То ли Эбигейл завидела приближение герцогини и успела скрыться, то ли это был один из тех редких дней, когда девушки не было во дворце, но Сара обнаружила у королевы другую горничную.
– Мы редко наслаждаемся обществом миссис Фримен, – начала королева.
Но Сара выпалила:
– Я узнала возмутительную новость. Миссис Мэшем заняла мое жилье.
На лице Анны появилось встревоженное выражение, и Сара продолжала:
– Она уже не впервые стремится захватить то, что принадлежит мне. Я не потерплю ее в своих апартаментах.
– Мэшем не занимает никаких ваших комнат, – ответила королева.
– Домоправитель показал мне, где она живет. Эти комнаты ваше величество отдали мне, и я не потерплю, чтобы Мэшем ими пользовалась.
– Мэшем не занимает никаких ваших комнат, – повторила королева, – и утверждать обратное – ложь.
– Если ваше величество вызовет домоправителя, прекрасно знающего, кто занимает чьи апартаменты, он скажет вам, что Мэшем живет в тех, которые Вильгельм отдавал Кеппелю, а вы отдали мне. Я сама позову его.
– Не надо, – холодно сказала королева. – Я не хочу видеть его, я уверена, что Мэшем не занимает никаких ваших комнат.
Сара попросила разрешения удалиться, и королева не стала ее задерживать. Герцогиня не могла упустить случая доказать свою правоту. Ей не приходило в голову, что королева вежливо объяснила – эти апартаменты отданы Эбигейл, и она больше не может считать их своими.
Саре было необходимо настоять на своем.
Она снова пошла к домоправителю. Еще раз взглянула на апартаменты и прошествовала обратно к королеве.
– Мэшем живет в моих апартаментах.
– Мэшем не пользуется вашими апартаментами, – холодно ответила королева.
– Я могу привести к миссис Морли тех, кто удостоверит, что живет она в моих.
– Где же ей жить, как не рядом со мной? – спросила королева. – Она должна находиться поблизости, потому что принц и я в ней нуждаемся.
Сара вознегодовала. Как разговаривать с женщиной, которая сперва упорно отрицает, а потом спокойно признает то, что ты стараешься ей доказать?
Анна не сделала попытки успокоить ее, и, уходя, Сара услышала голос королевы:
– Где Мэшем? У меня очень разболелась голова. Пришлите ее ко мне.
Это было уже слишком, и герцогиня вышла из себя. Значит, королеве все равно, навещает ее Сара или нет. Но ей будет не все равно, если она лишится главнокомандующего. «Ей-Богу, – подумала Сара, – я не стану терпеть ее пренебрежение, напишу Малю – пусть подает в отставку». Будь он здесь, она потребовала бы от него этого сейчас, но Джон сражается в Голландии за интересы королевы, а дома его жену подвергают оскорблениям.
В пылу ярости она занялась тем, что всегда приносило ей успокоение. Села и принялась писать предмету своего гнева – в данном случае им являлась скорее Анна, чем Эбигейл.
«Мадам, поскольку лорд Мальборо находится в Голландии, полагаю, ваше величество не удивится и не огорчится, узнав, что я собираюсь в эту страну. Своим необычайно суровым обращением со мной вы убедили всех, в том числе и меня, что вам неприятно мое присутствие. Поэтому считаю нужным уведомить ваше величество, что вне зависимости от того, останется лорд Мальборо на службе или сочтет необходимым подать в отставку – если хотите избавиться от моих услуг в соответствии с торжественными заверениями, которые изволили дать, – я приму это со всей покорностью и признательностью…»
На душе у нее стало легче. Это письмо покажет Анне, что если она не желает видеть Сару, то и Сара не желает находиться при ней.
Прочтя его, Анна вздохнула. Все ее внимание было занято состоянием бедного дорогого Георга. Замечать вспышки раздражения Сары не было сил. Читая письмо, она ощутила некоторое облегчение. В последнее время ей было не до того, сердится Сара или нет. Втайне ее даже радовало отсутствие герцогини при дворе.
Впервые со дня их встречи ее совершенно не заботило, что думает о ней Сара.
Это было избавлением от долгой зависимости.
Стоял жаркий май. Здоровье принца не улучшалось, и Анна обсуждала с Эбигейл, не стоит ли уехать подальше от Лондона. Виндзор прекрасное место, но там замок высокий, даже летом дуют сильные ветры и в комнатах постоянные сквозняки. В лесу неподалеку от замка стоял домик, который Анна купила, когда из-за ссоры с сестрой жизнь в замке сделалась невозможной.
Эбигейл сказала, что ухаживать за принцем в маленьком домике будет гораздо проще, и они избавятся от всех формальностей.
Анна вспомнила, как она со своим мальчиком вела простую сельскую жизнь в Твикенхеме и как все были счастливы.
Она не сомневалась, что Эбигейл права. Они поехали в Виндзор, взяв с собой нескольких слуг, и поселились с умирающим принцем в лесном домике.
Здесь Анна неотступно находилась при нем, он беспокоился, если не мог ее видеть или слышать.
– Мэшем, при виде его у меня разрывается сердце, – сказала она, и Эбигейл заверила, что видеть их вдвоем – самое трогательное на свете зрелище.
Мистер Харли часто приезжал туда, чтобы скрасить дни, омраченные болезнью Георга, близившегося, как понимали все, к неизбежному концу.
Сара, не получив ответа на свое письмо, очень разгневалась, она объявила, что у королевы хватило жестокости увезти принца в этот домик, где жарко, как в печи, и все для того, чтобы ее любимая горничная могла беспрепятственно приглашать туда своего любовника Харли.
Эта злобная сплетня не достигла ушей королевы, все время Анна ухаживала за мужем. Разговоры с Харли, слушанье игры Эбигейл на клавесине и болтовня с нею несомненно скрашивали эти тяжелые дни.
Доктор Арбетнот и его жена находились там неотлучно. Анна часто говорила им, какую отраду находит в присутствии Мэшем.
То была простая жизнь – странная, нереальная для тех, кто жил ею, потому что протекала она вдали от двора.
Однако Эбигейл постоянно заглядывала вперед и однажды, гуляя по лесу с Сэмюэлем, сказала:
– Принц вряд ли доживет до конца года.
Сэмюэл промолчал; как и большинство людей, служивших принцу, он был привязан к нему.
– Ты не задумывался, что станет с тобой после его смерти? – спросила Эбигейл.
И посмотрела на мужа со снисходительной нежностью. Ей всегда придется думать за него.
– Нет? Что ж, в таком случае останешься без места. Надо подумать, мой дорогой. В политику идти? В армию? Может, стать и военным, и политиком? Я непременно поговорю с королевой. Только не сейчас. Пусть не думает, что в такое время мой разум сосредоточен на практических вопросах. Но когда принц умрет, а ждать этого долго не придется, я к ней обращусь. Тем временем, Сэмюэл, нужно все обдумать. И очень тщательно.
– Как полагаешь, Эбигейл, получился бы из меня политик?
– У тебя язык плохо подвешен.
Эбигейл подумала о Харли, у которого язык был подвешен хорошо. Со временем он станет премьер-министром. Сомнений в этом у нее не было. В его правительстве должно найтись место для мужа Эбигейл Мэшем.
Потом подумала о великом герцоге и возможности командовать армией. Черчиллы могли бы править страной. Но Сара совершала такие глупости, каких она, Эбигейл, никогда не совершит. С другой стороны Мальборо – талантливый военачальник, а Сэмюэл никакими талантами не блещет.
Эбигейл вздохнула и взяла мужа под руку.
– Одно мы решили, – сказала она. – Ты должен идти либо в политику, либо в армию.
Покой лесного домика в Виндзоре нарушился известием о замечательной победе Мальборо при Ауденаре.
– Великий герцог – гений, – сказала Анна, прочтя сообщение, и срочно отправила ему благодарственное письмо. Однако когда увидела списки убитых и раненых в той битве, поняла, ценой каких потерь досталась победа, и расплакалась.
– Господи, когда прекратится это ужасное кровопролитие?
Но такую победу, какой бы ценой она ни досталась, требовалось отпраздновать. Страна будет этого ждать, поэтому Анне пришлось возвращаться в Лондон ради благодарственного богослужения в соборе Святого Павла.
После этого нового подвига Мальборо Сара с торжеством вернулась ко двору, ликующе прищелкивая пальцами. Пусть раз и навсегда уразумеют, что без герцога им не обойтись.
Сара вновь принялась исполнять обязанности распорядительницы гардеробной. Она поедет с королевой в собор, станет принимать приветственные возгласы. И кое-кто поймет, что с нею нужно считаться. Такого влияния при дворе, как у нее, никогда не будет у какой-то грязной горничной.
Анна, крайне обеспокоенная состоянием Георга, сникала при мысли о всех, павших на поле битвы, и задавалась вопросом – как долго продлится эта страшная война и будет ли стоить победа заплаченной за нее цены; а Сара с обычной своей бесчувственностью и заботой о собственных делах принимала это за раскаяние Анны и желание вернуть прежние отношения.
«Прекрасно, – думала она, – я на это соглашусь, только и самой нужно помнить, что глупых вспышек раздражения больше быть не должно».
Сара торопливо вошла в покои Анны, где та отдыхала перед церемонией, представляющей для нее тяжелое испытание, и занялась подбором украшений королевы. Дэнверс, вставшая на ноги и больше не думающая о смерти, подобострастно суетилась возле герцогини, нашептывая ей о новых дерзостях этой выскочки Мэшем. Кое-кому в присутствии Сары невозможно было усомниться, что она столь влиятельна, как мнит о себе.
– Королева наденет эти рубины и эти бриллианты, – сказала герцогиня заискивающей Дэнверс. – Она должна выглядеть ослепительно. Люди этого ждут.
– Да, ваша светлость, выглядеть она будет великолепно.
– Так и должно быть, Дэнверс. Иной вид явится оскорблением герцогу!
Сара определенно заняла прежнее положение. Миссис Дэнверс предрекала миссис Эбрехел, что Мэшем осталось важничать недолго. Едва герцогиня появилась, все вспомнили о ее столь высоком положении при дворе. Скоро, пусть миссис Эбрехел помянет ее слова, мадам Мэшем прогонят, и все пойдет по-прежнему.
Эбигейл помогала королеве приготовиться к поездке в собор. На душе у нее было неспокойно. Отношение горничных к ней изменилось: они стали вести себя несколько вызывающе. «Ее светлость сказали, что ее величество наденет то-то и то-то…» Будто бы ее светлость – королева. Им было невдомек, что за последние месяцы в отношениях королевы и герцогини произошел перелом. Эбигейл не сомневалась, что близко время окончательного разрыва между Анной и ее бывшей подругой. Однако стоило Саре появиться, и все с готовностью приняли ее как непобедимую герцогиню.
«Нет, они ошибаются. Сара – дура, – напомнила себе Эбигейл, – дура, неспособная сдерживать гнев, помалкивать и не писать писем. Когда она опять выйдет из себя, а ее жгучей ярости просто необходимо излиться, это явится началом конца Сары. Эбигейл позаботится, чтобы она потерпела окончательное поражение».
– Жаль, что эта поездка необходима, – говорила Эбигейл. – Ваше величество совершенно измучены.
– Все мои мысли о Георге. Он нуждается в нас.
– Я дала Мэшему твердые указания. Он их выполнит.
Анна сжала руку Эбигейл.
– Но я буду рада, дорогая моя, вернуться.
– Принцу нас долго ждать не придется, ваше величество.
– Я еду на благодарственный молебен с тяжелой душой. Ты видела списки раненых и убитых. При мысли об этих несчастных, погибших на поле битвы, я пытаюсь ответить на вопрос: есть ли смысл в этих потерях? Есть ли смысл вообще вести войны?
– Это вам объяснит герцог Мальборо, мадам.
– О герцог! Блестящий полководец, гений.
– Мадам, а где блестящим полководцам проявлять свой гений, как не на войне?
– Но в этой бойне гибнут мои подданные! Я же говорила тебе, Мэшем, что отношусь к ним, как к своим детям.
– Да, ваше величество. У вас доброе сердце.
– Я желаю им самого лучшего, Мэшем. Хочу видеть их живущими в собственных домах, имеющими работу, семьи… особенно семьи, по-моему, это величайшее благо. Будь у меня дети… Если б мой мальчик не умер, не было б этой ужасной проблемы с Георгом Ганноверским. Знаешь, Мэшем, виги хотят пригласить его в Англию как будущего наследника трона. Я не допущу этого. Ни за что.
– Мистер Харли говорил мне об этом. Он находит это чудовищным. Но сказал, что вашему величеству достаточно отказаться принимать его.
– Ты же знаешь, как назойливы могут быть эти люди.
– В настоящее время виги очень сильны. Изгнав из правительства мистера Харли, мистера Сент-Джона и остальных, они забрали в руки всю власть, а в этом ничего хорошего нет.
Анна кивнула.
– Люди называют эту войну вигской, мадам. Герцог Мальборо принадлежал к тори, пока ему не потребовалась поддержка вигов для продолжения войны.
– Иногда я думаю, Мэшем, что эта война нужна Мальборо ради собственных интересов семьи.
– И интересов герцогини, мадам.
Лицо Эбигейл приняло выражение, присущее лицу герцога, и Анна улыбнулась, довольная этим забавным талантом горничной.
– Мне Георг Ганноверский никогда не нравился, – продолжала Анна. – Он в высшей степени… неотесанный. Я познакомилась с ним еще в юности.
«Да, – припомнила она, – в высшей степени». Его привозили в Англию как возможного жениха для нее, но она отказалась от этой партии. К счастью, так как после этого привезли дорогого доброго Георга Датского, увы, сейчас лежащего больным в лесном домике.
– Если он приедет, – продолжала Анна, – то может остаться. Может завести собственный двор. И у меня появится чувство, что кое-кто ждет не дождется моей смерти. Нет-нет, я его не приму.
– Даже виги не посмеют пригласить его, мадам, если вы воспротивитесь. Жаль, что так много говорят о подвигах при Ауденаре.
– Ох уж эта битва! – вздохнула королева. – Как бы хотелось покончить со всеми битвами.
– Из-за этого, мадам, вам пришлось оставить его высочество в Виндзоре, а самой ехать сюда на празднества.
– Настроение у меня совсем не праздничное, Мэшем.
– Знаю.
– Не хочу, чтобы люди думали, будто я прославляю войну.
– Понимаю христианские чувства вашего величества, ваше нежелание ехать на молебен в драгоценностях. Сложится впечатление…
– Вот-вот.
– Это победа над французами, но, по-моему, лучше смиренно возблагодарить Господа и помолиться, чтобы кровопролитие больше не повторилось.
– Мэшем, ты прекрасно выражаешь мои чувства.
– В таком случае, почему бы вам не поступить, как подсказывает сердце?
– Герцогиня хочет праздничной атмосферы. Она приготовила мне самые яркие драгоценности.
– Но если ваше величество не хочет…
– Ты права. Надо повиноваться своему сердцу… а не желаниям герцогини Мальборо.
Длинная вереница карет ехала от Сент-Джеймского дворца к собору Святого Павла. Лондонцы стояли по обочинам улиц, созерцая эту процессию и высматривая, когда покажется королева. Им хотелось прокричать: «Да здравствует добрая королева Анна!»
Все считали ее доброй женщиной и доброй королевой. То, что она сама ухаживала за больным мужем, вызывало большее уважение к ней, чем очередная победа ее главнокомандующего над французами при Ауденаре. Она лечила наложением рук от золотухи; она основала фонд для священников; и все чувствовали, что она искренне заботится о подданных. Скандалов в ее супружеской жизни не было. Единственной странностью была пылкая привязанность к Саре Черчилл, а теперь, как поговаривали, к Эбигейл Мэшем, своей горничной. Но это была Добрая Королева Анна, и люди приветствовали ее от всего сердца.
В карете с нею ехала герцогиня, красавица Сара Черчилл, самая знаменитая женщина в Англии и на континенте.
Сара пребывала в восторге. Дорогой Маль выиграл еще одно сражение. Она – героиня этого события. Все люди на улицах, криками приветствующие королеву, в сущности, приветствуют ее и, разумеется, дорогого Маля. Кому они обязаны этой победой? Уж не этой ли толстухе со слезящимися глазами и отекшими руками и ногами? Нет, ее спутнице – красивой, хоть ей уже под пятьдесят, с густыми, все еще золотистыми волосами, нежной кожей, блестящими глазами, потому что, в конце концов, победы Мальборо – это и ее победы. Гениальный полководец обязан своими успехами ей.
Великое событие нужно великолепно отпраздновать. Ничего не жалея, пусть люди видят, как важна победа Мальборо.
Герцогиня глянула на королеву и впервые заметила, что на ней нет тщательно подобранных ею украшений.
Ни единого! По такому случаю! Что стряслось?
– Где ваши драгоценности? – резко спросила она.
Королева повернулась к ней. В глазах Анны стояли слезы. Она замечала, что кое-кто из приветствующих ее подданных плохо одет и, судя по изможденным лицам, недоедает.
– Драгоценности?.. – рассеянно переспросила королева.
– Я приготовила те, что вам следовало надеть. Что это значит?
Королева, все еще занятая другими мыслями, ответила:
– О, мы решили, что поскольку там пролилось много крови, событие это не только торжественное, но и печальное.
– Мы? – повысила голос Сара.
– Мэшем согласилась со мной.
Никакими другими словами королева не могла бы так рассердить герцогиню.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44