Он разговаривал с Ричардом так, словно
тот пытался удрать, не вернув долга.
- Я вовсе не имел в виду ничего такого!
- Сказано вам - заткнитесь! Вы именно это и имели в виду! Друзья и
родственники, мой новый муж родился в обществе, где к долгам относятся как
к святыне. Их девизом является выражение: "У нас не бывает бесплатных
ленчей!" На их флаге вышито: РАСПЛАТИСЬ! На Луне (той, что находится на
временной оси Ричарда) человек может за пустяк порвать вам глотку, но и
сам готов умереть, если не может отдать долг! Лазарус это великолепно
знает, потому и решил пойти напролом и надавить на самую чувствительную
струнку. Он уразумел это из более чем двухтысячелетнего опыта и широчайшей
осведомленности о человеческих принципах поведения в разные эпохи. И
применил это знание против человека, которому намного меньше ста лет и
который знает лишь то малое, что касается его солнечной системы я его
временной оси. Это был нечестный поединок. Лазарус прекрасно понимает,
насколько некрасив его поступок. Все равно что выставить этого котенка
против старого тигра!
Я сидел рядом с Лазарусом и, вспомнив тот глупейший осмотр, которому
он подверг мою ногу, свесил голову и стал нарочито играть с котенком. Не
хотелось смотреть ни на Лазаруса, ни на прочих, ибо в словах Хэйзел
содержалось нечто унизительное и сбивающее меня с толку.
В этой позиции я невольно перевел взгляд со своих ног на ноги
Лазаруса. Сказал ли я раньше, что он был не обут? Я вначале сам не придал
этому значения, ибо уже привык к тому, что на Тертиусе совершенно нет
интереса к одежде. Я не хочу сказать, что они ходят полностью раздетыми.
(Потом мне стало известно, что здесь, в городе Бундоке, покупается больше
одежды, чем в любом земном городе с таким же миллионным населением. И
только потому, что однажды использованная одежда тут же заменяется новой.)
И еще я пришел к выводу, что и обнаженное тело, и босые ноги не могут
занять ваши мысли более пяти минут.
Лазарус был облачен, вернее, завернут в некое полотнище типа
полинезийского "лава-лава" или, скорее, юбки. И его ноги я разглядел
только что...
Хэйзел продолжала обличать:
- Лазарус хотел жульнически сыграть на слабости Ричарда, на его
органической ненависти к невыплаченному долгу. И вынудил его потребовать,
чтобы новую ногу ампутировали! Отчаявшись и стремясь смыть пятно с
собственной чести, Ричард заявил: "Отрежьте ее и водрузите обратно в
хранилище!".
- Ох, да прекрати ты балаган! - взорвался Лазарус. - Ричард говорил
это не всерьез. Всего лишь риторическая фигура, красное словцо. Он хотел
показать, что я его раздосадовал. Да, так, наверное, и было. Я совершил
ошибку. И признал ее. И хватит болтать!
- Вы в самом деле совершили ошибку, - вмешался я. - Огромную ошибку.
Но и я до сих пор заблуждался, хотя сказанное мной вовсе не было красным
словцом. Теперь я всерьез настаиваю, чтобы мне сделали ампутацию и чтобы
вы взяли обратно свою ногу. Именно _с_в_о_ю_! Посмотрите-ка сюда вы все и
посмотрите туда. Сперва на мою ногу, а потом - на его правую ногу!
И ни один из них не усомнился в моей правоте. Из четырех мужских ног,
находящихся рядышком, три были совершенно однотипны: две ноги Лазаруса и
моя "новая". Четвертая же была той, которая принадлежала мне от рождения.
Она совпадала с остальными лишь размером, но не цветом кожи, волосатостью,
строением, любой другой деталью!
Когда Лазарус стал талдычить о цене ноги, меня это просто обидело. Но
теперь, обнаружив, что он и есть тот самый анонимный донор-благодетель,
оказавший свою милость помимо моей воли, я не смог этого вынести.
Я злобно посмотрел на него.
- Доктор, без моего ведома и согласия вы поставили меня в
неприемлемое положение вашего должника. И я не желаю его терпеть дальше!
Меня просто трясло от негодования.
- Ричард, Ричард, ну, пожалуйста, успокойся, - почти закричала
Хэйзел.
Но и я кричал свое. Та красно-рыжая старшая леди поспешила ко мне,
склонилась и прижала мою голову к своей материнской груди. Она, как бы
баюкая меня, стала нежно приговаривать:
- Нет, Ричард, нет! Вы не должны так волноваться!

Мы ушли оттуда поздно. Нас уговорили остаться на ужин, так как
хозяева не могли отпустить нас столь расстроенными.
Хэйзел и Морин (милая старшая леди, успокоившая меня) старались
уверить, что стоимость операции и лечения нисколько не должна меня
тревожить, поскольку Хэйзел полностью погасила ее со своего депозита в
местном банке (что подтвердила и Тийна), а если понадобятся дополнительные
расходы, то Хэйзел вполне способна и желает оплатить и их.
(Я подумал, что моей любимой следовало бы это сделать сразу же через
Тийну, но решил не докучать ей своими соображениями. К черту это
("танстаафл") - вот основная истина, но правда и то, что "нищий не
выбирает"! А в тот момент я и был нищим. Не слишком-то выигрышная позиция
для торговых сделок и препирательств.)
Что же касается злополучной ноги, то, согласно незыблемым местным
обычаям, "запасные части" - руки, ноги, сердца, почки и так далее - не
продаются и не покупаются, они лишь материал и приложение к хирургическому
сервису, за который, собственно, и выписывается счет.
Галахад тоже подтвердил это правило.
- Мы это делаем, чтобы избавиться от "черного рынка". Я бы мог
назвать вам некоторые планеты, где действительно есть такой рынок, а это
означает, что подходящая печень наверняка связана с убийством донора. У
нас такое полностью исключено. Лазарус самолично утвердил наш кодекс более
полувека назад. Мы покупаем и продаем что угодно, за исключением
человеческих органов, а тем более - их носителей! - Он прибавил с
усмешкой: - Есть и еще одно соображение, благодаря которому не стоит
переживать. Вы же не могли ничего сказать в то время, когда наша команда
"приторачивала" ногу к вашей культе. Но теперь никто не станет ее
отхватывать... если только вы сами не соберетесь провести такую операцию с
помощью складного ножа. Реампутация на Тертиусе исключена, впрочем, коли
вы сами решитесь выступить в роли хирурга, то, пожалуйста, пригласите
меня: я с большим интересом понаблюдаю!
Он выговорил последние слова настолько серьезно, что Морин даже
выбранила его. (Впрочем, и я не уверен, что он шутил.)

И все же возникшая ситуация в корне изменила намерения Хэйзел.
Лазарус проговорился, что его поползновения базировались на предварительно
разработанном и согласованном с высшими инстанциями плане. Просто он не
сумел доказать, что этот план - не дурацкая и смешная затея. А вот если бы
этого захотела Хэйзел (вернее, если бы она так прямо и сказала), да вообще
если бы она захотела от меня _ч_е_г_о _у_г_о_д_н_о_, - я бы не смог
устоять, точно так же, как не устоял перед Гретхен ее папочка Джинкс
Гендерсон.
Правда, о всех этих тонкостях Лазарусу было невдомек. Мне кажется,
его попросту снедала жажда выглядеть "самой большой лягушкой в болоте". Он
полагал, что должен быть женихом на каждой свадьбе и покойником на каждых
похоронах. Единственное, на что он не претендовал, - это его собственная
сущность, парень из деревни с соломой в волосах и навозом между пальцами
ног.
(Если случайно показалось, что я не в восторге от Лазаруса Лонга, то
мне с этим вряд ли стоит спорить!)
План был почти точно изложен Лазарусом: надо было, чтобы я вступил в
Корпус Времени, где состояла и Хэйзел, далее предполагалось, что я пройду
курс омоложения с правом выбора - просто получить организм
восемнадцатилетнего или в придачу к нему и соответствующую внешность
("косметический" этап процедуры омоложения). Пока бы длился этот курс, я
обучался бы "галакте", а заодно штудировал бы "многовселенскую" историю,
охватывающую, по крайней мере, обозримые события нескольких временных
линий развития, а по завершении всего этого прошел бы еще и разностороннюю
военную переподготовку. После описанных трудов я стал бы воплощением
Ангела Смерти, неважно - вооруженного или нет. И если Хэйзел решит, что я
вполне готов, мы с ней должны были бы взяться за выполнение нашей задачи
"Адам Селен" в операции, получившей название "Повелитель Галактики".
Если по завершении миссии нам суждено остаться в живых, мы сможем
подать в отставку и жить-поживать в роскоши и довольстве на любой планете
по собственному выбору, получая солидную пенсию. Вариант: мы можем
остаться в рядах Корпуса, но каждые пятьдесят лет нашу дееспособность
следует вновь подтверждать после новых курсов омоложения. Тогда нас можно
будет причислить к сонму Боссов Времени.
Эта награда считалась наиграндиознейшей. По мне она выглядела
забавной, но и возбуждающей, а возможно, и дающей большее наслаждение, чем
ощущения семнадцатилетнего любовника.
Живые или мертвые, мы должны были оставаться вместе до тех пор, пока
один из нас не отправится ждать другого в конце туннеля.

Но вся программа рухнула из-за того, что в нее влез Лазарус и
попытался ускорить дело, выкручивая мне руки (или, скорее, ногу).
Моя голубка планировала подход в режиме "пьяниссимо": какое-то время
спокойненько пожить на Тертиусе, месте, похожем на рай, увлечь меня
занятиями историей, теорией путешествий во времени и прочим. Постепенно,
не торопясь. Никаких принуждений, все произойдет само собой. Поскольку и
она, и Гретхен, и Эзра, и другие наши друзья (и даже мой дядюшка Джок!)
уже состоят в Корпусе, то я, естественно, сам запрошусь туда и принесу
присягу.
Но в активе пока что было одно: стоимость моей новой ноги меня больше
уже не тревожила. Конечно, если бы Лазарус не стал мне докучать и держался
в стороне, то у Хэйзел было бы время на осуществление описанного режима
"пьяниссимо". Впрочем, надо заметить, что во всех случаях Хэйзел всегда
пыталась управлять мной (она это делала, делает и будет делать!), но ведь
у жены освященное веками право помыкания мужем, незыблемое и неизменное от
самой Евы и яблока... И уж не мне критиковать священные традиции!
Итак, в результате всего произошедшего Хэйзел, не обсуждая со мной
ничего, просто поменяла тактику. Она решила доставить меня в Главный Штаб
Времени (Ти-Эйч-Кью), где на все мои недоуменные вопросы могли бы ответить
квалифицированные эксперты.
- Мой дорогой человек, - сказала она. - Ты же знаешь, что я жажду
спасти Адама Селена и того же хочет мой папочка Мэнни. Но наши с ним
соображения скорее опираются на чувства, и вряд ли их будет достаточно,
чтобы убедить тебя в необходимости рисковать жизнью.
- О, не говори так, моя повелительница! Ради тебя я готов даже
переплыть Геллеспонт (конечно, в ясную погоду и под присмотром охранного
корабля, да, пожалуй, при наличии трехдневного контракта и солидной
страховки!).
- Милый, пожалуйста, будь серьезнее! Я не хочу примитивно агитировать
тебя, ссылаясь на великие цели, судьбу многих вселенных и прочее, ибо и
сама не очень в этом разбираюсь. Я же не математик и не вхожу в число
членов так называемого "Круга Ауроборо", определяющего все космические
события. К тому же Лазарус все изгадил своей нахрапистостью, вот почему я
и оставила за тобой право самому разобраться, зачем понадобилась эта акция
и почему твое участие так важно. Мы отправимся в Главный Штаб, и пусть они
сами с тобой поговорят. На этой стадии проекта я умываю руки. Она больше в
компетенции Круга, то есть высших эшелонов Управления Временем.
- Дорогая, до чего же приятны твои речи! Лазарус крепко получил по
сопатке за попытку продать мне две кроны за десятку!
- Это его проблема. Но все же он числится Сеньором Круга, хотя у него
всего один голос. И тем не менее он Сеньор.
Это наконец достигло моих ушей.
- А что, правда ли ему две тысячи лет?
- Больше. Около двадцати четырех веков.
- Ничего себе! Он же выглядит моложе меня!
- Он много раз проходил курсы омоложения.
- И все же, кто может подтвердить его истинный возраст? Не сердись,
любимая, но в этом деле ты не свидетель. Ты же могла охватить его
биографию лишь на протяжении одной десятой его истинного (если он истинен)
возраста и даже менее. А кто может рассказать обо всем?
- Ты прав, не я. И все же поводов для сомнений не возникало. Я думаю,
тебе не вредно было бы потолковать с Джастином Футом.
Хэйзел огляделась. Мы находились в прелестном садике невдалеке от
комнаты, где я проснулся утром. То была, как я узнал, ее комната, а может,
она принадлежала и другим женщинам - здесь нет постоянной собственности на
помещения. Иное время, иные обычаи и нравы.
Итак, мы пребывали в саду вместе с членами семейства Лонгов, а также
их гостями, друзьями и родственниками, которые воздавали должное
изысканному угощению и неторопливо общались друг с другом. Хэйзел
высмотрела в толпе небольшого, похожего на мышь, человечка, который, судя
по окружавшим его людям, мог быть душой любой компании.
- Джастин! Подойдите к нам, дорогой! Уделите мне минуточку.
Он устремился к нам, обходя или переступая через детишек и собак и
приветствуя мою супругу традиционным для этой планеты поцелуем. Он сказал
ей:
- Летучая мышка, вы слишком долго отсутствовали!
- Дела, миленький! Джастин, познакомьтесь, это мой любимый муж
Ричард.
- Наш дом - ваш дом!
И он, конечно, поцеловал меня.
Да ладно, я уже к этому как-то привык, уж слишком многие успели меня
здесь "поприветствовать". Эти тертиане лобызались, как ранние христиане.
Но последний поцелуй напоминал, что называется, "тетушкин клевок", он был
формальным и корректно-сухим.
- Благодарю вас, сэр!
- Пожалуйста, не подумайте, что в наших обычаях так давить на гостей,
как это сделал Лазарус. Он сам назначает правила для себя, но они
частенько вовсе не годятся для нас. - Джастин вежливо улыбнулся и
переключил внимание на мою супругу. - Хэйзел, не позволите ли мне получить
у Афины копию вашей изумительной речи, обращенной к Лазарусу?
- Почему бы и нет? Я его славненько разнесла, что правда, то правда!
- Ваша тирада ценна для истории. Понятно, ему не по вкусу, что
осталась эта запись. Пожалуй, вообще никто, даже при сильном желании, не
смог бы возразить ему открыто и резко. И сама Иштар не сумела бы так
выпороть Сеньора. Поэтому запись является уроком Лазарусу, а другим
необходима как учебные пособие (если ее кто-нибудь вознамерится
проштудировать). Конечно, инициативность Лазаруса не всегда плоха, но он
же не Господь Бог! И ваше выступление это чудесно прояснило. - Джастин
ухмыльнулся. - Это свежее веяние для всего нашего общества. Не говоря уже
о том, насколько уникальны его литературные качества. Поэтому, Хэйзел,
душенька, я жажду иметь его в нашем архиве.
- Ну, не преувеличивайте, дорогой! Уломайте Лазаруса, а с моей
стороны возражений не будет!
- Считайте, что я его уломал. Я знаю, как заставить этого гордеца и
упрямца согласиться. Это принцип "поросенка в доме". Я всего лишь
посокрушаюсь о некоторых деталях вашей "филиппики" и предложу свои
цензорские услуги. С намеком на то, что разделяю его досаду. И он сам
попросит переместить запись в архив без права публикации и ссылок.
- И прекрасно, если так случится.
- А не мог бы я поинтересоваться, дорогая, где вы подобрали
наиболее... пикантные выражения своего выступления?
- Нет, не могли бы! Кстати, Джастин, мой супруг задал вопрос, на
который я сама не могу ответить. Вот он: откуда нам известно, что этому
Сеньору больше двух тысяч лет? Для меня лично этот вопрос звучит так же,
как если бы меня спросили: откуда я знаю, что завтра взойдет солнце?
Просто знаю, и все!
- Нет, скорее это похоже на другой вопрос: откуда известно, что
солнце вставало задолго до того, как вы родились? И ответом было бы то,
что вы _н_е _з_н_а_е_т_е_, откуда это известно. Хм-м. Интересно. - Он
подмигнул мне. - Часть проблемы, я убежден, коренится в том факте, что вы
прибыли из Вселенной, в которой никогда не применяется принцип "Семейства
Говардов".
- Вообще никогда о таком не слыхивал. Что же это означает?
- Это кодовое прозвище всех тех людей, которые живут исключительно
долго. Но прежде следует изложить некоторые базовые понятия. Члены "Круга
Ауроборо" различают вселенные по порядковым номерам. А иногда, и гораздо
чаще, чтобы выяснить, к какой именно вселенной принадлежит та или иная
система, задается вопрос:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50