Прозападную, либерально-реформистскую партию «наперед
яков» сменила в правительстве Радикальная партия: ее вожди вербовались
из анархистских, марксистских, народнических кругов. В частности, премье
р-диктатор Никола Пашич считался разочаровавшимся в сербском социализ
ме учеником князя-анархиста Петра Кропоткина.
Панславянские министры правили в единодушии с новой королевской динас
тией Карагеоргиевичей. Ситуация на Балканах начала угрожать европейск
ому миру, длившемуся на континенте уже свыше трех десятилетий. Ибо новые
правители Белграда переориентировали свои внешнеполитические вектор
ы с Вены в сторону Петербурга и Парижа.
Почему?
Великого соседа сербов, охватившего их королевство со всех сторон, импер
ию Габсбургов, прозвали в те годы «лоскутной монархией». Нам придется ра
ссказать о ее национальной специфике, потому что это в какой-то мере объя
снит национальный состав команды палачей в полуподвале дома Ипатьева д
а и тех войск, что стремились освободить царя из заключения.
С 1867 года Австрийскую империю, чей господствующий этнос был выброшен бисм
арковским «железом и кровью» из состава германской нации, переформиров
али в Австро-Венгерскую унию. В ее австрийской части примерно 9 миллионов
германцев правили 15-ю миллионами славян и миллионом итальянцев и румын. В
Венгерском королевстве 8 миллионов мадьяр господствовали над 11-ю миллио
нами разных нацменьшинств.
Правители Вены с опасением наблюдали за беспрецедентным увеличением м
ощи Романовых в XX веке, ибо именно Россия традиционно субсидировала и обо
дряла славянскую оппозицию на территориях, подвластных Габсбургам. Мин
истры Франца-Иосифа II как бы примирились с тем, что Константинополь уйдет
в руки православных при дележе мусульманской Блистательной Порты, но в
таком случае им вроде бы тоже полагалась «компенсация» на Эгейском побе
режье, а именно: главный порт бывшей Византии, знаменитые Салоники (по-рус
ски Солунь). А так как единственно возможные дороги через горные хребты о
т Австрии шли к Эгейскому морю по долинам сербских рек, то Сербия само соб
ой включалась Веной в сферу ее «государственных интересов».
Первым шагом на пути реализации этих планов стала официальная аннексия
Австро-Венгрией давно уже оккупированных ею Боснии и Герцеговины. С 1909 го
да, когда эта аннексия была прокламирована, все политики Сербского корол
евства считали, что захват ядра их народа Габсбургами Ц вопрос времени.
Если слабые народы попадают под иго могущественных Сил, их сопротивлени
е выстраивается по одной примерно схеме: распространяются мифы о духовн
ой изнеженности цивилизованных колонизаторов («а мы бедные и неизбалов
анные, зато годны к борьбе»); потом следуют безумно непрактичные уповани
я на далеких и идеализируемых покровителей; третья стадия Ц развязывае
тся террор против местных представителей чужой власти. В частности, в Се
рбии любили помечтать о «гнилости презренных австрияков», о великодуши
и «братской России», которая, мол, их не выдаст, Ц и, наконец, убивали высши
х чиновников австрийской администрации в Боснии и Герцеговине.
Международный террор значительно облегчался в регионе национальными т
радициями, ибо «убить человека в этой земле почитается весьма малым грех
ом», как философично заметил один царский дипломат (Родофиникин): за полв
ека конституция Сербии менялась раз десять и царствовавший монарх взош
ел на трон с помощью группы цареубийц.
Организация международного террора была законспирирована настолько п
ервоклассно, что австрийцы даже накануне войны не знали не то что о деяте
льности Ц о самом ее существовании.
Президентом с 1913 года был избран начальник армейской контрразведки Драг
утин Димитриевич (подпольная кличка «Апис»).
«Его облик напоминал портреты героев итальянского и германского нацио
нально-революционого движения 1848 года, Ц вспоминал журналист Виктор Се
рж (псевдоним россиянина Кибальчича). Ц Красивая наружность, талант вож
дя, оратора, заговорщика, террориста, уменье руководить людьми и внушать
любовь женщинам своеобразно сочетались в этом человеке … Пол
учив три пули в грудь, он все же ворвался во дворец короля Александра: его
признали вождем заговорщики-генералы, хотя «Апису» было 27 лет и он носил
мундир поручика. Организация заговорщиков («Завереница») … по
д его руководством влилась в 1911 году в «Черную руку».
Другой современник писал: « … Он обладал качествами, которые о
чаровывают людей. Его доводы были исчерпывающими и убедительными. Он уме
л повернуть дело так, что самые ужасные деяния казались мелочью, а самые о
пасные планы невинными и безвредными … Будучи крайне честолю
бивым, он любил тайную деятельность, но любил также, чтоб люди знали, что о
н занят тайной работой и все держит в руках. Сомнения насчет возможного и
невозможного, о потенциальной связи между властью и ответственностью н
икогда не смущали его. Он видел лишь одну цель перед глазами и шел прямо к
ней, не обращая внимания на последствия «.
В организацию террористов, согласно опубликованным сейчас спискам, вхо
дили военный министр, начальник генштаба, министры внутренних дел и юсти
ции, генеральный директор МИДа, почти все генералы и штаб-офицеры, в конта
кте с ней находились принц-регент (при престарелом короле-отце) и министр
иностранных дел.
«Сильный человек Сербии», премьер Пашич через своего агента в руководст
ве тайной организации был осведомлен о ее важнейших делах и замыслах.
Сначала заговорщики сменили порядок престолонаследия в Сербии: когда н
аследник престола задумал убрать еще одно препятствие на пути к объедин
ению южных славян, черногорского короля Николу, опытные цареубийцы Дими
триевича вместо выполнения задания уведомили окольным путем о замысле
своего принца самого Николая II. Оскорбленный тем, что династия, находящая
ся под его патронажем, занимается цареубийствами, Николай дипломатичес
ким давлением добился отречения наследника от его прав, и преемником кор
оля, а с 1914 года регентом был объявлен второй принц, Александр, связанный с
террористами.
Потом была сделана попытка убить болгарского царя Фердинанда, верного с
оюзника Австрии: деньги на «акт» дали в русском посольстве в Белграде. По
кушение провалилось.
Но главной мишенью «делателя королей XX века» Димитриевича должен был ст
ать наследник короны Австрийских императоров и венгерской короны свят
ого Штефана, внучатый племянник Франца-Иосифа II Габсбурга, Ц эрцгерцог
Франц-Фердинанд.
Глава 13
УБИЙСТВО ЭРЦГЕРЦОГА
Франц-Фердинанд, глава католической «партии» при венском дворе, слыл ср
еди Габсбургов… «славянофилом no1».
Находясь в шаге от трона (дед, Франц-Иосиф, царствовал 66-й год), он мистическ
и прорицал: «Я никогда не буду царствовать. Что-то плохое случится со мной
, когда император будет на смертном одре.»
Отправляясь на маневры в Боснию летом 1914 года, он на глазах придворных дем
онстративно «вручил себя Провидению Божьему», а тайно застраховал жизн
ь на громадную сумму в нейтральных нидерландских банках.
Но если понимал опасность, зачем вообще поехал в Боснию Ц зверинец заго
ворщиков?
Франц-Фердинанд женился по любви, морганатическим браком. В жилах его су
пруги текла, говорят, славянская кровь. Это значило, что его дети никогда н
е будут царствовать: венский и будапештский парламенты утвердили его вы
нужденный отказ от прав наследников на вечные времена. Но обожавший жену
и детей престолонаследник придумал легитимный выход: если из дуалистич
еской империи создать Тройственную монархию, Австро-Венгеро-Славянску
ю, то в такой комбинации кто-то из его детей мог бы получить не затронутую
старым законодательством новую, славянскую корону под скипетром импер
атора-отца.
Вот почему он не только не хотел избежать посещения славянских земель им
перии, но и не желал отгородиться от тамошнего населения стеной чрезвыча
йной охраны. (Уже после первого взрыва в Сараево отказал полицмейстеру в
просьбе удалить публику с улиц: «Я хочу, чтоб меня видел народ. Разве я не д
ля этого сюда приехал?»)
… Его ожидали в столице Боснии боевики «Черной руки».
Это название организация получила по своей печати: мускулистая рука дер
жала знамя с черепом и скрещенными костями, ножом, бомбой и ядом. Точь-в-то
чь как в «Бесах» Достоевского, она состояла из пятерок, члены которых ник
ого, кроме своей пятерки, не знали в организации, и точь-в-точь, как в «Кате
хизисе революционера» Нечаева-Енишерловского, члены-управители облад
али тотальной властью над жизнью и судьбой любого члена организации.
«Самые ужасные пытки не извиняют измены, наказываемой смертью» (No14 устава
); «всякий вступающий не может выйти из организации» (No31). А вот присяга: «Я, с
тановясь членом организации «Объединение или смерть» (так официально н
азывалась «Черная рука»), клянусь солнцем, согревающим меня, землей, пита
ющей меня, кровью моих предков, честью и жизнью, что принесу для организац
ии любые жертвы … Пусть Бог меня осудит, если я нарушу или не вы
полню … »
Правда, в отличие от русских «нечаевцев», сербские заговорщики-убийцы б
ыли, как видно из их терминологии и состава руководителей, «правыми», с «к
орнями и славянской почвой», но правоэкстремисты-сербы и левоэкстремис
ты-русские как бы обрамили трагедию мировой войны двумя цареубийствами.
Из неожиданного признания ведущего сербского политика уже в 20-х годах ст
ало известно, что кабинет министров Белграда был в курсе подготовки поку
шения на Франца-Фердинанда. Исследователь сараевского дела, профессор Н
иколай Полетика, полагает, что в подобной ситуации не принять никаких ме
р (самое простое: послали бы сербы в Вену предупреждение о заговоре и тем с
няли с себя ответственность при любом исходе «акта») эти министры могли
в одном-единственном случае: если были убеждены, что действия убийц санк
ционированы русским послом.
Послом в Белграде с 1909 года состоял Николай Гартвиг, тот, что три десятилет
ия назад намечал и финансировал убийства болгарских сановников.
Этот человек, игравший ключевую роль в балканской игре России, был харак
терной фигурой того двухъярусного правопорядка, который, вопреки субъе
ктивным намерениям его сторонников, погубил в XX веке империю и династию.
Гартвиг считался фанатиком панславянской концепции и полагал, что ее не
возможно провести в жизнь без ликвидации противостоящей на Балканах ав
стро-венгерской мощи. Уничтожение Дунайской империи («Заговорщика в Евр
опе») стало его идеей-фикс.
В петербургском МИДе шла в те годы борьба между двумя ориентацими Ц на Б
олгарию как главного союзника в регионе или на Сербию. Николай II и его мин
истр Сазонов стояли за первую, Гартвиг Ц за вторую. «Во всех представлен
иях и письмах он защищал перед Николаем и Сазоновым сербские интересы лу
чше и способнее, чем сербские дипломаты», Ц признавал один из белградск
их политиков, а как он это делал, описал Н.Полетика:
«Ведя политическую линию, резко противоречившую директивам Петербурга
, Гартвиг искусно саботировал их, уверяя Сазонова, что этим директивам пр
отиводействует сербское правительство и династия».
А вот мнение о нем другого специалиста-историка:
«Осторожной, прагматической политике двора и министерства он противоп
оставил безответственную, иррациональную концепцию, которая создавала
большие затруднения правительству и компрометировала его» (проф. Барба
ра Джелавич, США).
«Гартвиг был абсолютным господином в нашей внешней и отчасти даже внутр
енней политике», Ц писал тот же сербский политик (его псевдоним «Марко»
), но все-таки я, вопреки мнению проф. Н, Полетики, не убежден, что он действит
ельно благословил исполнителей сараевского убийства. Однако своей экс
тремистской позицией посол дал сербам повод думать, что за намерениями Д
имитриевича скрывался замысел царского кабинета. Так не им же, сербам, ст
оять поперек трассы, если великая держава все-таки решила пойти на риск с
трашного конфликта во имя общеславянских интересов.
Плюс Ц белградские министры знали: через одного из своих помощников, Ра
де Малобичечева, «Апис» находится в постоянном контакте с русским атташ
е полковником Виктором Артамоновым.
… Через три года (в 1917-м) в ходе сепаратных переговоров Антанты с
Австро-Венгрией австрийцы в обмен на возвращение сербам оккупированны
х Боснии и Герцеговины потребуют от партнеров ликвидации «Черной руки»:
«В переговорах о мире 1916-17 года Австрия потребовала и получила голову „Апи
са“, Ц комментировали газеты. „Апис“ (вместе с Раде) будет расстрелян по
обвинению в покушении на жизнь сербского принца-регента Александра. („П
о-моему, он слишком много знал о тайнах сараевского убийства, а много знат
ь иногда бывает опасно“, Ц прокоментировал Н. Полетика.)
Имеются по крайней мере два показания командиров «Черной руки» о поведе
нии русских дипломатов накануне кризиса. Вот одно из них: «Апис в своей по
вседневной работе сотрудничал с русским военным атташе … От А
ртамонова он узнал, что Франц-Фердинанд будет на маневрах в Боснии
… Так как гипотеза немедленной войны казалась ему возможной, Апис с
чел долгом посоветоваться с Артамоновым: он посвятил последнего в ход пр
иготовлений к заговору. Русский военный атташе на несколько дней отложи
л ответ. Текстуально он гласил: «Маrchez, si l'on vous attaque, vous ne serez pas seuls» («Действуйте, если вас
атакуют, вы не останетесь одни»). Промежуток между вопросом и ответом пок
азывает, что Артамонов связывался с начальством. С кем? Конечно, с Гартвиг
ом. Гартвиг знал все: таково было убеждение Аписа. Возможно, и Петербург, г
де у Гартвига были личные друзья. Сазонов? Мы не будем утверждать этого. «П
олитика посла не совпадала во всех деталях с политикой министра» (полков
ник Симич). Австрийские исследователи сорок лет спустя в числе единомышл
енников Гартвига в Петербурге называли великого князя Николая Николае
вича и генералов Брусилова и Самсонова. Здесь наглядно проявилась та дву
хъярусность российской политики, что упоминалась выше: посол и его личны
е друзья в верхах двора и армии водили за нос министра и даже государя, в и
нтересах которого они, как им самим казалось, действовали. Политики-парт
изаны втащили свое правительство в мировую войну, поводом для которой по
служило фактическое цареубийство, совершенное их же, монархистов, партн
ерами и союзниками. Но, может быть, это была не «камарильная», а просто тай
ная политика царя? Ведь Николай II тоже был иррациональным мистиком. Может
, это он сам и решил, что настал срок исполнить Божественное предначертан
ие Ц сокрушить Австрию на путях к святому граду Константинополю? …
Невозможно отрицать: по характеру и убеждениям Николай и его супру
га несомненно были политиками-мистиками. Но с принципиальным ограничен
ием Ц они были порядочными людьми.
Поясню это утверждение примером в русле нашего сюжета. Однажды Николай с
просил министра Витте, нельзя ли сделать так, чтобы театральный критик К
угель смягчил в рецензиях тон относительно балетного искусства Матиль
ды Кшесинской, «а то Сергей Михайлович обижается» (бывшая царская метрес
са была в это время связана с его дядей.) Министр ответил, что исполнить вы
сочайшую волю трудно, потому что «Кугеля заслал к нам Альянс-Исраэли из П
арижа» с особым заданием: порочить все, что нравится монарху на сцене. Но о
н, Витте, справится. (Кугель, изложивший «приключение» с юморком, пояснил,
что справиться-то было несложно: сам он не писал о балете, так как в этом ви
де театра ничего не понимал, а тот, кто понимал и писал, был более чем досту
пен аргументам заинтересованного лица, именуемого «министр финансов Р
оссийской империи».) Так что мироощущение царя вполне нам ясно Ц и по уро
вню, и по вектору. О том, как членов императорской фамилии Романовых воспи
тывали с детства, ярко рассказал в «Книге воспоминаний» (1933 год) другой дяд
я царя, авиатор и кораблестроитель великий князь Александр Михайлович: «
… Мой духовный актив был отягощен странным избытком ненавист
и … Не моя была вина, что я ненавидел евреев, поляков, шведов, нем
цев, англичан и французов. Я осуждаю православную церковь и доктрину офи
циального патриотизма, которая вбивалась в мою голову 12 лет учения, Ц за
мою неспособность относиться дружелюбно ко всем этим национальностям,
не причинившим мне лично никакого вреда …
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46
яков» сменила в правительстве Радикальная партия: ее вожди вербовались
из анархистских, марксистских, народнических кругов. В частности, премье
р-диктатор Никола Пашич считался разочаровавшимся в сербском социализ
ме учеником князя-анархиста Петра Кропоткина.
Панславянские министры правили в единодушии с новой королевской динас
тией Карагеоргиевичей. Ситуация на Балканах начала угрожать европейск
ому миру, длившемуся на континенте уже свыше трех десятилетий. Ибо новые
правители Белграда переориентировали свои внешнеполитические вектор
ы с Вены в сторону Петербурга и Парижа.
Почему?
Великого соседа сербов, охватившего их королевство со всех сторон, импер
ию Габсбургов, прозвали в те годы «лоскутной монархией». Нам придется ра
ссказать о ее национальной специфике, потому что это в какой-то мере объя
снит национальный состав команды палачей в полуподвале дома Ипатьева д
а и тех войск, что стремились освободить царя из заключения.
С 1867 года Австрийскую империю, чей господствующий этнос был выброшен бисм
арковским «железом и кровью» из состава германской нации, переформиров
али в Австро-Венгерскую унию. В ее австрийской части примерно 9 миллионов
германцев правили 15-ю миллионами славян и миллионом итальянцев и румын. В
Венгерском королевстве 8 миллионов мадьяр господствовали над 11-ю миллио
нами разных нацменьшинств.
Правители Вены с опасением наблюдали за беспрецедентным увеличением м
ощи Романовых в XX веке, ибо именно Россия традиционно субсидировала и обо
дряла славянскую оппозицию на территориях, подвластных Габсбургам. Мин
истры Франца-Иосифа II как бы примирились с тем, что Константинополь уйдет
в руки православных при дележе мусульманской Блистательной Порты, но в
таком случае им вроде бы тоже полагалась «компенсация» на Эгейском побе
режье, а именно: главный порт бывшей Византии, знаменитые Салоники (по-рус
ски Солунь). А так как единственно возможные дороги через горные хребты о
т Австрии шли к Эгейскому морю по долинам сербских рек, то Сербия само соб
ой включалась Веной в сферу ее «государственных интересов».
Первым шагом на пути реализации этих планов стала официальная аннексия
Австро-Венгрией давно уже оккупированных ею Боснии и Герцеговины. С 1909 го
да, когда эта аннексия была прокламирована, все политики Сербского корол
евства считали, что захват ядра их народа Габсбургами Ц вопрос времени.
Если слабые народы попадают под иго могущественных Сил, их сопротивлени
е выстраивается по одной примерно схеме: распространяются мифы о духовн
ой изнеженности цивилизованных колонизаторов («а мы бедные и неизбалов
анные, зато годны к борьбе»); потом следуют безумно непрактичные уповани
я на далеких и идеализируемых покровителей; третья стадия Ц развязывае
тся террор против местных представителей чужой власти. В частности, в Се
рбии любили помечтать о «гнилости презренных австрияков», о великодуши
и «братской России», которая, мол, их не выдаст, Ц и, наконец, убивали высши
х чиновников австрийской администрации в Боснии и Герцеговине.
Международный террор значительно облегчался в регионе национальными т
радициями, ибо «убить человека в этой земле почитается весьма малым грех
ом», как философично заметил один царский дипломат (Родофиникин): за полв
ека конституция Сербии менялась раз десять и царствовавший монарх взош
ел на трон с помощью группы цареубийц.
Организация международного террора была законспирирована настолько п
ервоклассно, что австрийцы даже накануне войны не знали не то что о деяте
льности Ц о самом ее существовании.
Президентом с 1913 года был избран начальник армейской контрразведки Драг
утин Димитриевич (подпольная кличка «Апис»).
«Его облик напоминал портреты героев итальянского и германского нацио
нально-революционого движения 1848 года, Ц вспоминал журналист Виктор Се
рж (псевдоним россиянина Кибальчича). Ц Красивая наружность, талант вож
дя, оратора, заговорщика, террориста, уменье руководить людьми и внушать
любовь женщинам своеобразно сочетались в этом человеке … Пол
учив три пули в грудь, он все же ворвался во дворец короля Александра: его
признали вождем заговорщики-генералы, хотя «Апису» было 27 лет и он носил
мундир поручика. Организация заговорщиков («Завереница») … по
д его руководством влилась в 1911 году в «Черную руку».
Другой современник писал: « … Он обладал качествами, которые о
чаровывают людей. Его доводы были исчерпывающими и убедительными. Он уме
л повернуть дело так, что самые ужасные деяния казались мелочью, а самые о
пасные планы невинными и безвредными … Будучи крайне честолю
бивым, он любил тайную деятельность, но любил также, чтоб люди знали, что о
н занят тайной работой и все держит в руках. Сомнения насчет возможного и
невозможного, о потенциальной связи между властью и ответственностью н
икогда не смущали его. Он видел лишь одну цель перед глазами и шел прямо к
ней, не обращая внимания на последствия «.
В организацию террористов, согласно опубликованным сейчас спискам, вхо
дили военный министр, начальник генштаба, министры внутренних дел и юсти
ции, генеральный директор МИДа, почти все генералы и штаб-офицеры, в конта
кте с ней находились принц-регент (при престарелом короле-отце) и министр
иностранных дел.
«Сильный человек Сербии», премьер Пашич через своего агента в руководст
ве тайной организации был осведомлен о ее важнейших делах и замыслах.
Сначала заговорщики сменили порядок престолонаследия в Сербии: когда н
аследник престола задумал убрать еще одно препятствие на пути к объедин
ению южных славян, черногорского короля Николу, опытные цареубийцы Дими
триевича вместо выполнения задания уведомили окольным путем о замысле
своего принца самого Николая II. Оскорбленный тем, что династия, находящая
ся под его патронажем, занимается цареубийствами, Николай дипломатичес
ким давлением добился отречения наследника от его прав, и преемником кор
оля, а с 1914 года регентом был объявлен второй принц, Александр, связанный с
террористами.
Потом была сделана попытка убить болгарского царя Фердинанда, верного с
оюзника Австрии: деньги на «акт» дали в русском посольстве в Белграде. По
кушение провалилось.
Но главной мишенью «делателя королей XX века» Димитриевича должен был ст
ать наследник короны Австрийских императоров и венгерской короны свят
ого Штефана, внучатый племянник Франца-Иосифа II Габсбурга, Ц эрцгерцог
Франц-Фердинанд.
Глава 13
УБИЙСТВО ЭРЦГЕРЦОГА
Франц-Фердинанд, глава католической «партии» при венском дворе, слыл ср
еди Габсбургов… «славянофилом no1».
Находясь в шаге от трона (дед, Франц-Иосиф, царствовал 66-й год), он мистическ
и прорицал: «Я никогда не буду царствовать. Что-то плохое случится со мной
, когда император будет на смертном одре.»
Отправляясь на маневры в Боснию летом 1914 года, он на глазах придворных дем
онстративно «вручил себя Провидению Божьему», а тайно застраховал жизн
ь на громадную сумму в нейтральных нидерландских банках.
Но если понимал опасность, зачем вообще поехал в Боснию Ц зверинец заго
ворщиков?
Франц-Фердинанд женился по любви, морганатическим браком. В жилах его су
пруги текла, говорят, славянская кровь. Это значило, что его дети никогда н
е будут царствовать: венский и будапештский парламенты утвердили его вы
нужденный отказ от прав наследников на вечные времена. Но обожавший жену
и детей престолонаследник придумал легитимный выход: если из дуалистич
еской империи создать Тройственную монархию, Австро-Венгеро-Славянску
ю, то в такой комбинации кто-то из его детей мог бы получить не затронутую
старым законодательством новую, славянскую корону под скипетром импер
атора-отца.
Вот почему он не только не хотел избежать посещения славянских земель им
перии, но и не желал отгородиться от тамошнего населения стеной чрезвыча
йной охраны. (Уже после первого взрыва в Сараево отказал полицмейстеру в
просьбе удалить публику с улиц: «Я хочу, чтоб меня видел народ. Разве я не д
ля этого сюда приехал?»)
… Его ожидали в столице Боснии боевики «Черной руки».
Это название организация получила по своей печати: мускулистая рука дер
жала знамя с черепом и скрещенными костями, ножом, бомбой и ядом. Точь-в-то
чь как в «Бесах» Достоевского, она состояла из пятерок, члены которых ник
ого, кроме своей пятерки, не знали в организации, и точь-в-точь, как в «Кате
хизисе революционера» Нечаева-Енишерловского, члены-управители облад
али тотальной властью над жизнью и судьбой любого члена организации.
«Самые ужасные пытки не извиняют измены, наказываемой смертью» (No14 устава
); «всякий вступающий не может выйти из организации» (No31). А вот присяга: «Я, с
тановясь членом организации «Объединение или смерть» (так официально н
азывалась «Черная рука»), клянусь солнцем, согревающим меня, землей, пита
ющей меня, кровью моих предков, честью и жизнью, что принесу для организац
ии любые жертвы … Пусть Бог меня осудит, если я нарушу или не вы
полню … »
Правда, в отличие от русских «нечаевцев», сербские заговорщики-убийцы б
ыли, как видно из их терминологии и состава руководителей, «правыми», с «к
орнями и славянской почвой», но правоэкстремисты-сербы и левоэкстремис
ты-русские как бы обрамили трагедию мировой войны двумя цареубийствами.
Из неожиданного признания ведущего сербского политика уже в 20-х годах ст
ало известно, что кабинет министров Белграда был в курсе подготовки поку
шения на Франца-Фердинанда. Исследователь сараевского дела, профессор Н
иколай Полетика, полагает, что в подобной ситуации не принять никаких ме
р (самое простое: послали бы сербы в Вену предупреждение о заговоре и тем с
няли с себя ответственность при любом исходе «акта») эти министры могли
в одном-единственном случае: если были убеждены, что действия убийц санк
ционированы русским послом.
Послом в Белграде с 1909 года состоял Николай Гартвиг, тот, что три десятилет
ия назад намечал и финансировал убийства болгарских сановников.
Этот человек, игравший ключевую роль в балканской игре России, был харак
терной фигурой того двухъярусного правопорядка, который, вопреки субъе
ктивным намерениям его сторонников, погубил в XX веке империю и династию.
Гартвиг считался фанатиком панславянской концепции и полагал, что ее не
возможно провести в жизнь без ликвидации противостоящей на Балканах ав
стро-венгерской мощи. Уничтожение Дунайской империи («Заговорщика в Евр
опе») стало его идеей-фикс.
В петербургском МИДе шла в те годы борьба между двумя ориентацими Ц на Б
олгарию как главного союзника в регионе или на Сербию. Николай II и его мин
истр Сазонов стояли за первую, Гартвиг Ц за вторую. «Во всех представлен
иях и письмах он защищал перед Николаем и Сазоновым сербские интересы лу
чше и способнее, чем сербские дипломаты», Ц признавал один из белградск
их политиков, а как он это делал, описал Н.Полетика:
«Ведя политическую линию, резко противоречившую директивам Петербурга
, Гартвиг искусно саботировал их, уверяя Сазонова, что этим директивам пр
отиводействует сербское правительство и династия».
А вот мнение о нем другого специалиста-историка:
«Осторожной, прагматической политике двора и министерства он противоп
оставил безответственную, иррациональную концепцию, которая создавала
большие затруднения правительству и компрометировала его» (проф. Барба
ра Джелавич, США).
«Гартвиг был абсолютным господином в нашей внешней и отчасти даже внутр
енней политике», Ц писал тот же сербский политик (его псевдоним «Марко»
), но все-таки я, вопреки мнению проф. Н, Полетики, не убежден, что он действит
ельно благословил исполнителей сараевского убийства. Однако своей экс
тремистской позицией посол дал сербам повод думать, что за намерениями Д
имитриевича скрывался замысел царского кабинета. Так не им же, сербам, ст
оять поперек трассы, если великая держава все-таки решила пойти на риск с
трашного конфликта во имя общеславянских интересов.
Плюс Ц белградские министры знали: через одного из своих помощников, Ра
де Малобичечева, «Апис» находится в постоянном контакте с русским атташ
е полковником Виктором Артамоновым.
… Через три года (в 1917-м) в ходе сепаратных переговоров Антанты с
Австро-Венгрией австрийцы в обмен на возвращение сербам оккупированны
х Боснии и Герцеговины потребуют от партнеров ликвидации «Черной руки»:
«В переговорах о мире 1916-17 года Австрия потребовала и получила голову „Апи
са“, Ц комментировали газеты. „Апис“ (вместе с Раде) будет расстрелян по
обвинению в покушении на жизнь сербского принца-регента Александра. („П
о-моему, он слишком много знал о тайнах сараевского убийства, а много знат
ь иногда бывает опасно“, Ц прокоментировал Н. Полетика.)
Имеются по крайней мере два показания командиров «Черной руки» о поведе
нии русских дипломатов накануне кризиса. Вот одно из них: «Апис в своей по
вседневной работе сотрудничал с русским военным атташе … От А
ртамонова он узнал, что Франц-Фердинанд будет на маневрах в Боснии
… Так как гипотеза немедленной войны казалась ему возможной, Апис с
чел долгом посоветоваться с Артамоновым: он посвятил последнего в ход пр
иготовлений к заговору. Русский военный атташе на несколько дней отложи
л ответ. Текстуально он гласил: «Маrchez, si l'on vous attaque, vous ne serez pas seuls» («Действуйте, если вас
атакуют, вы не останетесь одни»). Промежуток между вопросом и ответом пок
азывает, что Артамонов связывался с начальством. С кем? Конечно, с Гартвиг
ом. Гартвиг знал все: таково было убеждение Аписа. Возможно, и Петербург, г
де у Гартвига были личные друзья. Сазонов? Мы не будем утверждать этого. «П
олитика посла не совпадала во всех деталях с политикой министра» (полков
ник Симич). Австрийские исследователи сорок лет спустя в числе единомышл
енников Гартвига в Петербурге называли великого князя Николая Николае
вича и генералов Брусилова и Самсонова. Здесь наглядно проявилась та дву
хъярусность российской политики, что упоминалась выше: посол и его личны
е друзья в верхах двора и армии водили за нос министра и даже государя, в и
нтересах которого они, как им самим казалось, действовали. Политики-парт
изаны втащили свое правительство в мировую войну, поводом для которой по
служило фактическое цареубийство, совершенное их же, монархистов, партн
ерами и союзниками. Но, может быть, это была не «камарильная», а просто тай
ная политика царя? Ведь Николай II тоже был иррациональным мистиком. Может
, это он сам и решил, что настал срок исполнить Божественное предначертан
ие Ц сокрушить Австрию на путях к святому граду Константинополю? …
Невозможно отрицать: по характеру и убеждениям Николай и его супру
га несомненно были политиками-мистиками. Но с принципиальным ограничен
ием Ц они были порядочными людьми.
Поясню это утверждение примером в русле нашего сюжета. Однажды Николай с
просил министра Витте, нельзя ли сделать так, чтобы театральный критик К
угель смягчил в рецензиях тон относительно балетного искусства Матиль
ды Кшесинской, «а то Сергей Михайлович обижается» (бывшая царская метрес
са была в это время связана с его дядей.) Министр ответил, что исполнить вы
сочайшую волю трудно, потому что «Кугеля заслал к нам Альянс-Исраэли из П
арижа» с особым заданием: порочить все, что нравится монарху на сцене. Но о
н, Витте, справится. (Кугель, изложивший «приключение» с юморком, пояснил,
что справиться-то было несложно: сам он не писал о балете, так как в этом ви
де театра ничего не понимал, а тот, кто понимал и писал, был более чем досту
пен аргументам заинтересованного лица, именуемого «министр финансов Р
оссийской империи».) Так что мироощущение царя вполне нам ясно Ц и по уро
вню, и по вектору. О том, как членов императорской фамилии Романовых воспи
тывали с детства, ярко рассказал в «Книге воспоминаний» (1933 год) другой дяд
я царя, авиатор и кораблестроитель великий князь Александр Михайлович: «
… Мой духовный актив был отягощен странным избытком ненавист
и … Не моя была вина, что я ненавидел евреев, поляков, шведов, нем
цев, англичан и французов. Я осуждаю православную церковь и доктрину офи
циального патриотизма, которая вбивалась в мою голову 12 лет учения, Ц за
мою неспособность относиться дружелюбно ко всем этим национальностям,
не причинившим мне лично никакого вреда …
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46