Священник сам устал и больно долго бы еще не
вытерпел.
Прошел еще час, полностью стемнело и перед ними вновь заблестела
река. Совершенно невозможно было оценить ее ширину, да и безумием было бы
пытаться переплыть реку в темноте. Иеро неохотно свернул лорса в сторону
моря. вдоль берега реки или узкого залива и удвоил осторожность на тот
случай, если что-нибудь выберется из воды в поисках ужина.
По необходимости они шли медленно и продвижение становилось все
медленнее по мере того. как все чаще попадались кактусы, лианы и
древовидные растения.
В конце концов Иеро заметил слева темный холм. Он направил к нему
Клаца и, к своему удивлению, обнаружил, что "холм" оказался гигантским
круглым кустом или невысоким деревом, примерно сорока футов высотой с
толстым стволом. Его ветви свисали почти до земли и чрезвычайно походили
на естественный шатер.
Они забрались внутрь, разгрузили и расседлали лорса, после чего Иеро
отпустил его пастись и одновременно нести охрану. Он решил даже рискнуть и
развести костерок из хворостинок, и только что иной причины для костра,
как взглянуть на девушку, у него не было. Это открытие привело Иеро в
дурное расположение духа.
Пока он распаковывался, делая попусту много лишних движений, она
сидела спокойно, обхватив колени руками. Когда Иеро достал еду и воду, она
молча приняла свою часть и не сделала попытки заговорить. Когда легкий
ужин завершился, она стряхнула крошки с подола и снова стала ровно и
бесстрастно смотреть на него поверх крошечного костерка. Очевидно, настало
время попытаться найти общий язык.
На самом деле потребовались всего четыре попытки. Она не говорила на
метском и индейском западного типа, не поняла она и языка знаков. Но когда
Иеро попытался заговорить на батуа, жаргоне бродячих торговцев, девушка
впервые улыбнулась и ответила. Ее произношение было очень странным, чтобы
не сказать просто плохим, подумал он, и многие слова ее были непонятны.
Иеро предположил и, как оказалось впоследствии правильно, что сам он идет
из местности, находящейся на одном конце очень длинного торгового пути, а
она - откуда-то с другого конца.
- Что ты за человек? - прежде всего спросила она. - Ты чем-то похож
на работорговца, вроде тех, что предали меня, но едешь верхом на этом
чудесном боевом животном и спас меня от бледнокожих варваров. Но ты же мне
ничего не должен? Почему ты это сделал?
- Давай-ка начнем с тебя, - предложил в ответ Иеро. - Как тебя зовут,
кто ты такая и откуда?
- Я - Лючара, - сказала она. Голос ее был довольно высоким, но не
гнусавым. И ответила она с гордостью, не высокомерно, но гордо. Я есть я -
таков был невысказанный подтекст: явно говорил человек, знающий себе цену.
Иеро это понравилось, но он постарался скрыть данный факт.
- Очень интересно, - сказал он. - Лючара, несомненно, очень красивое
имя. Но как насчет остальных вопросов? Где твой дом? Как ты сюда попала? -
"И что мне делать с тобой?" - добавил он про себя.
- Я сбежала из дому, - сказала она. Голос девушки, как и у Иеро, стал
теперь глухим и бесстрастным, но она внимательно следила за реакцией
священника, глаза ее поблескивали в свете костра. - Мой дом далеко, далеко
за этим морем, я думаю - там. Она повернулась и указала точно на
северо-запад, в направлении Республики.
- Думаю, это не так, - сухо сказал священник, - потому что именно
оттуда пришел я. А я раньше никогда не слышал о людях, похожих на тебя. Но
не будем говорить о направлении, - произнес он голосом, который попытался
смягчить, - это не важно. Расскажи мне о своей стране. Похожа она на эту?
Как выглядит твой народ? Ты назвала тех белых людей, которые наслали на
тебя птиц, "варварами". Странный термин в устах рабыни.
Следует отметить, что их беседа вовсе не была вначале такой гладкой и
непрерывной. Было много пропусков, неловких поисков альтернативных
терминов, поправок произношения и объяснений новых слов. Но они оба
обладали острым умом и быстро приспособились. В результате, общаться
становилось все легче.
- Мой народ силен и могуч, - сказала она твердо. - Мы живем в больших
каменных городах, а не в грязных хижинах из веток и листьев. А еще - они
великие воины и даже этот огромный рогатый зверь не спас бы тебя, доведись
тебе с ними сразиться.
"Это очень по-женски, - горько усмехнулся про себя Иеро, - весь успех
приписать Клацу".
- Ну, хорошо, - сдался он, - твой народ велик и силен. Но ты-то что
делаешь здесь, вероятно, на очень большом расстоянии от твоего дома?
- Во-первых, - твердо сказала она, - правильнее было бы тебе сказать,
кто ты такой, откуда и какое занимаешь положение в своей стране?
- Я - Пер Иеро Дестин, священник, ученый и Старший Губитель
Вселенской Церкви. И я совсем не понимаю, зачем голозадой девчонке-рабыне
знать, какое положение занимает человек, спасший ее от неминуемой и
отвратительной смерти! - Он гневно посмотрел на девушку, но весь заряд
злости пропал зря.
- Твоя церковь вовсе никакая не вселенская, раз уж я никогда не
слышала о ней, - холодно сказала она. - И в том нет ничего удивительного,
потому что так уж случилось, сэр священник, что единственная истинная
церковь находится в моей стране, и если там появится кто-то похожий на
тебя, с этим глупым рисунком на лице, его тут же посадят в сумасшедший
дом. И далее, - продолжала она тем же выразительным лекторским тоном, - я
не всегда была рабыней, и это сказал бы любой воспитанный человек, только
взглянув на меня!
Несмотря на все свое привитое в монастыре умение обращаться с людьми,
Иеро счел девушку весьма несносной.
- Простите, ваша милость, - ядовито ответил он. - Вы, я полагаю,
принцесса могучего королевства, вероятно, помолвленная с нелюбимым и
вынужденная бежать, дабы не выйти за него замуж.
Лючара смотрела на него во все глаза.
- Откуда ты знаешь это? Ты что, какой-то шпион моего отца или
Эфраима, и тебя послали, чтобы доставить меня обратно?
Иеро в ответ посмотрел на нее тяжелым взглядом, а потом разразился
оскорбительным смехом.
- Боже мой, ты же вбила себе в голову ту же фантазию, которая
приходит на ум каждой девчонке, впервые услышавшей древние легенды! Хватит
тратить мое время по пустякам, слышишь? Я хочу знать, откуда ты появилась,
и честно предупреждаю тебя, что у меня есть собственные методы узнать все,
что необходимо, даже если твоя воспитанность, которой ты хвастаешь, плюс
простая человеческая благодарность не заставят тебя добросовестно ответить
на интересующие меня вопросы! Говори! Из какой части известного мира ты
пришла и если ты действительно этого не знаешь, скажи мне, по крайней
мере, как называется это место, на что оно похоже и как ты попала сюда!
Девушка мрачно смотрела на него, ее глаза задумчиво сузились. Затем
она вроде бы приняла какое-то решение, лицо ее прояснилось и она
заговорила рассудительно и более мягким тоном.
- Прости меня, Пер Иеро, я честно не хотела быть грубой. Я так долго
верила, что являюсь чем-то экстраординарным, что мне теперь трудно стать
нормальной. Я пришла из страны, которая, как мне кажется, лежит к югу
отсюда, только, как ты уже видел, я не знаю где юг. Я действительно жила в
городе и дикие местности, особенно дебри, вовсе не привычны для меня. Ах
да, моя страна называется Д'Алуа, и отчасти она расположена на побережье
соленого Лантического моря. Что ты еще хочешь знать?
- Что ж, - сказал Иеро несколько более приветливо, - немного лучше.
На самом деле я не такой злобный каким только что казался. Только помни,
девочка моя, я люблю откровенный разговор. Давай оставим сказки детям и
продолжим. Для начала расскажи, как ты попала туда, где я тебя нашел?
Крохотный огонек становился все тусклее, пока не остались маленькие
мерцающие искорки, а рассказ Лючары все лился и лился. Хоть и Иеро верил
ей не больше, чем на две трети, но и в таком случае рассказ был настолько
интересен, что он слушал не отрываясь.
Судя по ее описанию, она действительно жила далеко на юго-востоке,
как раз примерно в тех краях, куда направлялся он сам. Поэтому он и
прислушивался к ее словам с усиленным вниманием.
Ее родина была страной городов, обнесенных стенами гигантских
деревьев и тропических лесов, которые достигали самого неба. А еще это
была страна постоянных войн, крови, смерти, воинственных людей и огромных
зверей. Церковь и ее служители были практически такими же, как и в
Аббатствах, насколько он мог судить. Они управляли религиозным сознанием
людей и проповедовали мир и сотрудничество. Но священники, по-видимому, не
могли остановить постоянные войны между городами-государствами. Эти
государства были настолько расслоены, с кастами знати, торговцев,
мастеровых и крестьян, плюс автократическое управление. У каждого были
свои регулярные армии, настолько большие, насколько позволяли
экономические соображения - чтобы не изуродовать свои страны излишним
выкачиванием налогов из крестьян.
Иеро откровенно выразил недоверие.
- А умеет ли твой народ читать и писать? - спросил он. - Есть ли у
вас старинные книги? Знаете ли вы о Погибели?
- Конечно же, - резко ответила она, - читать и писать умеют. По
крайней мере священники и большинство знати. Бедняки слишком заняты, чтобы
учиться, исключая тех немногих, кто служит церкви. Торговцы знакомы с
практическим применением арифметики. Нужно ли больше? А что до Погибели,
то каждый знает о ней. Разве поблизости нет множества заброшенных городов
и нескольких пустошей? Но книги допогибельной эры запрещены. Разве что у
священников они есть. Сама я никогда не видела, хотя и слышала об их
существовании, а также о том, что каждый, кто найдет такую книгу, должен
сдать ее властям под страхом смерти.
- Боже мой! - засмеялся гражданин Метца. - Твой народ, а я полагаю,
что ты большей частью рассказываешь правду, подобрал весь старый
социальный утиль мертвого прошлого в его наихудшем варианте. Я знаю, что у
некоторых торговцев здесь на юге есть рабы, но я думал, что они - самые
примитивные люди из тех, кого мы знаем. А в Восточной лиге и в Отва тоже
не слышали о вас. Королевства, крестьяне, междоусобные войны, армии,
рабство и всеобщая безграмотность! В чем нуждается твой Д'Алуа, так это в
хорошенькой чистке! Очевидное отвращение священника заставило девушку
умолкнуть и она гневно кусала нижнюю губку, глядя на это нескрываемое
презрение. Она вовсе не была глупа и поняла, что ее странный освободитель
был умен и, более того, образован. Впервые за долгое время Лючара
задумалась, действительно ли ее далекая родина является таким
совершенством, каким казалась.
- Прости, - резко сказал Иеро, - я грубо отозвался о твоей родине, но
ты ведь не виновата, что она такая. Я никогда не бывал там и, возможно,
это прекрасное место. В любом случае все это очень интересно. Пожалуйста,
продолжай свой рассказ. Мне хотелось бы знать, что занесло тебя сюда, так
далеко от Лантического моря. Я знаю, как оно далеко, по крайней мере, на
севере.
- Ну вот, - начала она с некоторым сомнением. - Я убежала от
своего... своего хозяина, который жестоко обращался со мной. Правда,
правда, честно, - сказала она, и ее темные глаза казались огромными в
тусклом свете огоньков.
- Да верю я тебе. Продолжай. Как давно это было?
Пожалуй, больше года назад, как полагала Лючара. Вначале было тяжело,
и она научилась красть еду из крестьянских хижин. Несколько раз на нее
нападали дикие животные, но она становилась все более отважной и у нее
было оружие, тоже украденное - копье и нож. Так она и жила несколько
месяцев на границе между обитаемыми землями и джунглями, пока однажды не
упала с дерева и не сломала себе лодыжку. Она ждала неминуемой встречи с
хищниками, как тут появился Иллевенер...
- Как, и у вас они тоже есть? - перебил Иеро. - Я и не думал, что они
заходят так далеко. Что они делают в вашем обществе? Хорошо ли о них
думают, доверяет ли им народ? - Он действительно был возбужден, потому что
нашлось по крайней мере одно звено, связывающее два отдельных района, из
которых они пришли.
"Иллевенеры", загадочные последователи так называемой Одиннадцатой
Заповеди - группа странствующих людей, чей малоизвестный полумонашеский
орден зародился во времена самой Погибели, а то и раньше. Они носили
простые одеяния из коричневого сукна, были убежденными вегетарианцами и не
носили никакого оружия, кроме ножа за поясом и деревянного посоха.
Иллевенеры редко появлялись группами и чаще всего путешествовали
поодиночке. Они странствовали с места на место, никому не причиняя вреда,
временами какой-нибудь работой зарабатывая себе на пропитание, учили людей
азбуке или пасли стада. Они были искусными целителями и всегда были готовы
помочь больным и раненым. Они ненавидели деяния Нечисти, но не искали ни с
кем ссор, разве что сопротивлялись прямому нападению. Они обладали
странной властью над животными и даже лемуты обычно избегали их.
Никто не знал, где расположены их главные обиталища и есть ли вообще
таковые; где и как они вербуют новых членов. Казалось, они совершенно
аполитичны, но многие политики республики Метц и даже кое-кто из
монастырских иерархов не доверяли Иллевенерам и не любили их. Однако,
когда этих людей начинали расспрашивать, они ничего не могли сказать,
кроме того, что Иллевенеры "должно быть что-то скрывают". К тому же, они
не были христианами, а если и были, то хорошо это скрывали. Они
исповедовали какой-то неясный пантеизм, в соответствии со своей древней и
апокрифической, как утверждали монастырские ученые, заповедью: "Не погуби
Землю, а затем и самое жизнь".
Иеро всегда нравились те Иллевенеры, с которыми он встречался. Он
считал их славными, порядочными людьми, державшими себя много лучше, чем
кое-кто из самовлюбленных лидеров его родины. А к тому же он знал, что
аббату Демеро они тоже нравились и, более того, он им доверяет.
Он наклонился было вперед, чтобы продолжить расспросы, как вдруг
Лючара с испуганным криком перепрыгнула через угли и попала прямо к нему в
объятия, повалив при этом на спину.

5. НА ВОСТОК
- Смотри! - крикнула она. - За тобой чудовище! Я видела его! Что-то
черное с длинными зубами! Вставай, защищайся, быстро!
Прошло больше трех недель с тех пор, как он хотя бы разговаривал с
женщиной, подумал Иеро, крепко сжимая ее теплое тело и не делая попытки
пошевелиться. Она сладко пахла девушкой, потом и еще чем-то, диким и
жестоким.
- Это мой медведь, - мягко сказал он. - Он друг и не будет тебя
обижать. - Он говорил, а его рот был прижат к ее пышным, теплым, ароматным
волосам и мягкой щеке. Иеро засек Горма минут десять назад и послал ему
мысленный приказ не входить в древесный шатер, но любопытный медвежонок
хотел сам взглянуть на чужачку.
Лючара оттолкнула священника и гневно взглянула сверху вниз на его
улыбающееся лицо.
- Так значит, правду рассказывают о священниках, а? Стадо ленивых
бабников и подлых юбкозадирателей! И не думай ни о чем таком, поп! Я могу
постоять за себя и стану защищаться!
Иеро сел и отряхнулся. Потом аккуратно подбросил несколько веточек в
костер. Огонь вспыхнул и осветил его медную кожу и высокие скулы.
- Послушай меня, девушка, - сказал он. - Давай все поставим на свои
места. Я ни на кого не кидался, на меня только что кидались, это было. Я -
здоровый, нормальный мужчина и, что бы там у вас на юге в твоей совершенно
своеобразной стране не происходило, у нас в Аббатствах священники не дают
обета безбрачия и, более того, в моем возрасте уже имеют, по меньшей мере,
двух жен! Однако у нас строго карается всякое насилие над женщиной. Да к
тому же не в моих обычаях заниматься любовью с детьми. Тебе ведь лет
пятнадцать, верно? - Он говорил и похлопывал по спине Горма, который
подполз ближе и теперь лежал, положив голову на бедро мужчине и близоруко
уставившись на девушку, сидевшую за костром.
- Мне семнадцать, почти восемнадцать, - возмущенно заявила она, - а
священникам не полагается общаться с женщинами, во всяком случае, нашим.
Да слышал ли кто-нибудь о женатом священнике? - и добавила тоном ниже,
почти извиняясь: - Прости меня, но откуда мне было знать? Ты ничего не
говорил об этом новом животном.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44