Ч Ч Исключено. На них не написано. Сдадут сию же минуту.
Ч Так… Ч Старик посмотрел на Рэндалла, как тому покачалось, с сочувстви
ем. Ч Тогда, если короля не смущает большая кровь, он может обратиться пр
ямо к народу с просьбой защитить его от произвола баронов. Что тогда буде
т, уму непостижимо. Но, надеюсь, это не наш случай?
Из кресла донесся тяжелый вздох.
Ч Я не знаю, кем был мой отец, мэтр Эйбисс. Но разве я Ч чудовище?
Ч Граф Хендрикье тоже не похож на чудовище, сир.
Ч Мне казалось, мы договорились и ты зовешь меня Рэндаллом. Нет, разумеет
ся, Брогау Ч не чудовище. Он просто в высшей степени практичный человек. С
о всеми вытекающими последствиями.
Ч Мне кажется, он радеет о вашем благе, сир.
Ч Почему, мэтр Эйбисс? Почему не Рэндалл? Тот опустил глаза. Он был мягкий
и беспомощный, и это было невыносимо.
Ч Я не могу… сир.
Ч Для этого нужно как минимум выйти из дворца, Ч с сокрушенной миной ко
нстатировал Рэндалл. Ч И даже если так, сколько подданных поверят, будто
вопящий на площади мальчишка Ч их Богом данный король?
Ч Ах вот ты где! Я же велела тебе ждать в твоей комнате. Думаешь, у меня ест
ь время бегать и разыскивать тебя по дворцу? Королю к лицу самодисциплин
а. Мэтр… Эйбисс?.. оставьте нас одних.
Учитель поклонился ей с той неловкостью, какая всегда нападала на него в
присутствии королевы.
Ч В заключение нашей беседы, Ч застенчиво сказал он, Ч позвольте напо
мнить, что путешествовать в наших краях лучше в теплое время года, когда р
асцветает земля.
Королева-мать подождала, пока на лестнице стих стук его сандалий.
Ч Я пришла поговорить с тобой, Ч она сделала над собой явное усилие, Ч о
графе Хендрикье.
Рэндалл подавил зевок.
Ч Я долго ждал. Этот разговор ты обещала мне три год назад, если не ошибаю
сь? Теперь это несколько неактуально, ты не находишь? Все глупости, какие т
ы могла сделать, ты уже сделала.
Мать поджала губы. В темном от времени деревянном кресле она выглядела и
зысканной, как редчайшая орхидея.
Ч Ты должен понимать. Если бы я не выбрала среди баронов самого сильного
, такого, чтобы он мог держать в узде всех прочих, нас с тобой мигом оттесни
ли бы от власти.
Ч Хочешь сказать Ч тебя?
Ч Не обольщайся. Рутгером они были сыты по горло, и у него осталось доста
точно незначительных родственников, которые были бы рады, если бы с тобо
й произошел несчастный случай. Я не смогла бы управлять Советом.
Ч Ну да, из постели это несколько затруднительно.
Ч Теперь, когда властный акцент перенесен на графа Хендрикье…
Ч Кстати, я слыхал, его уже открыто называют регентом.
Ч …мы можем перевести дух и спокойно ждать своего времени.
Ч Когда он соизволит уступить мне мое место? Миледи матушка, не пора ли в
ам хотя бы себе самой признаться, что вы выдумываете себе побуждения пос
тфактум? В свои сильные лорды ты выбрала того, кто лично тебе был не против
ен. Только зря ты льстишь себе надеждой, будто управляешь им. Это он тобой
управляет.
Он думал, она смертельно обидится, но она посмотрела на дверь вослед исче
знувшему мэтру Эйбиссу.
Ч Придется его заменить. Я хотела, чтобы он выучил тебя королем, а ты прос
то жалкий непослушный мальчишка.
Ч Ты бы хотела, чтобы я был жалким послушным мальчишкой?
Ч Граф Хендрикье с обнаженным мечом стоит у подножия твоего трона.
Ч Может, он устал и не прочь присесть? Его обнаженный меч ничуть меня не в
дохновляет.
Ч Мы что, совсем не слышим друг друга?
Ч Я тебя слышу. Я слышу не только твои слова, сказанные вслух, но и то, о чем
ты думаешь, и даже то, в чем ты ошибаешься. И то, что думает Брогау. И то, в чем
ошибается он. Я сын Рутгера, мама.
Ч Блеф, Ч бросила она.
Ч До определенной степени.
Ч Выходит, нам не о чем говорить?
Ч Выходит, так.
Ч Нет, Ч сказала мать. Ч Есть еще кое-что. Через две недели кончается мо
й официальный траур. Я могу снова выйти замуж. Мы с Гаем Брогау обвенчаемс
я сразу, как только это представится возможным.
Ч Что думает по этому поводу Леонора Камбри, сиречь графиня Брогау?
Ч Мы подали прошение о его разводе с Леонорой. Кардинал Жерарди дал свое
согласие.
Ч Еще бы, памятуя Касселя с его безвременной и странной смертью, которая
так всех устроила!
Ч Ее дети вырастут в тени трона, и Гай готов отказаться от своих претензи
й на Камбри.
Ч Дерьмо, Ч высказался Рэндалл.
Ч Это все твои поздравления?
Ч Поздравляю от всей души и сердца, матушка. Ч Рэндалл раскланялся из к
ресла. Ч Что ж вам так-то не жилось? Вы делите постель и стол, ваши отношен
ия Ч сложившийся факт, признанный королевством. Допустим, ты могла разн
юниться как девица, но ему-то зачем? Чего он еще не имеет?
Ч Мне бы хотелось думать, что он любит меня, относится ко мне как порядоч
ный человек и мы, как два взрослых человека, заключаем частный брак, котор
ый абсолютно никого не касается. Не скрою, мне приятно сознавать, что в его
глазах я стою герцогства.
Ч Ах, миледи матушка, в своем ли вы уме? Он отказывается от Камбри только п
отому, что ему светит больший куш. Милорд регент, чтоб под ним земля развер
злась!
Ч Ты прекрасно знаешь, что он не получит никакой формальной власти.
Ч Пока я жив. И потому, скажите, дражайшая миледи мать, за каким рожном ему
теперь наследник Рутгера?
Ч Я не лишний? Ч осведомился из дверного проема гразд Брогау.
Ч Как вы догадливы, Ч процедил Рэндалл. Ч Когда мы посещали ваш родово
й замок в Эстензе, я обратил внимание на вашу замечательную охотничью ко
ллекцию. Эти восхитительные чучела, эти оскаленные пасти на всех углах. Ч
то вы повесите над брачным ложем? Рогатую башку покойного мужа?
Брогау сделал всего лишь шаг, но его хватило, чтобы пересечь комнату и ока
заться от Рэндалла на расстоянии… у него было не слишком много времени, ч
тобы решить, в чем измерить это расстояние. Оно измерялось в оплеухах.
Несколько секунд стояла такая невероятно полная тишина, что казалось, бу
дто по соответствующей затрещине получил каждый из присутствующих. Пот
ом Рэндалл приложил руку к виску и потряс головой.
Ч Гай, Ч укоризненно прошептала Ханна.
Ч Как давно я мечтал это сделать, Ч задумчиво произнес Брогау.
Ч Я король, Ч скорее изумленно напомнил им Рэндалл.
Ч Щенок ты, Ч равнодушно сообщил, ему Брогау, взял Ханну под руку и вывел
прочь.
Мир качался, вздрагивал и временами взрывался пучками звуков. Как ни стр
анно, Рэндаллу показалось, что пощечина вывела его из оцепенения.

7. Мысли при факельном свете


Он заблудился в собственном доме. Забавно, но ему это удалось, хотя, если ч
естно, совсем не это было его изначальной целью. Вообще-то он рассчитывал
, что его не догонят.
В отличие от торжественных и мрачных похорон Рутгера Ужасного свадьба е
го вдовы, как и собирался Брогау, выглядела событием рядовым и совершенн
о частным и не была ознаменована ни турниром, ни амнистией, ни раздачей бе
сплатных яств и питий и потому не могла считаться событием государствен
ного масштаба. К многочисленной коллекции прозвищ графа Хендрикье, как л
ьстивых, так и тех, что в его присутствии лучше было бы не упоминать, она пр
ибавила новую кличку, а именно: Скупой Рыцарь. Он явно и, по мнению Рэндалл
а, слишком нарочито демонстрировал, что не намерен путать казну с карман
ом.
Король на торжестве не присутствовал. Формально Ч из-за частного харак
тера бракосочетания, фактически Ч дабы не отравлял событие кислой роже
й и неуместно язвительными замечаниями, на какие, к сожалению, оказался м
астером. Он, однако, посетил трапезу, где собрались, чтобы приветствовать
молодоженов, наиболее значительные фигуры королевства. После загадочн
ой кончины в заточении кардинала Касселя за глаза Гая Брогау звали Медве
жатником.
Рэндалл молчал целый день, копя в себе яд и дурные предчувствия. В причаст
ность Брогау к смерти опального кардинала он поверил безоговорочно и ср
азу, по-детски не испытывая нужды в аргументах. Каким-то чутьем он знал, чт
о рядом с ним обосновался тип, способный на все. Брогау стоял у власти, дос
таточно было руку протянуть, чтобы снять с доски самую беззащитную в игр
е фигуру Ч короля, и страх, испытываемый Рэндаллом, не был страхом за свою
жизнь и даже страхом боли, какой он в принципе никогда не знал. Единственн
ое, чего он боялся, так это того, что у Брогау все получится. Что тот украдет
его победу. Все победы, какие Рэндалл мог одержать в жизни и бывшие средот
очием и смыслом самой этой жизни, как мальчик это понимал. Его раздражало,
что этого не видят другие. Что они не хотят этого слышать, даже когда он кр
ичит. Что для них в принципе не имеет никакого особенного значения, окажу
тся ли правдой его самые дурные предчувствия. Потому что Брогау был знач
ительнее. С ним стоило считаться. С Рэндаллом, королем по закону и крови,
Ч нет. Таким образом, наступил момент, когда он разочаровался в рыцарств
е. Оказывается, оно не существовало само по себе. Что-то должно было его пи
тать, и это что-то не было органически присуще индивидам и не просыпалось
при одном лишь виде или упоминании короля.
Все же он не сдержался. После ужина, когда процессия с факелами двинулась
провожать в спальню жениха и невесту, одетую, согласно традиции, с головы
до ног в красное, он, заглянув в распахнутые двери, съязвил, что союза стол
ь весомых в политическом плане персон не выдержит не только государство
, но даже кровать с такими хрупкими ножками. После чего пустился в бега, ча
стью оберегая челюсть от повторного и отнюдь не желанного соприкоснове
ния с могучей дланью консорта, а частью Ч движимый мальчишеской страсть
ю обращать высокопарное торжество в неразбериху и суматоху с погоней по
крутым лестницам. Возможно также, ему все-таки хотелось во что бы то ни ст
ало сделаться сегодня главным действующим лицом.
В какой-то миг было чрезвычайно важно, чтобы его не поймали. Та самая крох
отная победа, с которой, как обещано все и начнется. И не начнется, если как
ой-нибудь ретивый усач приволочет его за шкирку, как котенка Ч кошка, и п
оложит к ногам разъяренного Брогау. В характере чувств, питаемых к нему г
рафом, Рэндалл не обманывался. Даже если изначально было иначе, он прилож
ил максимум усилий, чтобы повергать того в бешенство одним своим видом и
ли звуком своего имени.
Подбитые железом сапожки на чуточном каблуке звонко щелкали в пол. Он ух
мыльнулся на ходу. Все эти картины в тяжелых рамах, срывающиеся со стен в д
вух дюймах от головы грозного графа, кинжалы, застревающие в ножнах имен
но тогда, когда перед Брогау стыл, исходя ароматным паром, сочный бифштек
с, свечи, а то и факелы, гаснущие в самый неподходящий момент, проламывающи
еся ступеньки, разлитое масло или, как сейчас, неустойчивые ножки кроват
и. Притяжение мелких досадных случайностей к графу Хендрикье уже сделал
ось притчей во языцех. Даже находиться рядом с ним стало опасно. Некоторы
е, однако, оказались способны связать свое суеверие в несколько более ло
гичную форму, и догадались, что опасно не соседство самого Хендрикье, а ег
о минимальная дистанция с королевским семейством.
Рэндалл услыхал какое-то эхо, как показалось, позади и Далеко вверху; замо
к обладал удивительной и совершенно непредсказуемой акустикой. Грохот
падения какой-то тяжести, возможно Ч мебели, и вплетенный в него нечлено
раздельный рев. Рэндалл удовлетворенно кивнул головой. Он предупреждал,
и не его вина, если кто-то, не желая становиться посмешищем, не приказал не
медленно осмотреть брачное ложе, принять меры по его укреплению, а то и во
все перебазироваться в другие апартаменты.
Он вполне представлял, как мечется сейчас по тесной спальне его могущест
венный враг, пытаясь вырваться из плена рухнувшего балдахина. Треск драг
оценных материй, протестующие вопли Ханны, грохот мебели, на которую он, о
слепленный тряпками, непременно натыкается, звон металлической посуды
и проклятия, проклятия, проклятия на его собственную венценосную голову
. Если повезет, они могут даже раскокать что-нибудь несусветно драгоценн
ое из материнской коллекции стекла. Он поступил совершенно правильно, по
заботившись в решающий момент оказаться как можно дальше от эпицентра с
обытий.
Эпицентр событий он нес в самом себе.
Он уже давно и относительно спокойно миновал людские помещения дворца, г
де никто толком не знал его в лицо, и единственной реальной опасностью бы
ло угодить под ноги кому-нибудь, несущему тяжести или кипяток. Кухня гото
вилась к завтрашнему дню, но у Рэндалла не было ни желания, ни возможносте
й, ни склонности натуры вникать в суть их еженощных хлопот. Он миновал эти
помещения, мимоходом подивившись их обширности и практически беспреде
льным возможностям, какие предоставляла эта среда тому, кто вздумал бы и
грать в прятки, будучи здесь своим. Когда-нибудь…
Теперь он шел уже один, судя по впечатлению, уже глубоко под землей, потому
что выбирал лестницы, ведущие вниз. Здесь давно не жили и, разумеется, эко
номили на освещении. Факелы встречались все реже, и Рэндалл шагал вперед,
ориентируясь порой лишь на слабый теплый ореол, видимый из-за угла.
На пути не попадались даже крысы. Здесь было слишком холодно для крыс. Они
предпочитали гнездиться где-нибудь повыше, поближе к кухне. Общее свойс
тво всех крыс. Шаги гулко отдавались на каменном полу. Настолько гулко, чт
о Рэндалл порой оборачивался, дабы убедиться, что никто не идет за ним сле
дом. Удары сердца выдавали ритм шагов, но оно стучало так громко, что иногд
а казалось, будто он слушает не свое сердце. Но одна из фамильных черт прин
адлежала ему неотъемлемо, а может, он просто читал нужные книжки. Рэндалл
Баккара был чертовски упрям. Когда оказалось, что впереди ни за каким угл
ом, ни за каким поворотом не маячит ни лучика света, он вернулся, не без тру
да вырвал последний в цепочке факел из удерживавшей его в нише железной
лапы и вновь продолжил путь. Абсолютно одинаковый в обе стороны, времена
ми ветвящийся низкий туннель, выложенный грубым тесаным камнем. Оказыва
ясь на распутье, Рэндалл выбирал правую ветвь. Стены блестели, и когда он п
риложил к ним ладонь, оказались мокрыми.
Можно подумать, что за его целеустремленностью ничего не стояло, но на са
мом деле это было не так. Он размышлял, а шаги придавали мыслям размеренно
сть и стройность.
Они хотели вырастить его ничтожеством. В лучшем случае Ч номинальным ко
ролем. Рутгером, как заметила мать, все они были сыты по горло, и теперь, ког
да в их руки попал столь благодатный материал, намеревались искроить его
так, как это их устроит. Его жизнь была похожа на застывший в неподвижност
и гобелен, на затемненную временем миниатюру, на взгляд с ночной улицы че
рез глазок в обледеневшем стекле, обрамленный изумительной красоты изм
орозным узором, ибо что может быть прекраснее изморози на стекле? Обязат
ельный набор основных мотивов: король на троне, король за трапезой, корол
ь в зале суда. Мотивы, где вместо одного короля можно посадить другого, и н
икто не заметит подмены. В обязательном наборе к его августейшей фигуре
полагаюсь в большом количестве придворные, чиновники, священники, дамы,
собаки, кони, дичь, яства и пития, свитки договоров с печатями, чугунные ск
ульптуры львов у камина, чеканная посуда и резная мебель, один лишь фигур
ный краешек которой, одна изысканная складка драпировки были существен
ней изображаемого сюжета. Красивый мальчик, красивая фигурка, красивый с
имвол…
Бездеятельный король.
На этом основании они могли оставить ему жизнь. Но поскольку деятельност
ь была сосредоточена в чужих руках, то и решение по столь животрепещущем
у вопросу тоже будет приниматься Не им.
У него было время, пока Брогау и его мать ограничивались неформальными о
тношениями. Теперь, когда граф Хендрикье является мужем королевы, он авт
оматически становится претендентом на престол, буде законный государь
подавится костью за обедом. Было, правда, еще несколько отдаленных родст
венников, имевших при отсутствии наследника из старшей ветви Баккара ра
вно небольшие и равно спорные права. Однако при вмешательстве такой фигу
ры, как Брогау, решение вопроса перемещалось из сферы права в сферу силы.

Рэндалл слегка замедлил шаги. У него не больше трех лет. Если он достигнет
шестнадцати, то может жениться, а если у него будет наследник, меж Брогау и
троном замаячит еще одна жизнь. Один несчастный случай Ч еще туда-сюда,
но два подряд Ч слишком даже для абсолютной монархии. В течение этих тре
х лет каждую ночь он может ожидать убийц к своей постели, яда Ч в каждом к
убке, ножа в спину от каждого, кого подпустит достаточно близко к ней.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39