Может быть, мелькнула мысль в дальнем уголке его разума,
физические жизненные силы лорса, хотя он и сам сопротивлялся, каким-то
образом вливаются в его хозяина, помогая ему держаться. Вглядываясь в
ужасные белые глаза, Иеро заметил, несмотря на улыбку на жестком лице,
будто изваянного из мрамора трупного цвета, на лбу С'нерга тоже выступили
бисеринки пота. Напряжение сказалось и на нем. Но Иеро уже не мог вынести
дальнейшей борьбы. Он покачнулся в седле.
- Во имя Отца, - выдохнул он вслух, сопротивляясь из последних сил.
Холодная улыбка на лице адепта Нечисти стала шире.
И тут-то внезапно вернулся Горм. Даже у очень маленького медведя
весьма мощные челюсти и сейчас они крепко вцепились в наиболее
чувствительную часть тела чародея. Тот вскрикнул от боли и испуга
удивительно высоким дрожащим голосом, пошатнулся и упал, и в тот же момент
его мысленные объятия разжались. Сила Иеро вернулась к нему вместе со
всеми остальными способностями. Пока Клац, содрогаясь, выходил из
оцепенения, его всадник в одно мгновение оказался на земле. Перед ним
катались на земле сплетенные в один узел человек и медведь. Священник
улучил мгновение, сверкнул выхваченный из-за пояса кинжал и в тот же
момент погрузился в белое горло С'нерга. Фонтан черной крови залил
искаженное лицо и завернутое в плащ тело мирно распростерлось на земле.
"Спешим, - услышал он мысленный голос медведя. - Наделали слишком
много шума. Теперь идем - быстро, бегом-галопом".
"Подожди", - откликнулся Иеро.
Он обыскал тело врага. Иеро обнаружил странный тяжелый жезл из
голубоватого металла длиной около фута, нож с черной рукояткой, на лезвии
которого, похоже, запеклась кровь, и свиток пергамента. Под плащом у
мертвеца оказался теплый костюм, сделанный, казалось, из одного цельного
куска ткани, странной на ощупь - почти скользкой. В маленьком карманчике
на поясе оказалась круглая металлическая штуковина, похожая с первого
взгляда на небольшой компас. Вот и все. Иеро засунул жезл, нож, пергамент
и похожую на компас штуковину в седельную сумку и одним движением вскочил
в седло.
- Теперь идем, - сказал он. - Здесь делать больше нечего. Медведь тут
же пустился легким неуклюжим галопом в том же направлении, куда они шли до
сих пор. Следом широкими шагами несся лорс, легко сохраняя между ними одно
и то же расстояние.
Оглянувшись, Иеро уже не увидел в полумраке неподвижное тело своего
врага.
"По крайней мере, - подумал он, - похоже, он не растворился, как те.
Может, они вовсе и не были людьми".
Несмотря на приход ночи, несколько миль трое путешественников неслись
с большой скоростью. Множество ярких звезд лили свой рассеянный свет, а
бледный серп луны обещал со временем еще больше света. К тому же, к
облегчению Иеро, ужасное мысленное давление исчезло, неясное ощущение
удушья, мучившее его вот уже несколько часов, улетучилось. Должно быть,
решил он, эти ощущения исходили от чудовища, которое оставалось лежать
там, позади. Он не забыл вознести по-солдатски кратную благодарственную
молитву. Иеро не питал никаких иллюзий по поводу того, как близко он был
от смерти, или от чего-то более худшего... Еще чуть-чуть - и он подчинился
бы ужасающему разуму того, кто называл себя С'нергом. Он не знал, убил бы
тот его на месте или отвел в какое-то мерзкое убежище на пытки и допросы.
Но если бы не медвежонок, они все равно были бы уничтожены - в этом он не
сомневался. Должно было потребоваться огромное мужество, как и незаурядный
ум, чтобы спрятаться, выждать удобного момента, и только затем напасть,
как и поступил Горм. Иеро почувствовал сильное уважение к своему новому
союзнику.
В конце концов медведь стал бежать все медленнее, пыхтение его
показывало, что бежал он до тех пор, пока мог. Клац тоже умерил свой бег и
теперь они двигались со скоростью бегущего трусцой человека. Тьма была
полна звуков, но то был естественный шум тайга - отдаленный хриплый рев,
который был брачным зовом гигантского кабана Грокона, слабый визг
какого-то кошачьего, болтовня ночных белок высоко в деревьях и скорбное
тремоло маленьких сов. Тревоги такие звуки не вызывали. Один раз прямо
перед ними будто из-под земли вдруг возникло что-то большое, бледное, как
призрак, и упорхнуло прочь огромными бесшумными прыжками. Все охотятся на
гигантских зайцев-отшельников и они никогда не покидают своих укромных
убежищ до наступления полной темноты.
Как прикинул Иеро, они проехали около пяти миль на юго-восток, когда
Горм подал знак остановиться. Они оказались среди огромных, почти черных,
пихт, вокруг них на ковре сухих иголок лежали гниющие столбы. Под
деревьями было очень темно, сюда не проникал тусклый рассеянный свет
звезд.
"Остановимся - отдохнем - сейчас безопасно - здесь?" - предложил
медведь.
Иеро устало спешился и подошел к темному силуэту, едва заметному во
мгле. Он присел на корточки и попытался заглянуть в глаза своему новому
другу.
"Спасибо - помог нам - опасность - плохо", - послал он мысль. Иеро
заметил, что с каждым разом мыслеобмен проходил все легче. Сейчас он мог
разговаривать со зверем почти так же легко, как с Пером Маларо, своим
сотоварищем по комнате в монастырском колледже. Пер Маларо, к тому же, был
его побратимом, так что у Иеро мысленной связи теснее, чем с ним, во всем
мире ни с кем быть не могло. А с медведем мыслеобмен проходил на том же
интеллектуальном уровне, совсем не похожем на то, как он разговаривал с
большим лорсом, чьи ответы были простыми и совсем не содержали абстрактных
понятий.
Медведь откликнулся на благодарность по-своему. Иеро услышал, как
медведь щелкнул длинным языком по своему носу и понял, что - это знак
приветствия. Еще он почувствовал волну застенчивости или какой-то сходной
эмоции, а вместе с ней тщательно скрываемый налет иронии. Горм
развеселился.
"Чуть не убил нас - плохой какой - почувствовал, что он следит за
нами - я удрал, пока он не поймал меня - заставил безжизненно стоять - не
двигаться. Потом вернулся - укусил сзади - остановил дурные мысли. Добро
удачно?" - Медведь умолк и мозг его сделался непроницаемым.
"Почему, почему ты помог мне? - резко спросил Иеро. Чего ты хочешь?"
Снова пауза. Иеро слышал, как позади сопел Клац, отыскивая какое-то
лакомство, вероятно, гриб, выросший на поваленном бревне. Наконец,
медведь-подросток ответил, мысли его были совершенно ясными, но с налетом
неуверенности, будто он знал, что хотел сказать, но еще не был уверен, как
лучше выразиться.
"Идти с тобой - видеть новое - новые страны - видеть то же, что и ты
- познавать то же, что и ты".
Иеро в замешательстве откачнулся назад. Неужели Горм догадывается о
его миссии? Нет, это невозможно. Он же ни с кем не разговаривал, да и
отъезд его был тайным.
"Ты знаешь, что я ищу, куда направляюсь?" - спросил человек,
восхищенный тем новым для него разумом, с которым ему пришлось
столкнуться.
"Нет, - невозмутимо ответил медведь. - Но ты расскажешь. Расскажи
сейчас. Позже может быть не будет времени".
Священник задумался. Он поклялся никому не рассказывать о своей
миссии. Но эта клятва была не абсолютной, не условной, и дана была не
потому, что миссия была священной или таинственной сама по себе, а из
общих соображений секретности. Он мог полагаться на свое собственное
суждение, пользоваться любой потребной ему помощью. Иеро принял решение и
снова наклонился вперед. Две фигуры лежали голова к голове в полнейшем
молчании. Огромный лорс стоял на страже, провеивая носом и ушами ночной
воздух в поисках сигналов опасности, а те, кого он охранял, совещались, и
каждый узнал много нового для себя.

2. НАЧАЛО
- Мы проигрываем, Иеро, проигрываем медленно, но верно. - Отец
Настоятель в коричневой сутане мерил шагами пол лаборатории, заложив худые
руки за спину. - Одной веры недостаточно. По правде говоря, так было
всегда. В последние годы мы снова и снова осознаем, что существует некая
сила, или группа сил, действующая против нас в обстановке полнейшей
секретности и крайней осторожности. Те человекообразные, что пытались
проникнуть в Центральные Аббатства и почти преуспели в этом, всего лишь
часть проблемы, хотя и немаловажная. Но есть и многие, многие другие
факты, которые Совет в своей мудрости хранит в тайне от народа. Ни один
распространитель информационных бюллетеней никогда не слышал, да и не
услышит об этом. - Он помолчал, его морщинистое толстокожее лицо с
остроконечной бородой и висячими усами смягчилось в усмешке. - Ни один из
нас не делится даже с женами. - Он тут же стал серьезным, взял кусочек
мела и подошел к сланцевой классной доске. В начале своей весьма успешной
карьеры он учил детей, и даже теперь, став Его Преосвященством Куласом
Демеро, не мог избавиться от старых привычек.
- Вот, смотри, - решительно сказал он и принялся писать. - Два года
назад большой караван попал в засаду недалеко к северу от Внутреннего
моря, на главной дороге из Отва. Было отбито десять повозок со старинными
лабораторными приборами. Кое-что позже нашли, но уже в изуродованном виде.
Эти приборы были доставлены из некоего непострадавшего допогибельного
места в Восточном Океане. Как мы полагаем, среди этих приборов было и
какое-то весьма совершенное вооружение, о котором мы теперь ничего не
знаем. Назовем этот случай номером первым. - Он говорил, время от времени
бросая взгляды на Иеро, сидевшего за длинным столом лицом к нему, чтобы
убедиться, что его словам уделяют достаточное внимание, как это делал с
тысячами учеников в прошлом.
- Второе. Мы послали целый полк солдат под командованием опытного
субаббата и двадцати священников, одну из лучших наших строительных
бригад, снабдив их всеми припасами на шесть месяцев, чтобы они заложили
новое Аббатство, базирующееся на рыболовстве, на Гудзонском заливе, далеко
на северо-востоке, в снежных лесах. Наверное, ты слышал об этом, ведь
начинание это было слишком грандиозным, чтобы сохранить его в тайне.
Несмотря на все предосторожности, несмотря на постоянную мысленную связь с
Центральным Аббатством и другими Аббатствами, весь отряд, грубо говоря,
одиннадцать сотен отборных мужчин и женщин, бесследно исчез. Не было
никаких тревожных предупреждений, сразу наступил внезапный и полный обрыв
связи. Через месяц разведотряд обнаружил то место опустевшим, большинство
оставшихся припасов растащили дикие звери. Там можно было заметить смытые
следы какой-то нечисти, но ничего конкретного. Одиннадцать сотен лучших!
Это было ужасным ударом. Как я уже говорил, назовем это номером вторым. -
Он умолк и посмотрел на Иеро. - Комментарий?
- Пока нет, Отец, - безмятежно ответил Иеро. Те, кто знал его плохо,
временами думали, что он флегматик, но Отец Настоятель следил за этим
молодым человеком много лет и знал его лучше. Он хмыкнул и вновь
повернулся к доске.
- Это случилось около одиннадцати месяцев назад. Номером третьим я
назову случай с кораблем. Об этом знают чертовски мало даже члены Совета,
так что, я полагаю, и ты ничего не знаешь. Примерно через два месяца после
исчезновения нашей новой монастырской колонии, которая должна была стать
Аббатством святого Иоанна, - и снова гримаса боли исказила его лицо, - нам
сообщили о большом корабле. Сообщили некие достойные доверия личности с
западного побережья, далеко к северу от Банка и его обширной смертоносной
зоны, с группы скалистых, покрытых лесами островов, которые называются
Беллы. Те люди не метцы, но на самом деле еще и старше...
- На самом деле чистокровные индейцы, - согласился Иеро. - Они живут
маленькими охотничьими группами и не желают объединяться, некоторые из них
- хорошие люди, другие торгуют с Нечистью, а то и еще чего похуже. Не надо
мне все объяснять, как ребенку, Отец. Я же не первоклашка.
На какое-то мгновение Отец Настоятель казался совершенно разъяренным,
затем расхохотался.
- Прости, но я так часто объяснял подобные вещи деревенским
советникам и даже кое-кому из моих высокопоставленных коллег по Большому
Совету, что это вошло в привычку. Так о чем это мы? Ах, да - корабль.
Как нам сообщили, этот большой корабль странного вида, гораздо больше
любой нашей рыбачьей лодки, потерпел кораблекрушение на одном из внешних
островов Беллского архипелага. На борту корабля были люди, которые,
вероятно, пересекли Тихий океан! Корабль разбился на скалах, погода была
плохой, наши индейские друзья постарались подобрать этих людей, которые
были желтокожими - такими, согласно древним источникам, и должны быть
жители Восточной Пацифиды. Впрочем, уже бывали случаи, когда желтокожих
моряков в маленьких лодках заносило к нам штормами. Мы сразу же послали
кавалерийский эскадрон с востока, из Аббатства Святого Марка. К этой части
побережья ведут довольно хорошие дороги.
- Так вот, когда наши люди прибыли туда, там уже ничего не осталось.
Остов корабля исчез полностью, не оставив и следа. Три небольших стойбища
индейцев, промышлявших добычей лосося, тоже исчезли, и лишь немногие следы
говорили о том, что там что-то было. Но мы нашли в лесу старика, вернее он
нашел нас. Этот старый калека принимал ванны в горячих источниках, и
потому в момент нападения его не было. Орда лемутов, насколько я понял,
какой-то разновидности волосатых Ревунов, появилась из воды. Они ехали
верхом на огромных животных, чем-то похожих на чрезвычайно больших
тюленей, встречающихся время от времени на том побережье. Они нахлынули на
прибрежные стойбища, перебили все живое и утащили мертвецов и их пожитки в
море. Старик не знал, что случилось с кораблем, о котором он только
слышал. Должно быть, с ним произошло нечто подобное. Кто знает, какие
новые познания Забытого Времени утратили мы тогда? Ты начинаешь улавливать
взаимосвязь?
- Видимо, - ответил Иеро, - нас не только физически изолируют от
окружающего, но и, более того, нас стараются заблокировать от новых
знаний, особенно тех, которые могут оказаться опасными для Нечисти, для
лемутов. И этот план хорошо согласован и организован, так что как только
мы узнаем о каких-то новых источниках знаний, их тут же выхватывают из
наших рук.
- Все верно, - сказал настоятель. - Именно так и я полагаю. Но и это
еще не все. Послушай.
- Год назад двадцать самых лучших наших молодых ученых, мужчин и
женщин, которые занимались проблемами мысленного контроля, причем перед
ними открывались новые и восхитительные перспективы, решили собраться на
совещание. Они приехали сюда, в город Саск, со всех концов Республики.
Совет Аббатств получил извещение об этом совещании и наш постоянный
комитет по делам науки, конечно же, знал о нем. Ученым была обеспечена
обычная монастырская охрана, два человека у двери. После того, как
совещание длилось уже несколько дней, однажды утром один из этих двоих,
сметливый парень, вдруг обнаружил, что насчитал двадцать одного ученого.
- Если бы не он!.. Впрочем, дела и так были плохи. Охранник заглянул
в окно вовремя, чтобы увидеть, как в полнейшей тишине ученые убивают друг
друга. Душат, режут перочинными ножами, бьют всем, что попадется под руку.
Он закричал и криком снял наваждение. Осталось шестеро убитых и восемь
тяжелораненых. Меньше всего пострадали те, кто обладал наибольшей силой
мысли и волей. Это подтверждается их учебными характеристиками. - Аббат
вздохнул. Он теперь перестал вышагивать и сидел на скамье напротив Иеро.
- Ученые мало что помнили. У них тоже было смутное впечатление, что в
зале присутствовал посторонний, но описать его не смогли. Охрана у задней
двери ничего не подозревала. Но нам-то было ясно, как это могло произойти.
Как и тебе. Верно?
- Разум огромной мощи, я полагаю, - откликнулся молодой человек, -
один из легендарных тайных адептов Нечисти, о которых ходят слухи.
Неужели, это не просто сказки?
- Боюсь, что так, - ответил аббат. - Посуди сам, ведь ты много знаешь
о ментальных силах, как и любой человек в Республике Метц. Чтобы нанести
такой дерзкий удар, нацелиться, отмечу тебе, на наши самые свежие силы, на
нашу величайшую надежду и величайшую угрозу любому врагу, тот разум
экстраординарной мощи, как ты выразился, должен был находиться в
физической близости от лиц, подвергшихся нападению.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44