Жизнь, когда рядом совершаются значительные события, была интересной, побочные доходы неплохими – во всяком случае, пока ее светлость герцогиня Мальборо не стала пристально следить за гардеробной.
Дэнверс пригласила к себе ее светлость герцогиню, и, возможно, она сегодня придет. Но может, и нет, супруга герцога Мальборо могла и пренебречь приглашением служанки.
«Господи, – подумала миссис Дэнверс, – я не посмела бы позвать ее, если бы не ребенок».
Дочь ее была отнюдь не ребенком, но достаточно взрослой девушкой, чтобы получить место горничной у королевы. Конечно, миссис Дэнверс могла бы обратиться к самой королеве, и та наверняка сочувственно ее выслушала. Но за последние годы стало правилом обращаться с просьбами к ее величеству только через герцогиню. Если бы королева согласилась удовлетворить какую-то просьбу, а герцогиня сочла, что ее удовлетворять не следует, то нашла бы способ настоять на своем.
Все в окружении королевы давно поняли, что ею управляет герцогиня.
«Ничто не может изменить этого, – сказала себе миссис Дэнверс, – ничто! А поэтому, несмотря ни на что, надо угождать ей».
В ближайшем окружении королевы недавно произошла перемена. Королева определенно становилась все более беспомощной, но, казалось, не жаждала общества герцогини, как прежде. Только и слышалось: «Хилл! Хилл! Где Хилл?»
Можно подумать, эта девчонка служит ей с самого детства!
Дэнверс недолюбливала Хилл. Девушка была спокойной, никогда не выходила из себя и никогда не огрызалась. Однако старая служанка считала ее «себе на уме». Когда герцогиня сердится, об этом знает весь двор; она, как сама любит повторять, искренняя и откровенная. Хилл – совсем другое дело.
Этой девчонки нужно остерегаться. Всем. Может, и самой герцогине.
Миссис Дэнверс задумалась, как повести себя, как объяснить, почему она, простая горничная, осмелилась попросить могущественную герцогиню зайти к ней. Нельзя сказать: «Прошу вас позаботиться о моей дочери, когда меня не станет». Зато можно: «Хочу предостеречь ваше высочество, что отношения между королевой и Эбигейл Хилл какие-то странные».
Она неторопливо оделась, прилегла, потому что королева освободила на время ее от работы, и стала мысленно повторять, что скажет, если придет герцогиня.
Сара приехала во дворец поговорить с королевой о некоей миссис Вейн, которую собиралась устроить горничной.
Королева дулась после истории с Сандерлендом, но герцогиня решила покончить с этой ее глупостью. Нечего Анне сердиться на то, что Сара и министры показали ей – долг перед страной важнее личных отношений.
Явно потому она и отказалась принять миссис Вейн. Об этом просил ее Годолфин, его поддерживал Мальборо. Эта женщина стала бы преданной им, а они считали, что желательно иметь побольше преданных людей в окружении королевы.
– Я уже пристроила туда Хилл, – сказала обоим Сара. – Она никогда не забудет, что я для нее сделала.
– Хилл слишком тупа и раболепна. Почти ничего не замечает, – ответил Годолфин.
– Да, но она часто находится рядом с королевой, и вряд ли кто посмеет чернить меня в ее присутствии, зная, что она моя ставленница и непременно мне донесет.
– И все же неплохо было б устроить туда миссис Вейн.
– Поговорю с королевой сегодня же, – пообещала Сара.
И, едва поприветствовав Анну, заговорила с ней на эту тему.
– Вейн замечательная женщина, миссис Морли. Я ручаюсь за нее. Она будет честно вам служить.
– Не сомневаюсь, что миссис Фримен рекомендует мне только замечательных людей.
– В таком случае я безотлагательно пришлю ее к вам.
– Но мне, – сказала Анна, – горничные не нужны.
– Миссис Вейн очень приятная женщина.
– Не сомневаюсь, что отзывы миссис Фримен о ней справедливы.
– Дэнверс в последнее время выглядит неважно.
– Бедняжка, боюсь, она стала совсем больной.
– Старуху нужно отправить на отдых. А с миссис Вейн вы не заметите ее отсутствия.
– Какое-то время мы вполне управимся без Дэнверс.
– С миссис Вейн не нужно будет управляться…
– Но мне горничные не нужны, – сказала Анна. – А если вдруг понадобятся, то я возьму незамужнюю.
– Моей дорогой миссис Морли надо бы получше заботиться о своем здоровье.
– У меня прекрасные слуги, и миссис Фримен не стоит беспокоиться по этому поводу.
– Но раз Дэнверс болеет…
– Хилл и остальные прекрасно управятся.
– Я пришлю миссис Вейн к вашему величеству, посмотрите на нее сами.
Веер Анны поднялся к губам и неподвижно застыл.
– Мне горничная не нужна. А если вдруг понадобится, то я и возьму незамужнюю.
«Прямо-таки битва из-за назначения новой горничной! – подумала Сара. – Но с Анной в таком настроении разговаривать бессмысленно».
И, выйдя от королевы, пошла к миссис Дэнверс.
Старуха выглядела определенно больной.
– Спасибо, что пришли, ваша светлость, – сказала она, делая реверанс с величайшей почтительностью.
– Что произошло, Дэнверс?
– Я уже состарилась, ваша светлость, и, кажется, долго не протяну. Меня беспокоит кое-что… и я считаю своим долгом сказать об этом вашей светлости.
– Ладно, слушаю.
– Говорить это нелегко, но моя дочь… Хотелось бы знать, что, если я умру, ваша светлость… присмотрит за ней.
– О, – произнесла герцогиня.
– Да, ваша светлость. Она хорошая девочка и будет благодарна вам, а материнскую тревогу вы понимаете.
– Понимаю, – сказала Сара, – и, если представится возможность, позабочусь, чтобы ваша дочь не была забыта.
– Она будет хорошо служить вам, не то что некоторые… Для этого разговора я и попросила вас прийти.
Блестящие голубые глаза Сары раскрылись пошире, и она резко спросила:
– Как это понять? – Ваша светлость, я имею в виду Эбигейл Хилл.
– Что там с ней?
– Ваша светлость, вы сделали для нее все, но она платит вам черной неблагодарностью. А вот моя дочь…
– Черной неблагодарностью? Что это значит?
– Ваша светлость, она всеми силами старается занять ваше место при королеве.
– Занять мое место! Дэнверс, вы в своем уме? Это… существо, это насекомое?
– Она хитра, мадам.
– Хитра? Она – ничтожество!
– Королева так не считает.
– Королева говорит, она хорошо ставит компрессы. Это предел способностей Эбигейл Хилл.
– Нет, ваша светлость…
Герцогиня онемела. Эта горничная имеет наглость возражать ей! Невероятно!
– Дэнверс, предоставьте об этом судить мне.
– Разумеется, ваша светлость.
– Вы спятили.
– По-моему… разум у меня ясен, ваша светлость, и я только хочу сообщить вам то, что, на мой взгляд, вы должны знать.
– Хорошо, продолжайте. Только не ходите вокруг да около.
– Она проводит целые часы наедине с королевой… в зеленом кабинете… играет на клавесине и поет.
– В этом нет ничего дурного.
– Смешит королеву пародиями на окружающих. Вы поразились бы ее нахальству. Я слышала, как она передразнивала лорда-казначея, герцога и… вашу светлость.
– Если б я поверила в это, то надавала бы этой дряни оплеух.
– Уверяю, ваша светлость, это правда. Неужели я, стоя одной ногой в могиле, стала бы возводить напраслину?
– Вы, горничные, все одинаковы. Завидуете друг другу. Не так давно я сочла нужным упрекнуть вас, Дэнверс, за присвоение королевских манто.
– Ваша светлость, я взяла то, что мне причиталось.
– Надеюсь, больше ни на что не наложили руку, сочтя, что это вам причитается?
– После распоряжения вашей светлости я ни к чему не прикасалась… хотя…
Герцогиня надменно посмотрела на нее. Здесь какие– то происки. Дэнверс хочет пристроить горничной свою дочь, это вполне понятно. И, видимо, потому старается выжить Хилл. Эбигейл играет на клавесине, ставит припарки, выносит помои… и пусть себе. Сара не испытывала желания заниматься этим сама. Передразнивания – дело другое. Но разве может заниматься этим подобострастная скромница Хилл? Поверить в такое невозможно. Нет, Дэнверс почему-то ей завидует.
– Приятно слышать, что вы ничего не тащите, – сказала герцогиня. – Но проверять, все ли на месте, непременно буду. – Ваша светлость, – в отчаянии заговорила миссис Дэнверс, – я подслушала, как Хилл говорила о миссис Вейн с королевой.
– Вот как?
– Мисс Хилл не хочет, чтобы миссис Вейн становилась горничной.
– Не хочет… А ей-то что за дело?
– Мне хотелось бы спросить об этом ее, ваша светлость, но клянусь, я слышала, как она говорила ее величеству, почему миссис Вейн им не нужна.
В этом, пожалуй, имелся смысл. Хилл не хочет появления Вейн. Поговорила с королевой, убедила ее. Потому-то Анна и настроена против.
Невероятно! Анна не станет слушать Хилл, когда Сара высказывает пожелание. Однако она так… упрямилась из-за какого-то пустяка. Можно понять историю с назначением Сандерленда. Но государственный секретарь и горничная далеко не одно и то же.
Миссис Дэнверс поняла, что сумела обеспокоить герцогиню. Значит, ее визит был не напрасен. Она сделает все что возможно для своей дочери и к тому же настроит герцогиню против Хилл.
Сара поднялась.
– Не беспокойтесь о своей девочке. Я за ней присмотрю.
– От всей души благодарю вашу светлость и надеюсь, вы не обиделись на то, что я сказала про Эбигейл Хилл. Она как-никак ваша родственница.
– Правильно сделали, что сказали, – ответила Сара.
Первым ее порывом было пойти к королеве, потребовать подтверждения словам Дэнверс. Но поколебавшись, что случалось редко, она решила поразмыслить над этим и, возможно, расспросить Эбигейл.
– Приятно знать, Георг, – сказала королева, укладываясь на большую кровать рядом с мужем, – что Хилл и Мэшем вместе. Я уверена, они будут счастливы.
– Ты была добра к ним, мой ангел.
– Дорогой, ты лежишь слишком низко. Это затрудняет твое дыхание.
Принц слегка приподнялся.
– Рыба была хорошей, но от нее отрыжка.
– Тебе надо бы пить поменьше. Так говорит доктор Арбетнот.
– Это не имеет никакого значения, мой ангел.
– Дорогой Георг, любовь этих молодых людей напоминает мне… Помнишь наш первый год? Как были мы счастливы!
– Помню, любимая. Я был счастливейшим человеком…
– Да, мы полюбили друг друга с первого взгляда, а в королевских браках это редко случается. Теперь у Хилл новая фамилия. Я никогда не привыкну звать ее Мэшем, и это к лучшему, поскольку брак сохраняется в тайне. Я довольна. Приятно видеть, что Мэшем от нее без ума. Он наверняка видит все ее достоинства и считает себя счастливейшим человеком на свете… так и должно быть. Я сказала Хилл, что, надеюсь, она скоро покажет мне первенца. Непременно приму в ее первенце особое участие, надеюсь, ты тоже. Знаешь, Георг, я думаю, ты первый заметил, как Мэшем увлечен Хилл. И обратил на это мое внимание. Очень приятно видеть влюбленных молодых людей, и раз они такая пара… Мне кажется, Георг, ты привязан к Мэшему… как я к Хилл, и приятно думать, что они вдвоем в своих апартаментах, откуда при нужде их легко вызвать. Правда, Георг?
Но принц крепко спал.
Анна с улыбкой поглядела на мужа, она не замечала того, что у него некрасивое лицо, приоткрытый рот, тяжелое дыхание, готовое в любой миг перейти в удушье. Ей он виделся таким, каким был в женихах. Дорогой Георг, такой красавец, такой влюбленный.
Приятно было думать о Мэшеме и Хилл – славной Хилл, в соседних апартаментах… вдвоем.
Эбигейл не смыкала глаз. Сэмюэл лежал рядом, приятно усталый, довольный. «Замужество! – думала она. – Оно дает определенное положение. Даже отношение сестры ко мне изменилось».
Алиса пришла на свадьбу в апартаменты доктора Арбетнота. Она откровенно ей завидовала. Алиса располнела – от слишком сытой, беззаботной жизни. И считала, что жизнь ее складывалась удачно: она получала пенсию после недолгой службы у маленького герцога Глостера, потом устроилась на службу к королеве, где от нее почти ничего не требовали. Но, может, Алиса стала с уважением относиться к сестре не только потому, что она теперь замужняя женщина. Женщине невозможно постоянно находиться при королеве и не вызвать любопытства к себе. Какое же любопытство вызывала у всех сестра!
Почему королева избрала в любимицы такую серенькую мышку, как Эбигейл Хилл? «Хилл хорошо ставит припарки». «Хилл держит язык на привязи». «Хилл выслушивает, соглашается и утешает». «Хилл сладкоречивая. Хитрая. Себе на уме».
Все это говорили о ней. Что было неизбежно.
А теперь у нее есть Сэмюэл.
Сэмюэл – преданный муж, и она довольна, потому что не искала романтической любви. Хотя в праздные минуты все женщины мечтают о ней. Неважно, жидкие ли у них рыжеватые волосы или пышные, волнистые, цвета пшеницы; красивые они или невзрачные. Романтической любви ищут все.
Герцогиня ее определенно нашла. Герцог – ее избранник. Он красив, любезен и в настоящее время национальный герой. Однако герцогине мало быть любимой женщиной, ей нужно еще править страной.
«Она моя родственница, – подумала Эбигейл. – Пусть я не красавица, честолюбием ей не уступаю».
Был бы Харли холост… Женился бы на ней. Какой бы у них получился союз! Не хуже, чем у Мальборо. Вдвоем бы они пошли далеко. Харли стал бы графом, возможно, и герцогом. А она герцогиней; горничные королевы трепетали бы, завидя ее, делали б перед ней реверанс так же испуганно, как перед Сарой Черчилл.
Почему нет? Почему?
Потому что Судьба не была добра к ней; потому что она не родилась красавицей. Ее полюбил Сэмюэл Мэшем, схожий с ней внешностью и темпераментом. Роберт Харли не питает к ней ничего, кроме снисходительности, так как понимает ее чувства к нему, и любезничает с нею лишь ради пользы, которую она может принести.
Зато королева ее любит. Да, хоть Анна не признается себе в этом, Эбигейл дороже ей, чем Сара.
В этом ее сила. Ее необходимость для королевы реальна, а необходимость Сары – миф… фантазия… приснившийся в детстве сон.
– Сэм, – прошептала она.
– Дорогая моя… – устало ответил он.
– Герцогиня приходила сегодня к королеве. Я слышала, она искала меня, хотела поговорить.
– Она будет недовольна…
– И пускай. Мы поженились… и никто не сможет изменить этого.
Сэмюэл сжал ее руку и удовлетворенно хмыкнул.
Она почувствовала раздражение, потому что он никогда не стремится стать первым. У него нет честолюбия. Может, это и хорошо, так как он предоставляет ей свободу действий.
Но Эбигейл лежала, думая о Роберте Харли – его остроумных комплиментах, его веселости, жизнерадостности, честолюбии.
Он стал бы главой правительства, а она управляла бы королевой.
Они по-прежнему будут действовать заодно, однако теперь их будет связывать только стремление к власти. Эбигейл почувствовала себя неутешной, разочарованной, побежденной.
Она хотела Харли, а ей достался Мэшем.
Ей вспомнились те дни, когда она была рабыней в Холиуэлл-хаузе – те случаи, когда там находились герцог и герцогиня. Они вели себя как любовники. Находиться в доме и не знать этого было невозможно. Вспомнилось, как хихикали слуги, когда герцог возвращался после долгого отсутствия. Говорили, что он даже не снимал сапог, укладываясь с герцогиней в постель – так ему не терпелось.
Вот такими они были любовниками – и живя в доме, не знать этого было нельзя. Подобная любовь бывает непреходящей и редкой. Поняв это, начинаешь думать, мечтать о том, чтобы самой испытывать подобные чувства.
Сара на редкость счастливая женщина. Она необычайно красива, обладает кипучей энергией. Муж, которого она обожает, предан ей. Она могла быть самой счастливой женщиной на свете, ей даны самые драгоценные дары жизни. Но она их недостойна.
«Мне бы такую счастливую судьбу!» – подумала Эбигейл и увидела себя в громадном особняке. Увидела Харли, въезжающего на коне во двор, лицо его светилось любовью к Эбигейл, как лицо Джона Черчилла – к Саре.
Зазвенел колокольчик.
– Проснись, Сэм, нас зовут. У принца опять приступ астмы.
Он застонал, но Эбигейл была уже на ногах.
– Не глупи, Сэм, – сказала она. – Лучше радуйся. Они ведь не могут обойтись без нас… и спроси себя: «Что были бы мы без них?»
– Хилл, – сказала королева, – вид у тебя несколько усталый.
– Ваше величество очень добры…
– Дэнверс болеет, вот на тебя и навалилась работа.
«Не выдержала. Смягчается! – подумала Эбигейл. – Хочет угодить герцогине, все же взяв миссис Вейн. Сара будет праздновать очередную победу. Этого нельзя допустить».
– Дочь миссис Дэнверс подыскивает себе место. Бедная миссис Дэнверс. Наверно, ужасно беспокоится за нее. Она бы очень обрадовалась, если б вы смогли взять девушку к себе на службу.
– Моя бедная Дэнверс! Скажи ей, пусть зайдет ко мне поговорить, когда станет чувствовать себя лучше.
– И ваше величество в доброте своего сердца успокоит ее, дав девушке место горничной?
– Об этом говоришь мне ты! Однако, кажется, Дэнверс не всегда была любезна с тобой.
– Мне пришлось очень многому учиться, когда я начинала службу у вашего величества.
Анна погладила белой рукой рыжеватые волосы Эбигейл, сидящей на скамеечке у ее ног.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44