– Он требует, чтобы вы немедленно прибыли на борт.
Низз-унаж на мгновение насмешливо высунул язык. Итак, капитан Спаш-кудах поспешил заявить о своем главенстве в этой миссии. Точно также было у Тирр-джилаша с его капитаном, когда исследовательская группа эвакуировалась с Планетарной базы №12. Кое для кого очень важно, чтобы Низз-унаж не переоценивал своей роли.
– Передайте капитану Спаш-кудаху, что я приду, как только буду готов, – сказал он старейшей.
– Повинуюсь. – Она исчезла.
– Очень хорошо, – одобрил Высший. – Помните: вы должны показывать такую же властность мрашанцам, и все будет хорошо.
– Я сделаю, что смогу, – пообещал Низз-унаж.
– Я в этом не сомневаюсь. – Высший снова понизил голос: – Еще один совет, и вы свободны. Опасайтесь исследователя Джилл-боржива. У оратора Кув-панава весьма амбициозные политические устремления, и он в первую очередь заботится о собственной карьере и о преуспевании клана Дхаарр. Джилл-боржив мог получить от него частные инструкции касательно миссии.
– Вы имеете в виду срыв переговоров?
– Нет, не срыв, – произнес Высший. – По крайней мере, не прямой. Но он может постараться, чтобы от переговоров больше всех выиграл клан Дхаарр, а это вряд ли в наших интересах. Джирриш должны предстать перед мрашанцами как единая раса.
– Я понял, – сказал Низз-унаж.
– Отлично. Теперь ступайте на борт. Удачи вам.
* * *
Очень много проблем требовало внимания Высшего Клана-над-кланами, но одна из них была исключительно важной. И потому он быстрым шагом вышел из своего мобиля, прошел по коридорам комплекса зданий Клана-над-кланами, не останавливаясь и ни с кем не заговаривая, и уединился в своих апартаментах. Это было одно из двух мест в Городе Согласия, куда не имели доступа старейшие. Простые старейшие. Двадцать восемь бывших Высших сюда проникнуть могли.
Восемнадцатый парил над столом в тусклом свете.
– Прошу прощения. – Высший опустился на кушетку. – Меня задержали.
– Не беда, – вежливо отозвался Восемнадцатый. – Дело оказалось не столь спешным, как я думал, когда в первый раз вызвал тебя. Исследователь Тирр-джилаш связался со своим братом, полководцем Тирр-межашем, по каналу, который они использовали ранее. Полководец Тирр-межаш спрашивал о «Цирцее», и я испугался, что Тирр-джилаш ему все расскажет. Но я напрасно беспокоился.
Высший поморщился:
– Слишком много джирриш уже что-то знают или подозревают.
– Да, – мрачно подтвердил старейший. – Кстати, ты знаешь, что оратор Кув-панав покинул Окканв?
– Знаю, – так же мрачно ответил Высший. – Он сказал, что летит на Дхаранв для консультаций с главами кланов и семей.
Восемнадцатый скривился:
– Мне не нравится, что он оказался слишком далеко и мы не можем как следует за ним присматривать. Надеюсь, что он, по крайней мере, будет здесь, когда «Молчаливый» достигнет планеты мрашанцев.
– Он сказал, что постарается к тому времени прибыть, – ответил Высший. – Кув-панав специально прилетал сюда, чтобы напомнить мне о том, что в состав миссии включен исследователь из клана Дхаарр и некоторые старейшие этого клана. Явный намек: где бы он ни оказался, о происходящем ему донесут.
– Опасно, – проворчал Восемнадцатый. – Ты позволил ему бросить вызов твоей власти.
– Меня это не слишком беспокоит, – пожал плечами Высший. – Начнет давить – я обнародую фильм о том, как его агенты похищали фрагмент фсс-органа Тирр-пификс-ы. Мне кажется, что вся эта показуха – попытка исцелить уязвленную гордость.
– Возможно, – с сомнением произнес старейший. – Хотя, если ты обнародуешь запись, он может в ответ раскрыть факт существования «Цирцеи».
– Который мы все равно не сможем долго удерживать в тайне, – возразил Высший. – Кроме того, тот факт, что человеки-завоеватели до сих пор не использовали «Цирцею» против нас, наводит на мысль, что захваченные нами плацдармы оставили их без каких-то важных компонентов этого оружия. Если мрашанцы это подтвердят, то, когда сведения будут оглашены, массовой паники у нас не возникнет.
– Возможно, – сказал Восемнадцатый. – По крайней мере, это заткнет рот тем, кто сейчас недоволен нашей стратегией. Все поймут, почему мы так распылили свои силы.
– Хотя недолго прослужит утешением, когда бойцы начнут косяками возноситься к старейшим, – угрюмо возразил Высший. – Не знаю, Восемнадцатый. Чем дольше мы идем этой дорогой, тем больше кажется мне, что наша единственная надежда – в союзе с мрашанцами. И на переговорах мы окажемся в очень невыгодном положении.
– Если только мрашанцы это знают, – подчеркнул Восемнадцатый. – А они не знают.
Высший посмотрел через стол на кушетку, где чуть меньше полной арки назад сидел оратор Кув-панав. Оратор Кув-панав, который строил великие планы для клана Дхаарр…
– Возможно, – сказал он Восемнадцатому. – Возможно…
* * *
Около полудюжины старейших крутилось вокруг Тирр-пификс-ы, когда она шла к дому. Парили, почти невидимые на фоне облачного неба, и ничего не делали.
Просто наблюдали за ней.
Она прятала глаза, мечтая, чтобы они поскорее убрались, и надеясь, что никто не заговорит с ней. Тирр-пификс-а не знала, что им известно о случившемся, но меньше всего на свете ей хотелось, чтобы кто-нибудь вдруг полез к ней с расспросами о ее позоре. Будь то живущий джирриш или будь то старейший.
Призраки следили, пока она не подошла к двери и не открыла ее. Но, к облегчению Тирр-пификс-ы, никто не приблизился и не заговорил с ней. Затворив дверь, она спряталась от осуждающих взглядов.
Двери не были преградой для старейших. Она могла только надеяться, что их воспитанность окажется сильнее любопытства.
Несколько ханн она бродила по дому, трогая свои вещи, страдая от глухой боли в сердце и разуме. Дом был таким же, каким она его оставила. И все же он невыразимо изменился, и изменился навсегда. До того как солдаты увели ее отсюда две арки назад, этот дом был для нее убежищем. Безопасным, прочным и уютно-безликим.
Но теперь все иначе. Тирр-пификс-а из клана Кей-ирр теперь преступница. Ее имя внесено в бог знает сколько файлов государственного хранилища информации на Окканве. И не имеет значения, что обвинения сняты по причине, которую ей никто не удосужился объяснить. Этого сплетники, конечно, не учтут. Им важно только то, что Тирр-пификс-у схватили с похищенным фсс-органом в ее доме.
С фсс-органом, который принесли ей двое молодых джирриш, назвавшихся Корте и Дорнт. Эти джирриш, по их словам, точно так же, как и она, не желали себе судьбы призраков, которые сейчас роились так близко от нее. Корте и Дорнт сочувствовали ей и считали, что решать, возноситься ли ей в старейшие, должна сама Тирр-пификс-а, а не главы клана или семьи.
Да, они выполнили обещание, выкрали из усыпальницы и доставили ее фсс-орган. А затем солдаты Совета всех кланов ворвались в дом и схватили ее с поличным.
И все потому, что она поверила. Сколько раз Тирр-пификс-а предупреждала своих сыновей, чтобы не принимали на веру чужие слова!
Ее садовые инструменты так и лежат на кухне, где она оставила их сушиться две полные арки назад. Она погладила шершавые деревянные ручки и гладкие керамические лезвия, сосредоточившись на ощущениях, стараясь эти ощущения запомнить. Когда в конце концов ее душа расстанется с одряхлевшим физическим телом и вознесется к старейшим, у нее не останется осязания, только память о нем. Больше не будет прикосновений, не будет запаха и вкуса, – только зрение, слух и мысль. Ее ждет тюрьма полусуществования, а все, что она так любила в жизни, станет для нее недоступным навеки.
Мысль о подобной участи была для нее непереносима. Но с мучительной ясностью она сознавала, что выбора ей не дадут. Каждый джирриш возносится к старейшим, когда приходит его время. Таков закон.
Внезапно она застыла, сжав черенок садовой лопатки. И через мгновение повторился встревоживший ее звук. В грунт погружалось керамическое лезвие. Справа, за кухонной стеной.
Кто-то рыл землю в ее саду.
Вспышка гнева рассеяла туман беспомощности в ее сознании. Если какой-то наглец возомнил, что может вот так запросто прийти и выкопать кустики киранды, то у него надолго пропадет охота воровать. Подняв лопатку, словно оружие, она пересекла кухню и толкнула заднюю дверь.
Там и вправду оказался джирриш, и он действительно выкапывал киранду, но его вряд ли можно было назвать наглецом.
– О, Тирр-пификс-а, здравствуйте. – Тирр-тулкодж торопливо встал на ноги. – Простите, я не знал, что вы вернулись.
– Никто и не ждал, что я вернусь, – кивнула Тирр-пификс-а, и гнев угас в тумане беспомощности. Она опустила лопатку. Тирр-тулкодж был не только ее родственником, но и лучшим другом детства ее младшего сына Тирр-джилаша. Много циклов назад их пути разошлись – Тирр-джилаш стал исследователем, специалистом по инопланетным культурам, а Тирр-тулкодж предпочел остаться дома и поднялся до должности главного защитника усыпальницы семьи Тирр, усыпальницы, расположенной в Долине Утесов.
Хотя, возможно, он уже и не главный защитник, подумала старушка. Возможно, его сняли с должности – ведь он не сумел помешать похищению фсс-органа Тирр-пификс-ы из усыпальницы.
Она погубила не только собственную жизнь и репутацию, но и карьеру Тирр-тулкоджа. Еще одна отравленная рана на совести.
– Что ты тут делаешь?
– Да просто хотел присмотреть за вашими растениями. – Он поглядел на ямку. – Я не знал, как долго вас не будет дома, а мне сказали, что настало время для обезвоживания сердцевины.
– Очень любезно с твоей стороны, – сказала Тирр-пификс-а. – Но тот, кто тебя наставлял, – плохой садовник. Слишком большая яма.
– Да? – испугался Тирр-тулкодж. – Извините… я-то думал, что окажу вам услугу. Тогда я лучше закопаю.
– Ладно, засыпь до середины. – Тирр-пификс-а приблизилась к растениям. – Давай покажу, как это делается.
Следующую дециарку они провели, выкапывая ямки на периферии корневой системы киранд, и, когда они закончили, Тирр-пификс-а чувствовала себя так, словно и не было этих двух полных арок тяжелых переживаний.
– Рада, что ты пришел, Тирр-тулкодж, – сказала она, пока он мыл руки в кухне под струей воды. – Я поняла, что мне просто нужно чье-то общество.
– Неудивительно. – Тирр-тулкодж помолчал, затем все-таки решился спросить: – Что случилось в Городе Согласия? Если вы, конечно, не против рассказать.
– Что случилось, то случилось, так что от рассказа хуже не станет, – вздохнула Тирр-пификс-а. – Меня две полные арки продержали в заключении. Затем привели к какому-то важному чину, который сказал, что я свободна и могу возвращаться домой.
Тирр-тулкодж пристыженно выбросил язык.
– Простите, Тирр-пификс-а, – тихо проговорил он. – Я чувствую себя ответственным за все случившееся.
Из горла Тирр-пификс-ы вырвалось нечто среднее между смехом и всхлипом.
– Ты не так понял, Тирр-тулкодж. Это я создала тебе проблему, я, и никто другой. Какую великую глупость я совершила! – Она отвернулась.
– Вы не хотите становиться старейшей? – мягко спросил Тирр-тулкодж. – Это не глупость, Тирр-пификс-а. Хорошо ли это с точки зрения этики, я не знаю. Но это не глупость.
– Я знаю только то, что причинила тебе серьезные неприятности, – произнесла Тирр-пификс-а. – Потащила в яму за собой. С моей стороны это была непростительная глупость.
– Не вините во всем только себя, – настаивал Тирр-тулкодж. – Тут и другие джирриш замешаны.
– Все уверены, что это я наняла тех двоих, чтобы украли мой фсс-орган, – с горечью сказала Тирр-пификс-а.
– А я этому не верю, – заявил Тирр-тулкодж. – Вы же назвали Высшему Клана-над-кланами имена похитителей?
– Конечно. Корте и Дорнт. Они сказали, что принадлежат к организации «Свобода выбора для всех».
– И?..
– Мне сказали, что такой организации не существует, – снова повернулась к нему Тирр-пификс-а. – Я не знаю, Тирр-тулкодж. Может, Корте и Дорнт тоже не существуют. Может, я просто схожу с ума.
– Успокойтесь, вы отнюдь не сумасшедшая, – пристально посмотрел на нее Тирр-тулкодж. – Просто устали, и вам необходимо поспать.
– Хорошая мысль, – рассмеялась старушка. – Мне она тоже только что пришла в голову. Мы тут так долго разговариваем, что совсем забыли засыпать яму, которую ты выкопал. Пойду-ка зарою.
– О, я сам. – Тирр-тулкодж выхватил из ее рук лопатку.
– Да пустяки, – проворчала Тирр-пификс-а, пытаясь отнять лопатку. – Ты уже вымылся, а я еще в пыли.
– Но вы устали, – напомнил он, не отдавая инструмент. – Сам напортачил, сам и уберу. А вы ложитесь спать. Или сделайте нам по чашке мясного бульона.
– Ты невыносим, – проворчала Тирр-пификс-а. И все же она была рада, что ей не придется выходить из дома. Она заметила, что некоторые из старейших еще витают поблизости. – Я приготовлю бульон за пять ханн.
Тирр-тулкодж вышел и закрыл за собой двери. Тирр-пификс-а поставила кастрюльку на огонь, морщась от боли в суставах и мускулах. Она заглянула в шкаф, вспомнила, что забыла спросить, какой именно бульон любит Тирр-тулкодж, и пошла к двери.
Тирр-тулкодж стоял на коленях у первой ямы, которую он выкопал, и вынимал керамическую коробочку.
Тирр-пификс-а прикрыла дверь, оставив только щелку. Тирр-тулкодж стряхнул землю с коробочки и осторожно опустил в сумку, лежавшую на земле.
Тирр-пификс-а закрыла дверь, взволнованно мотая хвостом. Маленькая коробка – она никогда прежде такой не видела – была зарыта в ее саду! Что это? И почему она так важна для Тирр-тулкоджа?
И почему он солгал?
Он ведь солгал. Он пришел сюда вовсе не кустики киранды обезвоживать. Он пришел за этой коробочкой. Что в ней?
Есть способ это выяснить. Нужно только распахнуть дверь и подозвать одного из старейших. Любому из них несложно заглянуть в коробочку, оставаясь незамеченным. А затем, если дело важное, мигом оповестить всех клановых и семейных лидеров.
За спиной у нее зашипела кастрюлька, оповещая, что бульон готов… и под этот привычный, родной звук улетучились все ее сомнения. Конечно же, Тирр-тулкодж не стал бы здесь делать ничего противозаконного. Даже сама мысль об этом смехотворна. Что бы ни лежало в этой коробочке, наверняка его действия объясняются очень просто. Надо будет только спросить.
Она дала бульону настояться и разлила его в две разрисованные вручную чашки, когда Тирр-тулкодж вернулся на кухню. Сумка, как заметила старушка, пока он мыл руки, висела у него под одеждой на поясе.
Они поговорили за едой, вспоминая былое и почти не касаясь настоящего. И когда дециарку спустя Тирр-тулкодж уходил, Тирр-пификс-а так и не спросила его о загадочной коробочке.
Но, может, оно и к лучшему, решила она, пока мыла посуду и ставила ее в сушку. Как говорится в старинной пословице, хватит одной беды на арку. Тирр-пификс-а имела достаточно треволнений за последние две арки, и аукаться они будут ей еще много циклов. Как и Тирр-тулкоджу, подумала она.
* * *
Ему показалось, что прошло невероятно много времени, прежде чем в глубине сумеречного мира он услышал голос Тирр-тулкоджа:
– Все в порядке, «хвоста» нет.
Тирр-т-рокик осторожно выбрался на грань мира света. Они были на самом деле наверху, под облачным небом Окканва. Дом Тирр-пификс-ы и сама Тирр-пификс-а остались далеко позади.
– Я какую-то ханну думал, что мы попались, – сказал он Тирр-тулкоджу. – Когда я заметил, что она подглядывает за тобой. До сих пор не понимаю, почему она не спросила тебя о коробочке, пока вы ели.
– Лучше бы спросила, – проворчал Тирр-тулкодж. – И ты все рассказал бы ей. Она же все равно узнает, сам понимаешь…
– Только если у нас все получится, – мрачно проговорил Тирр-т-рокик. – Если не получится, то лучше ей ничего не знать.
– Я все равно не согласен, – сказал Тирр-тулкодж. – А увидев ее, я еще больше уверился в своей правоте. Она не просто устала, Тирр-т-рокик. Она обеспокоена, испытывает стыд и страх. Прежде всего страх. Она понимает, какую беду навлекла на свою голову. То, что она на свободе и дома, ничего еще не значит. Со временем она поймет, что ее освобождение – результат какой-то страшной сделки.
Тирр-т-рокик высунул и спрятал язык, состроив гримасу. Расторжение помолвки Тирр-джилаша и Кланн-даван-ы – вот в чем состоит эта сделка.
– Да, цена ужасная, – прошептал он.
– Но не настолько ужасная, как себе воображает бедняжка, – продолжал Тирр-тулкодж. – Ты можешь успокоить ее и в то же самое время намекнуть, что в этом деле ты на ее стороне.
Тирр-т-рокик снова посмотрел на дом Тирр-пификс-ы, уже почти скрывшийся за деревом вимис, что росло рядом с ним.
– Она не хочет меня видеть, Тирр-тулкодж. Она считает меня мертвым. Она ненавидит то, чем я стал.
– Это не ненависть, Тирр-т-рокик, – мягко ответил Тирр-тулкодж. – Это страх. Она боится перемен, которые принесет в ее жизнь превращение в старейшую.
– Возможно. – Тирр-т-рокик почувствовал горечь под языком, смутная печаль охватила его.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51
Низз-унаж на мгновение насмешливо высунул язык. Итак, капитан Спаш-кудах поспешил заявить о своем главенстве в этой миссии. Точно также было у Тирр-джилаша с его капитаном, когда исследовательская группа эвакуировалась с Планетарной базы №12. Кое для кого очень важно, чтобы Низз-унаж не переоценивал своей роли.
– Передайте капитану Спаш-кудаху, что я приду, как только буду готов, – сказал он старейшей.
– Повинуюсь. – Она исчезла.
– Очень хорошо, – одобрил Высший. – Помните: вы должны показывать такую же властность мрашанцам, и все будет хорошо.
– Я сделаю, что смогу, – пообещал Низз-унаж.
– Я в этом не сомневаюсь. – Высший снова понизил голос: – Еще один совет, и вы свободны. Опасайтесь исследователя Джилл-боржива. У оратора Кув-панава весьма амбициозные политические устремления, и он в первую очередь заботится о собственной карьере и о преуспевании клана Дхаарр. Джилл-боржив мог получить от него частные инструкции касательно миссии.
– Вы имеете в виду срыв переговоров?
– Нет, не срыв, – произнес Высший. – По крайней мере, не прямой. Но он может постараться, чтобы от переговоров больше всех выиграл клан Дхаарр, а это вряд ли в наших интересах. Джирриш должны предстать перед мрашанцами как единая раса.
– Я понял, – сказал Низз-унаж.
– Отлично. Теперь ступайте на борт. Удачи вам.
* * *
Очень много проблем требовало внимания Высшего Клана-над-кланами, но одна из них была исключительно важной. И потому он быстрым шагом вышел из своего мобиля, прошел по коридорам комплекса зданий Клана-над-кланами, не останавливаясь и ни с кем не заговаривая, и уединился в своих апартаментах. Это было одно из двух мест в Городе Согласия, куда не имели доступа старейшие. Простые старейшие. Двадцать восемь бывших Высших сюда проникнуть могли.
Восемнадцатый парил над столом в тусклом свете.
– Прошу прощения. – Высший опустился на кушетку. – Меня задержали.
– Не беда, – вежливо отозвался Восемнадцатый. – Дело оказалось не столь спешным, как я думал, когда в первый раз вызвал тебя. Исследователь Тирр-джилаш связался со своим братом, полководцем Тирр-межашем, по каналу, который они использовали ранее. Полководец Тирр-межаш спрашивал о «Цирцее», и я испугался, что Тирр-джилаш ему все расскажет. Но я напрасно беспокоился.
Высший поморщился:
– Слишком много джирриш уже что-то знают или подозревают.
– Да, – мрачно подтвердил старейший. – Кстати, ты знаешь, что оратор Кув-панав покинул Окканв?
– Знаю, – так же мрачно ответил Высший. – Он сказал, что летит на Дхаранв для консультаций с главами кланов и семей.
Восемнадцатый скривился:
– Мне не нравится, что он оказался слишком далеко и мы не можем как следует за ним присматривать. Надеюсь, что он, по крайней мере, будет здесь, когда «Молчаливый» достигнет планеты мрашанцев.
– Он сказал, что постарается к тому времени прибыть, – ответил Высший. – Кув-панав специально прилетал сюда, чтобы напомнить мне о том, что в состав миссии включен исследователь из клана Дхаарр и некоторые старейшие этого клана. Явный намек: где бы он ни оказался, о происходящем ему донесут.
– Опасно, – проворчал Восемнадцатый. – Ты позволил ему бросить вызов твоей власти.
– Меня это не слишком беспокоит, – пожал плечами Высший. – Начнет давить – я обнародую фильм о том, как его агенты похищали фрагмент фсс-органа Тирр-пификс-ы. Мне кажется, что вся эта показуха – попытка исцелить уязвленную гордость.
– Возможно, – с сомнением произнес старейший. – Хотя, если ты обнародуешь запись, он может в ответ раскрыть факт существования «Цирцеи».
– Который мы все равно не сможем долго удерживать в тайне, – возразил Высший. – Кроме того, тот факт, что человеки-завоеватели до сих пор не использовали «Цирцею» против нас, наводит на мысль, что захваченные нами плацдармы оставили их без каких-то важных компонентов этого оружия. Если мрашанцы это подтвердят, то, когда сведения будут оглашены, массовой паники у нас не возникнет.
– Возможно, – сказал Восемнадцатый. – По крайней мере, это заткнет рот тем, кто сейчас недоволен нашей стратегией. Все поймут, почему мы так распылили свои силы.
– Хотя недолго прослужит утешением, когда бойцы начнут косяками возноситься к старейшим, – угрюмо возразил Высший. – Не знаю, Восемнадцатый. Чем дольше мы идем этой дорогой, тем больше кажется мне, что наша единственная надежда – в союзе с мрашанцами. И на переговорах мы окажемся в очень невыгодном положении.
– Если только мрашанцы это знают, – подчеркнул Восемнадцатый. – А они не знают.
Высший посмотрел через стол на кушетку, где чуть меньше полной арки назад сидел оратор Кув-панав. Оратор Кув-панав, который строил великие планы для клана Дхаарр…
– Возможно, – сказал он Восемнадцатому. – Возможно…
* * *
Около полудюжины старейших крутилось вокруг Тирр-пификс-ы, когда она шла к дому. Парили, почти невидимые на фоне облачного неба, и ничего не делали.
Просто наблюдали за ней.
Она прятала глаза, мечтая, чтобы они поскорее убрались, и надеясь, что никто не заговорит с ней. Тирр-пификс-а не знала, что им известно о случившемся, но меньше всего на свете ей хотелось, чтобы кто-нибудь вдруг полез к ней с расспросами о ее позоре. Будь то живущий джирриш или будь то старейший.
Призраки следили, пока она не подошла к двери и не открыла ее. Но, к облегчению Тирр-пификс-ы, никто не приблизился и не заговорил с ней. Затворив дверь, она спряталась от осуждающих взглядов.
Двери не были преградой для старейших. Она могла только надеяться, что их воспитанность окажется сильнее любопытства.
Несколько ханн она бродила по дому, трогая свои вещи, страдая от глухой боли в сердце и разуме. Дом был таким же, каким она его оставила. И все же он невыразимо изменился, и изменился навсегда. До того как солдаты увели ее отсюда две арки назад, этот дом был для нее убежищем. Безопасным, прочным и уютно-безликим.
Но теперь все иначе. Тирр-пификс-а из клана Кей-ирр теперь преступница. Ее имя внесено в бог знает сколько файлов государственного хранилища информации на Окканве. И не имеет значения, что обвинения сняты по причине, которую ей никто не удосужился объяснить. Этого сплетники, конечно, не учтут. Им важно только то, что Тирр-пификс-у схватили с похищенным фсс-органом в ее доме.
С фсс-органом, который принесли ей двое молодых джирриш, назвавшихся Корте и Дорнт. Эти джирриш, по их словам, точно так же, как и она, не желали себе судьбы призраков, которые сейчас роились так близко от нее. Корте и Дорнт сочувствовали ей и считали, что решать, возноситься ли ей в старейшие, должна сама Тирр-пификс-а, а не главы клана или семьи.
Да, они выполнили обещание, выкрали из усыпальницы и доставили ее фсс-орган. А затем солдаты Совета всех кланов ворвались в дом и схватили ее с поличным.
И все потому, что она поверила. Сколько раз Тирр-пификс-а предупреждала своих сыновей, чтобы не принимали на веру чужие слова!
Ее садовые инструменты так и лежат на кухне, где она оставила их сушиться две полные арки назад. Она погладила шершавые деревянные ручки и гладкие керамические лезвия, сосредоточившись на ощущениях, стараясь эти ощущения запомнить. Когда в конце концов ее душа расстанется с одряхлевшим физическим телом и вознесется к старейшим, у нее не останется осязания, только память о нем. Больше не будет прикосновений, не будет запаха и вкуса, – только зрение, слух и мысль. Ее ждет тюрьма полусуществования, а все, что она так любила в жизни, станет для нее недоступным навеки.
Мысль о подобной участи была для нее непереносима. Но с мучительной ясностью она сознавала, что выбора ей не дадут. Каждый джирриш возносится к старейшим, когда приходит его время. Таков закон.
Внезапно она застыла, сжав черенок садовой лопатки. И через мгновение повторился встревоживший ее звук. В грунт погружалось керамическое лезвие. Справа, за кухонной стеной.
Кто-то рыл землю в ее саду.
Вспышка гнева рассеяла туман беспомощности в ее сознании. Если какой-то наглец возомнил, что может вот так запросто прийти и выкопать кустики киранды, то у него надолго пропадет охота воровать. Подняв лопатку, словно оружие, она пересекла кухню и толкнула заднюю дверь.
Там и вправду оказался джирриш, и он действительно выкапывал киранду, но его вряд ли можно было назвать наглецом.
– О, Тирр-пификс-а, здравствуйте. – Тирр-тулкодж торопливо встал на ноги. – Простите, я не знал, что вы вернулись.
– Никто и не ждал, что я вернусь, – кивнула Тирр-пификс-а, и гнев угас в тумане беспомощности. Она опустила лопатку. Тирр-тулкодж был не только ее родственником, но и лучшим другом детства ее младшего сына Тирр-джилаша. Много циклов назад их пути разошлись – Тирр-джилаш стал исследователем, специалистом по инопланетным культурам, а Тирр-тулкодж предпочел остаться дома и поднялся до должности главного защитника усыпальницы семьи Тирр, усыпальницы, расположенной в Долине Утесов.
Хотя, возможно, он уже и не главный защитник, подумала старушка. Возможно, его сняли с должности – ведь он не сумел помешать похищению фсс-органа Тирр-пификс-ы из усыпальницы.
Она погубила не только собственную жизнь и репутацию, но и карьеру Тирр-тулкоджа. Еще одна отравленная рана на совести.
– Что ты тут делаешь?
– Да просто хотел присмотреть за вашими растениями. – Он поглядел на ямку. – Я не знал, как долго вас не будет дома, а мне сказали, что настало время для обезвоживания сердцевины.
– Очень любезно с твоей стороны, – сказала Тирр-пификс-а. – Но тот, кто тебя наставлял, – плохой садовник. Слишком большая яма.
– Да? – испугался Тирр-тулкодж. – Извините… я-то думал, что окажу вам услугу. Тогда я лучше закопаю.
– Ладно, засыпь до середины. – Тирр-пификс-а приблизилась к растениям. – Давай покажу, как это делается.
Следующую дециарку они провели, выкапывая ямки на периферии корневой системы киранд, и, когда они закончили, Тирр-пификс-а чувствовала себя так, словно и не было этих двух полных арок тяжелых переживаний.
– Рада, что ты пришел, Тирр-тулкодж, – сказала она, пока он мыл руки в кухне под струей воды. – Я поняла, что мне просто нужно чье-то общество.
– Неудивительно. – Тирр-тулкодж помолчал, затем все-таки решился спросить: – Что случилось в Городе Согласия? Если вы, конечно, не против рассказать.
– Что случилось, то случилось, так что от рассказа хуже не станет, – вздохнула Тирр-пификс-а. – Меня две полные арки продержали в заключении. Затем привели к какому-то важному чину, который сказал, что я свободна и могу возвращаться домой.
Тирр-тулкодж пристыженно выбросил язык.
– Простите, Тирр-пификс-а, – тихо проговорил он. – Я чувствую себя ответственным за все случившееся.
Из горла Тирр-пификс-ы вырвалось нечто среднее между смехом и всхлипом.
– Ты не так понял, Тирр-тулкодж. Это я создала тебе проблему, я, и никто другой. Какую великую глупость я совершила! – Она отвернулась.
– Вы не хотите становиться старейшей? – мягко спросил Тирр-тулкодж. – Это не глупость, Тирр-пификс-а. Хорошо ли это с точки зрения этики, я не знаю. Но это не глупость.
– Я знаю только то, что причинила тебе серьезные неприятности, – произнесла Тирр-пификс-а. – Потащила в яму за собой. С моей стороны это была непростительная глупость.
– Не вините во всем только себя, – настаивал Тирр-тулкодж. – Тут и другие джирриш замешаны.
– Все уверены, что это я наняла тех двоих, чтобы украли мой фсс-орган, – с горечью сказала Тирр-пификс-а.
– А я этому не верю, – заявил Тирр-тулкодж. – Вы же назвали Высшему Клана-над-кланами имена похитителей?
– Конечно. Корте и Дорнт. Они сказали, что принадлежат к организации «Свобода выбора для всех».
– И?..
– Мне сказали, что такой организации не существует, – снова повернулась к нему Тирр-пификс-а. – Я не знаю, Тирр-тулкодж. Может, Корте и Дорнт тоже не существуют. Может, я просто схожу с ума.
– Успокойтесь, вы отнюдь не сумасшедшая, – пристально посмотрел на нее Тирр-тулкодж. – Просто устали, и вам необходимо поспать.
– Хорошая мысль, – рассмеялась старушка. – Мне она тоже только что пришла в голову. Мы тут так долго разговариваем, что совсем забыли засыпать яму, которую ты выкопал. Пойду-ка зарою.
– О, я сам. – Тирр-тулкодж выхватил из ее рук лопатку.
– Да пустяки, – проворчала Тирр-пификс-а, пытаясь отнять лопатку. – Ты уже вымылся, а я еще в пыли.
– Но вы устали, – напомнил он, не отдавая инструмент. – Сам напортачил, сам и уберу. А вы ложитесь спать. Или сделайте нам по чашке мясного бульона.
– Ты невыносим, – проворчала Тирр-пификс-а. И все же она была рада, что ей не придется выходить из дома. Она заметила, что некоторые из старейших еще витают поблизости. – Я приготовлю бульон за пять ханн.
Тирр-тулкодж вышел и закрыл за собой двери. Тирр-пификс-а поставила кастрюльку на огонь, морщась от боли в суставах и мускулах. Она заглянула в шкаф, вспомнила, что забыла спросить, какой именно бульон любит Тирр-тулкодж, и пошла к двери.
Тирр-тулкодж стоял на коленях у первой ямы, которую он выкопал, и вынимал керамическую коробочку.
Тирр-пификс-а прикрыла дверь, оставив только щелку. Тирр-тулкодж стряхнул землю с коробочки и осторожно опустил в сумку, лежавшую на земле.
Тирр-пификс-а закрыла дверь, взволнованно мотая хвостом. Маленькая коробка – она никогда прежде такой не видела – была зарыта в ее саду! Что это? И почему она так важна для Тирр-тулкоджа?
И почему он солгал?
Он ведь солгал. Он пришел сюда вовсе не кустики киранды обезвоживать. Он пришел за этой коробочкой. Что в ней?
Есть способ это выяснить. Нужно только распахнуть дверь и подозвать одного из старейших. Любому из них несложно заглянуть в коробочку, оставаясь незамеченным. А затем, если дело важное, мигом оповестить всех клановых и семейных лидеров.
За спиной у нее зашипела кастрюлька, оповещая, что бульон готов… и под этот привычный, родной звук улетучились все ее сомнения. Конечно же, Тирр-тулкодж не стал бы здесь делать ничего противозаконного. Даже сама мысль об этом смехотворна. Что бы ни лежало в этой коробочке, наверняка его действия объясняются очень просто. Надо будет только спросить.
Она дала бульону настояться и разлила его в две разрисованные вручную чашки, когда Тирр-тулкодж вернулся на кухню. Сумка, как заметила старушка, пока он мыл руки, висела у него под одеждой на поясе.
Они поговорили за едой, вспоминая былое и почти не касаясь настоящего. И когда дециарку спустя Тирр-тулкодж уходил, Тирр-пификс-а так и не спросила его о загадочной коробочке.
Но, может, оно и к лучшему, решила она, пока мыла посуду и ставила ее в сушку. Как говорится в старинной пословице, хватит одной беды на арку. Тирр-пификс-а имела достаточно треволнений за последние две арки, и аукаться они будут ей еще много циклов. Как и Тирр-тулкоджу, подумала она.
* * *
Ему показалось, что прошло невероятно много времени, прежде чем в глубине сумеречного мира он услышал голос Тирр-тулкоджа:
– Все в порядке, «хвоста» нет.
Тирр-т-рокик осторожно выбрался на грань мира света. Они были на самом деле наверху, под облачным небом Окканва. Дом Тирр-пификс-ы и сама Тирр-пификс-а остались далеко позади.
– Я какую-то ханну думал, что мы попались, – сказал он Тирр-тулкоджу. – Когда я заметил, что она подглядывает за тобой. До сих пор не понимаю, почему она не спросила тебя о коробочке, пока вы ели.
– Лучше бы спросила, – проворчал Тирр-тулкодж. – И ты все рассказал бы ей. Она же все равно узнает, сам понимаешь…
– Только если у нас все получится, – мрачно проговорил Тирр-т-рокик. – Если не получится, то лучше ей ничего не знать.
– Я все равно не согласен, – сказал Тирр-тулкодж. – А увидев ее, я еще больше уверился в своей правоте. Она не просто устала, Тирр-т-рокик. Она обеспокоена, испытывает стыд и страх. Прежде всего страх. Она понимает, какую беду навлекла на свою голову. То, что она на свободе и дома, ничего еще не значит. Со временем она поймет, что ее освобождение – результат какой-то страшной сделки.
Тирр-т-рокик высунул и спрятал язык, состроив гримасу. Расторжение помолвки Тирр-джилаша и Кланн-даван-ы – вот в чем состоит эта сделка.
– Да, цена ужасная, – прошептал он.
– Но не настолько ужасная, как себе воображает бедняжка, – продолжал Тирр-тулкодж. – Ты можешь успокоить ее и в то же самое время намекнуть, что в этом деле ты на ее стороне.
Тирр-т-рокик снова посмотрел на дом Тирр-пификс-ы, уже почти скрывшийся за деревом вимис, что росло рядом с ним.
– Она не хочет меня видеть, Тирр-тулкодж. Она считает меня мертвым. Она ненавидит то, чем я стал.
– Это не ненависть, Тирр-т-рокик, – мягко ответил Тирр-тулкодж. – Это страх. Она боится перемен, которые принесет в ее жизнь превращение в старейшую.
– Возможно. – Тирр-т-рокик почувствовал горечь под языком, смутная печаль охватила его.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51