В этой ситуации у них
не было времени обсуждать, чей след имеется ввиду, кто бы ни кричал.
Появились давно ожидаемые преследователи и пора было в путь.
Для опытного путешественника, вроде Иеро, свернуть лагерь было делом
одной минуты, включая упаковку. Вскочив в седло, он проверил, легко ли
ходит мачете в ножнах и, усевшись поудобнее, велел медведю отправляться в
путь. Клац трусил за Гормом по мелкой воде. Чувство времени у Иеро не было
таким точным, как чувство направления, но, скорее всего, сейчас было около
двух часов ночи. Часы, как и многие другие древние механизмы, были открыты
заново, но пока они были большими и неуклюжими. Лесные жители калибра Иеро
не нуждались в таких вещах и даже, пожалуй, отказались бы от наручных
часов, будь им таковые предложены. Долгая жизнь среди дикой природы
развивает чувство времени.
Дождик поутих и стал скорее изморозью. Животные практически не
обращали внимания на влажную погоду, хотя медведь предпочитал спать сухим,
а дубленая кожа одежды Иеро была обработана водоотталкивающими веществами,
так что стала практически непромокаемой. В любом случае, в эти последние
дни лета было еще тепло.
Ночью маленькому отряду идти было труднее, и потому шли медленнее.
Иеро полностью полагался на органы чувств своих спутников, позволявших им
идти не спотыкаясь в кромешной тьме.
Два часа они беспрепятственно передвигались по руслу ручья, который
все также тек в нужном направлении. В конце концов Иеро подал знак
остановиться, соскочил на берег, чтобы потянуться и сделать несколько
упражнений, разминая мышцы. Горм шлепнулся рядом, тоже довольный отдыхом.
Медведи могут совершать дальние переходы, но быть постоянно в пути день
ото дня не в их обычаях. Клац пасся на мелководье, добавляя новые фунты
растительности к той, что уже проглотил сегодня. Растительноядные
практически никогда не прекращают процесса питания, кроме моментов сна,
поскольку такая пища значительно менее эффективна, чем прямое поглощение
протеинов.
Священник вознес краткую утреннюю молитву. Животные проигнорировали
этот процесс, как невразумительный. Медведь слегка заинтересовался, но
только слегка. Однако Иеро и раньше отмечал этот мимолетный интерес и
отметил в своей памяти, что обсуждение религиозных вопросов с разумными
животными может оказаться чрезвычайно полезным.
Окончив молитву, Иеро прислушался ко мраку. И тут же, впервые с тех
пор, как они покинули лагерь на острове, слабый охотничий клич прорезал
туманную ночь. Несомненно, сейчас он стал намного ближе. Придушенно
выругавшись, Иеро вскочил в седло и послал мысль Горму "Спеши, иначе
попадем в западню!" Медведь вновь припустил, фонтаном разбрызгивая грязь и
воду, огромный лорс топал за ним по мелководью, опуская на невидимую воду
огромные, как суповые тарелки, копыта.
По пути, внимательно прислушиваясь и стараясь мыслить рационально,
Иеро пытался проанализировать возникшую ситуацию. Что бы это ни было,
похоже, этот ночной охотник был неимоверно искусен. А, может быть, их была
целая стая. И кем бы он (или они) ни был, двигался он очень быстро. И
медведь, и лорс не ленились и для ночного времени развили приличную
скорость. Но, несмотря на скорость, несмотря на то, что они шли по воде,
их преследователь не терял следа. Как это могло случиться?
Тут Иеро в голову пришла обнадеживающая мысль. Никакой столь быстрый
преследователь не может нести на себе человека. И уж, конечно,
хозяин-человек не может его сопровождать. Какой бы жестокий зверь их не
преследовал, он почти наверняка окажется неоседланным и без поводка. "По
крайней мере, - продолжил Иеро ту же мысль, - если я прав, то нам не
придется столкнуться с кем-то вроде С'нерга. Вероятно, надвигается чисто
физическая опасность".
И тут же раздался злобный вопль, ясно различимый сквозь плеск.
Слишком близко. Охотник, кем бы он ни был, несомненно приближался.
Проклятье, погоня окончится, когда будет еще темно! А это очень плохо. До
рассвета по меньшей мере еще час.
Наклонившись, он расстегнул левую седельную сумку и нашарил наощупь
нужный пакет. Постороннему человеку это показалось бы нелегкой задачей -
отыскать вслепую пакет в сумке, качающейся и подпрыгивающей вместе с
лорсом, но Иеро привык к подобным упражнениям за много лет. Далее он
расстегнул кобуру метателя, чтобы его можно было выхватить одним
движением. Что-то вспомнив, он вновь залез в сумку и достал загадочный
жезл. Пригодится на тот случай, если он останется без своего привычного
копья. Он засунул его за пояс. Само копье висело в петле у луки седла,
готовое к работе.
Теперь Иеро сконцентрировал мысли на скакуне и медведе. "Найдите
открытое место поближе к ручью, если получится. Придется драться. Погоня
движется слишком быстро, нам не убежать". На заднем плане сознания прошла
мысль, что Горм, неоценимый помощник, как он это доказал в недавнем
прошлом, сейчас, наверное, устал и не сможет показать себя хорошим бойцом.
Если медвежонок сможет хотя бы немного отдохнуть, тогда - другое дело.
Старший Губитель никогда не забывал Монастырский Боевой Кодекс. "Используй
каждую, самую крохотную возможность, и тогда, может быть, у противника
окажется на одну возможность меньше". Это было одно из правил МБК.
Медведь не ответил, но Иеро знал, что он все понял. А что касается
Клаца, то взаимосвязь между ним и человеком была такой сильной, что Иеро
уже знал - огромный лорс кипит от ярости и готов вступить в бой с любым
противником. Монастырские лорсы не любят, когда за ними гонятся, кем бы ни
были их преследователи.
Ужасный, пронзительный, вызывающий озноб вопль вновь прорезал тихую
влажную ночь. На этот раз Иеро показалось, что он различил несколько
голосов. Расстояние все уменьшалось. Логично. Одинокий охотник, каким бы
мощным он не был, может потерпеть неудачу чисто случайно. Стая всегда
лучше. Но стая кого?
Внезапно раздался мысленный голос Горма: "Тут только трава, деревьев
нет. Ты этого хотел?".
"Да, - промыслил человек. - Ложись и отдыхай, пока они не появятся.
Постарайся не ввязываться в драку". Он направил лорса прочь из воды на
зеленый покров естественной лесной лужайки. На востоке слегка посветлело,
но никаких деталей, конечно, еще не было видно. Они оказались на полянке,
полого спускающейся к ручью. Клац стоял неподвижно, с него капала вода,
измученный медведь, задыхаясь, лежал на краю поляны, а Иеро разрабатывал
тактику. Вдоль ручья полянка протянулась примерно на сто ярдов. По форме
она напоминала полумесяц и край леса в ее центре отстоял на сто футов от
воды. Он вновь понукнул Клаца, тот перешел почти точно в центр площадки и
стал спиной к деревьям, примерно в пятидесяти футах от них, так, чтобы
никто не мог наброситься на них из чащи. Иеро снова полез в седельную
сумку и достал шлем из бериллиевой бронзы, круглый и без всяких украшений,
если не считать крест и меч на лбу. Кроме шлема других лат у него не было.
Иеро надел шлем и попытался уловить мысли своих преследователей. Он
обнаружил лишь слепую жажду крови и яростный голод нескольких существ,
быстро приближающихся. Повлиять на них он не мог ни на каком уровне!
Человек и лорс ждали. Они сделали все, что могли. Горм тоже утих,
спрятался в тени и был готов, если понадобиться вмешаться в любой момент.
Ждать пришлось недолго. Ночная тьма была еще полностью непроницаемой,
когда с другой стороны ручья послышался плеск и стук множества когтей по
камням. Скорее ощутив, чем увидев нападающих, Старший Губитель свернул
головки двум предметам, которые держал в руках, швырнул один из них
вправо, другой - влево. Как только они ударились о землю, взметнулось два
столба ослепительно белого пламени и осветили поле боя.
Иеро сразу же понял, что он со своими союзниками допустил
основополагающую, но неизбежную ошибку в том, что они шли по воде,
стараясь запутать следы с помощью ручья. Пятеро лоснящихся зловещих
существ, появившихся на краю речки, напоминали неимоверно разросшихся
хорьков или других водных животных семейства куньих. Понятно, что ручей -
это последнее место, где стоило пытаться улизнуть от них. Внезапная
вспышка света заставила зверей замереть на месте. "Понятно теперь, откуда
у них такая скорость", - подумал Иеро.
Их выступающие акульи челюсти и отвратительные острые зубы
поблескивали на свету, как и глаза-бусинки. В каждом из них от мокрой
морды до кончика длинного хвоста было не меньше десяти футов и весили они
никак не меньше взрослого человека. На них поблескивали ошейники из
голубоватого металла, выдавая, какому хозяину они принадлежали. Наконец,
они сбросили оцепенение, выскочили из воды и рыча бросились на путников.
Иеро одним движением выстрелил из метателя и отшвырнул его.
Перезаряжать - слишком долго, а звери эти - слишком подвижны. Но крошечная
ракета нашла свою цель. Она попала в голову вожака и тот просто испарился
в вспышке оранжевого пламени, а еще одно животное откатилось в сторону,
пронзительно вереща и волоча за собой сломанную ногу.
Когда трое других замерло, ошеломленные взрывом и гибелью вожака,
Клац с яростным воплем бросился на них. Иеро вскинул копье наперевес и
приготовился к удару.
Израненная бестия не смогла отвернуться и острый край переднего
копыта выбил из нее жизнь. Другая бросилась прямо на Иеро и получила
тяжелое копье в глотку. Копье вонзилось глубоко, прямо по перекладину.
Зверюга упала на спину, захлебываясь собственной кровью. Иеро выпустил
копье из руки и в то же мгновение выхватил из ножен мачете.
Оставшиеся отпрянули было назад, но как и у всех истинных куньих
мысль об отступлении просто не могла прийти им в голову. Разделившись, они
как черные молнии напали на всадника с двух сторон, не обращая внимания на
лорса.
К счастью для Иеро, они с Клацем много раз отрабатывали такое
развитие событий на тренировочных площадках Аббатства. Лорс автоматически
выбрал себе левого противника, не обращая внимания на правого и
предоставив своему хозяину позаботиться о нем.
Привстав в седле, Иеро нанес сокрушительный удар по голове летящего
на него зверя, так что звон древнего клинка отдался у него в плече.
Огромное животное умерло еще раньше, чем рухнуло на землю, его узкий череп
развалился надвое.
Но в то же мгновение человек почувствовал ужасную боль в левой ноге.
Слишком самоуверенный Клац недооценил скорость своего противника. Уже в
тот момент, когда гигантское копыто опускалось, последний из стаи
извернулся и изменил направление броска. Его зубы располосовали икру Иеро
почти до кости, тот покачнулся в седле, а зверь отпрыгнул.
Лорс дважды в одну ловушку не попадается. Поняв, что его хозяин
ранен, он совершенно обезумел от холодной ярости. Клац медленно
приближался к последнему оставшемуся в живых преследователю, мягко
раскачиваясь из стороны в сторону, гротескно подражая расшалившемуся
олененку. Разъяренный до крайности последний слуга Нечисти прыгнул, снова
целясь в ослабленного всадника. Но теперь Клац был настороже и его не ввел
в заблуждение гибкий извилистый прыжок. Взлетело огромное раздвоенное
копыто и хлесткий удар остановил на полпути прыгающую смерть. Раздался
громкий хруст и в следующее мгновение гладкошерстное чудовище покатилось
по земле со сломанным хребтом. Но это был еще не конец. В одно мгновение
разъяренный лорс обрушился на врага и втоптал его в землю, а тот еще
пытался зарычать и вонзить зубы в гиганта-лорса.
Иеро обессиленно повис в седле. Лорс мягко встал на колени, чтобы
человек смог спешиться. Всадник сполз со спины Клаца и обморочно
прислонился к большому потному боку, тяжело дыша и пытаясь сдерживать
стон. Наконец, он поднял взгляд и увидел встревоженную морду Горма.
"Я был готов, но все произошло слишком быстро, - пронеслась в мозгу
Иеро чужая мысль. - Могу я помочь?".
"Нет, - послал ответ Иеро. - Я должен перевязаться, изловчусь сам.
Пока посторожи нас."
Медведь ушел.
Замирая от боли, священник снял распоротый кожаный башмак, полный
крови, и осмотрел рану. Она оказалась чистой, но любой звериный укус нужно
быстро обработать. Он сунул руку в седельную сумку, чувствуя, что волны
мрака накатываются на пораженное болью сознание. Огни давно уже погасли,
но свою роль они сыграли. Утренний свет залил полянку, запели проснувшиеся
птицы, и их пение звучало насмешкой над вспышкой смертоносной схватки,
предварившей утро. Пять мрачных безжизненных тел лежало на покрасневшей
траве.
Наконец, Иеро достал медицинский прибор и нанес толстым слоем
целебную мазь на длинную кровоточащую рану. Потом перевязал ее как можно
туже. Может, стоило зашить рану, но сейчас он был просто не в состоянии
сделать это. Потом он удостоверился, что сделал все, что мог, и проглотил
таблетку люминогена. Усилитель мысленных способностей был также и
наркотиком и Иеро погрузился в сон, чувствуя, как расслабляются его
мускулы. Последней его мыслью было смутное беспокойство по поводу того,
что кто-то или что-то может одержать верх над его бессознательным разумом.
Далее он ничего не помнил.



3. КРЕСТ И ГЛАЗ

Иеро проснулся в сумерках. В лесу было по-вечернему тихо, над ним
висела большая тополиная ветка, неподвижная в застывшем воздухе. Очевидно,
он проспал весь день. Иеро увидел, что лежит он на мягкой куче тополиных
листьев, и что второй его башмак также снят. Он инстинктивно потянулся
через плечо к рукоятке мачете. Оно было на месте, что, впрочем, можно было
понять по боли в спине.
Он сел, ощущая лишь легкое головокружение, и огляделся. Горм лежал в
нескольких футах от него и посапывал. Прислушавшись, Иеро услышал хруст
растений за излучиной вверх по ручью. Он послал призыв к лорсу и Клац тут
же явился: с его толстых губ свисала зеленая ветка с листочками. Он
наклонился и струйка холодной воды скатилась с лоснящейся шеи прямо на
лицо Иеро.
- Убирайся прочь, мерзавец, а то еще утопишь меня! - выпалил его
хозяин, в то же время мягко поглаживая сильными руками рогатую голову.
- Твои рожки твердеют, малыш, и очень хорошо, ведь если наше
путешествие будет продолжаться так же, как началось, они нам очень
пригодятся.
Перейдя от речи к мысленной связи, он приказал лорсу стоять
неподвижно, а сам оперся о его ногу и попытался встать.
Иеро обнаружил, что может стоять без особого труда, но когда он
попытался шагнуть, нога болезненно запульсировала. Однако, хоть и с
трудом, он ухитрился расседлать Клаца и уложить в удобное место седельные
сумки. Потом он отпустил лорса, но в то же время велел оставаться
поблизости и быть настороже.
Затем Иеро сел и повернулся к Горму, также теперь сидевшему и
смотревшему на него. Человек мягко коснулся носа медведя.
"Спасибо, Брат, - промыслил он дружелюбно. - Как ты смог сделать
постель из веток? И почему снял мой ботинок?"
Это действительно больше всего удивило его. Он понимал, что медведь
мог бы и сам сообразить соорудить ему постель: в конце концов они сами
устраивают себе нечто подобное в берлогах, но как зверь мог сообразить,
что нужно снять ботинок, чтобы нога отдохнула?
"Это все было в твоем мозгу, - раздался удивленный ответ. - Я
заглянул туда, чтобы увидеть, что можно и нужно сделать. Твой разум не
спал, - добавил Горм, - и все это можно было увидеть. Я смог увидеть
немногое, но что увидел, сделал".
Иеро снова достал хирургический набор, чтобы тщательно обследовать
рану, в то же время с восхищением раздумывая над тем, что сказал ему
медведь. Невероятно, но, должно быть, это правда! Он, Иеро, сам знал, что
нужно сделать, а медведь отыскал это знание в мозгу потерявшего сознание
человека. Неспособный оказать хирургическую или просто первую помощь,
Горм, тем не менее, сделал грубую, но удобную постель и ухитрился стащить
с него башмак, чтобы Иеро смог лучше выспаться, Бродяга-священник решил
вернуться к этому вопросу позже и занялся своими делами.
Дела эти были неприятными, но необходимыми. Вначале Иеро срезал
пропитавшийся кровью изодранный эластичный чулок и повязку, которую сделал
утром.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44