И все же я уже
вычеркнул его из наших активов. Док Шульц, вправивший мне мозги насчет
расходов Гвен, сумел меня переориентировать: я стал здесь человеком
реального мира и заставил сделать выбор между решительными действиями и
смертью.
Справедливость его урока я вновь остро осознал, пересекая зал
ожидания: там совсем близко от нас находился Шеф франке! Он, по всей
видимости, не уделил нам особого внимания, а я постарался не уделить
внимания ему. Франке был занят тем, чтобы подплыть поближе к группе своих
прихвостней, заблокировавших вход в пассажирский туннель. Он усердно
подгребал к ним, в то время как я тянул свое маленькое семейство к
спасительному выходу из зала. И дотянул-таки, и вылетел в дверь, ведущую к
Рентал Роу, и она захлопнулась за нами! И тогда я вздохнул и постарался
возвратить на место свой подступивший к самому горлу желудок.

В офисе "Баджет джетс" мы отыскали мистера Доквейлера, сидевшего за
столом и пристегнутого ремнями. Он курил сигару, погрузившись в изучение
издаваемой на Луне сводки о ежедневных гонках.
Доквейлер бросил на нас взгляд и произнес:
- Сожалею, друзья, но мне нечего сдать вам в аренду или продать.
Ровным счетом ничего: даже помела ведьмы нет!
Тут я вспомнил, кто я есть - сенатор Ричард Джонсон, представляющий
"Огромный развивающийся синдикат нюхальщиков сассафраса", одну из самых
важных шахер-махерских корпораций Гааги! - и голос сенатора прогремел из
моих уст:
- Послушай, сынок, перед тобой сенатор Джонсон! Полагаю, что кем-то
из моей обслуги еще сегодня днем зарезервирован транспорт у "Хэншоу
Сьюперб", не так ли?
- О! Рад встрече с вами, сенатор! - Он поспешно засунул газетенку в
зажим за столом и отстегнул ремни сиденья. - Да, да, у меня есть ваша
бронь. Но не у "Сьюперба", а у "Вольво"...
- Как? Я же четко велел этой девице... Ладно, не имеет значения.
Перепишите на "Сьюперб", пожалуйста!
- Если бы я мог, сэр! У меня ничего другого нет.
- Печально. Не могли бы вы тогда посовещаться со своими коллегами и
найти для меня...
- Сенатор, в Голден Руле нет ни одного свободного космокара. Мы все -
"Моррис Гарэдж", "Локхид-Фольксваген", "Гертц", "Интерплэнет" в течение
последнего часа постоянно обмениваемся информацией. Ничегошеньки нет: ни
машин, ни возможности кого-то подмазать!
Настало время показать себя философом, что я и сделал, пробурчав:
- Ну, ладно, придется мне довольствоваться "вольво", не так ли,
сынок?

Сенатор вновь возмутился, когда увидел полный счет за то, что
оказалось изрядно потрепанным космокаром. Он резко указал на грязные
зольники и потребовал очистить их, но вскоре решил больше не собачиться,
ибо терминал над головой Доквейлера снова заладил про Эймса и Новак.
Я важно произнес:
- Ну-с, давайте проверим вес и возможную "дельта v". Пора садиться в
машину.
Для взвешивания в Бюро использовалась не центрифуга, а инерциометр
новейшего образца, более быстродействующий и значительно менее дорогой. Я
засомневался, насколько точны его показания.
Доквейлер водрузил всех нас вместе с пакетом-чемоданом, но без
деревца, в решетчатую кабину, повелев втроем, обняв друг друга, образовать
тесный круг с пакетом внутри, и запустил вибратор под эластичной подпоркой
кабины. Нас трясло так, что чуть не выбило зубы. После этого он объявил,
что наш общий вес составляет 213 килограммов, включая вес деревца, который
он на глаз оценил примерно в два килограмма.
Спустя несколько минут мы уже разлеглись в креслах, и Доквейлер
запечатал кормовую дверцу кара и внутреннюю шлюзовой камеры. Он не спросил
у нас никаких удостоверений, туристических карточек, паспортов или
космоводительских прав. Зато врученные ему девятнадцать тысяч крон
пересчитал дважды. Плюс страховку. Плюс чаевые...
Я ввел показание "213,6 килограмма" в бортовой компьютер, после чего
осмотрел приборный щиток. Указатель количества топлива стоял на отметке
"полное", и все дурацкие лампочки светились зелеными огоньками. Я нажал
кнопку "готовность" и подождал. В переговорном устройстве послышался голос
Доквейлера:
- Счастливой посадки!
- Благодарю вас.
Воздух со свистом вырвался из шлюзовой камеры, мы вылетели и попали
под яркие лучи солнца. Впереди простирался космопорт. Я установил шкалу
прецессии [отклонение оси вращения гироскопа в космических аппаратах] на
поворот в сто восемьдесят градусов, и мы заскользили вперед, а Голден Рул
проплыл мимо и оказался слева от нас. Впереди стал заметен идущий на
посадку шаттл. Пока мы отчаливали, я не видел Луны, ее закрывал шаттл. Но
вот в правом иллюминаторе она стала так отчетливо видна, словно до нее
можно было дотронуться. Исключительно впечатляющее зрелище. Я почувствовал
величие момента.
Те лживые убийцы-прохвосты остались позади, и мы вырвались из тесных
пут сэтосовской деспотии. В первые годы жизни на Голден Руле я ее не
ощущал, мне казалось, что я свободен и беззаботен. Но мне был преподан
хороший урок. В монархиях шея обывателя навсегда затянута ошейником - это
заставляет его держаться прямо...

Я сидел в кресле первого пилота. Гвен справа от меня, в кресле
второго. Я поглядел на нее и вспомнил, что на глазу у меня все еще
красуется дурацкая повязка. Нет, беру обратно эпитет "дурацкая", поскольку
она, возможно, спасла мне жизнь. Я снял повязку и запихнул ее в карман.
Потом сдернул феску и, не найдя, куда ее пристроить, сунул за нагрудный
ремень.
- Давай-ка посмотрим, в порядке ли мы в этой посудине, - сказал я.
- Не поздновато ли смотреть, Ричард?
- Я всегда проверяю исправность пристяжных ремней после взлета, - с
достоинством ответил я. - Ведь я оптимист! У тебя сумка и большой пакет от
Мейси. Они надежно закреплены?
- Пока еще нет. Если ты удержишь это суденышко на плаву, то я укреплю
пакет в сетке.
Она принялась за дело.
- Спокойно! Перед тем как развязывать, ты должна получить разрешение
пилота.
- Мне кажется, я его получила.
- Напрасно кажется. И не повторяй больше такой ошибки. Мистер
Кристиан с "Баунти", шхуны Его Королевского Величества, был крутой
морячок, таким он и остался... Билл, что ты поделываешь там, на корме?
- У меня все о'кей.
- Ты надежно пришвартован? Когда я поверну хвост этой шхуны, ни один
предмет не должен плавать в кабине.
- Он надежно пристегнулся, - заверила меня Гвен. - Я проверила сама.
А деревце-сан подвешено прямо напротив его живота, и я пообещала задушить
Билла без предупреждения, если он его упустит.
- Не уверен, что оно выдержит перегрузку...
- Я тоже, но времени на его упаковку не было. Надеюсь, оно правильно
расположено и не очень испугается? К тому же я повторяю некие заклинания,
чтобы оно осталось целым и невредимым. Но вот что, мой дорогой: я понятия
не имею, как быть с париком! Это один из парадных париков, в которых Наоми
выступает на церемониях. Он очень ценный. Конечно, с ее стороны было
весьма великодушно заставить меня его надеть, но я ума не приложу, как его
сохранить? Он ведь может быть так же чувствителен к перегрузкам, как
дерево-сан!
- Убей меня, не знаю. И считай это моей официальной точкой зрения. Но
мне кажется, что этот клоповник вряд ли сможет развить ускорение больше
двух "g". - Я немного подумал над проблемой. - А что если ты заглянешь в
боковые отсеки? Вынешь все бумажные салфетки из аптечки и обмотаешь ими
парик? А также затолкнешь их внутрь... Это поможет?
- Возможно. А я успею?
- Времени полно. Я быстренько прикинул в офисе мистера Доквейлера:
чтобы совершить посадку в космопорту Гонконга Лунного при свете солнца, я
должен начать крутиться на малой скорости около двадцати одного ноль-ноль.
Времени масса. Поэтому давай начинай делать то, что тебе нужно, пока я
сообщу бортовому компьютеру, что нужно мне. Гвен, а ты могла бы считывать
показания приборов на твоей стороне?
- Так точно, сэр!
- О'кей, считай это своей обязанностью. А еще тебе вменяется обзор с
правого борта. Сам я буду следить за расходом топлива, положением ракеты и
малышом-компьютером. Кстати, у тебя ведь есть космоводительские права, не
так ли?
- Нечего меня спрашивать об этом теперь. Но не бери в голову, мой
миленький. Я занималась полетами и всякой такой дребеденью еще до
окончания школы.
- Вот и прекрасно!
Я, естественно, не потребовал, чтобы Гвен предъявила мне свои права.
Как было ею справедливо замечено, не поздновато ли было их требовать?
Но я все же заметил про себя, что она ловко обошла мой прямой вопрос.

(Если баллистика вам скучна, пропустите и следующий кусок.)
Облететь Луну впритирочку, срезая на лету маргаритки (если
предположить, что они на Луне растут, а это маловероятно), можно за один
час и сорок восемь минут с секундами. Голден Рул, находясь на триста
километров выше самой рослой маргаритки, вынужден преодолевать путь,
гораздо более длинный, чем окружность Луны (10919 километров), а именно
12805 километров. Почти на две тысячи километров длиннее - поэтому и
лететь он должен быстрее. Правильно?
Неправильно. (Я вас надул.)
Самый поразительный и противоречащий здравому смыслу аспект
баллистики, связанный с орбитальным движением, сводится к следующему:
чтобы разогнаться, следует тормозить, и наоборот.
Прошу прощения, но это именно так.
Сейчас мы находились на орбите Голден Рула, в трехстах километрах над
Луной, и имели такую же скорость, то есть полтора километра в секунду
(если точно, 1,5477 км/с - такую цифру я ввел в бортовой компьютер,
прочитав ее на листке с инструкциями, взятом в офисе Доквейлера). Для
посадки мне следовало перейти на более низкую (и быструю) орбиту... а для
этого затормозить.
Но это лишь самая легкая часть задачи. Безвоздушная посадка требует
от вас нахождения на самой низкой (и самой быстрой) орбите, однако... эту
скорость следует полностью погасить, потому что относительно поверхности в
момент контакта она должна быть нулевой. Скорость нужно гасить
потихонечку, чтобы опуститься перпендикулярно поверхности, не ударившись
(или почти без удара) и без скольжения. Такая орбита, касающаяся в нижней
своей точке поверхности, называется синергической (трудно выговорить, а
еще труднее рассчитать).
Трудно, но можно. Армстронг и Элдрин сделали это с первой попытки.
(Второй у них просто не могло быть!) Но даже тщательнейшие расчеты не
могли предугадать, что на их пути окажется солидных размеров скала. И лишь
виртуозное мастерство пилота да полведра резервного топлива позволили им
не только опуститься на Луну, но еще и пройтись по ней. (А не окажись
этого топлива, кто знает, не задержалось ли бы развитие космонавтики лет
на пятьдесят? Мало мы все-таки чтим первопроходцев.)
Сесть можно и по-другому: зависнуть над тем местом, где хотите
совершить посадку, и камнем свалиться вниз, тщательно тормозя падение
двигателем, чтобы пушинкой коснуться грунта - так жонглер ловит яйцо
тарелкой.
Закавыка тут одна - нет ничего хуже пилотажа с прямоугольными
маневрами: вы просто скандально теряете "дельта v", и на такой маневр у
вас, скорее всего, не хватит горючего. ("Дельта v" на пилотском жаргоне
означает изменение скорости, поскольку греческая буква "дельта" в
уравнениях обозначает фракционное изменение некой величины, а буквой "v"
обозначают скорость. Вспомните также, что "скорость" величина векторная, и
именно поэтому ракетные корабли не совершают разворотов на сто восемьдесят
градусов.)
Я принялся вводить в маленький пилотский компьютер "вольво" программу
синергической посадки типа той, что совершили Армстронг и Элдрин. Сделать
это мне оказалось куда проще, чем им. Я попросил компьютер вызвать из ПЗУ
усредненную программу посадки с лунной орбиты, он охотно признал, что
такая у него имеется, и мне осталось лишь ввести данные конкретной
посадки, пользуясь цифрами, полученными в "Баджете".
Покончив с этим, я велел ему проверить введенные данные, и он
неохотно признал, что имеет всю информацию для посадки в Гонконге Лунном в
двадцать два часа семнадцать минут и сорок восемь и три десятых секунды.
Таймер компьютера показывал девятнадцать часов пятьдесят семь минут.
Всего двадцать часов назад незнакомец, назвавшийся Энрико Шульцем, уселся
без приглашения за мой столик в "Рейнбоус Энд", - а еще через пять минут
его застрелили. С тех пор я и Гвен успели пожениться, потерять жилье,
"усыновить" бесполезного нахлебника, схлопотать обвинение в убийстве и
смыться. Да, хлопотливый выдался денек! - к тому же он еще не кончился.
Слишком долго я прожил в уютной безопасности. Но ничто не придает
существованию такую остроту, как бегство во спасение жизни.
- Второй пилот!
- Есть второй пилот!
- А мы неплохо позабавились! Благодарю за то, что вышли за меня
замуж.
- Вас поняла, дорогой капитан! Вас тоже!
Сомнений нет, сегодня мне определенно везло! Счастливое отклонение от
расписания спасло нам жизнь. Шеф франке сейчас наверняка проверяет каждого
пассажира, входящего в восьмичасовой челнок, и ждет, когда у стойки
зарегистрируются доктор Эймс и миссис Новак, - а мы уже захлопнули дверь
снаружи. Но мало того, что нам повезло с расписанием - Госпожа Удача
преподнесла нам на дорожку еще пару подарочков.
Как? А вот как. С орбиты Голден Рул проще всего сесть на Луне в
какой-либо точке на терминаторе - требуется минимум горючего и лишь
незначительные изменения скорости. Почему? Да потому что мы уже находились
на линии терминатора, проходящей от полюса к полюсу с севера на юг и с юга
на север. Проще всего сесть, не меняя курса.
Если же садиться, отклонившись вправо или влево от терминатора,
потребуется сперва изменить курс, затем потратить дополнительную "дельта
v" на тот самый дурацкий поворот под прямым углом, - и лишь потом вводить
программу посадки. Быть может, ваш банковский счет и переживет такое
расточительство, но космокар об этом не подозревает, и вы, скорее всего,
застрянете на орбите без капли горючего, а под вами окажется лишь вакуум
да скалы. Словом, не советую.
Ради спасения наших жизней я был бы рад сесть на любом пятачке
Луны... но вот вам второй подарок Госпожи Удачи: нужный мне Гонконг Лунный
находился сейчас как раз на линии терминатора, и нам предстояло провести
на орбите всего час, дожидаясь момента, когда можно будет дать компьютеру
команду на посадку. Чего еще я мог пожелать?
В этот момент мы пролетали над обратной стороной Луны, напоминающей
рельефом спину аллигатора. Пилоты-любители не садятся на обратной стороне
по двум причинам. Во-первых, горы - на невидимой стороне Луны они такие,
что Альпы по сравнению с ними кажутся равнинами Канзаса. Во-вторых,
поселения - там нет ничего, достойного упоминания, поэтому давайте скромно
промолчим, ибо неосторожно сказанное слово может весьма рассердить жителей
этих "недостойных упоминания" поселений.
Через сорок минут мы окажемся над Гонконгом Лунным, как раз
одновременно с рассветом. К тому времени нам предстоит запросить
разрешение на посадку и получить согласие диспетчера на управление
последней, самой сложной стадией, - а затем уйти на последний двухчасовой
виток с плавным снижением высоты. Тогда и наступит время передать
управление посадкой лунному диспетчеру, но я пообещал себе, что
заупрямлюсь и стану садиться на ручном управлении, - просто чтобы
вспомнить прежние навыки. Когда я в последний раз совершал безвоздушную
посадку? Кажется, на Каллисто? В каком же году? Ох, и давненько это было!

В двадцать двенадцать мы прошли над северным полюсом Луны и увидели
восход Земли - захватывающее зрелище, сколько его ни наблюдай. Мать-Земля
находилась в половине фазы (поскольку мы летели над терминатором Луны), со
светлой половинкой слева от нас. После летнего солнцестояния прошло лишь
несколько дней, и северная полярная шапка подставляла солнцу ослепительно
сверкающую макушку. Но и Северная Америка, почти вся, кроме кусочка
западного побережья Мексики, накрытая одеялом облачности, сверкала
ненамного слабее.
До меня неожиданно дошло, что я смотрю, затаив дыхание, а Гвен крепко
сжимает мою руку. Я едва не забыл, что пора связаться с диспетчерской
Гонконга Лунного.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50