Признание Тензора поразило Карану, девушка пыталась вспомнить детство, стараясь выяснить, какими возможностями она обладает. Ей приходили на память всякие забавные случаи. Она поняла, что ее отец был великим учителем. Даже Тензор не смог искоренить то, что успел заложить в дочь Галлиад.
Карану снова начали мучить кошмары. Однажды ей приснился Рульк, на следующую ночь – гаршарды, ведущие ее по руинам Шазмака к своему хозяину. Рульк стоял перед своей машиной широко расставив ноги и ждал пленницу. Казалось, он всегда ее ждет. Она была ключом к исполнению его мечты.
Неужели она нужна Рульку из-за того, что в ее жилах течет кровь трех миров? Может, Тензор поступил правильно, не дав развиться таинственным способностям? Но справился ли он? Сломал он ее или сотворил? На эти вопросы ответов не было.
Так прошло несколько дней, внезапно Мендарк заторопился. На пятое утро он спустился на веранду, где завтракали Карана и Лиан.
– Мы едем! Не ждите нас в Туркаде раньше зимы. Путешествие займет не меньше четырех месяцев.
– Тогда мы можем не торопиться, – ответил Лиан.
– Помните, что надо держать язык за зубами. И не болтать о наших секретах на каждом постоялом дворе. – Он пристально посмотрел на Лиана: – Особенно тебе, летописец. Я знаю тебя как облупленного. Поклянись, что будешь молчать, или, когда вернусь, я заставлю тебя об этом очень пожалеть.
– Клянусь, – прошептал Лиан.
Они помахали Мендарку, Таллии, Оссейону и Пендеру, стоявшим на палубе.
Аркимы остались ждать лодку, которая должна была прийти за ними.
– Скоро, скоро, завтра или послезавтра, – повторял начальник порта.
Но дни шли, а судна все не было. Карана стала ощущать нетерпение. Вначале она наслаждалась покоем, возможностью каждый день принимать ванну и купаться. Но когда Таллия и Пендер уехали, задержка стала ее тяготить. Особенно она скучала по Таллии. Каране не хватало откровенных бесед с новой подругой и долгих утренних прогулок вдвоем, пока воздух еще дышал ночной прохладой.
– Ты стала очень замкнутой, – заметил Шанд, когда на следующий день они гуляли по побережью.
– Мне нужно о многом подумать.
– Что сказал тебе Тензор там, в соляной пустыне? – Карана уже забыла, каким наблюдательным был Шанд.
Она ничего не говорила ему о том случае.
– Так, кое-что о детстве. – Он больше не расспрашивал.
Ее тоска по Готриму стала еще сильней. Больше года минуло с тех пор, как она отправилась с Магретой в Фиц-Горго. Казалось, она не была дома целую вечность. Когда она оставляла Готрим, имение находилось на грани разорения после ее четырехлетнего отсутствия. А что там теперь, когда идет война? Как ее бедные крестьяне? Справляется ли старик Рахис? Может, он уже давно в могиле, а она даже не знает. Из глаз Караны брызнули слезы, и она горько заплакала о своей покинутой родине. Рульк волновал ее куда меньше, чем судьба жителей Готрима. Поместье перейдет в чужие руки, если она не сможет заплатить долги.
Кроме того, перед ней встал еще один важный вопрос, который мучил ее с тех пор, как она покинула Баннадор. Ей нужен наследник, кто-то, кому она сможет передать свои владения. Она хотела поговорить об этом с Лианом, но за последнее время они отдалились друг от друга и теперь не знали, как преодолеть возникший между ними барьер. Она боялась, правда совершенно безосновательно, что он посмеется над ее мечтами или просто окончательно порвет с ней. Поэтому она молчала и до поры до времени перестала об этом думать. Главное сейчас было – попасть домой.
Несколько раз она ходила на прогулки с Шандом. Старик переживал какой-то внутренний кризис, но ни словом не обмолвился о том, что его тяготило.
– Что с тобой происходит? – спросила она во время их последней прогулки. – Ты стал таким грустным.
– Мне... мне надо о многом подумать, – медленно произнес он.
– О чем же?
– О том, что... случилось давным-давно и стало поворотной точкой в моей жизни. Я до сих пор не могу с этим смириться.
– Где это произошло?
– Далеко отсюда, около Огненной горы. Порой я отправляюсь туда на годовщины. Но мне не хочется об этом говорить.
– Хорошо, – сказала она, понимая его настроение. Под ногами поскрипывал песок. – Шанд?
– Что? – рассеянно спросил он.
– Я боюсь. Мне снится Рульк. И что я ему помогаю.
– Сны ничего не значат, они просто отражают наши страхи.
Ответ прозвучал безучастно, что было совсем не похоже на Шанда.
Она молча шла рядом с ним. Ей хотелось крикнуть: «Мои сны всегда что-то значат. Я нужна ему, потому что я троекровница». Но Шанд был занят своими мыслями, и она не смогла заставить себя раскрыть ему свой позорный секрет. Это было так ужасно, что она ничего не сказала даже Лиану. Девушка надеялась, что Тензор унесет ее тайну в могилу.
На следующий день она нашла под дверью записку Шанда. В ней было всего несколько слов: «Счастливого пути! Увидимся зимой в Готриме» .
Карана почувствовала себя покинутой. В первый раз за целую вечность она побежала к Лиану за поддержкой и утешением.
Услышав эту новость, Лиан наконец оторвался от своего писания и пошел вместе с Караной расспрашивать начальника порта и всех моряков, не знают ли они, куда мог направиться Шанд. К концу дня им удалось выяснить, что ночью он сел на одну из рыбачьих лодок и отплыл в неизвестном направлении. Карана была неутешна.
– Почему он уехал один? – кричала она пустынному морю. – Мы ведь столько пережили вместе. Почему он не захотел взять с собой меня?
Волны, пенясь, разбивались о прибрежные скалы, обдавая Карану дождем брызг. Она отошла от кромки прибоя, Лиан распахнул плащ и закутал ее, притянув к себе. Он прижался подбородком к плечу девушки и прошептал ей на ухо:
– У Шанда было очень бурное прошлое. Кто знает, что его тревожит?
– Он так много сделал для меня. Почему он не позволил мне помочь?
– Он странный человек, – ответил Лиан. – Я часто думаю над его словами, сказанными в Туллине, до того как я встретил тебя: «Не раз восставал я против судьбы. Я неистовствовал, богохульствовал, клялся остановить само время, даже повернуть его вспять. Но судьба все-таки сломала меня, и я потерял все самое дорогое». Ты видела, как разговаривает с ним Мендарк? Он несколько раз просил Шанда о помощи в Катадзе, но Шанд отказывал. Кем он был, раз даже Мендарк ищет у него поддержки? Кто он, что может отказать?
Карана не ответила, хотя она тоже часто задавалась этим вопросом. Небо затянули тучи, ветер усилился, и волны теперь заливали всю набережную. Они отошли подальше. Карана теснее прижалась к Лиану, глядя на разбушевавшееся море.
– Давай пойдем в гостиницу, – сказал он ей на ухо, но она не двинулась с места, только откинула со лба мокрые волосы.
Так они стояли, не произнося ни слова, а ветер все крепчал. Внезапно стемнело, вода в море стала чернильно-черной. Лишь одинокий фонарь освещал конец причала. И вдруг откуда-то издалека, словно сквозь сон, Лиан услышал крик.
– Ты слышала? – спросил он Карану, перекрикивая рев волн.
– Нас зовет хозяин гостиницы, – рассеянно ответила она. Лиан увел Карану от кромки прибоя, где становилось довольно опасно.
– Идем. Шанду мы уже ничем не поможем.
Когда они поднялись на дорогу, их встретил хозяин гостиницы.
– Вы только посмотрите, что делается, – сказал он и указал на север. Тучи вздымались над горизонтом, подобно черной стене, ее то и дело освещали вспышки молний. Внезапно ветер стих, и по воде теперь пробегала лишь мелкая рябь.
На берегу никого не осталось, и люди спешно захлопывали двери и ставни.
– Надвигается тайфун, – предупредил хозяин гостиницы, бодрый здоровяк с недостающими на руке двумя пальцами. – Заходите в дом.
– Тайфун! – повторил Лиан, ему казалось, что даже стихии сговорились против него.
– А я люблю бури, – сказала Карана.
– Будем надеяться, что ветер не сорвет крышу. Начинается сезон тайфунов.
Хозяин закрыл дверь на три щеколды: наверху, посредине и внизу.
– Год назад мы пережили целых три. Третий чуть не смыл наш городок в море, хотя здания здесь построены очень прочно.
Буря разразилась вечером и бушевала всю ночь, струи дождя стучали в ставни. Юноша и девушка чувствовали себя очень одинокими и затерянными где-то на краю света. Резко похолодало, несмотря на то что было лето. Хозяин обещал на ужин горячий суп и пряный эль.
– Хочется верить, что с Шандом ничего не случилось, – сказала Карана, когда они сидели вдвоем с Лианом у камина.
– Не хотел бы я сейчас оказаться в море, даже на самом лучшем судне, – ответил Лиан. – А уж на тех скорлупках, которые пришли в порт вчера, и подавно.
Когда принесли эль, Карана выудила плавающие на поверхности травы кончиком ножа и наполнила бокалы. Лиан отхлебнул горячего напитка, их глаза встретились, и Карана наконец увидела прежнего Лиана, ставшего ей лучшим другом, которого у девушки раньше никогда не было.
– Давай поедем домой, – прошептала она и неожиданно испугалась, что он отвергнет ее предложение.
– Давай, – сказал он. – На следующей же лодке!
– Мне только нужно вначале попасть в Фосгорн, чтобы взглянуть на Радужный мост и попрощаться с Селиалой. А потом отправимся домой. А куда ты хочешь поехать?
– Только не в Туркад! – вырвалось у Лиана. Карана вздрогнула.
– Иггур, должно быть, уже там. А мой дом как раз между Шазмаком и Туркадом, – сказала она, имея в виду Готрим. – Ты поедешь со мной? Однажды ты пообещал. – Она выглядела встревоженной.
– Кажется, что это было так давно, – ответил Лиан, вспоминая ту зимнюю ночь у подножия горы Нарн. – С тех пор столько всего случилось. Помню, я тогда рассказывал тебе предание.
– О Енульке и Хенгисте. Как мне понравилась эта история и твоя манера говорить. – Она взяла его сильную руку в свою, и их пальцы переплелись. – Ты был такой благородный, такой нежный.
Подали суп, очень ароматный, со множеством тонких специй, кусочками рыбы, осьминога и мидиями.
– Конечно, я поеду с тобой в Готрим, – сказал Лиан. – Я так долго мечтал об этом.
– Боюсь, то, что ты там увидишь, сильно тебя разочарует, – нерешительно произнесла она. – Это бедный край, к тому же война... Нас ожидает тяжелый труд, и ничего больше.
– Ты думаешь, я богач? – рассмеялся в ответ Лиан. Он высыпал на стол содержимое своего кошелька. – Вот и все мое состояние, – произнес он, пересчитывая монеты. – Двадцать семь таров и несколько копперов. Едва хватит, чтобы добраться до Готрима. Деньги уходят словно сквозь пальцы.
Карана успокоилась.
– А у меня нет ни единого гринта. Мне даже страшно подумать, сколько я задолжала.
– У нас есть что продать, – заметил Лиан. – Я прихватил немного серебра из Катадзы.
– Мне следовало сделать то же самое. Все равно в карманах пусто.
Они закончили ужин, взяли с собой корзину с белым хлебом, кувшин с элем и поднялись наверх. Ветер продолжал бушевать, и дождь стучал в ставни.
На пороге своей комнаты Карана внезапно обняла юношу, сказав:
– Мне нужно собирать вещи, – и захлопнула дверь у него перед носом.
Лиан почесал голову. Карана была не в настроении, она, конечно, беспокоилась за Шанда, которого шторм застал в открытом море. Но какой смысл паковать вещи, пока у них нет корабля? Но он уже привык к ее выходкам и медленно поплелся через коридор к своей комнате. Он собрал сумку, это заняло не больше минуты, Лиан просто запихал туда все, что валялось на полу. Затем стянул с себя одежду, задул лампу и улегся в постель. В гостинице было тепло и уютно, здесь им не грозил ни дождь, ни ветер.
Лиан, привыкший ложиться после полуночи, никак не мог заснуть. Он ворочался в темноте, прислушиваясь к шуму урагана. Потоки дождя затекали в каминную трубу и расплывались по полу черной от золы лужей.
Буря усиливалась, что-то снаружи ударило в ставни, послышался треск. Юноша зажег фонарь и подошел к окну, сломанная порывом ветра ветка проломила ставень. Лиан опять забрался в постель.
Его мысли снова и снова возвращались к Каране и Рульку. Зачем она ему нужна? Наконец Лиан задремал, ему приснилось, что он в Ночной Стране, Рульк отдает ему приказы, а он улыбается и отвечает: «Да, совершенный хозяин».
Он очнулся от этого кошмара на полу. Ветер завывал еще громче, и Лиан подумал, что снесло крышу. В свете лампы он разглядел рядом с кроватью босую Карану.
– Что случилось? – спросил он, растерянно улыбаясь. У него страшно болела голова.
– Ты спал! – закричала она на него. – И мне не понравился твой сон.
Он не понимал, о чем она говорит, ему показалось, что Карана сошла с ума. Почему она вся дрожит, почему так смотрит на него: гневно, подозрительно? Карана увидела конец его сна, но Лиан уже позабыл свой кошмар и не мог понять, отчего она сердится. Он не знал, что именно так приветствовали Рулька гаршарды, после того как он пробудил их, использовав для этого Карану. Неужели Рульк пытается связаться с ней через Лиана?
– Оставайся здесь и не спи, – коротко сказала она. Набросив на плечи покрывало, Карана выбежала из комнаты. Лиан снова лег в кровать, натянув одеяло до самого подбородка, и тупо уставился в потолок. Было не холодно, но его знобило, а голова разболелась еще больше.
Вскоре Карана вернулась, в одной руке она держала сумку, в другой свои сапоги. Она поставила их около двери. Лиана начала бить дрожь, лоб покрылся испариной.
– Пить, – попросил он. Карана налила в треснутую чашку воды и поднесла к его губам. Он залпом выпил половину и со стоном откинулся на подушку. Карана смочила в воде уголок одеяла и вытерла ему лоб.
– Так лучше, – сказал он, глядя на ее обнаженное плечо. Оно было белое, мягкое и округлое. – Спасибо, что пришла, – прошептал Лиан, приподнялся и дотронулся до ее шеи. – Останься, пожалуйста.
От его нежного прикосновения по спине Караны побежали мурашки. Девушка закуталась в одеяло.
– Конечно останусь, – ответила она. – Мне не следовало забывать, что за тобой нужен глаз да глаз. Подвинься.
Только она скользнула под одеяло, как им показалось, что все переворачивается вверх дном. Порыв урагана сотряс гостиницу до самого основания, сорвав ставни; в окно хлынули струи дождя.
– Какой ужас, – прошептала Карана.
– А я думал, ты любишь бури! – Лиан скатился с кровати и бросился собирать свои намокшие бумаги. Вода лилась теперь и с потолка.
– Лиан! – закричала она.
Он продолжал спасать бумаги. Зная, как важны для него эти записи, Карана побежала ему помогать. Стропила стонали все громче.
– Лиан! – крикнула Карана ему прямо в ухо. – Сейчас сорвет крышу. Под кровать, скорее.
Кровать была массивной и тяжелой. Они залезли под нее. Карана высунула руку, стянула покрывало, они закутались в него. Лиан запихнул тетради в сумку и обмотал ремень вокруг запястья.
И вовремя, потому что очередной порыв ветра выбил стекло, засыпав все вокруг осколками, вещи, которые были в комнате, унес ураган. Осколок стекла вонзился Лиану в ногу. Пламя в лампе то почти гасло, то вспыхивало вновь, по стенам плясали причудливые тени.
Он вытащил стекло и притянул к себе Карану. Так они лежали прижавшись друг к другу, а буря продолжала неистовствовать. Часть крыши сорвало, и она исчезла в вышине через дыру в потолке, в воздух поднялись простыни, одеяла и подушки, та же участь постигла все легкие вещи в комнате. Юноша почувствовал, как его волосы тоже поднимаются вверх. Внезапно Карана и Лиан ощутили, что отрываются от пола. И ударились лбами о кровать. Она сдвинулась с места. Лампу унесло.
Такого дождя им еще не приходилось видеть. Лежать в луже воды было неуютно и холодно. На кровать то и дело падали потолочные доски.
Когда ветер немного стих, Лиан сумел наконец открыть дверь в коридор, и на лестницу хлынул поток воды. Он снова вернулся в свое укрытие под кроватью, где они с Караной и провели остаток ночи, прижавшись друг к другу.
К утру буря унялась, но дождь все еще лил не переставая. Одежду Лиана унесло, но сумка Караны была на месте, хотя и сильно намокла. Натянув дорожные штаны Караны, Лиан спустился вниз. Хозяин уже делал уборку в той части гостиницы, над которой уцелела крыша, двигал мебель, перекладывал съестные припасы.
– Вот и пережили еще один, – бодро сказал он, ловко разбив тремя пальцами над сковородкой два яйца. – Что, будем завтракать?
Лиана удивило его жизнерадостное настроение.
– Все разрушено, – произнес юноша.
– О, это случается! Тут ничего не поделаешь. На неделе мы покроем крышу заново. Яичница почти готова, со вчерашнего дня у нас осталась ветчина, лук и много хлеба.
Во время завтрака Лиан все думал о событиях прошлой ночи. Неужели его контролируют и он бессознательно исполняет приказания Рулька? Судя по тому, как смотрела на него Карана, сидя напротив, ее тревожили те же мысли.
Через несколько дней после бури в порт вошла лодка, которая курсировала вдоль побережья Фаранды. Капитан с радостью согласился доставить их в Фосгорн, несмотря на то что шторм порядком потрепал его суденышко.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59
Карану снова начали мучить кошмары. Однажды ей приснился Рульк, на следующую ночь – гаршарды, ведущие ее по руинам Шазмака к своему хозяину. Рульк стоял перед своей машиной широко расставив ноги и ждал пленницу. Казалось, он всегда ее ждет. Она была ключом к исполнению его мечты.
Неужели она нужна Рульку из-за того, что в ее жилах течет кровь трех миров? Может, Тензор поступил правильно, не дав развиться таинственным способностям? Но справился ли он? Сломал он ее или сотворил? На эти вопросы ответов не было.
Так прошло несколько дней, внезапно Мендарк заторопился. На пятое утро он спустился на веранду, где завтракали Карана и Лиан.
– Мы едем! Не ждите нас в Туркаде раньше зимы. Путешествие займет не меньше четырех месяцев.
– Тогда мы можем не торопиться, – ответил Лиан.
– Помните, что надо держать язык за зубами. И не болтать о наших секретах на каждом постоялом дворе. – Он пристально посмотрел на Лиана: – Особенно тебе, летописец. Я знаю тебя как облупленного. Поклянись, что будешь молчать, или, когда вернусь, я заставлю тебя об этом очень пожалеть.
– Клянусь, – прошептал Лиан.
Они помахали Мендарку, Таллии, Оссейону и Пендеру, стоявшим на палубе.
Аркимы остались ждать лодку, которая должна была прийти за ними.
– Скоро, скоро, завтра или послезавтра, – повторял начальник порта.
Но дни шли, а судна все не было. Карана стала ощущать нетерпение. Вначале она наслаждалась покоем, возможностью каждый день принимать ванну и купаться. Но когда Таллия и Пендер уехали, задержка стала ее тяготить. Особенно она скучала по Таллии. Каране не хватало откровенных бесед с новой подругой и долгих утренних прогулок вдвоем, пока воздух еще дышал ночной прохладой.
– Ты стала очень замкнутой, – заметил Шанд, когда на следующий день они гуляли по побережью.
– Мне нужно о многом подумать.
– Что сказал тебе Тензор там, в соляной пустыне? – Карана уже забыла, каким наблюдательным был Шанд.
Она ничего не говорила ему о том случае.
– Так, кое-что о детстве. – Он больше не расспрашивал.
Ее тоска по Готриму стала еще сильней. Больше года минуло с тех пор, как она отправилась с Магретой в Фиц-Горго. Казалось, она не была дома целую вечность. Когда она оставляла Готрим, имение находилось на грани разорения после ее четырехлетнего отсутствия. А что там теперь, когда идет война? Как ее бедные крестьяне? Справляется ли старик Рахис? Может, он уже давно в могиле, а она даже не знает. Из глаз Караны брызнули слезы, и она горько заплакала о своей покинутой родине. Рульк волновал ее куда меньше, чем судьба жителей Готрима. Поместье перейдет в чужие руки, если она не сможет заплатить долги.
Кроме того, перед ней встал еще один важный вопрос, который мучил ее с тех пор, как она покинула Баннадор. Ей нужен наследник, кто-то, кому она сможет передать свои владения. Она хотела поговорить об этом с Лианом, но за последнее время они отдалились друг от друга и теперь не знали, как преодолеть возникший между ними барьер. Она боялась, правда совершенно безосновательно, что он посмеется над ее мечтами или просто окончательно порвет с ней. Поэтому она молчала и до поры до времени перестала об этом думать. Главное сейчас было – попасть домой.
Несколько раз она ходила на прогулки с Шандом. Старик переживал какой-то внутренний кризис, но ни словом не обмолвился о том, что его тяготило.
– Что с тобой происходит? – спросила она во время их последней прогулки. – Ты стал таким грустным.
– Мне... мне надо о многом подумать, – медленно произнес он.
– О чем же?
– О том, что... случилось давным-давно и стало поворотной точкой в моей жизни. Я до сих пор не могу с этим смириться.
– Где это произошло?
– Далеко отсюда, около Огненной горы. Порой я отправляюсь туда на годовщины. Но мне не хочется об этом говорить.
– Хорошо, – сказала она, понимая его настроение. Под ногами поскрипывал песок. – Шанд?
– Что? – рассеянно спросил он.
– Я боюсь. Мне снится Рульк. И что я ему помогаю.
– Сны ничего не значат, они просто отражают наши страхи.
Ответ прозвучал безучастно, что было совсем не похоже на Шанда.
Она молча шла рядом с ним. Ей хотелось крикнуть: «Мои сны всегда что-то значат. Я нужна ему, потому что я троекровница». Но Шанд был занят своими мыслями, и она не смогла заставить себя раскрыть ему свой позорный секрет. Это было так ужасно, что она ничего не сказала даже Лиану. Девушка надеялась, что Тензор унесет ее тайну в могилу.
На следующий день она нашла под дверью записку Шанда. В ней было всего несколько слов: «Счастливого пути! Увидимся зимой в Готриме» .
Карана почувствовала себя покинутой. В первый раз за целую вечность она побежала к Лиану за поддержкой и утешением.
Услышав эту новость, Лиан наконец оторвался от своего писания и пошел вместе с Караной расспрашивать начальника порта и всех моряков, не знают ли они, куда мог направиться Шанд. К концу дня им удалось выяснить, что ночью он сел на одну из рыбачьих лодок и отплыл в неизвестном направлении. Карана была неутешна.
– Почему он уехал один? – кричала она пустынному морю. – Мы ведь столько пережили вместе. Почему он не захотел взять с собой меня?
Волны, пенясь, разбивались о прибрежные скалы, обдавая Карану дождем брызг. Она отошла от кромки прибоя, Лиан распахнул плащ и закутал ее, притянув к себе. Он прижался подбородком к плечу девушки и прошептал ей на ухо:
– У Шанда было очень бурное прошлое. Кто знает, что его тревожит?
– Он так много сделал для меня. Почему он не позволил мне помочь?
– Он странный человек, – ответил Лиан. – Я часто думаю над его словами, сказанными в Туллине, до того как я встретил тебя: «Не раз восставал я против судьбы. Я неистовствовал, богохульствовал, клялся остановить само время, даже повернуть его вспять. Но судьба все-таки сломала меня, и я потерял все самое дорогое». Ты видела, как разговаривает с ним Мендарк? Он несколько раз просил Шанда о помощи в Катадзе, но Шанд отказывал. Кем он был, раз даже Мендарк ищет у него поддержки? Кто он, что может отказать?
Карана не ответила, хотя она тоже часто задавалась этим вопросом. Небо затянули тучи, ветер усилился, и волны теперь заливали всю набережную. Они отошли подальше. Карана теснее прижалась к Лиану, глядя на разбушевавшееся море.
– Давай пойдем в гостиницу, – сказал он ей на ухо, но она не двинулась с места, только откинула со лба мокрые волосы.
Так они стояли, не произнося ни слова, а ветер все крепчал. Внезапно стемнело, вода в море стала чернильно-черной. Лишь одинокий фонарь освещал конец причала. И вдруг откуда-то издалека, словно сквозь сон, Лиан услышал крик.
– Ты слышала? – спросил он Карану, перекрикивая рев волн.
– Нас зовет хозяин гостиницы, – рассеянно ответила она. Лиан увел Карану от кромки прибоя, где становилось довольно опасно.
– Идем. Шанду мы уже ничем не поможем.
Когда они поднялись на дорогу, их встретил хозяин гостиницы.
– Вы только посмотрите, что делается, – сказал он и указал на север. Тучи вздымались над горизонтом, подобно черной стене, ее то и дело освещали вспышки молний. Внезапно ветер стих, и по воде теперь пробегала лишь мелкая рябь.
На берегу никого не осталось, и люди спешно захлопывали двери и ставни.
– Надвигается тайфун, – предупредил хозяин гостиницы, бодрый здоровяк с недостающими на руке двумя пальцами. – Заходите в дом.
– Тайфун! – повторил Лиан, ему казалось, что даже стихии сговорились против него.
– А я люблю бури, – сказала Карана.
– Будем надеяться, что ветер не сорвет крышу. Начинается сезон тайфунов.
Хозяин закрыл дверь на три щеколды: наверху, посредине и внизу.
– Год назад мы пережили целых три. Третий чуть не смыл наш городок в море, хотя здания здесь построены очень прочно.
Буря разразилась вечером и бушевала всю ночь, струи дождя стучали в ставни. Юноша и девушка чувствовали себя очень одинокими и затерянными где-то на краю света. Резко похолодало, несмотря на то что было лето. Хозяин обещал на ужин горячий суп и пряный эль.
– Хочется верить, что с Шандом ничего не случилось, – сказала Карана, когда они сидели вдвоем с Лианом у камина.
– Не хотел бы я сейчас оказаться в море, даже на самом лучшем судне, – ответил Лиан. – А уж на тех скорлупках, которые пришли в порт вчера, и подавно.
Когда принесли эль, Карана выудила плавающие на поверхности травы кончиком ножа и наполнила бокалы. Лиан отхлебнул горячего напитка, их глаза встретились, и Карана наконец увидела прежнего Лиана, ставшего ей лучшим другом, которого у девушки раньше никогда не было.
– Давай поедем домой, – прошептала она и неожиданно испугалась, что он отвергнет ее предложение.
– Давай, – сказал он. – На следующей же лодке!
– Мне только нужно вначале попасть в Фосгорн, чтобы взглянуть на Радужный мост и попрощаться с Селиалой. А потом отправимся домой. А куда ты хочешь поехать?
– Только не в Туркад! – вырвалось у Лиана. Карана вздрогнула.
– Иггур, должно быть, уже там. А мой дом как раз между Шазмаком и Туркадом, – сказала она, имея в виду Готрим. – Ты поедешь со мной? Однажды ты пообещал. – Она выглядела встревоженной.
– Кажется, что это было так давно, – ответил Лиан, вспоминая ту зимнюю ночь у подножия горы Нарн. – С тех пор столько всего случилось. Помню, я тогда рассказывал тебе предание.
– О Енульке и Хенгисте. Как мне понравилась эта история и твоя манера говорить. – Она взяла его сильную руку в свою, и их пальцы переплелись. – Ты был такой благородный, такой нежный.
Подали суп, очень ароматный, со множеством тонких специй, кусочками рыбы, осьминога и мидиями.
– Конечно, я поеду с тобой в Готрим, – сказал Лиан. – Я так долго мечтал об этом.
– Боюсь, то, что ты там увидишь, сильно тебя разочарует, – нерешительно произнесла она. – Это бедный край, к тому же война... Нас ожидает тяжелый труд, и ничего больше.
– Ты думаешь, я богач? – рассмеялся в ответ Лиан. Он высыпал на стол содержимое своего кошелька. – Вот и все мое состояние, – произнес он, пересчитывая монеты. – Двадцать семь таров и несколько копперов. Едва хватит, чтобы добраться до Готрима. Деньги уходят словно сквозь пальцы.
Карана успокоилась.
– А у меня нет ни единого гринта. Мне даже страшно подумать, сколько я задолжала.
– У нас есть что продать, – заметил Лиан. – Я прихватил немного серебра из Катадзы.
– Мне следовало сделать то же самое. Все равно в карманах пусто.
Они закончили ужин, взяли с собой корзину с белым хлебом, кувшин с элем и поднялись наверх. Ветер продолжал бушевать, и дождь стучал в ставни.
На пороге своей комнаты Карана внезапно обняла юношу, сказав:
– Мне нужно собирать вещи, – и захлопнула дверь у него перед носом.
Лиан почесал голову. Карана была не в настроении, она, конечно, беспокоилась за Шанда, которого шторм застал в открытом море. Но какой смысл паковать вещи, пока у них нет корабля? Но он уже привык к ее выходкам и медленно поплелся через коридор к своей комнате. Он собрал сумку, это заняло не больше минуты, Лиан просто запихал туда все, что валялось на полу. Затем стянул с себя одежду, задул лампу и улегся в постель. В гостинице было тепло и уютно, здесь им не грозил ни дождь, ни ветер.
Лиан, привыкший ложиться после полуночи, никак не мог заснуть. Он ворочался в темноте, прислушиваясь к шуму урагана. Потоки дождя затекали в каминную трубу и расплывались по полу черной от золы лужей.
Буря усиливалась, что-то снаружи ударило в ставни, послышался треск. Юноша зажег фонарь и подошел к окну, сломанная порывом ветра ветка проломила ставень. Лиан опять забрался в постель.
Его мысли снова и снова возвращались к Каране и Рульку. Зачем она ему нужна? Наконец Лиан задремал, ему приснилось, что он в Ночной Стране, Рульк отдает ему приказы, а он улыбается и отвечает: «Да, совершенный хозяин».
Он очнулся от этого кошмара на полу. Ветер завывал еще громче, и Лиан подумал, что снесло крышу. В свете лампы он разглядел рядом с кроватью босую Карану.
– Что случилось? – спросил он, растерянно улыбаясь. У него страшно болела голова.
– Ты спал! – закричала она на него. – И мне не понравился твой сон.
Он не понимал, о чем она говорит, ему показалось, что Карана сошла с ума. Почему она вся дрожит, почему так смотрит на него: гневно, подозрительно? Карана увидела конец его сна, но Лиан уже позабыл свой кошмар и не мог понять, отчего она сердится. Он не знал, что именно так приветствовали Рулька гаршарды, после того как он пробудил их, использовав для этого Карану. Неужели Рульк пытается связаться с ней через Лиана?
– Оставайся здесь и не спи, – коротко сказала она. Набросив на плечи покрывало, Карана выбежала из комнаты. Лиан снова лег в кровать, натянув одеяло до самого подбородка, и тупо уставился в потолок. Было не холодно, но его знобило, а голова разболелась еще больше.
Вскоре Карана вернулась, в одной руке она держала сумку, в другой свои сапоги. Она поставила их около двери. Лиана начала бить дрожь, лоб покрылся испариной.
– Пить, – попросил он. Карана налила в треснутую чашку воды и поднесла к его губам. Он залпом выпил половину и со стоном откинулся на подушку. Карана смочила в воде уголок одеяла и вытерла ему лоб.
– Так лучше, – сказал он, глядя на ее обнаженное плечо. Оно было белое, мягкое и округлое. – Спасибо, что пришла, – прошептал Лиан, приподнялся и дотронулся до ее шеи. – Останься, пожалуйста.
От его нежного прикосновения по спине Караны побежали мурашки. Девушка закуталась в одеяло.
– Конечно останусь, – ответила она. – Мне не следовало забывать, что за тобой нужен глаз да глаз. Подвинься.
Только она скользнула под одеяло, как им показалось, что все переворачивается вверх дном. Порыв урагана сотряс гостиницу до самого основания, сорвав ставни; в окно хлынули струи дождя.
– Какой ужас, – прошептала Карана.
– А я думал, ты любишь бури! – Лиан скатился с кровати и бросился собирать свои намокшие бумаги. Вода лилась теперь и с потолка.
– Лиан! – закричала она.
Он продолжал спасать бумаги. Зная, как важны для него эти записи, Карана побежала ему помогать. Стропила стонали все громче.
– Лиан! – крикнула Карана ему прямо в ухо. – Сейчас сорвет крышу. Под кровать, скорее.
Кровать была массивной и тяжелой. Они залезли под нее. Карана высунула руку, стянула покрывало, они закутались в него. Лиан запихнул тетради в сумку и обмотал ремень вокруг запястья.
И вовремя, потому что очередной порыв ветра выбил стекло, засыпав все вокруг осколками, вещи, которые были в комнате, унес ураган. Осколок стекла вонзился Лиану в ногу. Пламя в лампе то почти гасло, то вспыхивало вновь, по стенам плясали причудливые тени.
Он вытащил стекло и притянул к себе Карану. Так они лежали прижавшись друг к другу, а буря продолжала неистовствовать. Часть крыши сорвало, и она исчезла в вышине через дыру в потолке, в воздух поднялись простыни, одеяла и подушки, та же участь постигла все легкие вещи в комнате. Юноша почувствовал, как его волосы тоже поднимаются вверх. Внезапно Карана и Лиан ощутили, что отрываются от пола. И ударились лбами о кровать. Она сдвинулась с места. Лампу унесло.
Такого дождя им еще не приходилось видеть. Лежать в луже воды было неуютно и холодно. На кровать то и дело падали потолочные доски.
Когда ветер немного стих, Лиан сумел наконец открыть дверь в коридор, и на лестницу хлынул поток воды. Он снова вернулся в свое укрытие под кроватью, где они с Караной и провели остаток ночи, прижавшись друг к другу.
К утру буря унялась, но дождь все еще лил не переставая. Одежду Лиана унесло, но сумка Караны была на месте, хотя и сильно намокла. Натянув дорожные штаны Караны, Лиан спустился вниз. Хозяин уже делал уборку в той части гостиницы, над которой уцелела крыша, двигал мебель, перекладывал съестные припасы.
– Вот и пережили еще один, – бодро сказал он, ловко разбив тремя пальцами над сковородкой два яйца. – Что, будем завтракать?
Лиана удивило его жизнерадостное настроение.
– Все разрушено, – произнес юноша.
– О, это случается! Тут ничего не поделаешь. На неделе мы покроем крышу заново. Яичница почти готова, со вчерашнего дня у нас осталась ветчина, лук и много хлеба.
Во время завтрака Лиан все думал о событиях прошлой ночи. Неужели его контролируют и он бессознательно исполняет приказания Рулька? Судя по тому, как смотрела на него Карана, сидя напротив, ее тревожили те же мысли.
Через несколько дней после бури в порт вошла лодка, которая курсировала вдоль побережья Фаранды. Капитан с радостью согласился доставить их в Фосгорн, несмотря на то что шторм порядком потрепал его суденышко.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59