- Конечно. А твоя палка?
- Я ее засуну за пояс, не волнуйся.
Мы двинулись к отелю. За окошком портье лицом к входной двери сидела
молодая женщина, штудировавшая классический учебник о рекомбинации генов.
Она подняла глаза:
- Вы лучше сперва отдайте на хранение скафандры. Сол за следующей
дверью.
- Нет, нам просто нужен большой номер с ложем императрицы, мы
поместим скафандры в углу.
Она проглядела список номеров.
- Имею отдельные комнаты, двуспальные кровати, счастливые люксы... Но
того, что вам надо, не имеется. Все занято.
- А сколько стоит "счастливый люкс"?
- По-разному. Есть один с двумя царскими постелями и освежителем.
Есть другой - без кроватей, но со стеганым покрытием пола и множеством
подушек. А еще здесь есть...
- Сколько стоит люкс с двумя "царскими кроватями"?
- Восемьдесят крон.
Я терпеливо промолвил:
- Слушайте, _г_р_а_ж_д_а_н_к_а_, я сам уроженец Луны. Мой дедушка
ранен на ступеньках "Бон Марше" [название крупного универмага в Париже].
Его отец выслан за причастность к анархосиндикализму. Я знаю цены в
Луна-Сити, а в Конго они вряд ли выше. Зачем вы так заламываете? У вас
что, только один вакантный номер?
- Вы не слишком меня поразили, приятель. Каждый может сказать, что
его предки делали Революцию и даже больше. Вот мои прародители
приветствовали Армстронга, когда он ступил на Луну. Попробуйте переплюнуть
меня!
Я усмехнулся.
- Не смогу и попытаюсь сохранить спокойствие. Так какова реальная
цена двойного номера с одной большой постелью и освежителем? Не для
туристов, а для своих?
- Стандартный двухместный номер с большой постелью и освежителем идет
за двадцать крон. Вот что, приятель, - вряд ли кто займет люксы так
поздно... или так рано. Я, пожалуй, сдам вам люкс "для оргий" за двадцать
крон, но вы должны будете освободить его в полдень.
- Десять крон.
- Грабитель! Восемнадцать. Дешевле - мне в убыток.
- Какие убытки! Вы же сами сказали, в этот час вряд ли сдадите
что-нибудь вообще. Пятнадцать крон.
- Ну ладно, гоните денежки. Но в полдень вы должны будете освободить
номер.
- Договоримся на тринадцать часов, мы провели всю ночь на ногах. И
очень трудную ночь.
Я отсчитал деньги.
- Я знаю. - Она кивнула в сторону терминала. - "Гонг Гонконга" дал
несколько бюллетеней о вас. Ладно, в тринадцать, а если задержитесь, то
заплатите по полному тарифу либо перейдете в обычный номер. А что, это в
самом деле бандиты? На дороге от "Счастливого Дракона"?
- Мне было официально заявлено, что в этом районе бандитов не
имеется. Просто мы напоролись на "недружественных чужаков". И заимели
троих убитыми, а двоих - ранеными. Мы их доставили сюда...
- Да, я знаю. Не хотите ли получить расписку? За одну крону я напишу
вам ее и проставлю любую нужную вам сумму. Да, кстати, у меня для вас три
послания.
Я довольно глупо заморгал.
- Как? Никто не знает, что мы в этом отеле. Мы и сами не знали, что
попадем сюда.
- Никакой тайны, приятель. Путники, прибывающие через северные ворота
среди ночи, с вероятностью семь к двум оказываются в моей постели, вернее,
в одной из моих кроватей... и пожалуйста, без комментариев!
Она скользнула взглядом по терминалу.
- Если вы не заберете свою корреспонденцию в течение ближайших десяти
минут, то копии пойдут во все постоялые дворы города. А если и это не
поможет вас разыскать, то начнут уже рыскать городские охранники. Мы не
так-то часто принимаем симпатичных путников после романтических
приключений!
Гвен сказала:
- Хватит вертеть хвостом, милая, он очень устал. И дайте мне эти
послания, пожалуйста.
Девица холодно посмотрела на Гвен и обратилась ко мне:
- Дружок, если ты еще не заплатил ей, я обещаю раздобыть тебе
кое-кого получше, помоложе и посимпатичней за сходную цену.
- Вашу дочь? - сладко вопросила Гвен. - Пожалуйста, отдайте послания.
Женщина, пожав плечами, вручила их мне. Я, поблагодарив, заметил:
- Что касается вашего предложения, то, может, есть и помоложе, но
посимпатичней - навряд ли. А дешевле и быть не может: я ведь женился на
этой леди из-за ее денег! Так в чем же дело?
Она перевела взгляд на Гвен.
- Это правда? Он женился на вас из корысти? Так пусть отработает!
- Конечно, он обещал, - откликнулась Гвен и задумчиво прибавила: - Но
я не уверена. Мы ведь женаты всего три дня. И это наш медовый месяц.
- Меньше чем три дня, дорогая, - возразил я. - Просто они показались
тебе слишком длинными!
- Эй, приятель, не говорите так со своей женой! Вы хам и грубиян, а
возможно, и бьете ее?
- Именно так. Все верно, - согласился я.
Она, проигнорировав мои слова, обратилась к Гвен:
- Дорогуша, я не знала, что это ваш медовый месяц, иначе не стала бы
предлагать "кое-что" вашему супругу. Каюсь. Но потом, когда он вам
надоест, этот тип с разинутой пастью, я смогу устроить для вас кое-кого
получше. За сходную цену. Молодого. Красавчика. Вполне возмужалого,
долгодействующего, страстного. Вы только позвоните по телефону и вызовите
Ксию, то есть меня! Гарантирую - он вам понравится, а если нет, можете
ничего не платить!
- Спасибо. Но все, что мне сейчас надо, - это завтрак. А потом -
постель.
- Завтрак вы получите, перейдя коридор-улицу. Дверь напротив. Кафе
Синга "Нью-Йорк". Советую вам взять "особый пережиток" за полторы кроны. -
Она повернулась к стеллажу и вынула две перфокарточки. - Вот ваши ключи.
Дорогуша, не попросите ли вы Синга послать мне бутерброд с поджаренным
чеддером и кофе? И не платите ему больше одной монеты с полтиной за его
"пережиток". А то он вас запросто охмурит.

Мы оставили багаж у Ксии и пересекли коридор, чтобы перекусить.
"Особый пережиток" Синга оказался весьма недурен, как и утверждала Ксия. И
после этого мы наконец оказались в своем номере - в люксе для молодоженов.
Ксия была на высоте. Она проводила нас в номер, понаблюдала, как мы
охаем и ахаем, изображая восторг по поводу шампанского на льду,
отвернутого покрывала, душистых простыней, цветов (искусственных, но
вполне искусных), освещенных единственной лампой.
Моя ненаглядная поцеловала Ксию, та ответила ей тем же, и они обе
растроганно захлюпали. Это было неплохо, ибо за короткое время с нами так
много всякого произошло, а у Гвен не выдалось и минутки, чтобы поплакать!
Но ведь женщинам иногда это очень даже требуется...
Потом Ксия поцеловала и "молодого супруга", но тот не заплакал и не
отшатнулся - Ксия была существом восточным, подобным тем, какие, по словам
Марко Поло, встречаются в Ксанаду. И она поцеловала меня вполне
убедительно. Потом оторвалась, чтобы глотнуть воздуха.
- У-у-ух!
- Да, у-ух! - подтвердил я. - Та услуга, которую вы упоминали...
Сколько стоит получить ее от вас?
- Болтушка! - Она ухмыльнулась, не отталкивая меня. - Хам. Негодяй. Я
имею дело лишь со свободными экземплярами. Но никак не с новобрачными
мужьями!
Ксия посерьезнела.
- Отдыхайте спокойно, дорогие! И забудьте о сроке тринадцать
ноль-ноль. Спите сколько хотите. Я предупрежу дневного дежурного.
- Ксия, два послания из этих трех зовут меня на свидание в
отвратительно ранний час, когда доят коров. Вы можете нас оградить от
этого?
- Я уже подумала, так как прочла их. Забудьте. Даже если
"Задира-Бозелл" появится со всеми своими бойскаутами, дневной дежурный не
скажет им, в каком вы номере.
- Мне не хотелось бы стать причиной ваших осложнений с боссом.
- А я что, не поведала вам? Я же совладелица этого отеля. Совместно с
банком "Америка".
Она быстро чмокнула меня и удалилась.

Когда мы раздевались, Гвен сказала:
- Ричард, она ждала, что ты попросишь ее остаться. И она же не
наивная девчонка вроде Гретхен. Почему ты не пригласил ее?
- Ой, какой прокол! Сам не знаю почему!
- Ты вполне мог бы стянуть ее конг-сам [одежда корейского покроя],
когда она пыталась тебя задушить. Это следовало сделать. Под ним же ничего
нет. Поправка: под ним сама Ксия и ничего больше! Но и этого вполне... я
уверена. Так почему ты не сделал так?
- Ты хочешь знать правду?
- О-о... Не уверена, что хочу.
- Потому, что я желаю спать с тобой, женщина, и безо всяких
отклонений! Потому, что ты мне еще не прискучила. И дело не в твоих мозгах
или твоей "возвышенности", этого у тебя просто нет. Дело лишь в твоем
сладком маленьком тельце, к которому я так вожделею!
- Ох, Ричард!
- Так до того, как примем ванну? Или после?
- О... Вместе!
- Вот это девочка!

14
Демократия выдержит все, но не демократов.
Дж.Хэршоу (1904- )
Все короли - большей частью мошенники.
Марк Твен (1835-1910)
Когда мы лежали в ванне, я сказал:
- Ты удивила меня, лапушка, тем, что умеешь водить вездеход.
- Ты удивил меня еще более, когда твоя палка превратилась в ружье!
- О да, это мне напомнило... Тебя волнует, что я держал это в тайне?
- Да нет же, но каким образом это возможно, Ричард?
- Моя хитрая палка перестает быть защитой, если люди знают о ее
свойствах. Но если предположить, что все выстрелы были сделаны тобой, то
никто и не проведает...
Гвен ответила задумчиво:
- Не уверена. Или не вполне понимаю. Ведь все в автобусе видели, что
ты стрелял из нее как из ружья!
- Так уж и видели? Сражение происходило в вакууме, в полной тишине.
Никто не слышал ни выстрела. И кто мог видеть, что я стреляю? Тетушка? Ее
ранило прежде, чем я вступил в игру. Прошли всего секунды, но мы и говорим
о секундах! Билл? Он возился с тетушкой. Екатерина с детьми? Сомневаюсь,
что дети поняли, что именно видят, мать была в страшном шоке, да и сейчас
ей вряд ли до свидетельств... Дражайшая Дайана и ее "изумительные" парни?
Один мертв, другой так наказан за то, что принял меня за бандита! Да и
сама Дайана настолько сосредоточена на себе, что даже не врубилась в
происходящее. Она посчитала, что какие-то докучные пустяки нарушили ее
священные затеи. Ну-ка, повернись, я потру тебе спинку. - Гвен
повиновалась. Я продолжал: - Давай усовершенствуем версию. Я покрою тебя в
обмен на то, что ты покроешь меня.
- То есть?
- Моя трость и твой малыш "мийако" пользуются патронами одного
калибра. Поэтому, значит, все выстрелы сделаны из "мийако", и не тобой, а
мной! А ты, моя сладкая, невинная женушка, никогда и не помышляла о том,
чтобы стрелять в чужих дядечек. Это тебя устроит?
Гвен так долго не отвечала, что подумалось, а вдруг я ее оскорбил?
- Ричард, а что если ни один из нас ни в кого не стрелял?
- Как, как? Это становится интересным! А ну-ка выкладывай!
- Я же легкомысленно почти забыла о том, что у меня есть пистолет,
так же как и ты не думал о неожиданных талантах трости. Но ведь в
некоторых местах чрезвычайно плохо воспринимают провоз
незарегистрированного оружия. А пистолет между тем нередко спасал мне
жизнь, и я вовсе не отказываюсь от мысли владеть им и впредь... И о нем
так же, как и о твоей палке, никто не должен знать. Мы тогда все вместе
бросились на пол, и меня никто не видел из-за твоей широкой спины, она же
непрозрачна! Выходит, никто и не видел, что я стреляю!
- Н-да. Может быть. Но как же быть с трупами, которые валяются вокруг
с пулями калибров в шесть с половиной миллиметров?
- Они убиты теми мясниками из "большого колеса"!
- Но они же стреляли лучами, не пулями!
- Ричард, Ричард! А почему бы им в придачу к лазерам не иметь еще и
обычного оружия? Я уверена, что стреляли именно они!
- Снова "н-да"! Моя любимая, ты хитра, как искусный дипломат!
- Да нет, я не "как", я просто дипломат! Ну-ка, намыль меня
посильнее, пожалуйста! Ричард, давай-ка обойдемся без "добровольных
признаний"! Мы - всего лишь пассажиры, невинные свидетели, притом
довольно-таки глуповатые. А как там подохли те "аграрии-реформаторы", нас
не касается. Мой папочка советовал мне всегда держать карты сложенными у
груди и никогда ни в чем не признаваться. Вот и наступило для этого время!
- И мой дядюшка говорил мне... то же самое! Гвен, почему ты не
женилась на мне раньше?
- У меня не было раньше возможности обработать тебя, милый! Или
наоборот... Ты готов принять душ?
Обтирая ее полотенцем, я вспомнил, что она уклонилась от ответа на
один мой вопрос.
- Женушка-картинка, где ты научилась водить вездеход?
- Где? В Море Ясности!
- Как так?
- Да я просто наблюдала, как это делали Гретхен и тетушка. Сегодня я
в первый раз сидела за рулем такой машины.
- Ничего себе! А почему ты этого не сказала?
- Любимый, если бы ты это знал, то начал бы беспокоиться. И
понапрасну. Со всеми своими прежними мужьями я держалась правила: не
говорить ничего такого, что бы могло озадачить или взволновать мужа. Если
только этого можно было избежать.
Она одарила меня ангельской улыбкой.
- Поверь, так лучше. Мужчины всегда паникуют, а женщины - нет!

Меня разбудил громкий стук.
- Откройте дверь!
Я не мог сообразить, что ответить, поэтому промолчал. Широко зевнув,
я решил, что еще сплю, и повернулся на правый бок. И тут меня словно
пронзило: Гвен не было рядом!
Я вскочил так быстро, что у меня закружилась голова. Стук
продолжался.
Не пейте шампанского в постели перед сном! Мне пришлось выдуть
полбутылки выдохшегося пойла, прежде чем я стал способен что-нибудь
сообразить. Теперь в дверь уже колотили.
В верхнюю часть моего протеза была воткнута записка от любимой
женщины. Хитрая девчонка! Это вернее, чем воткнуть ее в мою зубную щетку!
Я прочитал:
"Мой несравненный! Меня одолела жалость, поэтому не стала тебя
будить. Но мне надо кое о чем позаботиться, посему я ухожу. Сперва навещу
"Старину Монтгомери", передам скафандры и уплачу за их прокат. Там же
куплю носочки и трусики для тебя и панталончики для себя. Сделаю еще
несколько дел: оставлю у портье записку Биллу, чтобы он вернулся в номер и
ждал. (Он появился после нас, и Ксия, как мы с ней и договорились,
поместила его в одноместный.) После этого я навещу тетушку в госпитале
имени Вайоминг Нотт и еще позвоню Екатерине.
Ты спишь, как бэби, и я рассчитываю вернуться до того, как ты
проснешься. Если нет и если куда-нибудь смоешься, пожалуйста, оставь
записку у портье. Люблю тебя, Гвендолин".

А в дверь все колотили. Я пристегнул протез и поглядел туда, где
вчера озорница Гвен расположила в "романтических" позах наши скафандры. Их
там не было. Натянув свою единственную одежду, я сбрызнул водой маленький
клен, но это было излишне, так как Гвен о нем уже позаботилась.
- Откройте дверь! - донеслось снаружи.
- Пошел к черту, - вежливо рекомендовал я.
Стук сменился каким-то скрежещущим звуком. Я подошел к двери и стал
сбоку. Она не была укрепленной или раздвижной - обычные подвешенные
створки. Одна из них приотворилась, и мой непрошеный гость шагнул внутрь.
Я, перехватив, отшвырнул его. При одной шестой силы тяжести действия
требуют осторожности: надо иметь за что зацепиться, иначе вы рискуете
потерять равновесие. Но я удержался, а посетитель отлетел к дальней стенке
и шлепнулся на кровать.
- Уберите свои грязные лапы с моей постели!
Он сполз и поднялся на ноги. Я напустился на него:
- А теперь объясните, зачем вы вломились в мою спальню, да
поторопитесь, пока я не выдернул вам конечности и не отдубасил по башке!
Кто вы такой, чтобы будить гражданина, потребовавшего, чтобы его не
беспокоили? Отвечайте!
Я уже разобрался, кто он такой - один из тех городских олухов, что
напялили на себя униформу с нашивкой "коп" [полисмен (жарг. англ.)]. Его
ответ, сочетавший негодование с самонадеянностью, вполне гармонировал со
способом появления этого "копа" в моем номере.
- Почему вы не открыли, когда я приказал вам это сделать?
- Мне еще не хватало выполнять ваши приказы! Вы что, уплатили за эту
квартиру?
- Нет, но...
- Вот вы и ответили. Убирайтесь сейчас же!
- Да выслушайте меня! Я офицер службы безопасности суверенного города
Гонконг Лунный. Вам надлежит явиться к Председателю муниципального совета
для дачи показаний, касающихся спокойствия и безопасности города...
- Ах, так мне "надлежит"? А ну-ка, покажите предписание!
- Предписание не требуется. Я в форме и при исполнении служебных
обязанностей. Вы должны мне содействовать.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50