Другой вопрос: почему главные в мире центры самого левого, самого бескор
невого, самого общественно активного еврейства, то есть США и Палестина,
не превратились в большевистские оплоты, а стали напротив средоточием л
иберализма и демократии? А если мои вопросы к Шафаревичу покажутся кому-
то очень уж широкими, то можно от судеб стран и народов перейти к отдельны
м людям. Например, спросить, почему народоволец, т е. террорист, Меир Дизен
гоф, переехав из России в османскую Палестину, отнюдь не самое терпимое и
цивилизованное место на Земле, вместо кровавой революционной работы за
нялся здесь основанием города Тель-Авива, музея, оперы.
Почему эсер Петр (Пинхас) Рутенберг, тот самый, что организовал убийство п
опа Георгия Гапона, стал в Палестине заниматься строительством электро
станций?
Почему другой эсер, Моше Новомейский, горный инженер, снабжавший Боевую
организацию эсеров динамитом, в Палестине создавал химический комбина
т на Мертвом море?
Что таилось в воздухе Российской империи, заставлявшее этих самых и ника
ких других еврейских разрушителей (тут я с Шафаревичем согласен), занима
ться в других странах не террором, а созиданием Ц городов и заводов и лег
альных политических партий (социалистическую партию Чили создавал, в чи
сле прочих, еврей-народоволец Оржих; китайский Гоминьдан вместе с Сунь Я
т-сеном строил русский еврей-большевик Грузенберг), лингвистики (иврит в
озродил бывший народоволец Перельман), эпидемиологии (противочумную ва
кцину изобрел бывший народоволец Хавкин.)
Вопросы множатся. Почему чисто еврейский Бунд считался в социал-демокра
тии как раз умеренной и неизменно антиленинской фракцией? Почему товари
щ Сталин с присушим ему острым словцом печатно объяснил после V (Лондонск
ого) съезда РСДРП, что для победы большевиков над меньшевиками надо было
произвести в партии маленький еврейский погром?
Если же предположить, что вектор русско-еврейских отношений (русско-евр
ейской войны, как прозвал ее один из современных исследователей, Ц С. Сем
анов) менялся, то опять-таки стоит заметить, что с годами он менялся в стор
ону как раз не подрыва «органики» со стороны «малого народа», как кажетс
я, глядя из будущего, задним числом осмысляющему историю Шафаревичу. Нао
борот: надвигалась эпоха русско-еврейского замирения. Видимо, большую р
оль в эволюции сыграло дарование политических свобод, позволившее обсу
ждать конфликт публично и искать разумные решения в рамках законов импе
рии; и практическая политика Столыпина, железной кистью обуздавшего пол
итическое насилие, а вместе с ним и погромную стихию. (Премьер руководств
овался правилом, что подданные государя делятся не по национально-религ
иозному признаку, а исключительно согласно лояльности стране и ее закон
ам.) Наконец, оправдание Бейлиса тоже примиряло еврейскую молодежь с Рос
сией.
Можно сослаться на мнение, например, украинского профессора Н. Полетики,
называвшего себя не просто историком, а «свидетелем истории»: он зафикси
ровал в памяти крупные пожертвования еврейских дельцов на оборону и Кра
сный Крест в 1914 году, выступления общепризнанных еврейских лидеров, депут
атов Государственной думы, в поддержку правительства Николая II и т д. Куда
важнее, однако, факт, замеченный им в среде тогдашних сверстников: еврейс
кая молодежь на Украине охотно шла в Действующую армию. Друзья юного Пол
етики объяснили: после победы их заслуги на фронте учтут и даруют равноп
равие.
Столыпинская линия вызвала доверие у поколения еврейской ассимилирова
нной публики, как раз у «малого народа». (И здесь я должен возразить Солжен
ицыну, считающему, что русское общество вложило пистолет в руки Богрова:
ведь этот террорист до покушения обратился во все подходящие подпольны
е партии с единственной просьбой: «взять на себя», формально одобрить «а
кт» после покушения Ц и не нашел никого. Даже эсеры и анархисты отказали
сь в 1911 году одобрить убийство Столыпина.)
Конечно, Полетика был юдофилом и либералом, но и другой киевлянин, депута
т Василий Шульгин, правый националист и «порядочный антисемит», как он с
ам себя определял, написал о поразившем его феномене: если еврейская мас
са во время японской войны была пораженческой и открыто радовалась кажд
ому неуспеху русской армии, то к 1914 году настроение ее полярно изменилось.
Шульгин определил его как «патриотическое». Он не выяснял причин, вряд л
и даже понимал их, но запомнил. И вину за то, что потом, в ходе войны, евреи за
няли позицию иную, возлагал на безумную политику властей, открывших, по е
го словам, «новый фронт», антиеврейский Ц в добавление к антигерманском
у.
Нужно, однако, внести в его рассуждения существенную поправку: не власте
й вообще, но того их слоя, того «яруса», который еще до этого вызвал самое в
ойну Ц и погубил Россию.
Организаторы мясоедовского процесса получили должности, чины (Бонч-Бру
евич стал начальником штаба фронта, Батюшина сделали генералом), но успо
каиваться на достигнутом не пожелали. Тем более, что военная ситуация не
позволяла. Казнь Мясоедова и последовавшее затем смещение Сухомлинова
почему-то не предотвратили новых германских побед. В 1915 году началось сам
ое мощное в ту войну наступление вермахта:
«Подползая, как огромный зверь, германская армия продвигала свои передо
вые части к русским окопам… Затем гигантский зверь подтягивал свой хвос
т Ц тяжелую артиллерию. Она занимала позиции, находившиеся вне досягаем
ости русской полевой артиллерии, и тяжелые орудия начинали осыпать русс
кие окопы градом снарядов, пока ничего не оставалось ни от окопов, ни от их
защитников. Затем зверь осторожно подтягивал лапы Ц пехотные части Ц
и занимал разрушенные позиции… Окончательно завладев ими, зверь опять п
одтягивал хвост, и тяжелые орудия методически разрушали следующую обор
онительную линию. Никакое препятствие не мешало немцам повторять этот п
рием наступления» (участник боев, генерал Н. Головин).
Русская армия отступила на сотни километров, и этот отход справедливо сч
итался ее большим успехом, достигнутым благодаря искусству генерала Ал
ексеева: удалось вырваться из вражеского кольца и сомкнуть фронт на новы
х рубежах. Но для объяснения такого отступления Ставке требо
вались тысячи новых «мясоедовых».
Начали с родственников и компаньонов полковника: посадили его еврейку-ж
ену и всех еврейских сослуживцев по пароходству. Уже первое письмо начал
ьника штаба Янушкевича о мясоедовском деле отдавало, по словам английск
ого историка Г. Каткова, «помимо болезненной шпиономании, садизмом и ант
исемитизмом». А вскоре по его инициативе и с благословения Николая Никол
аевича, «деспота, мистика и фаталиста» (определение того же Г. Каткова), по
всей линии трехтысяче-километрового фронта военные суды приступили к ф
абрикации еврее-шпионских дел.
Точно неизвестно, был ли процесс Мясоедова действительно рожден герман
ской спецслужбой, но последующие шпионские антиеврейские трибуналы яв
ились следствием сознательной германской операции. Политический отдел
генштаба создал «Комитет по освобождению народов России», выпустил лис
товку «Евреи России, вставайте, к оружию! Помогайте прогнать москалей из
Польши, Литвы, Белоруссии, Волыни, Подолии! Свобода грядет из Европы!» Неме
цким офицерам дали инструкцию возможно внимательней относиться к евре
ям, создавая выгодный контраст с русскими офицерами. (Десятилетия спустя
многие евреи отказывались бежать от гитлеровских армий: «Немцы Ц люди
цивилизованные, помним их с той войны. Хватит большевистской пропаганды!
»)
Теперь вам нетрудно понять, какие же реактивные указания после этого рас
сылала русская Ставка в соединения и части: генералы, без улик, по одному п
одозрению, повесившие родовитого дворянина-офицера и посадившие в креп
ость заслуженного генерала-министра, как они могли рекомендовать подчи
ненным обращаться с евреями прифронтовых областей, непривычно одетыми
и говорившими на языке врага (идиш воспринимался как вариант немецкого).
Офицеры и казаки хватали любого «жида», осмелившегося глазеть на проезж
авшие по дорогам эскадроны или батареи, собирали тройку офицеров, облада
вшую в полевых условиях правами трибунала, и Ц новая виселица воздвигал
ась над российской землей.
Вот история, рассказанная эпидемиологом, академиком Даниилом Заболотн
ым об одном из лучших русских генералов:
«Однажды в присутствии генерала Б. (Брусилова. Ц М. X.) я сказал, что хорошо б
ы иметь обезьян для некоторых моих опытов.
Генерал серьезно спросил:
Ц А жиды не годятся? Тут у меня жиды есть, шпионы, я их все равно повешу, бер
ите жидов.
И не дождавшись моего ответа, послал офицера узнать: сколько имеется шпи
онов, обреченных на виселицу. Я стал доказывать Его Превосходительству,
что для моих опытов люди не годятся, но он, не понимая меня, говорил, вытара
щив глаза:
Ц Но ведь люди все-таки умнее обезьян, ведь если вы впрыснули человеку я
д, он вам скажет, что чувствует, а обезьяна не скажет.
Вернулся офицер и доложил, что среди арестованных по подозрению в шпиона
же нет евреев, все цыгане и румыны.
Ц И цыгане не годятся? Жаль.»
Румын для опытов не предложил Ц словно знал заранее принципы освенцимс
кого исследователя Менгеле… Этот отрывок интересен, ибо косвенно, без ум
ысла, выявляет нам принцип военной юстиции того времени: генерал знал, чт
о он повесит арестованных евреев не только до суда, но даже до их ареста.
Кампания трибуналов и повешений не остановила немецкое наступление та
к же, как не остановили его казнь Мясоедова и смещение Сухомлинова. Для со
крушения врага Ставка придумала новый план: выдворение всего еврейског
о населения из прифронтовых областей. Параллельно с основным фронтом, де
йствовавшим прртив самой сильной армии тогдашнего мира Ц немецкой, рус
ская Ставка в момент поражения, требовавшего эскалации всех ее сил, откр
ыла фронт против собственных подданных-евреев. Послало на них воинские
части и все остальное, армии положенное.
Начался, по выражению нового военного министра, Поливанова, «эвакуацион
но-беженский период военных действий». Чтобы меня не заподозрили в пред
взятом сгущении красок, предоставлю слово министрам императорского ка
бинета (взято из секретных протоколов заседаний совета министров):
«…евреи, которых, вопреки неоднократным указаниям Совета министров (вот
она, «двухъярусность» власти. Ц М. X.)» поголовно гонят нагайками из прифр
онтовой полосы, обвиняя всех без разбора, в шпионаже, сигнализации и посо
бничестве врагу. Конечно, вся эта еврейская масса до крайности озлоблена
и приходит в районы нового водворения Ц революционно настроенной… Евр
еи изгонялись поголовно, без различия пола и возраста… больные, увечные
и даже беременные женщины. Совет министров неоднократно как в письменно
й форме, так и в порядке устных сношений обращал внимание Верховного Гла
внокомандующего и генерала Янушкевича на необходимость отказаться от
огульного обвинения еврейской массы в измене … однако Ставка оказалась
глухой. Что творилось во время этих эвакуации Ц неописуемо. Даже неприм
иримые антисемиты приходили к членам Совета министров с протестами и жа
лобами на возмутительное отношение к евреям на фронте… Обострились все
возможные кризисы Ц продовольственные, квартирные и прочие, появились
заразные болезни… Евреи озлоблены на всех и вся, а местные жители на непр
ошеных гостей, объявленных предателями.»
Министры понимали мотивы такого поведения Ставки:
«…всесильный Янушкевич считает необязательными общегосударственные
соображения: в его планы входит поддерживать в армии предубеждение прот
ив всех евреев вообще и выставлять их как виновников неудач на фронте… Н
е хочется этого говорить, но мы здесь в своей среде, и я не скрою подозрени
я, что для Янушкевича евреи едва ли не являются одним из алиби» (министр вн
утренних дел князь Николай Щербатов).
Выселяли не одних евреев. Вслед за ними решили выселить вообще все насел
ение оставляемых врагу территорий (Николаи Николаевич начитался книг п
ро кутузовскую стратегию «выжженной земли»!). Как такое деяние производи
лось Ц про то историк С.Дубнов записал в дневнике следующее:
«6.VШ Ц .1915. Посетил приют беженцев… измученные мужчины и женщины рассказыв
али о неизвестном чудовищном акте в посаде Заремба-Косцельна. Населению
посада было приказано уйти в определенный срок, а когда к сроку несчастн
ые не выбрались, казаки оцепили местечко и подожгли его со всех сторон. По
ляков выпустили, а многие евреи, замкнутые в этом костре, погибли.»
Насильственно выселяемые люди забивали воинские коммуникации, вытапты
вали хлеба, грабили армейские тыловые склады (голодным терять нечего), по
джигали леса, забывая или ленясь в чужих местах заливать костры для гото
вки еды, разносили по тылам не только инфекции, но и дух недовольства.
Их несчастья рикошетом становились катализатором поражения армии: заб
итые коммуникации мешали снабжать ее боеприпасами и продовольствием.
Точное число беженцев никогда не было учтено: Комитет помощи оказывал ее
для 3.300 000, но сам признавал, что многие не регистрировались. По подсчетам со
временного нам исследователя, их было свыше семи с половиной миллионов ч
еловек.
Параллельно с этими «практическими» деяниями Ставка и примыкающие к не
й круги вели пропагандистскую кампанию: то «Правительственный Вестник
» перепечатывал из фронтовой газеты Бонч-Бруевича, что евреи местечка К
ужи (близ нынешнего Шауляя) прятали у себя в подвалах немецких артнаблюд
ателей; то распускались слухи, что евреи в революционных целях «истребля
ют продовольственные припасы».
При любой проверке эта пропаганда к позору авторов лопалась: выяснилось
, например, что из Кужен евреев выселили за день до появления русских войс
к, «истребление» же припасов фиксировали… в Красноярске. Все это отнюдь
не выглядело комично в накаленной обстановке военного времени, как смот
рится из будущего сегодня. В Красноярске, например, устроили… погром. Вся
выселяемая прифронтовая зона вообще находилась в состоянии перманентн
ого погрома, именуемого там «эксцессами военного времени»: дома «народа
-шпиона» как бы само собой разрешалось грабить и разрушать, насиловать ж
енщин и даже несовершеннолетних девочек (у себя в тылу! своих подданных!) и
под предлогом поиска спрятанных немецких наблюдателей врываться в син
агоги и вырезать, по давней казачьей традиции, стельки для сапог из перга
ментных свитков с начертанным Именем Божьим. (Зло рождает зло, и когда чер
ез 3-4 года большевикам понадобятся кадры для истребления вольного казач
ества, они предусмотрительно будут посылать на Дон родственников и друз
ей тех евреев, что пережили в 1915-м безнаказанные казачьи «подвиги».)
Особенно поразило евреев новое изобретение Янушкевича и Бонча: взятие е
вреев-заложников, которые жизнью отвечали за поведение своих соплеменн
иков во вражеском тылу, (Вспомнят ли о своем нововведении в рос
сийскую жизнь господа-офицеры позже, в дни красного террора, когда евреи-
обезьяны-чекисты будут их самих хватать заложниками?)
«Мы беспредельно опечалены, Ц писали евреи командующему Северным фрон
том Куропаткину, Ц истребованием заложников… Карайте каждого из нас, к
то окажется виновным, со всей строгостью военного времени, но не заставл
яйте подвергать ни в чем не повинных единоверцев опасности, грозящей зал
ожникам со стороны врагов евреев.» (Кажется, Куропаткин отменил распоряж
ение своего начштаба Бонч-Бруевича.)
Итак, в 1915 году, когда русская армия потерпела одно из самых тяжелых пораже
ний в своей истории, Ставка Главковерха открыла дополнительный фронт пр
отив бывших союзников Ц евреев. Таков был уровень политического мышлен
ия этих людей: без этого знания нам невозможно понять, как могла в одночас
ье рухнуть трехсотлетняя империя, опиравшаяся на столь мудрых генерало
в.


* * *

Но не только против евреев образовался в придачу к открытому, германском
у, еще один «незримый фронт». Новый фронт открыли и против этноса немцев-п
ротестантов.
27-29 мая 1915 года в Москве прошли «беспорядки, в которых патриотическое негод
ование сочеталось с революционными и погромными настроениями», фиксир
ует официальный историк Сергей Ольденбург: разграблено 475 фирм, 207 домов и к
вартир. В ходе полицейской проверки выяснилось, что 113 пострадавших были д
ействительно подданными Центральных держав, имевшими деловые интересы
в Москве, 489 Ц русскими подданными, в имени которых толпа невзлюбила «зву
к чуждый», а девяносто были русскими купцами и торговцами с обычными рус
скими фамилиями.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46