Когда лифт поднимется на девятый этаж, все у
же будет кончено. Да и по лестнице им далеко не уйти.
Наконец сирены смолкли. Они пугали больше, чем мысль о грядущем забвении.
Дженет глубоко затянулась и испытала глубокое наслаждение, чувствуя, ка
к дым заполняет легкие. Ей уже было сорок, но теперь это не имело никакого
значения. Она коротко и резко рассмеялась. Наплевать на возраст Ч тепер
ь она никогда не состарится. Она обвела взглядом пустую комнату и в после
дний раз с отвращением подумала об арабах: они жили, как свиньи, совокупля
лись, как свиньи, едва ли их смерть будет намного пристойнее.
Но все же даже и на Парк-лейн встречались ей иногда настоящие джентльмен
ы, которые относились к ней не только с уважением, но и с некоторой долей н
ежности. Такие дни были для нее праздниками, это ей помогало какое-то врем
я не обращать внимания на отвратительных и гадких клиентов. Свои лучшие
годы, хотя они и не оправдали ее надежд, она называла “качелями”, имея в ви
ду чередующиеся взлеты и падения. Она не сама придумала это название. Авт
ором была ее знакомая актриса, знаменитая и абсолютно бездарная: она был
а знаменита лишь тем, что спала со знаменитостями. И, надо сказать, эта пра
ктика увенчалась успехом Ч эта леди заполучила в мужья миллионера, кото
рый вскоре развелся с ней, что лишь подчеркнуло выгодность этого предпри
ятия. А бесконечные связи с известными поп-звездами и фотографами увели
чивали не только ее скандальную славу, но и банковский счет.
Практически все это делалось довольно просто, хотя и требовало определе
нных затрат. Отель, который использовала для своих целей Дженет (так же ка
к и ее подруга Ч актриса), был расположен тоже на Парк-лейн. Это был отель б
олее в английском духе, чем “Хилтон”. Она снимала самый дешевый номер, кот
орый был вовсе не так уж дешев, и большую часть дня и вечера проводила в ли
фтах. Она спускалась с верхнего этажа вниз, проходила по фойе к служебным
лифтам, снова поднималась наверх для того, чтобы спуститься вниз в лифте
для гостей, и, если здесь оказывались мужчины, ей почти всегда удавалось п
одцепить кого-нибудь из них. Легкая застенчивая улыбка, несколько слов о
погоде, приглашение к чаю, в бар или на обед Ч и дело сделано. Дженет чувст
вовала себя здесь уверенно и спокойно, как дома. Конечно, служащие прекра
сно все понимали. Но в любом отеле, какого бы высокого класса он ни был, доп
ускается некоторая свобода в такого рода деятельности. Главное Ч избег
ать каких бы то ни было эксцессов, стараясь, чтобы стремление поймать кли
ента не было столь уж откровенным Ч тогда администрация делает вид, что
не замечает этого, хотя на самом деле непрерывно следит за ней.
Дженет всегда везло: она ни разу не влипла ни в одну скандальную историю, х
отя частенько оказывалась на грани. Но все обходилось. Сейчас ей было тру
днее во всех отношениях. Главной помехой был возраст. Она была уже не стол
ь соблазнительна, как прежде. Раньше она никогда не сомневалась в успехе,
а теперь прекрасно понимала, что шансы ее резко упали. Поэтому и стала раб
отать в этом районе, да и то частенько назначала свидания по телефону. И вс
е же ей следовало избегать свиданий с тремя и более клиентами одновремен
но Ч это было слишком утомительно.
Она прижалась лбом к холодному стеклу. Там внизу все еще в панике суетили
сь люди. До нее доносились их отчаянные крики. Значит, таков конец ее жизни
: гостиничная спальня на девятом этаже, она голая, как в момент своего появ
ления на свет, только все тело болит после этих отвратительных упражнени
й с тремя арабами. Дженет заплакала. Вот, значит, та вершина, на которую она
карабкалась всю жизнь. Или все это чья-то злая шутка?
Дженет спрыгнула с подоконника, прилепив сигарету к оконному стеклу. Мож
ет быть, ее еще ждет что-то хорошее, а может быть, ничего. И пожалуй, это даже
лучше.
В этот момент ее ослепила ярчайшая вспышка. Здание отеля разваливалось н
а куски, но она уже этого не чувствовала. Ее тело расплавилось вместе с око
нным стеклом и прилипшей к нему сигаретой.

* * *

Жар, распространяющийся от поднимающегося вверх огненного шара, буквал
ьно испепелял все на своем пути. Он несся по улицам, как огненный смерч, мг
новенно воспламеняя все горючие материалы, расплавляя твердые тела, пре
вращая людей в обугленные рассыпающиеся скелеты, убивая все живое в ради
усе трех миль вокруг. Последовавшая через несколько секунд взрывная вол
на сопровождалась мощным потоком воздуха, несущимся со скоростью до дву
хсот миль в час.
Здания разваливались, обломки летели во все стороны, как смертоносные ра
кеты, сопровождаемые стеклянными осколками, будто миллионами губитель
ных стрел. Машины и автобусы летали в воздухе, как сорванные ветром листь
я, но, падая на землю, с оглушительным грохотом разбивались вдребезги. Люд
ей отрывало от земли и швыряло на стены рушащихся зданий. Огромное давле
ние, возникшее при взрыве, разрывало легкие, барабанные перепонки и все в
нутренние органы. Фонарные столбы превратились в причудливо изогнутые
прутья из бетона и металла. Оборванные и оплавленные электрические пров
ода напоминали извивающихся змей. Взрывающийся то тут, то там водопровод
делал город похожим на долину гейзеров. Газопроводы тоже внесли свою ле
пту в общий взрыв, хотя сила их была несоизмерима. Все стало частью обруши
вшегося на город разнузданного, не знающего пощады безумия.
У любого человека, застигнутого врасплох на улице, мгновенно сгорала оде
жда, и он получал смертельные ожоги, от которых ему никогда уже не суждено
было излечиться. Многие оказывались погребенными под обломками зданий.
При этом некоторых “счастливчиков” смерть настигала мгновенно, а други
е медленно и мучительно умирали от ран и удушья.
Пожары, вспыхнувшие в разных концах города, слились в один грандиозный п
ожар.

* * *

Констебль Джон Мэпстоун запомнил пятый день своей службы в полиции на вс
ю жизнь. Правда, ему оставалось жить всего несколько минут. Иначе его как в
сегда подвела бы плохая память, которая, однако, не помешала ему стать пол
ицейским по той простой причине, что требования к интеллектуальному уро
вню сотрудников полиции с каждым годом снижались.
Как только он услышал непрерывный вой сирены, он сразу же понял, куда хлын
ет основная масса людей. Тут же позабыв о двух подозрительных типах, крут
ившихся возле выставленного на улице прилавка с джинсами, он поспешил к
станции метро “Оксфорд Серкас”. На ходу оглянувшись, Джон увидел, что пар
ни, за которыми он следил в течение часа, ухватили-таки свою добычу Ч пар
у джинсов и матерчатую сумку. “Удачи вам, ребята, Ч мрачно пошутил про се
бя Джон. Ч Желаю, чтобы эти вещи послужили вам как можно дольше”.
Он старался сохранять спокойствие и не поддаваться общей панике, шел быс
тро, но не бежал вместе со всеми, поэтому в общей суматохе его все время то
лкали. А он мечтал только об одном, чтобы наконец выключили эти проклятые
сирены, которые лишь усиливали безумие толпы. Джон уже поравнялся с крас
но-синими знаками лондонского метро, и здесь толпа настолько затянула е
го, что он уже как бы стал ее частицей. Тем не менее он еще пытался помочь лю
дям.
Ч Осторожно, Ч говорил он, Ч не волнуйтесь, у нас еще достаточно времен
и, чтобы спуститься вниз.
Но никто не обращал на него никакого внимания. Может быть, он еще слишком м
олод, чтобы как-то воздействовать на толпу. Джон вспоминал, что говорил им
сержант, когда он еще был курсантом: синяя униформа Ч это знак власти, в к
ритической ситуации люди ждут от человека в форме поддержки, помощи, а мо
жет быть, и спасения. Но люди в толпе наверняка не слышали ни одной лекции
сержанта.
Констебль Мэпстоун пытался говорить ровным голосом, но все же в конце ка
ждой фразы срывался на крик. Однако он сделал еще одну попытку:
Ч Не торопитесь, пожалуйста. Все будет нормально, если вы не будете так с
пешить.
Лестница, ведущая на станцию метро, буквально заглатывала толпу, и конст
еблю не удалось избежать общей участи. Снизу доносился ужасающий шум: во
пли, крики, стоны. Джон с отчаянии поискал глазами в толпе хоть кого-нибуд
ь из коллег. Но народу было так много, что различить кого-то в этой массе бы
ло невозможно. Перед входными турникетами толпа резко затормозила: мног
ие пытались перелезть через турникеты или как-то обойти их, другие проса
чивались через выход. Все стремились к эскалатору, чтобы побыстрее оказа
ться в глубине, подальше от улицы до того, как произойдет то невозможное, ч
то не должно было произойти: “Никто-не-сможет-настолько-сойти-с-ума-что
бы-нажать-кнопку”.
Констебль Мэпстоун сделал последнюю попытку: резко развернулся лицом к
толпе и поднял вверх руки, как Лир, взывающий к стихии. Теперь он двигался
задом наперед, увлекаемый толпой. Причем его ботинки едва касались земли
. Он еще пытался успокоить себя: “Главное, не поддаваться панике. Главное,
вести себя разумно”. Однако страх охватил всех, как эпидемия, и констебль
почувствовал, что хрупкая броня его спокойствия не выдержала и он стал ч
астью этого стада. Ударившись спиной обо что-то твердое, Джон понял, что д
обрался до турникетов, ограничители были уже давно выворочены под давле
нием толпы, и ему вместе с другими удалось преодолеть этот рубеж и развер
нуться. Он начал энергично прокладывать дорогу к эскалаторам, размахива
я руками, как пловец, плывущий в густой, вязкой жидкости. Эскалатор, подним
ающийся вверх, остановился, и по нему летела вниз обезумевшая толпа. Эска
латор, движущийся вниз, пока работал, но тоже был битком забит людьми. Джон
попытался схватиться за резиновый поручень, чтобы удержаться на ногах,
но ему это не удалось. По поверхности, разделяющей эскалаторы, мимо конст
ебля пролетел вниз какой-то человек, видимо сообразив, что это самый быст
рый путь к цели. Его примеру последовал еще кто-то, потом еще, еще и еще...
И вот уже люди кубарем неслись вниз, сталкиваясь друг с другом и пытаясь у
хватиться за все, что попадалось им под руки, в том числе и за тех, кто стоял
на эскалаторе. В результате произошла свалка. Один из пролетавших мимо п
ротащил за собой человека с лестницы, тот упал, подминая под себя тех, кто
стоял впереди. Стоящие сзади пытались удержаться на ногах. Среди них был
констебль Мэпстоун. В этот момент двигатель не выдержал перегрузки, и эс
калатор резко остановился, что лишь усилило царящую вокруг сумятицу. Нач
алась полная неразбериха.
Молодой и сильный Мэпстоун уже не пытался спасти никого, кроме самого се
бя. Всеми силами стараясь удержаться на ногах, он упирался руками в спины
людей, хватался за поручни эскалатора. Однако все было тщетно. Едва ему уд
алось уцепиться за широкую резиновую ленту перил, как у него тут же под на
пором толпы оказалась сломана кисть руки. Он закричал от боли, но сам не ус
лышал своего голоса, потому что вопли и стоны раздавались со всех сторон.
У него искры посыпались из глаз, затем все потемнело, и он почувствовал, чт
о теряет сознание.
Но перед тем, как погрузиться в вечную темноту, перед тем, как раздробленн
ые ребра вонзились в легкие, перед тем, как его горло придавило чье-то кол
ено, перекрывая последний глоток воздуха, перед тем как он перестал что-л
ибо чувствовать, его меркнущее сознание уловило чудовищный грохот, кото
рый не шел ни в какое сравнение с шумом и гамом, сопровождавшими последни
е минуты его жизни. Звук этот, казалось, поднимался из самых земных глубин
. “Ах да, Ч подумал Джон, Ч это, должно быть, бомба. Наконец-то”.

* * *

У Эрика Стэнмора подкосились колени, он медленно опустился на пол и прис
лонился спиной к стене.
Ч Ненормальные ублюдки, Ч выкрикнул он, все еще не веря в то, что случило
сь.
Однако его слов никто не слышал, потому что он был один. Над ним, на высоте ш
естисот футов над Тотенхем-Корт-роуд, параболические локаторы антенны
ловили ультразвуковые радиоволны, посылаемые другими локаторами, кажд
ый из которых был связующим звеном в цепи микроволновых станций, располо
женных в стратегически важных пунктах по всей стране.
Он закрыл глаза руками, пытаясь понять, что же все-таки произошло. Быть мо
жет, именно это было причиной усиленного контроля за всеми правительств
енными системами связи. Это происходило всегда, когда возникали очаги на
пряжения или локальные войны. Они, связисты, узнавали об этом раньше, чем м
ировая общественность. И хотя ситуация на Ближнем Востоке была достаточ
но серьезной, Стэнмор считал последнюю директиву об усилении контроля з
а системами связи обычной мерой предосторожности, к которой прибегают п
ри любой кризисной ситуации. Он знал, что микроволновые системы будут иг
рать важную роль в британской системе защиты во время войны, так как было
известно, что после нападения в любом случае сильно пострадают все други
е системы дальней связи Ч подземные кабели и линии воздушной передачи.
В этих условиях микроволновая система, в которой радиоволны передаются
от одной станции к другой, окажется незаменимой. Ведь даже если опоры лок
аторов будут разрушены, волны все равно можно будет передавать дальше по
линии. Официальным объяснением разработки и сооружения этой системы бы
ло обеспечение непрерывной и экономичной связи между тремя главными го
родами: Лондоном, Бирмингемом и Манчестером. Однако Стэнмор знал, сколь д
орогостоящим на самом деле был этот проект, работы по которому велись с 1953
года под кодовым названием “Опора”, и что в конце концов систему приспос
обили для обслуживания различных правительственных учреждений. Кроме
того, Стэнмору было прекрасно известно, что одна из основных задач систе
мы Ч обеспечение безупречной связи между контрольными центрами Ч рег
иональными штабами и штабом национального правительства. Именно по это
й связи передавались наиболее важные, срочные приказы. Башня “Телеком”,
которую он обслуживал, больше использовалась в мирное время, и потому он
а была наиболее уязвима.
Сирены неожиданно смолкли, и Стэнмор понял, что не успеет добраться до уб
ежища, оборудованного в основании башни. Он печально улыбнулся, подумав
о том, что убежище, которое должно было стать спасением именно в этой ситу
ации, находится совсем близко, но у него все равно уже нет времени, чтобы д
обраться туда. Его лицо свело судорогой от страха Ч он ясно осознавал, чт
о будущее измерялось несколькими мгновениями. Он разрыдался, и рыдания с
отрясали все его тело. Стэнмор оплакивал не себя, а свою жену Пенни и двух
своих маленьких дочек Ч Трейси и Белинду. Они жили в Уондсворте, и школа,
в которой учились девочки, была совсем рядом с их домом. Он представил себ
е, как, едва заслышав вой сирены. Пенни бросится в школу за дочками. Но добр
аться туда она не успеет, ей не удастся погибнуть, обняв своих детей. Девоч
ки, услышав вой сирен, будут напуганы, но не поймут непоправимости происш
едшего. Их больше испугает паника вокруг, и они не будут знать, что делать.
А Пенни в это время будет в ужасе метаться по улицам, не думая о собственно
м спасении, а только о том, как добраться до школы и разыскать девочек. Он в
спомнил, что они с Пенни, когда возникал разговор о возможной катастрофе,
придумали, как им казалось, довольно простой и надежный план спасения: он
и забаррикадируются в своем доме, устроят под лестницей, в прихожей, убеж
ище из подушек и постараются как можно точнее следовать правилам, разраб
отанным местным отделением Общества защиты и выживания. Во всяком случа
е, они все вместе не выйдут из дома, спрятавшись там, как в коконе, пока само
е страшное не окажется позади.
Никому из них не приходило в голову, а точнее, никто даже подумать не смел
о том, что в момент катастрофы они все окажутся в разных местах, хотя это б
ыло самым вероятным и нужно было разрабатывать план спасения именно на э
тот случай. Но теперь даже думать об этом было поздно. Им оставалось тольк
о молиться друг за друга и за своих детей, а весь остальной мир пусть молит
ся сам за себя. Он опустился на колени, затем припал всем телом к полу, закр
ыв лицо руками. “Господи, Ч истово молил он, Ч пусть это будет неправдой!
Не дай этому случиться!”
Но это случилось. От мощного взрыва огромная башня, как игрушечная, разле
телась на куски. Верхняя ее часть, где только что молился Стэнмор, пролете
ла почти четверть мили, прежде чем рухнуть на землю и превратиться в груд
у обломков. Последним неясным ощущением Эрика Стэнмора было ощущение по
лета.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54