Пожалуй, тут его уж точно не найдут. Он остановился, обнаружив, что забрел
в странное место. Странным прежде всего было то, что на пути ему не встрети
лось ни одной запертой двери. Ответвления Ч да, но за ними таились все те
же бесконечные, темные, извилистые коридоры, ведущие в неизвестность. Пр
о неизвестность ясно было только, что она сырая. Сперва он думал, что спуск
ается в недра к старым королевским темницам, упраздненным при королеве Р
оанон. Для нужд королевского правосудия было возведено угрюмое, внешне а
рхитектурно простое сооружение, в народе именуемое просто Башней, довол
ьно быстро обросшее всевозможными специфическими по преимуществу ужас
ными тайнами. В ее ворота въезжали и выезжали всадники в черных масках, ка
реты были все с нарочно ослепленными окнами. В любом случае, если тут и ост
авались закрытые для общего доступа помещения, в них вели другие коридор
ы.
Лишь какие-то круглые дыры, довольно узкие, местами заложенные камнем, вр
емя от времени прошивали каменную кладку где-то на уровне его пояса или ч
уть ниже. Он наклонялся к ним, когда больше нечем стало интересоваться, и п
оток сырого холодного воздуха так колебал огонь его факела, что он решил,
будто отверстия предназначались для вентиляции. Это, однако, навело его
на мысль, что по ту сторону располагается нечто нуждающееся в проветрива
нии. Он бросил туда металлическую пуговицу, но не услышал ничего, кроме об
ычного звяканья металла по камню.
Нигде коридор не преграждала ни решетка, ни запертая дверь, ни вооруженн
ая стража. Никто сюда не ходил. Он не мог сказать, почему у него сложилось т
акое впечатление. Может, потому, что смола, капавшая с его факела на каменн
ый пол и короткое время шипевшая там, остывая, оставляла на этом полу един
ственный свежий отпечаток. Других отпечатков смолы не было. Как и пыли, на
которой он мог бы рассмотреть следы. Ради обнаружения этого факта он не п
огнушался проползти на четвереньках несколько ярдов. Таким образом он с
делал еще одно открытие, а именно Ч пол был ледяной. Обледеневший.
Итак, сюда никто не ходил, потому что тут не было помещений для складов, ко
рдегардий, темниц. Вообще ни для какой надобности. Куда же в таком случае в
ел этот бесконечный коридор?
Занятый этими мыслями, Рэндалл остановился и огляделся. Приложил ладонь
к странно блестящей стене и тут же отдернул ее. Стены, как и пол, покрывала
неровная, с потеками, черная корка льда. Холодная сырость заставляла сод
рогаться и ежиться все его тело, и он отчетливо ощутил, насколько он здесь
один. Жаль. Прежде чем сюда лезть, следовало поинтересоваться, не ходят ли
об этих местах какие-нибудь жуткие байки. Не ужас ли преграждает сюда дор
огу?
Все дело в этом королевском замке. Будучи здесь королем, самое простое де
ло обзавестись этаким милым королевским чудачеством вроде неизлечимог
о параноидального комплекса. Немудрено, что ему с младых ногтей за каждо
й колеблющейся шторой, в каждой густой тени мерещатся убийцы. Еще немног
о, и он начнет спасаться от воображаемых страхов, нанося воображаемым ох
отникам упреждающие удары. Прецеденты в истории рода Баккара были, а ист
орию знал хорошо. Рэндалл сплюнул. Звук тихим шелестом разнесся под низк
им сводом. В первую очередь его губят не люди. В первую очередь отравляет е
му костный мозг мрачная, пронизанная холодом глыба королевского дворца
Констанцы.
Как сказал мэтр Эйбисс? «Путешествовать в наших краях лучше в теплое вре
мя года?» Акцент тут следует ставить не на «лучше». А на «путешествовать».
А может, зная прекраснодушную натуру мэтра, даже на том, что «в это время з
емля расцветает». Рэндалл понял, что ему посоветовали бежать. Единственн
ое, чем он мог помочь Рэндаллу, это добрый совет. Бесконечно больше, чем за
хотел бы сделать кто-то иной.
Он остановился, потому что на него из тьмы разинула очередная дыра. Края е
е были неровными и обледенели, как стены. Хрусталинки льда резали ладонь,
когда он ощупывал их. В принципе это отверстие могло оппонировать как уз
кий лаз. В лежачем положении сюда можно было пропихнуть даже довольно ту
чного мужчину, если только там, в глубине, ход не сужался. Маленький сюрпри
з для тучных. Куда вел этот ход, отсюда видно не было. Рэндалл пропустивший
на ходу не меньше дюжины таких отверстий, внезапно озаботился выяснить
это, и немедленно. Он вытащил голову из дыры и всунулся туда почти по пояс
снова держа перед собой факел Ч то, что от него осталось, жалкий огарок, к
оторого и на обратный-то путь не хватило бы. Свет расширил зону видимости
, но не намного. Факел, зажатый в вытянутой руке, слепя, даже мешал видеть, но
все же позволил различить уходящую чуть вниз на удивление гладкую черну
ю трубу. Должно быть, это лед сгладил неровности кладки. Позади огня маячи
ла тьма. Рэндалл потянулся вперед. Казалось Ч так кажется всегда, Ч что
там притаилась тайна, готовая раскрыться ему одному. В конце концов, несм
отря на все мрачные дворцовые интриги, окружавшие его с детства, он был ма
льчик тринадцати лет, оберегавший право на свои секреты.
К тому же он был из тех тощих мальчишек, у кого голова и плечи перевешивают
противоположную часть тела. Возможно, то, что случилось, следует счесть н
есчастной случайностью, на самом деле столь же редкой, сколь часто на нее
списывают закономерный результат столкновения множества разнообразн
ых интересов, Он тянулся вперед, норовя заглянуть хотя бы на дюйм дальше, в
семи силами отодвигая огонь подальше от глаз, чтобы светил не слепя, вста
вал на цыпочки, отрывая от пола то одну, то другую ногу. И сорвался. И кто бы
подумал, во что превратится этот обманчиво пологий спуск!
В течение бесконечно длинных секунд он летел головой вперед по ледяному
желобу, вытянув руки с факелом, в свете которого на миг мелькало то, что ож
идало его впереди. По Ч том обрушился в черную, непроглядную, невесть чем
грозящую бездну.
Падение на гладкую твердую поверхность даже не оглушило его, в конце кон
цов, он был обучен падать, а здесь оказалось не выше, чем с конской спины. Го
раздо больше в первые секунды его беспокоила судьба факела. Тот шипел и м
игал в луже, однако выровнялся, стоило Рэндаллу поспешно взять его в руки.
Настало время оглядеться.
Он поднялся на ноги и воздел факел повыше. Надо посмотреть, куда его занес
ло и как отсюда выбраться. И чем дольше он смотрел, тем отчетливее осознав
ал, что ему, кажется, не повезло. Факел освещал только жалкий пятачок, за пр
еделами которого клубилось нечто… первобытное. Непроглядное и невозмо
жно огромное. И пустое. Он крикнул, норовя эхом определить размеры подзем
елья. Крик заметался, Отражаясь от далеких стен, и угас, поглощенный ледов
итой, какой-то вневременной тишиной.
Он выпал из отверстия в стене на уровне чуть выше человеческого роста, и п
ервым его побуждением было вернуться наверх тем же путем. Но даже если бы
он допрыгнул, тело помнило, насколько скользкой была эта проклятая труба
и насколько круто шла она вниз после первых нескольких футов. Пожалуй, он
мог бы подняться по стенкам, враспорку, когда бы не скользил. Руками и нога
ми. Щелкая зубами от омерзительного холода, он торопливо разулся, закреп
ил сапожками огарок, чтобы свет падал куда нужно, и подпрыгнул, пытаясь уц
епиться за край. Тщетно. Лед был скользок, как зеркало, ногти чиркнули по е
го поверхности, отозвавшись острой болью, и он сорвался обратно, босиком
в лед и снег, уже не чуя ног, отдышался и торопливо обулся. Попробовал по-ин
ому, используя свой игрушечный церемониальный кинжальчик, к которому до
сих пор относился у оружию, чтобы выцарапать во льду зарубки и по ним добр
аться до края желоба. Мясо за столом тот резал как нечего делать, однако ле
д оказался ему не по зубам. После пяти минут яростных усилий на скользкой
поверхности осталась едва заметная царапина, за которую невозможно был
о зацепиться даже ногтями. Зато Рэндалл согрелся и сообразил, что пока у н
его имеется хоть сколько-нибудь света, имеет смысл оглядеться и поискат
ь не столь затратный выход.
Место, куда его занесло, было жутким, иначе не скажешь, но, видимо, у человеч
еской психики есть какие-то тормоза. Все время, пока он шел, осматриваясь,
его мозг отказывался воспринимать увиденное всерьез. Впечатление было
такое, будто ему снится один из рядовых, обыденных, привычных страшных сн
ов.
Он предусмотрительно не отходил от стены, опасаясь, что в противном случ
ае может не найти ее снова. Света хватало, чтобы разглядеть, как свод, начи
наясь почти над самой его головой, дальше к центру подымается круто ввыс
ь. Сверкающая борода изморози, местами, как зубами, прошитая иглами стала
ктитов, покрывала изящные ребра нервюров, и благодаря ее покрову констру
кция свода выглядела не скелетной, как он привык, а словно обтянутой плот
ью и шкурой. На лепном карнизе, тянущемся по краю вдоль его пути, громоздил
ись скульптурные чудовища, химеры и горгульи, почти привычные на вид, за т
ем исключением, что он привык видеть их в храмах во всем их первозданном б
езобразии. Черными или серыми. Здесь, как и все прочее, демонические созда
ния обзавелись искристой ледяной шерстью, будто прикидывались светлым
и ангелами. Это было в какой-то степени Даже красиво, и жуть пробилась в то
т момент, когда до Рэндалла дошло, что он идет вдоль архитектурного фриза,
тянущегося, по обыкновению, по самой верхотуре, на головокружительной вы
соте… в храмах, но разве тут был храм? Кому и когда тут молились?
Дыры, подобные той, откуда он вывалился, встречались ему несколько раз, но
ни в одной из них не маячило и проблеска света. Он крикнул несколько раз, н
о не дождался никакого отклика за исключением роскошного эха. Как бы он н
и вглядывался в темноту, не мог заметить никаких признаков окон. Впрочем,
согласно всем его расчетам, он находился глубоко под землей.
Путь был тяжелым. Рэндалл постоянно спотыкался о дыбом вставшие плиты. Н
екоторые были велики настолько, что их приходилось обходить. Это вызывал
о досаду, поскольку мешало смотреть вверх. Поэтому в конце концов он стал
смотреть вниз. И сделал открытие, объяснившее, почему он разгуливает тут
почти на одном уровне со служителями ада.
Он шел по льду.
Неизвестно, какой глубины бездна таилась под его ногами, но с тем, что там,
внутри, под ледяным панцирем, взламываемым по весне чудовищным давление
м талых вод, безмолвно таилась черная вода, спорить не приходилось. Очеви
дным было также и то, что температура здесь не поднималась настолько, что
бы льдины истаяли полностью. Иначе поверхность была бы ровной. Нет. Они пл
авали тут, как айсберги в северных морях, о которых он читал, сталкиваясь и
переворачиваясь и принимая причудливые формы.
Он обогнул заинтересовавшую его глыбищу и увидел торчащую из нее кость.
Сначала он не понял, что это такое. Просто черное на белом. Потом разглядел
руку, облепленную остатками почерневшей перемороженной плоти и покрыт
ую прозрачной ледяной броней. В глубине льдины угадывались очертания… о
стального.
Он обвел расширенными глазами освещенный пятачок, словно ища доказател
ьств тому, что все это неправда, и увидел что их тут много, так или иначе вмо
роженных в лед. Нелепые, уже совсем очищенные. И это было последнее, что уд
алось разглядеть. Напоследок мигнув, наконец погас факел.

8. Персональный ад

Какое-то время ему казалось, что он продолжает видеть. Либо все, что наход
илось здесь, каким-то образом выделяло на свою поверхность слой фосфоре
сцирующего состава, либо, что было более вероятно, на его сетчатке осталс
я слабый зрительный след. Постепенно он угас, и некоторое, достаточно про
должительное время Рэндалл находился в полной тьме.
Лучшего момента сойти с ума ему, пожалуй, в жизни бы не представилось. Одна
ко совершенно интуитивно он отвел в своей психике дальний темный уголок
, куда, как часть себя, поместил этот свой персональный ледяной ад. Страха
не было. Что есть страх, как не напряженное ожидание чего-то ужасного, гот
ового случиться с минуты на минуту? Оно случилось, и бояться, по существу,
стало нечего. Чего еще тут можно было бояться! Страшно думать, что ты можеш
ь наткнуться на труп. А когда ты уже на него наткнулся, не все ли равно? Да, п
ожалуй, слишком холодно было бояться. Замерз бы он, пожалуй, прежде, чем сп
ятил.
Он не мог не думать об окружавших его останках, как не смог бы не думать о б
елой обезьяне. Поэтому он стал о них Думать.
Ч Я никогда, Ч произнес он вслух, Ч не стану бояться тех, кто уже умер. И б
аста.
Он не хотел садиться на лед, ходить, а тем паче бегать вслепую было бы в выс
шей мере неблагоразумно. Он мог сломать или вывихнуть что-нибудь такое, ч
то еще могло ему понадобиться. Поэтому он топтался на месте, сперва более
энергично, потом Ч менее, и хлопал себя по бокам и плечам. Хорошо, что он бы
л одет в бархат, а не в кожу. Кожа давно бы встала коробом, и обжигало бы само
ее прикосновение.
Ему показалось, что тела имели различную степень разложения. Где-то он за
метил чистые голые кости. Наверное самые старые. Сколько же… сколько нуж
но веков, чтобы плоть начисто истлела практически при температуре замер
зшей воды?
Как они сюда попадали? Сколько лет этой традиции? Вряд ли все они очутилис
ь здесь в результате собственного любопытства и дури. У Рэндалла было не
слишком много времени их разглядывать, но все же ему показалось, что неко
торые были меньше. Жертвы загадочных политических исчезновений? Почему
нет? Заталкивая тело в дыру, стражник, один из бравых, ретивых усачей, возм
ожно, и знать не знал, что там с ним происходит. Бросали ли их сюда живыми? Вп
олне вероятно. Если это происходило зимой, жертва падала на лед и некотор
ое время агонизировала. В летнее время скорее всего камнем шла ко дну. Пот
ом всплывала, подчиняясь неизменным законам природы, насыщавшим разлаг
ающуюся плоть легкими газами. Потом кости, бывшие тяжелее воды, либо опус
кались на дно, либо вмерзали в подходящую льдину дрейфовали вместе с ней.

Бросали ли им сюда пищу, если хотели некоторое время поддержать жизнь? И э
то могло быть. Наверное, весь антураж должен сильно действовать на психи
ку, и если хотели кого-то сломать…
…то для этого достаточно других средств. Здешнее местечко весьма смахив
ало на последнюю инстанцию.
Доставали ли отсюда кого-нибудь?
Иначе непременно сохранились бы страшные сказки и он бы знал. В детстве о
н был большим любителем страшных сказок, но едва ли теперь ему удастся со
хранить это хобби.
Страшная тайна предыдущих царствований дома.
Тьма давила так, словно обладала собственным физическим весом.
Рэндалл, охлопывая себя, рискнул сделать несколько шагов в ту и другую ст
ороны. Теперь он при всем желании не мог возобновить свои попытки выбрат
ься тем же путем. В темноте ему нипочем не найти отверстие, находящееся вы
ше его роста.
Если за многие столетия тайна не выплыла наружу, значит, никто отсюда не в
ыбирался. Если никто не нашел отсюда выхода, это со всей очевидностью зна
чило, что и он угодил сюда… насовсем.
Как не хотелось делать такой подарок Гаю Брогау!
Ч Эй! Ч сказал он. Ч Вы думаете, я такой же, как вы? Беспомощная жертва, из
которой вытрясли дерьмо и бросили умирать? Никоим образом. Это мы вас сюд
а бросали.
Наверное, они все-таки умирали от холода. У самого Рэндалла давно зуб на з
уб не попадал, но неприятнее всего было чувство замерзших ног. Он переста
л их чувствовать до середины ступни. Наверное, когда он потеряет сознани
е, то станет бредить об огне. Если он великий волшебник Ч хотелось быть им
енно великим, иначе неинтересно! Ч почему бы ему не рассечь трещиной эту
проклятую каменную стену, не открыть себе путь к свободе и власти, к теплу
и свету, просто не помечтать об этом, в конце концов?
Силы, поддерживавшие движение в организме, иссякали. Он не мог нагреть те
плом своего тела эту огромную ледяную каверну, а она тянула из него все бо
льше. Помалу его притоптывания стали менее энергичны, и все тише под его п
одошвами скрипел иней. Но Рэндалл все еще до боли и нестерпимой рези напр
ягал глаза, пытаясь разглядеть проблеск света в одной из этих круглых ды
р, в одном из этих желобов ледяной смерти, как назвал бы их кто-нибудь боле
е впечатлительный. Ведь прошло достаточно времени, и его должны уже иска
ть. Даже если никто наверху не знает про ад, по коридорам должны бегать сол
даты с факелами. Его обострившееся в темноте зрение вполне способно разл
ичить даже самый слабый светящийся след.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39