спуститься по лестнице к уровню притяжения семь десятых, пройти "вперед"
еще пятьдесят метров и оказаться на месте.
Ее дверь ответила: "Это записанный на пленку голос Гвен Новак. Я уже
в постели и, надеюсь, сладко сплю. Если ваш визит вызван действительно
важными причинами, ассигнуйте сто крон на вашей кредитной карточке. Если я
решу, что проснулась не напрасно, деньги будут вам возвращены, в противном
случае - о смех, о радость, о веселье! - потрачу ваши денежки на джин, а
вас все равно не впущу! А если ваше посещение не очень срочно, оставьте,
пожалуйста, звуковое послание после моего вскрика".
Это обращение закончилось высоким воплем, как если бы несчастную
женщину постиг смертельный удар.
А что, у меня была такая уж срочная необходимость? И стоила ли она
ста крон? Я посчитал, что нет, не стоила, и посему оставил следующее
обращение:
"Милая Гвен, говорит искренне преданный вам обожатель Ричард. Наши
дорожки где-то заплутали. Но поутру мы их снова выпрямим. Не звякнете ли
вы в мою нору, когда пробудитесь от сладкого сна? Примите любовь и поцелуи
Ричарда Львиное Сердце".
Я постарался придать голосу оттенок беззаботности, скрывая
раздражение и беспокойство. У меня было ощущение, что меня провели, но
одновременно в подсознании теплилась надежда, что Гвен не могла меня
обидеть... надежда, почти близкая к уверенности, хотя смысл произошедшего
оставался загадкой.
Я отправился домой: "вуф! бинг! бам!" - "бам! бинг! вуф!"
Моя квартира считается "люксом", потому что имеет отдельную спальню.
Я набрал код на двери, вошел, проверил, нет ли в памяти терминала
сообщений - таковых не оказалось, - и переключил дверь и терминал на
дежурный режим. Потом повесил трость и вошел в спальню.
В моей постели спала Гвен.
Она выглядела упоительно мирно. Я осторожно отступил, стараясь
раздеться бесшумно, и вошел в "освежитель", плотно прикрыв
звуконепроницаемую дверь. (Как я уже отметил, моя квартира считалась
"роскошной".)
Тем не менее я и за этой дверью старался не шуметь, поскольку
"звуконепроницаемость" двери была скорее благим намерением, нежели
реальностью.
Когда я стал гигиеничен и лишен любых запахов, насколько сие возможно
для самца безволосой человекоподобной обезьяны, готового к хирургической
операции, я тихонько проник в спальню и осторожно юркнул в собственную
постель. Гвен шевельнулась, но продолжала спать.
Если я бодрствовал среди ночи, то выключал сигнал-будильник, ибо,
даже нечаянно заснув, я всегда мог проснуться в нужное время, точно так,
как если бы этот пустомеля молол свою побудку. Но теперь я снова встал и
поставил сигнал на нужное мне дневное время. Завернувшись в покрывало, я
неслышно прошел в гостиную и открыл шкафчик-холодильник, служащий
кладовкой. Там обитал особый "дух", ведавший моими завтраками.
Смежную дверь между комнатами я оставил открытой, чтобы краем глаза
следить за Гвен. Думаю, ее разбудил аромат кофе.
Увидев, что она открыла глаза, я сказал:
- Доброе утро, красавица! Вставайте и почистите зубки. Завтрак готов!
- Я почистила зубы полчаса назад. Так что забирайтесь обратно в
постель!
- Нимфоманка! Вам апельсинового сока или черную вишню, а может и то и
другое?
- О... то и другое. Не заговаривайте мне зубы. Идите сюда и
встречайте судьбу, как положено мужчине!
- Вначале еда.
- Трусишка! Ричард-неженка, Ричард-девчонка!
- Исключительный трусишка. Так сколько вафель способны вы съесть?
- Ох... вот проблема. А вы бы не могли размораживать их по одной?
- Они не заморожены. Всего минуту назад были живы и чирикали. Я сам
их придушил и освежевал. Говорите же, или я все съем сам!
- Стыд и жалость! Бедные вафли! Ничего не остается, как идти в
монастырь... Две штуки!
- Три. Вы имели в виду "женский монастырь"?
- Я сама знаю, что имела в виду!
Она встала и, очень быстро управившись в освежителе, накинула один из
моих халатов. Прелестные вещицы Гвен были разбросаны по спальне тут и там.
Я вручил ей стакан сока, она молча дважды глотнула и только после этого
заговорила:
- Бульк, бульк! Это здорово! Ричард, когда мы поженимся, вы будете
подавать мне завтраки каждое утро?
- В этом вопросе - прикладное условие, неприемлемое для меня...
- После того, как я доверилась и отдала вам все?
- Но безо всяких условий! Я готов допустить, что буду с таким же
удовольствием, как и себе самому, подавать завтраки двоим. Но почему вы
решили, что я собираюсь на вас жениться? К чему вы меня склоняете?.. Так
вы готовы к приему вафель?
- Воля ваша, мистер! Не все же мужчины одержимы идеей женитьбы на
бабушках... Я всего лишь предложила. Да, я готова к приему вафель!
- Так возьмите вашу тарелку, - усмехнулся я. - "Бабушка" - это моя
увечная нога. Впрочем, если вы зачали своего первого ребенка, едва
достигнув половой зрелости, то и ребенок мог оказаться столь же проворен и
наградить вас внуками!
- Ричард, я пытаюсь прояснить две вещи. Нет, пожалуй, три. Во-первых,
я всерьез хочу стать вашей женой, если вы не против. Но если вы этого не
хотите, я все равно буду холить вас как любимого и готовить вам завтраки.
Во-вторых, я и вправду бабушка. В-третьих, если, несмотря на мой
преклонный возраст, вы захотите иметь ребенка, то чудеса современной
микробиологии сделают меня способной к деторождению, так же как избавили
от морщин и других возрастных признаков.
- Я мог бы себя заставить... Кленовый сироп в том бокале, голубиковый
- в этом... Но, может, это наша единственная ночь?
- Неполный день, во всяком случае. Но что бы вы сказали, если бы я
произнесла: предлагаю знатное вознаграждение.
- Кончайте балагурить и доедайте вафлю. Уже готова следующая.
- Вы чудовищный садист. К тому же - деформированный.
- Не деформированный! - запротестовал я. - Моя нога ампутирована, я
не родился таким! Просто моя иммунная система не приемлет пересадок
трансплантата. Это одна из причин, заставляющих меня жить на уровнях
пониженной гравитации.
Гвен вдруг посерьезнела.
- Мой самый дорогой! Я совсем не имела в виду вашу ногу. О небо! Да
нога - вовсе не та причина... Мне следовало быть поосторожнее, чтобы не
обидеть вас ненароком!
- Извините и вы меня. Давайте повернем назад. Так что вы
подразумевали под "деформированным"?
Она моментально обрела свою обычную жизнерадостность.
- Вы должны бы и сами это понимать! Когда вы меня отталкиваете и не
желаете быть нормальным мужчиной. Да еще не хотите на мне жениться. А ну,
быстро в постель!
- Давайте покончим с завтраком и внесем ясность. Имейте совесть - я
же вовсе не сказал, что не хочу на вас жениться, и уж никак не отталкивал
вас!
- О, вот это уж наглая ложь!.. Не передадите ли вы мне масло? Скорее
всего вы деформированы в другом. Насколько велик тот отросток с
"косточкой" внутри? Сантиметров двадцать пять? А в окружности? Если бы
знать, то я бы никогда не рискнула.
- О, ерунда! Он не достигает и двадцати. К тому же я вовсе не
отталкиваю вас. У меня самые средние габариты. Но вам бы надо поглядеть на
моего дядюшку Джока... Еще кофе?
- Да, спасибо. Но вы и вправду меня оттолкнули. Ох... а у вашего
дядюшки Джока еще большие габариты?
- Намного.
- О-о, а где же он живет?
- Доедайте свою вафлю. Вы и в самом деле хотели бы вернуть меня в
постель? А может, вам захотелось моего дядюшку Джока?
- Но почему бы мне не иметь обоих?.. Да, немного еще бекона, спасибо.
Ричард, вы прекрасный повар. Но я вовсе не хочу замуж за дядюшку Джока,
мне просто любопытно.
- Но не вздумайте просить его показать, если не имеете в виду
действия, поскольку у него всегда это на уме. Он совратил жену своего
вожатого в отряде скаутов, когда ему было всего двенадцать. И сбежал с
нею. В Южной Айове много толковали об этом, поскольку она не желала с ним
расставаться. Это произошло более ста лет назад, тогда еще такие вещи
воспринимались всерьез, в Айове во всяком случае.
- Ричард, вы хотите сказать, что дядюшке Джоку больше ста лет и он
все еще активен и жизнеспособен?
- Ему сто шестнадцать, и он еще кувыркается с женами своих приятелей,
с их дочерьми, мамашами, с их скотиной... И три собственные его жены
находятся под покровительством сожительствующих с ними знатных граждан
Айовы. Одна из них - моя тетя Сисси - еще учится в школе.
- Ричард, я иногда подозреваю, что вы... не вполне правдивы. Легкая
склонность к преувеличениям!
- Женщина, так не говорят со своим будущим мужем! За вами находится
терминал. Наберите на нем адрес: Гриннелл, Айова. Дядюшка Джок живет
немного на отшибе. Давайте-ка вызовем его. Вы поговорите с ним
по-хорошему, и он покажет вам свою гордость и радость. Хорошо, дорогая?
- Вы попросту пытаетесь отвлечь меня от постели!
- Еще вафлю?
- Да еще пробуете меня подкупить! Пожалуй, половину. Поделимся?
- Нет. По целой каждому.
- Привет, Цезарь! Вы подаете мне дурной пример, к которому меня
всегда влекло. Если мы поженимся, я начну толстеть.
- Я рад это слышать. Колебался, стоит ли говорить об этом, но должен
признать, что вы пока что кожа да кости! Можно набить синяки, если не
будет прокладки.
Я опускаю то, что изрекла в ответ Гвен: нечто колоритно-лирическое,
но, с моей точки зрения, не очень женственное. И это не было ее сутью,
поэтому мы и не станем приводить здесь ее слова.
Я отпарировал:
- Впрочем, это несущественно. Я восхищен вашей интеллигентностью. И
вашим ангельским нравом. Вашей прекрасной душой. И давайте не входить в
физические отношения! (Тут вновь требуются цензурные купюры.)
- Ну что ж. В конце концов, вы сами этого добиваетесь. Вернемся в
постель и будем думать о вещах физических. Я выключаю вафельницу...
Спустя некоторое время я спросил ее:
- Ты хочешь венчаться в церкви?
- Еще чего! И в белом платье? Ричард, а ты прихожанин церкви?
- Нет.
- И я нет. Да я и не думала, что ты верующий.
- Ладно, подтверждаю, что нет. Но все же как ты думаешь осуществить
женитьбу? Насколько я понимаю, в Голден Руле нет другого способа
сочетаться браком. И в Менеджерском центре тоже. Гражданская регистрация
здесь не практикуется.
- Но, Ричард, ведь очень многие женятся здесь!
- А каким образом, милая? Я знаю, что это так, но не понимаю, как
еще, если не в церкви? У меня не было случая установить это. Может, они
отправляются в Луна-Сити? Или на Землю? Как?
- Они делают, как им заблагорассудится. Захотят - нанимают большой
зал, рассылают приглашения нескольким важным персонам, чтобы они мелькали
в толпе гостей, играет музыка, и подается угощение: или делают это дома,
приглашая нескольких близких друзей. Или празднуют вдвоем. Сделаем, как
тебе захочется, Ричард!
- Ох, только не как мне, а как тебе захочется! Я просто буду согласен
на все. Что до меня, так я считаю - женщина лучше всего тогда, когда она
не вполне уверена в собственном статусе. И поэтому стоит на цыпочках... Ты
не согласна? Эй, эй! Перестань!
- Сам перестань меня дразнить! Если не хочешь запеть дискантом на
собственной свадьбе!
- Если ты будешь делать так, то никакой свадьбы не будет. Ну, хватит,
милая, так какую же ты хочешь свадьбу?
- Ричард, не нужна мне никакая брачная церемония, не надо никаких
свидетелей. Я просто хочу дать тебе тот обет, который должна давать жена.
- Так ты уверена в этом, Гвен? А ты не поспешила ли?
(Честно говоря, я подумал, что обеты, даваемые женщиной в постели,
вещь не слишком-то надежная!)
- Я не поспешила. Я решила выйти за тебя больше года назад.
- Ах, ты решила? Н-да, а я... Эй, мы же познакомились меньше года
назад! На балу в "День Армстронга". Двадцатого июня. Я же помню!
- Правильно.
- Ну и что?
- Что "ну и что", милый? Я решила выйти за тебя еще до нашей встречи.
Тебе это кажется невозможным? Мне - нет. И никогда не было таким.
- Ну что ж. Мне лучше кое о чем рассказать тебе. В моем прошлом были
эпизоды, которыми хвастаться не приходится. Они не то чтобы бесчестны, но
несколько сомнительны. И фамилия Эймс не та, что была дана мне при
рождении.
- Ричард, я буду горда называться миссис Эймс или... миссис Кэмпбелл.
Колин...
Я, не комментируя, просто спросил:
- Что еще ты знаешь?
Она выдержала мой взгляд без улыбки.
- Все, что мне нужно, знаю. Полковник Колин Кэмпбелл, известный как
"Ликвидатор Кэмпбелл" в своих отрядах и... в официальных посланиях. А еще
- ангел-хранитель для студентов в Академии Персиваля Лоуэлла. Ричард или
Колин, моя дочь была среди тех студентов.
- Я был навечно проклят там.
- Сомневаюсь.
- И ты из-за этого решила выйти за меня?
- Нет, мой дорогой. Та история могла бы произвести впечатление много
лет назад. Но теперь я в течение многих месяцев открываю человека,
скрытого за личиной легендарного героя. И... хоть я и поторопилась с
постелью, но ни один из нас не стал бы жениться из-за этого. А не хотел бы
ты узнать о моем прошлом? Я расскажу тебе.
- Нет, не надо!
Я посмотрел ей в глаза, взял в руки ее ладони и спросил:
- Гвендолин, я хочу взять тебя в жены. Хочешь ли ты взять меня в
мужья?
- Да, хочу!
- Я, Колин Ричард, беру тебя, Гвендолин, в жены, чтобы владеть тобой
и содержать, хранить и лелеять и любить так долго, как ты будешь владеть
мной.
- Я, Сэди Гвендолин, беру тебя, Колин Ричард, в мужья, чтобы хранить,
любить и лелеять всю оставшуюся мне жизнь.
- Ф-фу! Полагаю, это то, что надо?
- Да, а теперь поцелуй меня.
Я поцеловал и спросил:
- Так когда же возникла "Сэди"?
- Сэди Липшиц, так меня звали с самого начала. Мне имя не нравилось,
и я сменила его. Ричард, единственное, что нам осталось, это объявить о
нашем браке, то есть скрепить его. И я хочу это сделать, пока ты еще
покладист!
- Прекрасно. Но как ты объявишь об этом?
- Я могу воспользоваться твоим терминалом?
- Н_а_ш_и_м_ терминалом. Ты не должна спрашивать разрешения.
- Нашим терминалом. Спасибо, милый!
Она вызвала справочную и попросила соединить с общественной редакцией
"Голден Рул Геральд".
Когда подключили, она сказала:
- Пожалуйста, запишите: "Доктор Ричард Эймс и миссис Гвендолин Новак
имеют удовольствие объявить о своем браке, состоявшемся сегодня. Никаких
подарков и цветов". Пожалуйста, подтвердите получение.
Гвен вздохнула:
- Ричард, я заставила тебя поторопиться, но сделать это была должна:
теперь я не смогу давать показаний против тебя ни в каком суде. Я хочу
помочь тебе чем только смогу. Так почему же ты убил его, милый? И как?

2
Когда идешь на тигра, бери длинную палку.
Мао Цзэ-Дун (1893-1976)
Я задумчиво поглядел на мою новобрачную.
- Ты очень благодушна, любовь моя, и я благодарен тебе за то, что ты
не будешь свидетельствовать против меня. Но побаиваюсь, что законные
основания, приведенные тобой, не годятся для нашего случая.
- Но ведь это одно из основных правил юстиции, Ричард! Жену нельзя
принудить показывать против мужа. Это знает каждый.
- Вопрос только в том: знает ли об этом Менеджер? Компания
утверждает, что у данного поселения только один закон - закон Голден Рула
и что инструкции Менеджера лишь практическое истолкование этого закона, то
есть подзаконные акты, меняющиеся в строго определенных рамках, к тому же
только по указанию самого Менеджера. Гвен, я не знаю! Окружение Менеджера
вполне может решить, что ты главная свидетельница Компании!
- Я не желаю этого! Не желаю!
- Спасибо, любовь моя! Но давай подумаем: если потребуются показания,
то каковы они должны быть? Итак, предположим: меня ошибочно обвиняют в
смерти мистера... скажем, мистера Икс. Этот мистер Икс - незнакомец,
подошедший к нашему столику в тот момент, когда ты вышла в дамскую
комнату. Так что же ты видела?
- Ричард, я видела, как ты его убил! Я видела это!
- Но следователь будет спрашивать во всех подробностях. Видела ли ты,
как он подошел к нашему столику?
- Нет. Я его не видела, пока не вышла из дамской комнаты и собралась
подойти к нашему столику, но заметила, что на моем месте кто-то сидит. Я
даже испугалась немного!
- Прекрасно, вернемся немного назад и снова повторим, что ты видела.
- Ну... я вышла из женского туалета и повернула налево, в сторону
нашего столика. Ты сидел ко мне спиной, так? Ты же помнишь это?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50