не отвечал ему. И он снова шел: одинокое, грязное, со спутанными вол
осами существо, иссохшее, но решительно настроенное.
И тогда он услышал голос.
Он был настолько похож на то, что ему в последнее время постоянно мерещил
ось, что сначала блуждающий не обратил на него внимания. За последние дни
он научился отличать галлюцинации от прикосновений собратьев, которые
отрывочно долетали до него. Именно поэтому, когда голос заговорил с ним, о
н остановился, прислушался и стал ждать, не повторится ли он. Когда продол
жения не последовало, он пошел к слабому сиянию горы в ночи.
Затем песок зашевелился под его ногами, и блуждающий резко присел. То, что
он чувствовал, было не совсем движение, а скорее вибрация, как будто.песок
дышал. Блуждающий поразмыслил над этим минуту. Люди Ц такие как он Ц ды
шат. Может быть, мир такой же, как он сам, только большой и странный. Возможн
о, лес Ц это волосы, камни подобны нашим костям, а песок заменяет кожу? Есл
и это все правда, тогда нет ничего странного в том, что у него есть голос. Во
зможно, так оно и есть. Другие знали.
Голос заговорил снова, и блуждающий ответил ему. Не словами, конечно, слов
тогда еще не было. Но он издал звук, который, по его мнению, выражал мысль о т
ом, что он находится здесь. Звук был обделен эмоциями. Блуждающему никогд
а не доводилось говорить с самим миром, он был заинтересован, но слегка не
рвничал.
Песок запел, громыхнул и начал осыпаться. Сопровождаемый шорохом песка в
ладелец голоса поднялся из глубин и уставился на блуждающего.
Даже сейчас, когда каждый миллиметр Вулкана изучен, со спутников молено
увидеть песчинку на поверхности планеты, очень мало известно о движения
х и существах в глубине песка. Для них придуманы имена: А-квес Ц «спрятан
ные» и тча-бе-шекх Ц «лежащие под». Существует много версий о физиологи
и, эволюции, так как способ их существования уникален для мира с сильной о
сновой: они, похоже, вообще не дышат, не испытывают нужды в кислороде и еде.
Некоторые вулканцы думают, что они были занесены на Вулкан Хранителями р
ади эксперимента Ц единственная форма жизни с силиконовой основой (до
времени, пока не открыли Хорт), которая существовала на планете бок о бок с
формами с угольной основой. Информации о них настолько мало, что соверше
нно неизвестно, какой способ питания и дыхания может существовать там, п
од тысячами футов песка. За прошедшие века немногим удавалось хоть мельк
ом увидеть этих животных Ц огромных, широких, с поблескивающими спинам
и (если это, конечно, были спины), разрывающих песок на площади размером с ф
ундамент огромного дома, и исчезающих так внезапно. Сканирование ни к че
му не привело, так как аппараты сканировали вес природных элементов песк
а, которые отделяли их от существа. Сенсоры определили яркие признаки жи
зни, уровень жизненности формы и ее силу, которая могла принадлежать, по м
еньшей мере, тысяче других существ. Но сенсоры редко ловили более одного
источника, медленно передвигающегося сквозь глубины песков великой пу
стыни, огибающего основания гор подобно киту, огибающему остров или шель
ф. Иногда исследуемые сигналы пропадали совершенно необъяснимо и абсол
ютно бесследно.
Мало можно отыскать точек соприкосновения во мнениях о «лежащих под». Не
которые приравнивают их к «динозаврам», которые даже и не думают вымират
ь из-за недоступности. Для них существуют только случайные встречи с зан
ятыми, вечно голодными гуманоидами, которые заполнили их планету. В тиши
не они прокладывают свои собственные пути, и своими размышлениями о том,
чем стала их планета, не собираются делиться с нами.
То, что блуждающий увидел, было слишком огромным, чтобы он смог что-то пон
ять. Он так жаждал гор, и теперь, кажется, одна из них пришла к нему. «Это», ка
залось, внимательно наблюдало за ним. Он сел на песок и тоже стал наблюдат
ь. Он не боялся, но к нему опять пришла мысль о том, что существуют некоторы
е вещи, которые Другие пропустили, давая знания о мире их народу. В частнос
ти, ему было бы намного приятнее, если бы он знал об этом заранее.
А-квес заговорил снова. Но этот звук блуждающий вряд ли бы мог повторить.
Если бы мир разговаривал звуками, похожими на скрежетание камня о камень
, то это звучало бы именно так. И снова оно заговорило, и блуждающий сидел и
совершенно не знал, что ему делать.
Затем «это» проникло в его сознание и заговорило снова теми же звуками, т
еми же словами, камень о камень, и он увидел изображение изможденного сущ
ества, сидящего на песке со связкой тыкв в сумке.
«Это» заговорило снова, показывая ему ту же картинку.
И он понял. Звук, который «это» издавало, означал именно эту картинку.
Блуждающий обязательно сел бы на песок от неожиданности, если бы уже не с
идел. Это было то, что он искал Ц ответ на вопрос о том, как рассказать свои
м сородичам о горе. Если все будут использовать один и тот же звук для данн
ого изображения, то каждый сможет его понять. Все, что было необходимо для
этого, так это специальные звуки, слова.
Он начал немедленно создавать их. Он попытался создать образ животного в
своем сознании, что было достаточно сложно, так как оно заполняло собой в
есь мир. И он издал звук, самый первый, что-то вроде ворчливого пощелкиван
ия, затем снова представил картинку и снова произнес звук.
А-квес стал подниматься из песка, возвышаясь над горой, пока не заполнил в
се Небо. Тогда он прошуршал, и шуршание было певучим и продолжительным. Та
к поет и шуршит ветер в листве во время сильного дождя. Поток видений, кото
рый заполнил блуждающего, заставил его встряхнуть головой, настолько ст
ранными они были: в них были жизнь и смерть, жар желания и победы, и все покр
ывала тьма, сладкая, давящая тьма. Шелест перешел в бурчание, дыхание, шипе
ние, песок разлетался в стороны, затем успокоился. Вокруг снова стало тих
о. А-квес исчез.
Долгое время блуждающий сидел, всматриваясь вдаль, через остывающий пес
ок, на гору. Красный и теплый свет ТгХут отражался от снежной шапки пика, к
оторый действительно приблизился к нему. Но ему уже было не до этого, пото
му что перед ним стала дилемма: пойти назад, к своим сородичам и поделитьс
я с ними этим даром? Или двинуться к горе и возвратиться с рассказами о ней
?
Но он может и не вернуться оттуда. И дар будет потерян. Потому что, кто, кром
е него, может этим поделиться?
Два дня он просидел там, не обращая внимания на солнце, совершенно не заме
чая звезд. Его глаза были устремлены к горе.
На третий день он встал и повернул назад, к лесам.

* * *

Слово распространялось медленно, но ничто не могло остановить его тепер
ь. Слово, однажды произнесенное, рано или поздно найдет свой путь к сознан
ию других. «Блуждающий» Ц стало теперь его именем. Он создал слово и науч
ил ему других. Его группа все еще путешествовала по лесу, не нуждаясь ни в
чем, но они теперь говорили друг с другом. Все они придумали имена для себя
и тут же начали создавать названия для окружающих вещей. Затем появилис
ь слова, определяющие способ действий, наконец некоторые стали связыват
ь слова вместе и составлять из них предложения. Вскоре после этого кто-то
придумал песню. Леса наполнились музыкой и словами. Много других пришли
в его группу.
Некоторые уходили и возвращались, ведя с собой пополнение. Они стали вст
речаться, беседовать и веселиться вместе, и многие из тех, кто не принадле
жал к группе Блуждающего, теперь знали о словах и использовали их или соз
давали собственные.
Блуждающий придумывал слова для всего. Он принес с собой первое, и его соб
ратья подумали, что он должен сделать все остальные. Но он все возвращалс
я и возвращался к своему первому слову, которое придумал для них, считая е
го своим лучшим созданием. Оно звучало как «Хейа» и означало вздох удивл
ения, возбужденный крик, вызванный чем-то прекрасным. Это слово сопровож
далось изображением горы, какой он увидел ее в первый раз, зеленого леса и
белого, очень далекого, огня.
Создавать картину было очень легко, и получалась она ясной, так как все эт
о прочно засело у него в голове. Все картинки Блуждающего были в его мысля
х. Но эта была особенной, это было то, над чем он постоянно думал, когда собр
атья приносили ему фрукты, зверей и вещи, чтобы он дал им названия. Он част
о думал о песке там, в пустыне, о Великом Голосе, и ему казалось, что, наверно
е, лучше было бы не обращать на него внимания и идти вперед. Но затем он всп
оминал размеры существа, которое видел в песках, и вздох вырывался из его
груди. Трудно обойти мир, если он решил заметить тебя.
Это был прекрасный день, который казался более ярким, чем другие.
Он напомнил Блуждающему о редеющих деревьях рядом с границей пустыни.
Он отложил в сторону плод, название которого в тот момент старался приду
мать, и вместо этого начал слагать песню Ц изобретение другого члена их
группы, самки, которая была еще слишком молода для Счастья.
Создавая песню, надо произносить слова, которые тебе нравились, одно за д
ругим и вместе с ними создавать шум. Блуждающему очень нравилось это зан
ятие, ему всегда хорошо удавался шум, еще до его Счастья, давно, очень давн
о.
Так что теперь он сел, прислонившись к дереву, и сочинил свою песню. Она. бы
ла о том, что мир хорош, свет ярок, много хорошей еды, и Другие знали об этом
и именно так и задумывали все. Двое сородичей, услышав песню, подхватили е
е, и она распространилась по всей группе.
Это все было приятно Блуждающему.
Через некоторое время он почувствовал странный запах. Он чуял подобное в
тех местах в лесу, где падало дерево, а потом, почерневшее и сломанное, исс
охло. Блуждающий посмотрел на яркий дневной свет Ц он был ярче, чем обычн
о. Может быть деревья склонились в разные стороны, и больше света проникл
о через их кроны? Так случалось, когда дул ветер. Но сегодня ветра не было. Б
луждающий подумал, что должен придумать слово для этого запаха, и сделал
глубокий вздох.
Верхушки деревьев вспыхнули пламенем, песня оборвалась, и все подняли гл
аза вверх. Жара все усиливалась и усиливалась, листва на деревьях полнос
тью выгорела и пропустила свет, ужасный свет, стволы деревьев подхватили
пламя огня. В ужасе соплеменники рассыпались в разные стороны. Блуждающ
ий посмотрел наверх, преданный своей собственной песней, преданный Друг
ими, потому что совершенно очевидно, что они не позволили никому понять, ч
то происходит. Потрясенный, не уверенный в том, что ему нужно делать, Ц он
повернулся в ту сторону, где был край леса, туда, где была гора…
Не многие звезды имеют склонность к вспышкам, но если это случается, то пр
оисходит мгновенно. Возможно, это к лучшему. Резкое сгорание поверхности
планеты наверняка милосерднее, чем медленное и непрерывное ее выжигани
е день за днем, год за годом. Хроники раскопок на Вулкане ясно показывают,
насколько быстрой была вспышка, резким скачком увеличивающая объем пла
неты. Что внезапно случилось на 40 Эри А с плазменными процессами, которые
были так стабильны в течение стольких лет. Леса, все леса на планете, были
сожжены за десятьпятнадцать минут, океаны закипели снова, оставшись пра
ктически без воды, обратившейся, на семьдесят процентов в пар. Там, где пле
скались воды, теперь остался лишь выжженный песок и грязь. Пустыни были о
божжены, кое-где песок переплавился в стекло. Металл там, где он лежал бли
зко к поверхности земли, превратился в жидкую массу.
Некоторые газы в атмосфере засияли: кислород и азот ионизировали снега н
а полюсах. Снега вознеслись паром в небо. Взошедшая ТгХут была похожа на д
емона: отраженный свет вспышки превратил ее в горящую, ослепляющую грома
дину, кроваво-красную, сжигающую все вокруг. Она была так же полностью выж
жена и вулканы отвечали ярким и беззвучным гневом на ее темной стороне.
Большинство живых существ на Вулкане вымерло.
Но были и счастливчики. Существа, которые были в самой удаленной от солнц
а части планеты, когда возникла первая вспышка, имели возможность спрята
ться, и те, кто сделал это, остались в живых. Те первобытные вулканцы, котор
ые жили недалеко от пещер и прятались в них, прожили остаток своих дней в и
зменившемся мире. Многие из них погибли в бурях, которые последовали сра
зу за вспышкой, другие умирали из-за недостатка пищи и воды или потому, чт
о не смогли перенести изменений в атмосфере. Некоторые умерли просто от
шока, который вызвали изменения в мире.
Выжили только самые стойкие. Вулкан теперь населен именно такими.
Некоторые из тех, кто остался в живых, знали слова. После вспышки они стали
создавать слова о гневе, боли и предательстве, и долгое время никто не слы
шал песен. Мир предал их Ц это осталось в сознании надолго, переходило из
уст в уста и легло в основу структуры самого языка. Мир жив, он жив во гневе
. Остерегайтесь доверять миру, когда видите его улыбающееся лицо, потому
что в один прекрасный день он настигнет вас и познакомит со Смертью. Беги
те, опасайтесь всего незнакомого и нового, опасайтесь любого света в неб
есах, прогоняйте его и живите.
Сражайтесь с миром, сражайтесь с тем, что он делает, бейте, пока есть возмо
жность. Рано или поздно он ударит вас.
Другие затихли или, возможно, во гневе живые не слушали их.
Многие слова были потеряны, пока язык заново создавался в течение послед
овавших за этим веков. Слова для обозначения фруктов, дождя, мира и отдыха
были не нужны. Теперь были названия для взорванного песка, опаленного ка
мня, выжженного леса, жарких ветров и солнца, которое затихло, но которому
больше нельзя верить, отчаяния, потерь, одиночества и для единения отчая
вшихся созданий, что, казалось, было единственной возможностью выжить в
аду, которым стал мир.
Но название горы осталось Ц «Селейа»…

Глава 5
«ЭНТЕРПРАЙЗ» Ц 3

Ц Знаешь, Ц сказал Маккой из-за пульта управления, Ц в статьях писали,
что здесь плохой климат, Но это место гораздо приятнее, чем можно предста
вить. Что-то вроде курорта.
Ц Подождем, что ты запоешь, когда мы будем внизу, Ц с сарказмом возразил
Джим, потягиваясь в командирском кресле.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35