"Проспал - это хорошо. Но ты слаб - очень!!! Слаб, а также встревожен
каким образом враг обнаружил нас. Идем. Поедим позже."
Огромный лорс обнюхал его с головы до ног и с отвращением скривил
губы, будто уловив какой-то запах от измазанной грязью кожи. Иеро оседлал
его, попутно сняв со шкуры больших пиявок, и через некоторое время они уже
шагали, освещенные яркой луной.
Во время ночного перехода особых событий не произошло. Если не
считать того, что Клац вспугнул небольшую водяную змею, а Горм чего-то
испугался и обогнул спокойную заводь, покрытую ароматными бледными цветами
водяной лилии, ничего не случилось.
Рассвет застал их уже в новом лагере на островке из растений. Это был
не толстый матрац из слежавшегося тростника, но скорее полость в зарослях
кустарника с темно-зелеными листьями. Иеро предположил, и вполне
справедливо, что появление кустарника и твердой почвы означает, что
обширнейшая Великая Топь подходит к концу. Он заснул, когда солнце
всплывало в чистое небо. Засыпая, он смутно слышал, как лорс жует свою
жвачку и где-то очень далеко и слабо звучат пронзительные вопли множества
птиц.
Вечером, после захода солнца, когда все трое поели - человек и
медведь поделились скупым рационом поклажи, а Клац сжевал тридцать футов
свежей листвы _ перед отходом Иеро сел и задумался. Всю ночь, сонно кивая
в высоком седле, он обдумывал загадку преследования.
Каким образом Туманника навели на них? Вода и трясина моментально
затягивают следы. В пределах слышимости за ними никто не следовал. Все
трое обладали достаточно острыми чувствами, чтобы не оставить незамеченной
подобную слежку. Может быть, летчик был ночами так высоко в небе, что мог
следить за путешественниками, сам оставаясь незамеченным? Но ему пришлось
отбросить эту мысль. Если дела действительно обстоят таким образом, то
противодействовать противнику он никак не мог бы, а в это он не верил.
Нет, в том фрагменте мысли, который он уловил в распадающемся разуме
Туманника, говорилось или подразумевалось, что то существо было подведено
к спящим жертвам.
Подведено чем? Священник продолжал размышлять, оседлывая Клаца и
вспрыгнув в седло для следующего ночного перехода. Покачиваясь в седле под
невозмутимым светом луны и бесчисленных звезд, он продолжал думать над
этой загадкой. Охотничья стая огромных водных животных семейства куньих
шла по их следу просто благодаря своему острому обонянию. Но так ли это?
Не было ли у них, а также у летчика, лучшего проводника, который позволил
им, если не указать точно местонахождение трех путешественников, то, по
крайней мере, знать в общих чертах, где их можно найти?
- Проклятье, но как?! - с досадой пробормотал Иеро вслух. - Они будто
надели на меня поводок, будто прицепили ко мне что-то, за чем могут
следовать, вроде бы отметили неослабевающим зловонием.
При этом его мысли перешли на Нечистых, и внезапно он чуть не
рассмеялся над собственной глупостью. Он тут же велел остановиться. В это
время они шли по отмели из слежавшегося песка и, как только Клац и медведь
остановились, Иеро тут же оказался на земле и принялся поспешно
расстегивать седельную сумку. Он нащупал то, что ему было нужно, и вытащил
на лунный свет.
Иеро держал предателя на ладони и его охватило сильное раздражение.
Он хмуро улыбнулся, осознав, как пожитки мертвого адепта наводили злобных
мстителей на следы убийцы их хозяина. Крошечный пузырек света в той
штуковине, похожей на компас, не переставал светиться и упорно показывал в
одном и том же направлении. Другого доказательства священнику не
потребовалось, теперь он знал. Чем бы еще ни был этот любопытный
инструмент, а он, вероятно, имел многоцелевое назначение, кроме всего
прочего он указывал координаты своего владельца, так что тот никогда не
выходил полностью из под контроля Центра Нечисти. Разъярившись на
собственную глупость, Иеро раздавил пяткой инструмент. Жезла и ножа он не
боялся, поскольку знал возможности жезла, а нож был просто ножом. Он снова
сел в седло и с легким сердцем велел своим компаньонам двигаться на юг.
Далеко-далеко, в каком-то потаенном месте, которого никогда не
достигали лучи солнца, некая фигура в плаще с капюшоном отвернулась от
огромного пульта с разноцветными огоньками и, пожав плечами, показала на
лампочку в замысловатой проволочной раме, которая теперь погасла.



4. ЛЮЧАРА

Следующий свой лагерь Иеро и двое его животных разбили задолго до
рассвета и с восходом солнца стало хорошо видно, что огромное болото
подходит к концу. Всю ночь твердые песчаные отмели встречались все чаще и
чаще, постепенно заменяя грязь и мягкую мерзость болота. Огромные бревна,
некоторые еще с живыми листьями, показывали, что сюда доходят сезонные
наводнения или - частенько нагоняют воду шторма. На пятнышках более
высокой, более плотной почвы стали попадаться чахлые деревца вместо
высоких кустарников. Временами из запруд и каналов высовывались камни,
образовывая скалистые островки там, где вода разливалась особенно широко.
Взобравшись на вершину одного из таких островков, чьи крутые склоны прямо
таки призывали осмотреться получше, человек заметил несколько огромных
куполообразных силуэтов, черных на фоне залитого лунным светом песка. Их
непрерывное движение, их яростная активность вначале было удивили его, но
потом он осознал, что видит щелкунов, откладывающих кожистые яйца во
взрытый песок. Иеро спешился и стал терпеливо ждать, сделав знак медведю
делать то же самое. После того, как луна достигла зенита, последняя из
чудовищных черепах уползла в воду и исчезла: их задача размножения на этот
год была завершена.
Внимательно осмотревшись, чтобы их никто не застал врасплох, Иеро и
медведь спустились с вершины островка и раскопали отмеченную ими кладку.
Горм выпил три яйца с золотыми желтками, каждое диаметром в пядь, а сам
Иеро - одно. К тому же он упаковал в седельные сумки еще восемь штук -
все, что мог найти. А потом группа вновь отправилась в путь, причем теперь
медведь шел гораздо медленнее из-за набитого желудка.
Когда они взобрались на небольшой пригорок, Иеро остановился. Перед
ними вздымалась высокая горная цепь, закрывающая земли на юге. Откуда
взялись эти таинственные горы - для них было загадкой, ведь они должны
были давным-давно заметить их. Иеро решил разбить лагерь на этом месте, в
удобной расщелине большой скалы, прикрытой отчасти сверху кустарником и
лианами. Загадка внезапно появившихся гор подождет до рассвета, до
которого не так уж далеко.
Когда солнце поднялось, Иеро присмотрелся и рассмеялся от радости и
облегчения, отчего медведь с любопытством взглянул на него. "Горы",
замеченные им несколько часов назад, оказались ничем иным, как грядой
высоких песчаных дюн, и они были не более чем в миле от них, позади пояса
кустарника, по которому текло несколько ручейков. Он, вернее они, победили
огромное болото!
Долгое время он лежал, утреннее солнце грело его возбужденное лицо, и
смотрел на дюны. Сразу за ними могло лежать только Внутреннее море.
Дорога, которая подходит к самой западной точке этого огромного хранилища
пресной воды, это дорога, идущая из Республики Метц, располагающейся
далеко на северо-западе. Но Иеро понимал, что оказался вовсе не поблизости
от того места, где дорога подходит к шумному портовому городу Пэмкаш. Он,
должно быть, в сотнях миль дальше к востоку и какие города лежат на этих
берегах, если здесь вообще они есть, никто не знает, если не считать
нескольких подозрительных и молчаливых торговцев. Люди из гильдии
торговцев иногда путешествуют на тысячи миль, но большинство из них -
язычники и они не испытывают особой любви к Аббатствам, как и к самой
Республике, да и вообще ко всем правительствам, кроме своей собственной
торговой федерации. Это были люди не того сорта, которые легко выдают
информацию, и можно быть уверенным, что кто-нибудь из них сотрудничает с
Нечистью, если не является их прямым слугой. И все же с торговцами было
необходимо иметь дело. В их среде встречались хорошие люди, служащие
Аббатствам шпионами и секретными посланниками, и платой за это им
частенько служила ужасная смерть.
Большая часть информации, которую Иеро запас у себя в голове и был
готов извлечь ее в случае нужды с помощью мнемонических методов, была
получена через бродячих торговцев, иногда профильтрованная через тысячи
миль слухов и сплетен. Но вся информация о восточных, центральных и южных
областях Внутреннего моря была смутной, устарелой и, скорее всего,
неточной.
Немалое число кораблей бороздило Внутреннее море. Некоторые из них
были гребными, но большинство - парусными. Частью из них владели пираты,
остальными - торговцы. Однако, временами трудно было сказать где кто,
потому что, подобно викингам древних легенд, иногда честный торговец
считал попавшего в затруднительное положение коллегу слишком легкой
добычей, чтобы противиться соблазну.
А еще в глубине вод и среди множества островов скрывались Нечистые в
своих странных, редко попадающихся судах. А еще в глубинах таились
огромные звери и некоторые из них в поисках жертв выплывали на мелководье.
Другие огромные безымянные животные считались растительноядными, но были,
тем не менее, драчливыми и легко впадали в ярость.
Но хуже этих, так называемых естественных опасностей, были опасности
древние, столь же старые, как и само Внутреннее море, которое являло собой
нить пяти более маленьких морей, что ясно показывали старые из
сохранившихся в монастырях карты. Тут были и места, пораженные
безжалостной Погибелью, где огни ужасной радиации все еще отравляли воду и
воздух. Большинство таких мест утратило свою когда-то смертоносную
действенность. Отважные флибустьеры, рискуя кончить жизнь в страшных
мучениях, временами отправлялись грабить один из Затерянных городов,
которые окаймляли Внутреннее море и которым свыше пяти тысяч лет назад
было предназначено служить целью Первого Удара. Некоторые из этих мест
были и чумными районами, где человек мог умереть ужасной смертью от
радиоактивного заражения, а если и избежал ее, то мог заразиться другой
страшной болезнью и к тому же перед смертью наградить ею окружающих.
В результате те, кто уходил в Затерянные города, даже в такие,
которые, судя по всему, очистились со временем, предпочитали делать это
тайно, иначе друзья, если только они сами не были пиратами, были склонны
убить их собственноручно, не дожидаясь повальных смертей от болезней.
По берегам моря и по его водам странствовали различные группы
кочевников, часть которых жила дарами моря, как рыбаки, другие собирали
вынесенное на берег волнами, третьи занимались и тем, и другим и жили в
постоянных стойбищах. По общепринятому мнению Внутреннее море и его берега
были весьма оживленным местом, где человека могли убить в любой из
двадцати четырех часов суток, в любой из семи дней недели, различными
способами, не опасаясь однообразия.
Все это пронеслось в голове Иеро, пока он рассматривал дюны и
раздумывал, что же может лежать за ними. Так он и заснул; солнце освещало
его бородатое лицо, спутанные волосы, почерневшие от грязи, покрытую
грязевой коркой одежду. Сейчас он скорее выглядел отбросом рода
человеческого, чем Пэром Универсальной Церкви и хорошо известным
монастырским ученым.
Он отчего-то заспешил и этим вечером позволил Клацу попастись совсем
немного. Медведь уловил возбуждение Иеро и тоже заторопился. Проглотив
тетеревятину пятидневной давности, которой осталось совсем немного, и
галеты, они отправились в путь и испытали облегчение, оставив тяжкое
испытание позади.
Освещенные лунным светом заросли кустарника, простирающиеся между
ними и высокими дюнами, оказались ягодником, перемежавшимся невысокими
кактусами, похожими на подушечки для иголок. Медведь попробовал спелые
красновато-коричневые ягоды и тут же принялся заглатывать их целыми
пригоршнями. Лорс тоже не терял времени и срывал губами целые ветки, да и
Иеро, так и не сумев опознать ягоды, съел не менее фунта этих сладких
даров природы. Насытившись, они вновь отправились в путь, чувствуя, что
идти быстрее им было бы сейчас затруднительно.
Белые песчаные дюны, до которых они вскоре добрались, оказались всего
лишь около ста футов в высоту, да и к тому же покрытыми оврагами,
облегчающими подъем на вершину. Вскоре путешественники уже стояли наверху
и восхищенно взирали на открывшуюся картину, освещенную на три четверти
полной луной.
Они смотрели на огромный залив Внутреннего моря. Прямо перед ними, не
более чем в тысяче шагов, лежала длинная белая прибрежная полоса,
испещренная пеной и отчасти покрытая плавником. Прямо отсюда и далеко к
югу, вплоть до линии горизонта, вода казалась почти неподвижной. Едва
видимые справа и слева, высокие черные мысы охраняли вход в залив,
имевший, по-видимому, размеры миль пять в глубину и миль десять в ширину.
Ветерок со стороны моря дул настолько легкий, что его едва хватало, чтобы
шевелить грязные волосы человека. Вода казалась спокойной, как в бассейне.
Внутреннее море, чьи яростные штормы вошли в легенду, в данный момент
отдыхало и спало, и его не тревожили ни ветер, ни другие атмосферные
турбуленции.
Но оно вовсе не было безжизненным. В нескольких лигах от берега по
гладкому зеркалу воды плыли огромные круглые листья, во много ярдов в
диаметре. Белые цветы огромных лилий распускались то тут, то там, их
опьяняющий аромат был настолько силен, что казался Иеро почти осязаемым.
Между гигантских лепестков шумно плавали огромные темные тела,
взбивая пену, время от времени исчезая из виду и снова взбивая спокойную
поверхность воды в сотне футов в стороне. Стадо каких-то животных
резвилось вблизи берега на мелководье, и когда они вылетали из воды и
шлепались обратно, небольшие волны накатывались на ровный берег и огромные
круглые листья лилий раскачивались на воде.
Иеро со вздохом сел на песок. Его надеждам на купание в море, видимо,
суждено было быть отложенным. Даже если допустить, что ночь искажает
размеры этих животных, каждое из них, как минимум, вчетверо больше Клаца.
Горм и лорс громко нюхали воздух, возбужденные ночными ароматами и шумом
плещущихся бегемотов. Иеро предложил им прилечь рядом с ним и подождать.
В конце концов одно из этих существ появилось из воды и вразвалку
выбралось на песок прямо под путешественниками. Оно было огромным, длинным
и низкорослым. Круглое туловище опиралось на четыре короткие крепкие
трехпалые ноги. Его огромная тупая голова походила на удлиненный бочонок.
Зверь внезапно зевнул, показав бледную глотку, и луна сверкнула на
огромных клыках, расположенных по углам разинутой пасти. Ручейки воды
стекали с его боков и. подсыхая, пушился короткий плюшевый мех. Животное
походило на помесь допогибельного кабана, гиппопотама и даже на
бробдингнегского тюленя, а кто именно был его предком - загадка. Животное
тут же принялось с довольным видом объедать какие-то растения с короткими
стеблями и контраст между мирным растительноядным образом его жизни и
устрашающей манерой вести себя, заставило Иеро хохотнуть.
Каким бы слабым ни был этот звук, огромный зверь его услышал, уши его
насторожились и он подозрительно оглянулся. Ничего не заметив, но, тем не
менее, решив, что поблизости таиться опасность, псевдогиппопотам бросился
в воду, взмахнув поросячьим хвостиком, и присоединился к своим
соплеменникам, резвившимся среди гигантских лилий.
Случайно бросив взгляд поверх стада в открытое море, священник увидел
еще более потрясающее зрелище, заставившее его замереть в изумлении и
благоговении.
Из неподвижной воды возле горла залива в лунную ночь выплыл черный
силуэт чудовищной рыбы, длинной и тонкой, с остроконечной головой, обликом
похожей на щук, которых Иеро ловил в холодных северных озерах. На какое-то
мгновение он будто очутился в своих родных сосновых лесах, а не на этих
незнакомых берегах теплого южного моря, и смотрел, как выпрыгивает из воды
щука, попавшаяся на крючок.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44