Убийство в Екатеринбурге в конечном итоге обернулось и убийством Карла
Либкнехта, и убийством Лео Тышки Ц всего через 6-9 месяцев после Ипатьевс
кого полуподвала. Сегодня не нужно долго доказывать, что люди, равнодушн
ые к гибели противников, были равнодушны к гибели и тех, кого называли «св
оими».
Предлагая Яковлеву «доставить груз живым», Свердлов, конечно, имел в вид
у вышеуказанные варианты с обменом. Кто же или что же заставило изменить
это решение и направить Романовых в логово убийц Ц Екатеринбург?
Яковлев пишет, что по поводу его миссии Свердлов совещался особо с Ленин
ым. Голощекин сказал ему, что в эти роковые сутки с екатеринбуржцами разг
оваривал Ленин. Только он и пользовался властью менять решения Свердлов
а.
Но зачем Ленин это сделал? Осторожный тактик, он потому и стал самодержав
ным повелителем большевистской вольницы, что умел рассчитывать возмож
ные варианты событий куда тоньше, чем его атаманы, свободные от морально-
юридических
«буржуазных» ограничений, но зато не слишком быстрые разумом.
Чего добивались атаманы? Убийства. Они не доверяли беспощадности и тверд
ости «мудрого Старика».
Благодаря преданности и хватке Яковлева вождь обошел вассалов на повор
оте и мог высадить Романовых в любой удобной для него точке России. Это бы
л, казалось, для него очевидный вариант. Но великий мастер революции выбр
ал другой, куда менее очевидный.
Получить узников себе для торговли с немцами Ц неплохо. Но и оставить их
в руках уральских убийц Ц тоже сулило ему немалые, хотя более дальние вы
годы.
Во-первых, цареубийство, которого Ленин желал больше любого Ц Дидковск
ого или Голощекина, можно будет задним числом записать на уральский счет
. Можно будет, например, покарать цареубийц и тогда избавиться Ц вместе с
Романовыми Ц от политической ответственности за гибель семьи. (Это на с
лучай поражения и возможной в будущем просьбы об убежище, скажем, в Швейц
арии. Участие в бессудном убийстве могло быть расценено бернским правит
ельством как уголовное преступление, и тогда Швейцария выдавала престу
пников России Ц так был выдан Сергей Нечаев, лидер «Народной расправы»
и убийца студента Иванова).
Во-вторых, ликвидируя убийц-оппозиционеров (левых коммунистов и левых э
серов), Ленин укреплял базу собственной власти в стране и мире: вот какая с
удьба, оказывается, постигает тех, кто не слушается человеколюбивого Иль
ича!
Кому подобные мои расчеты покажутся литературными домыслами, напомню о
дин широко известный и один мало известный факт.
Широко известный заключается в том, что если бы в 1935 году Лев Троцкий случа
йно не занес в дневник слова Свердлова о решающей роли Ленина в вынесени
и приговора, то многие бы и 72 года спустя считали этого осторожного мастер
а революционной тактики чистым от обвинений в убийстве женщин и детей ца
рской семьи. Г. Иоффе, например, до сих пор пробовал продавать эту версию ч
итающей публике.
Мало известный факт состоит в том, что 17 сентября 1918 года, всего через 2 месяц
а после убийства, в Перми открылся судебный процесс 28 левоэсеровских деп
утатов Уральского совета, обвиняемых в… незаконном убийстве членов цар
ской семьи. Упоминаемые в книге М. Дитерихса «участники вынесения пригов
ора» некие депутаты Уралсовета Грузинов, Малютин, Яхонтов и две женщины,
Апраксина и Миронова, были признаны виновными в умышленном убийстве и не
медленно казнены. Левые же коммунисты после августа 1918 года вышли из оппо
зиции и преданно служили Ильичу, потому их оставили в героях Октября. Ина
че Белобородов, Голощекин, Сафаров и К о Ц восседали бы на той
же скамье подсудимых.
Логично предположить, что в силу вот этих дальних расчетов своего вождя
екатеринбургские комиссары получили в удел семью Романовых и отправил
и в Дом особого назначения царя, и величественную внешне и мучительно за
стенчивую на самом деле царицу (Яковлев вспоминает, как часами она в кори
доре вагона ожидала минуту, когда там никого не будет, чтобы пройти в туал
ет), и великую княгиню Марию, пробовавшую свои чары на Яковлеве, чтобы узна
ть наконец, куда их везут. («Везет Машке на комиссаров», Ц шутили сестры п
осле получения от нее с дороги письма, припомнив, что она была любимицей П
анкратова).
Всех пассажиров этих автомобилей ждет в будущем насильственная смерть:
пленников Ц от рук чекистов, шоферов П. Самохвалова и С. Загоруйко от рук
белых контрразведчиков, комиссаров Ц в застенках ежовских и бериевски
х молодцов.
Отправимся пока в другую сторону, чтобы завершить сюжет с комиссаром Яко
влевым. О его чувствах по дороге в Москву можно догадаться по телеграмме,
отправленной в тобольскую часть его отряда, охранявшую цесаревича и его
сестер:
«Собирайте отряд. Уезжайте. Полномочия я сдал. За последствия не отвечаю
».
В Москве он получил приказ возглавить Самаро-Оренбургский фронт (против
отступавшего Дутова) Ц «от Троцкого», стрельнул Дитерихс, видимо, справ
едливо. Но вспыхнуло чешское восстание, и его переназначили командующим
формируемой Второй армией красных. В энциклопедии «Гражданская война»
в статье «Вторая армия» значится такой список: «Командующие: В. В. Яковлев
(настоящая фамилия К. Мячин) Ц до 26 июня 1918 г. (изменник); Ф. Е. Махин Ц 26 июня-2 ию
ля (изменник); А. М. Харченко Ц 3-4 июля (изменник)». Не везло Второй армии на ко
мандующих! Правда, про преемника Яковлева-Мячина, Махина, я прочитал у Г. И
оффе, что, будучи политэмигрантом в Югославии, он там вторично стал коман
дармом (генерал-лейтенантом) Ц в Югославской народно-освободительной
армии, воевавшей под командованием Тито против гитлеровцев.
…Осенью, после падения красной Уфы, комиссар Второй армии как-то оказалс
я в тылу у белых. (Г. Иоффе намекает, что «был заслан», но это невероятно, учи
тывая столь высокое положение в военной иерархии.) И вскоре к управляюще
му внутренними делами Директории пришел офицер с сообщением: «Крупный б
ольшевик перешел на нашу сторону, поскольку изжил идею большевизма.»
Эсеровский министр де-факто обещал, что «ни суда, ни мести не будет», и чер
ез неделю офицер явился к нему с Яковлевым.
«Тяжело читать его заявление», Ц пишет Г.Иоффе: Яковлев объяснил, что, ск
рываясь в тылу белых в крестьянских избах, он как социалист-народник при
шел к идее созыва и власти Учредительного собрания.
Вот как излагает его судьбу следователь Николай Соколов:
«В дальнейшем с ним поступили неразумно и неосторожно. Он тут же был арес
тован и отправлен в Омск в распоряжение военных властей. Не дали надежно
го караула, и он вместо генерал-квартирмейстера штаба Верховного Главно
командующего, по ошибке якобы конвоира, попал к некоему полковнику Зайче
ку, возглавлявшему в Омске контрразведку генерального штаба. Здесь он и
пропал. У Зайчека не оказалось абсолютно никаких документов на Яковлева
».
А вот комментарий Бориса Бруцкуса:
«В этих словах Соколова, как в зеркале, отражаются и колчаковская, т. е. бли
же дитерихсовская система управления, и нравственная личность самого С
околова. Об акте самого подлого и предательского убийства Соколов пишет
: «Поступили неразумно и неосторожно»… Яковлев был убит в контрразведке
… Не было никакого труда для Соколова, ставленника Дитерихса, расследова
ть со всей точностью причины, обстановку и виновников этого гнусного пре
дательства. Но Соколов ограничился отпиской: «Здесь (в контрразведке) он
и пропал».
Так вот кого разумел судья Сергеев в рапорте на имя Колчака, докладывая о
б уничтожении в контрразведке важнейших свидетелей! Давайте посмотрим
на ситуацию так, как она смотрелась глазами обоих Ц Соколова и Бруцкуса.
Яковлев перешел к белым в трудное для них время (к октябрю сданы противни
ку Казань и Самара, Симбирск и Сызрань). Перешел, следовательно, по убежден
иям, под честное слово: «Не мстить». Его увозят в контрразведку, и вот един
ственная бумажка, которую человек Соколова, поручик Б. Молоствов, добыл п
осле его бесследного исчезновения:
«По ошибке конвоира Яковлев был передан в распоряжение полковника Зайч
ека 2 января 1919 года, и следы его в дальнейшем теряются. По тем же сведениям, Я
ковлев предлагал за свое освобождение 500 тысяч рублей.»
Все. «Нужно ли злейшему врагу Белого движения создать более ужасную карт
ину, чем та, которая нарисована рукой самого Соколова» (Б. Бруцкус). Соколо
в не сомневался, что человек, попавший в Военно-политический контроль и т
ам исчезнувший, может быть далее обнаружен лишь по ту сторону Добра и Зла!

Но Яковлев попал в руки не идейных отечественных, а буржуазно-прогнивши
х чешских контрразведчиков. Деньги они взяли, но и повели себя, как подоба
ет деловым партнерам: дали ему возможность вместе с женой бежать за гран
ицу Ц в Харбин.
Там вослед Константину Мячину исчез и Василий Яковлев.
Зато появился Константин Стоянович. В 20-х годах в Китае работал один из са
мых талантливых агентов Коминтерна Михаил Бородин (Грузенберг), ставший
политическим советником и личным другом Сунь Ят-сена, одним из отцов-осн
ователей первой политической партии Китая, Гоминьдана. А помощником Бор
одина стал… Константин Стоянович, начальник его информбюро (разведгруп
пы?). Был тогдашними китайскими властями («милитаристами») арестован, сид
ел под расстрелом, освобожден по требованию советского консула в Шанхае.

После чего решил вернуться в СССР, ибо зачем же родина его спасла, если счи
тала в чем-то виноватым? Далее Ц история, описанная, к примеру, много раз в
«Архипелаге ГУЛАГе»: патриот вернулся на любимую родину и, как пишет Г. Ио
ффе, «революционные заслуги были засчитаны ему в качестве смягчающего о
бстоятельства». Не расстреляли, значит… На Соловках он и набросал свои о
сторожные воспоминания об экспедиции 1918 года. Потом, с Белбалтлага, писал
жене: «Думаю закончить свою карьеру в области слезниц… У дедушки Калинин
а (тогдашнего «президента», формально обладавшего правом помилования
Ц М. X.) имеется громадный запас хорошо отпечатанных слезниц. Ты еще не усп
еешь подумать написать ему слезницу, а он тебе, пожалуйста, ответ: «Отказа
ть». Давай, Лелька, бросим это бесполезное дело.» Но кто-то вмешался: освоб
одили «за самоотверженную работу на строительстве Беломоро-Балтийско
го канала им. И. В. Сталина» в 1933 г. и… приняли на работу в кемеровское НКВД. Та
м он «не сработался» Ц это видно по тому, что после НКВД поступил простым
рабочим на инструментальный завод в г. Вормсе, Горьковской области. Отку
да уже навсегда изъяли, но нынче «приговор военной коллегии отменен», пр
ичина же смерти, как по-научному точно оговаривает описавший его судьбу
Г. Иоффе, не указана. Поскольку она, смерть, произошла в самый день вынесен
ия приговора (16.IX.38), не могу не отметить стилистического сходства историка
Г. Иоффе со следователем Н. Соколовым.
А теперь выйдем из сюжета этой новеллы о пожалевшем семью большевике и в
спомним про автомобили, следующие к Дому особого назначения, и про извоз
чиков, которые везут в городскую Ивановскую тюрьму обер-гофмаршала княз
я Валентина Долгорукого.


ЧАСТЬ ПЯТАЯ
ПРОВОКАЦИИ. УБИЙСТВА

Глава 25
СОКОЛОВСКО-ДИТЕРИХСОВСКИЕ ЕВРЕИ

Объясняя, как он понимает процесс следствия, Николай Соколов обмолвился
, что оно есть свободное творчество, по определению, данному Достоевским.
Помнит ли наш читатель, как работал творец у Достоевского? Улики и доказа
тельства приводили к некоторой версии, а он, после чтения газеты, расчисл
ил преступника в одном из ее авторов и, вопреки всем очевидностям, указал:

Вы-с и убили, Родион Романович!
Понаблюдаем одним глазом, вприкуску, как именно юрист подобного типа сос
тавлял следственную версию, упаси Бог, без пыток с активным допросом, за ч
то в России ему по сию пору благодарны. Люди и малым довольны.
Вот дает показания пойманный (его выражение) шофер Петр Самохвалов: «Из д
ома (Ипатьевского. Ц М. X.) вышли комиссар Голощекин, комиссар Авдеев, еще к
акие-то два лица, сели в автомобиль, и мы все поехали на станцию…
Их (Николая II и Александру Федоровну. Ц М. X.) посадили в мой автомобиль. Опят
ь мы подъехали к тому дому, обнесенному забором. Командовал здесь всем де
лом Голощекин. Когда мы подъехали, Голощекин сказал Государю: «Гражданин
Романов, можете войти».
Я знал комиссара Юровского. Не помню, чтобы он был на вокзале, когда был пр
ивезен Государь.
…около дома стал собираться народ. Я помню, Голощекин кричал:
«Чрезвычайка, чего вы смотрите? Народ был разогнан. Больше я ничего показ
ать не могу».
Об обстоятельствах прибытия второго этапа с арестованными Ц с цесарев
ичем и его сестрами Ц Соколов допрашивал царского камердинера Волкова.
Вот его показания:
«Подъехали мы к дому Ипатьева, где была Семья, тут ссадили Харитонова и Се
днева, нас же, остальных, повезли дальше… И привезли в тюрьму. Когда привел
и в контору, Татищев не утерпел и сказал мне: «Вот, Алексей Андреич, правду
говорят, от сумы да от тюрьмы никто не отказывайся». Комиссар Родионов ни
чего на это не сказал, а другой комиссар ответил: «По милости царизма я род
ился в тюрьме». Потом, когда комиссар юстиции Поляков спросил, кто нас аре
стовывал … начальник тюрьмы сказал Полякову, что нас привозил
и сдавал ему Юровский. Это я хорошо помню».
Вы можете спросить, что особенное можно извлечь из таких показаний, кром
е того, что видные екатеринбургские комиссары находились в числе встреч
авших семью на вокзале?
Для Соколова эти два свидетельства есть начало главного идеологическо
го сюжета, охватывающего его следствие:
«Прибытие в Екатеринбург императора вскрыло фигуру главного расп
орядителя Голощекина (курсив мой. Видите, сколь много можно извлечь
из показаний шофера: «Командовал здесь Голощекин» Ц М.Х.)
Прибытие детей Ц Юровского.»
А в следующих строках вам представят основных преступников Ц рас
порядителя и исполнителя;
«Шая Исакович Голощекин, мещанин города Невеля, еврей, 1876 г р. Партийная его
кличка Ц Филипп.
Юровский Яков Михайлович, мещанин города Каинска, Томской губернии, евре
й, 1878 г р.»
Бруцкус так комментирует следственную методику Соколова:
«Представьте, что следователь… обязавшийся доказать, что во всем винова
ты евреи… искатель заранее означенной правды вместо богатейшего клада
находит жалкий огрызок… Он заготовил дубину, чтобы бить ею по полчищам ф
илистимлян, а всех-то филистимлян оказалось двое, да и то не целых, а один ф
илистимлянин с дробью (намек на крещение Юровского. Ц М.Х.). Легко предста
вить волнение национального духа, когда во всех списках лиц, прикосновен
ных к екатеринбургскому и алапаевскому убийствам, в списках тюремщиков,
охранников, убийц, грабителей царских вещей, укрывателей следов, в общем,
из числа нескольких сот человек Ц евреев оказалось всего двое, и, как уви
дим, каких бракованных евреев!.. В распоряжении национального духа оказа
лось всего только два еврея Ц Юровский и Голощекин. Оставалось Соколову
только одно Ц возместить количество качеством, т е. уравнять каждого из
двух евреев сотне злодеев-неевреев».
Этот прием следствия удобно иллюстрировать примерами, которыми Соколо
в начинает серию своих антиеврейских построений, так сказать, с фундамен
та его следственных теорем.
Вот он допрашивает шофера Самохвалова, хотя и не подозревающего, что по о
кончании допросов его расстреляют, но смертельно испуганного арестом и
готового угадать все, что надо господину следователю, и все подтвердить.

«Самохвалов вылил, конечно, на голову Голощекина все. что мог, исполнил вс
е, требуемое сторонниками национального духа… Каков же был характер рас
поряжений Голощекина? Как видно из слов шофера, они были даны в вежливой ф
орме, кратки и немногочисленны» (Б. Бруцкус).
Бруцкус точно угадал ситуацию допроса. Обратите внимание, как сформулир
ованы шофером показания: «Комиссар Голощекин, комиссар Авдеев и еще
какие-то два лица» (курсив мой Ц М.Х.). А следователь почему-то н
е пытается выяснить имена этих лиц, произвести опознание (одно лишь узна
вал, не было ли Юровского?)
Более того: после допроса другого камердинера, Чемодурова он уже знает, ч
то сразу по прибытии в ДОН семью подвергли личному обыску. Его проделал з
ампредсовета Дидковский. Когда Борис Владимирович залез в сумочку цари
цы, она упрекнула его: «До сих пор мы имели дело с порядочными людьми». На ч
то воспитанник Женевского университета находчиво возразил: «Не забыва
йте, что вы арестованная».
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46