– Не смей умирать, ты, трус! – крикнула она ему в лицо. Глаза Тензора открылись, но они были такими мутными, что даже свет самых ярких звезд не отражался в них. – Из-за твоего самодурства всем нам грозит гибель. А теперь, сделав свое черное дело, ты захлебываешься от жалости к себе, как проклятый Питлис, предавший свой народ. Но у тебя это не пройдет, я не позволю.
Глаза Тензора вновь закатились. Трус! В ярости она вскочила на ноги и пнула его изо всех сил, прямо в больное бедро. Карана сама не ожидала от себя такой жестокости, и ей стало стыдно.
Тензор дернулся. Его глаза открылись, из груди вырвался крик. По лицу заструился пот. Он больше не издал ни звука, хотя волны невыносимой боли накатывали снова и снова. Он пронзил девушку гневным взглядом:
– Зачем ты позвала меня назад? Это жестоко! Мое время вышло.
По его покрытым солью щекам струились слезы.
– Я поступаю с тобой так же, как ты поступил со мной, – произнесла она ледяным тоном. – Как надо было презирать меня, если ты решил украсть у меня мою судьбу. Так вот теперь и я испытываю к тебе лишь одно чувство: презрение! Давай поднимайся, или я всю жизнь буду проклинать тебя живого или мертвого. Вставай! Слышишь, вставай!
В это время к ним подбежали товарищи. Аркимы кинулись вперед, чтобы помочь Тензору, но Шанд остановил их. Они застыли позади него и стали наблюдать, пораженные и негодующие.
Карана ощутила на себе недоуменный взгляд Лиана, но сейчас у нее не было времени на объяснения.
– Вставай, – сказала Карана. – Искупи свои грехи.
Тензор сделал попытку подняться, но не смог, он взглянул в холодные глаза Караны, попытался снова и встал на колени. Его кожа была желто-серой, по лицу струился пот.
– Нет, – сказал он. – Больно...
– Больно? – закричала она ему в лицо. – Что такое боль по сравнению с гордостью аркима? Что такое боль по сравнению с честью? Пропади она пропадом, твоя боль. Я знаю, боль не остановила бы Тензора. Вставай, если у тебя есть мужество.
Тензор оттолкнулся руками, на которые опирался. И опять упал на колени; попытался еще раз и снова упал. Усилие. Падение. С каждым разом он становился все слабее. Карана молча следила за ним. Она поступала так ради Тензора, хотя ненавидела себя.
– Если у тебя есть мужество... – прошептала она.
Аркимы стояли у нее за спиной, Шанд все еще удерживал их. Несмотря на боль и усталость, Тензор предельно напряг волю, даже запредельно. И рухнул. Он поднял на Карану глаза – старый, немощный, отчаявшийся.
– Я не могу, – прохрипел он. – Ты... ты поможешь мне?
Это было слишком. Слезы заструились по ее покрытым солью щекам. Карана обхватила Тензора за талию и осторожно помогла ему подняться. Он встал на ноги, опираясь на плечи Караны, сделал неверный шаг и упал бы лицом вниз, если бы Карана не поддержала его. Так они прошли тяжкий обратный путь, остальные молча следовали за ними, разбившись на пары, словно участники торжественной погребальной процессии.
Тензор остановился у своих носилок и исподлобья посмотрел на Карану.
– Как мне искупить свои грехи? – спросил он.
– Не знаю, – ответила она. – Тебя призовут, когда придет время.
– Я откликнусь, – сказал Тензор, он опустился на носилки и погрузился в глубокий сон.
Карану же всю ночь и все последующие дни терзали страшные мысли. Троекровники – сумасшедшие, невменяемые существа. Тем не менее Тензор поступил с ней невероятно жестоко. Карана ощущала, что какая-то часть ее личности навсегда исчезла. Внутри образовалась пустота, которую ничем невозможно было заполнить.

В пещере все не прекращались споры. Лиана захватили драматические события, о которых он узнавал. Юноша старался запомнить каждую подробность, чтобы включить в «Сказание о Зеркале». Он заметно приободрился. Теперь Лиан уже не сомневался, что это будет новое Великое Сказание, тридцать третье, и под ним будет стоять его имя.
– Но что это нам даст? – спросила Таллия. – Ведь мы не умеем обращаться с флейтой.
– Это уже вторая проблема, – ответил Мендарк. – Давайте вначале ее сделаем.
– Откладывать решение нельзя, – сказала Малиена. Последовало продолжительное молчание, снаружи завывал ветер.
Из угла донесся хриплый голос Тензора.
– Мне известен секрет флейты, – произнес он. – Я расскажу, хотя все равно это вам не поможет.
– Ты! – удивленно воскликнул Мендарк. Было неясно, что его больше удивляет – знания Тензора или готовность помочь.
– После того как Аркан захватили кароны, мы стали людьми второго сорта, прислугой. Нам поручали самую трудную и тяжелую работу. Чтобы сделать флейту, необходимо было многое подготовить, Шутдар не мог справиться один. Он нуждался в помощнике, его подмастерьем был я.
– Почему же ты не сделал вторую такую флейту для себя? – подозрительно спросил Мендарк.
– На Аркане мне не представилось возможности, а когда мы попали на Сантенар, в этом уже не было нужды. В начале мы жили здесь счастливо. Ведь аркимы никогда не рвались к власти, мы мечтали лишь о свободе. А после возникновения Непреодолимой Преграды флейта уже была бесполезна. К тому же для ее изготовления требовалось аркимское золото. – Тензор закрыл глаза и снова погрузился в сон.
Они долго обсуждали слова Тензора.
– Думаете, ему можно доверять? – спросил Шанд.
– Тензор всегда был честен, – ответил Мендарк. – Во всяком случае насколько это может себе позволить великий вождь. Но даже то, что он помнит устройство флейты, еще не значит, что нам удастся ее воссоздать. Что ж, перейдем к делу. Итак, нам необходимо решить четыре задачи. – Мендарк принялся загибать пальцы. – Во-первых, раздобыть золото, пригодное для того, чтобы сделать флейту. Во-вторых, получить чертежи. В-третьих, научиться пользоваться инструментом. В-четвертых, найти человека, способного на нем играть. Что ж, давайте посмотрим, что мы можем предпринять. Вначале нужно собрать достаточно золота и изготовить флейту. А как решить третью задачу, нам подскажет Зеркало.
«Возможно, именно мне суждено разгадать этот секрет», – подумал Лиан. Внезапно он снова проникся энтузиазмом страстного исследователя. Юноша был уверен, что его «Сказанию о Зеркале» не будет равных.
Обладание флейтой открывало невероятные перспективы, но когда Лиан обвел взглядом лица своих собеседников, то прочел на них лишь страх и отчаяние, словно они вложили последние силы и средства в заранее обреченное предприятие. Все были мрачны, как никогда, кроме Мендарка.
– Малиена, мне нужно больше сведений о Зеркале. Что о нем известно?
– Никаких записей не существует, просто кое-где упоминается о его существовании и о том, что оно чрезвычайно опасно.
Он нахмурился:
– Почему?
– В них не было нужды. Те, кто владел Зеркалом, знали все его секреты. А когда оно стало обманчивым и ненадежным, о нем постепенно забыли. Затем Зеркало похитила Ялкара и наложила на него заклятие. Теперь наши знания бесполезны.
– Не могу поверить, что не сохранилось никаких записей.
– Это было задолго до меня. Спроси лучше Тензора или Селиалу. Но даже Тензор не сможет сказать тебе, что сделала с Зеркалом Ялкара.
– Что ж, перейдем к третьей проблеме, – предложил Мендарк. – Как пользоваться флейтой. Думаю, ответ надо искать в Зеркале. Дайте его сюда.
– Нет! – отрезал Шанд. – Оно теперь мое, и только я им распоряжаюсь. Послушай, что было предсказано много лет назад: «Зеркало заперто, никому не открыть его тайны, кроме обладателя ключа, хранящегося в самом Зеркале». Ты можешь разгадать эту загадку?
Некоторое время Мендарк обдумывал слова Шанда.
– Нет, – признался он наконец.
– Значит, ты никогда не сумеешь им воспользоваться. – Лиана очень заинтересовало это предсказание, но Шанд не произнес больше ни слова.


20
Борьба в грязи

Днем буря стихла. Еще до темноты они собрали свои пожитки и тронулись в путь. Под полозьями саней, на которых везли оставшиеся бутыли с водой, скрипела соль. Прошло уже три недели с тех пор, как путники покинули Катадзу. Последний раз они пополнили запасы воды двенадцать дней назад. Их должно было хватить не больше чем на неделю, а до озер оставалось восемь или девять дней пути.
Теперь они шли быстрее, растущий месяц светил ярче, и можно было делать более длительные переходы. Но пугающая темная сторона луны стала видна более отчетливо. Казалось, в ней отражаются их собственные страхи и трудности. Взаимная неприязнь все усиливалась. Зрение Иггура вновь начало ухудшаться, что приводило его в тихое бешенство, он ненавидел Лиана, Карану и весь мир.
Карана этого почти не замечала, она полностью замкнулась в себе, погрузившись в глубокие раздумья над признанием Тензора.

Однажды Карана обратила внимание на то, что Селиала как-то внезапно состарилась. Ее серебристые волосы сделались снежно-белыми, она так похудела, что одежда висела на ней, как на вешалке.
– Что случилось с Селиалой? – спросила Карана у Малиены, когда они переходили через открытую соляную равнину.
– Она скоро умрет. Она сдалась.
– Неужели ничем нельзя помочь?
– Ты хочешь заставить ее страдать еще сильнее? – Карана посмотрела назад. Селиала брела сама. Голова опущена, руки безжизненно повисли. На мгновение она подняла глаза, но в них не было никакого выражения.
– Она была очень добра ко мне в Шазмаке.
– Тогда прояви доброту и ты. Скажи ей слова благодарности и утешения. Это лучшее, что ты можешь сделать, и оставь ее в покое.
В этот вечер перед выступлением Селиала собрала всех аркимов. Они уселись на землю вокруг своей предводительницы. Карана тоже была приглашена. Луна ярко светила, но ее сияние наводило ужас, оттеняя темную сторону.
– Мое время пришло, – произнесла Селиала с присущим ей достоинством. – Но место моего упокоения не здесь, поэтому я продержусь еще немного. Я желаю, чтобы тело мое было погребено у Железных ворот Ораса на вершине Фосгорна. Радужный мост наше самое великое творение на Сантенаре, и я хочу заснуть вечным сном рядом с моей великой прародительницей, которая его построила. Она похоронена на другом конце. Может, мы встретимся вновь, когда воссоединятся Фаранда и Лауралин.
– Я пойду с тобой, чтобы в последний раз проститься, – произнесла со слезами на глазах Карана.

Немногое можно рассказать об их дальнейшем путешествии: жара, соляная пыль, жажда и усталость. Каждый день они видели манящие прохладные озера, но это были всего лишь миражи. Повсюду их окружала только голая соль. За это время произошла лишь одна перемена к лучшему: после истории с Тензором Баситор перестал преследовать Лиана.
К седьмому вечеру закончилась вода.
– Сколько нам еще осталось? – спросил Иггур, когда они открывали последнюю бутыль.
– По крайней мере день, – ответил Оссейон.
Они шли всю ночь и утро, страдая от обезвоживания.
– Мы уже близко к цели, – сказал Мендарк, когда над горизонтом показался свет. – Еще совсем немного.
Взошло солнце, осветив соляную пустыню, простиравшуюся во всех направлениях.
– Настало время принять решение, – прохрипел Мендарк. – Или мы останемся здесь и погибнем, или будем продолжать двигаться, пока не умрем. В обоих случаях это произойдет быстро.
– Пройдем еще немного, – предложил Шанд, с трудом шевеля пересохшими губами.
Карана резко остановилась, озираясь вокруг. Ее спутники продолжали идти вперед, даже Лиан, она осталась совсем одна.
– Что это? – спросила она, втягивая носом воздух. Может, способности чувствительницы подсказывали ей, что озеро близко или, что более вероятно, те несколько месяцев, которые она провела среди соляной пустыни весной, обострили ее нюх на воду.
Никто не ответил, все продолжали брести дальше.
– Мы идем не туда! – срывающимся голосом выкрикнула Карана. – Я чувствую воду. – Она поворачивала голову в разные стороны. – Нам надо на юг.
Никто не спорил, никто даже не произнес ни слова. Это отнимало слишком много сил. Они просто пошли за ней.
Карана вела их несколько часов. Каждый шаг давался теперь с трудом. Ей казалось, что мускулы слиплись, кожа зудела. Карана узнала симптомы – последняя стадия обезвоживания, она умрет еще до заката.
Солнце поднялось выше, миражи дрожали в горячем воздухе, самые соблазнительные из всех, что они видели.
– Куда дальше? – спросил Мендарк.
– Я... я не знаю, – пролепетала Карана. Талант вновь обманул ее.
– Поднимите меня кто-нибудь, – едва разлепив потрескавшиеся губы, сказал Лиан.
Баситор и Оссейон были самыми высокими. Арким многозначительно взглянул на Лиана, но помог ему вскарабкаться Оссейону на плечи.
– Что там?
– Ничего! Я недостаточно высоко.
Оба аркима взяли его за щиколотки и подняли над головами.
– Я вижу воду! Это озера! – воскликнул Лиан.
– Очередной мираж! – бросил Иггур.
– Вокруг одного из них деревья, – сказал Лиан.
Еще задолго до того, как они увидели озеро, посреди соляной пустыни показалась небольшая рощица мангровых деревьев и полоса черной плодородной земли.
– Там вода! – закричала Карана, словно не веря себе.
Они с Таллией сорвались и побежали вперед. Лиан медленно трусил за ними. Почти добежав до берега, Карана перепрыгнула через кучу грязи. Приземляясь, она пробила соляную корку и провалилась по пояс в теплую грязь.
– Эй, да здесь горячо, – рассмеялась она.
Она попробовала вылезти, но соляная корка не выдерживала ее веса и с хрустом ломалась.
– Помогите! – завопила она, все еще смеясь. Она погрузилась в грязь еще глубже и неожиданно осознала, что это серьезно. – Таллия, меня засасывает.
Услышав ее крик, Таллия остановилась, но слишком поздно – внезапно корка под ней тоже проломилась.
– Лиан! – закричала она. – Скорей назад за помощью. Лиан спешил к ним. Он боялся, что их может засосать, пока подоспеют остальные.
– Давай! – сказала Талия. – С нами ничего не случится.
– Говори за себя! – крикнула Карана, все еще пытаясь выбраться.
Лиан убежал. Карана уже погрузилась по грудь. Ее охватила паника, она стала судорожно дергаться.
– Не двигайся, – предупредила Таллия, стараясь высвободить хоть одну ногу, но потеряла равновесие и плюхнулась в грязь. – Стой спокойно. Раскинь руки, – скомандовала она отплевываясь.
Карана перестала дергаться, и дальше ее не засасывало. Лиан вернулся, за ним бежали Шанд, Оссейон и еще несколько аркимов, тащившие сани с порожними бутылями.
– Помогите! – закричала Карана. Она уже погрузилась в грязь по самые плечи.
Шанд расхохотался:
– Не двигайся. И все будет хорошо.
– Меня затягивает, – всхлипнула Карана.
– Ерунда! Грязь тяжелее воды, и ты будешь держаться на поверхности. Как она может тебя засосать?
– Вытащи меня! – завопила она. – Когда мне потребуется школьный урок, я к тебе обращусь.
Шанд, толкая перед собой сани, направился к Каране. Лиан следовал за ним со вторыми санями. Пыхтя и ругаясь, они наконец вытащили Карану из грязевой ловушки. К этому времени Таллии тоже удалось освободиться, своими длинными ногами она нащупала более твердую почву и выбралась сама.
Когда подошли остальные, обе девушки уже вновь стояли на белоснежной твердой соли. Спутников позабавил их вид. Карана походила на маленького извалявшегося в грязи водяного. К тому же от нее пахло протухшими яйцами.
– Ну и аромат, – захохотал Лиан.
– Отстань! – рявкнула на него Карана, чуть не плача.
– Мне кажется, мы думаем об одном и том же, – сказала ей Таллия.
– Вполне возможно.
Не спуская глаз со своих мучителей, Карана обтерла с себя грязь, слепила из нее комок и, прицелившись, бросила его в Лиана. Он попал точно в грудь.
– Ой! – воскликнул он, отступая.
В этот момент Таллия залепила комком из грязи прямо в ухо Шанду.
– Так! – прорычал он. – Вот как вы нас отблагодарили. – Он соскреб грязь с саней и запустил в Карану. Тут все и началось, комья грязи летали в воздухе туда и обратно, непонятно было, откуда и силы взялись. Стоял визг и хохот. Даже Баситор присоединился к остальным, опустив Лиану на голову ком грязи величиной с арбуз. Протерев глаза, Лиан подкараулил момент, когда арким потерял бдительность, и ответил ему тем же.
Прибежал Мендарк, чтобы посмотреть, что происходит, и тут же получил комком в глаз. Это страшно развеселило Карану. Мендарк в восторг не пришел, и вскоре битва прекратилась. Было невыносимо жарко, к тому же все слишком устали, чтобы долго предаваться такому бурному веселью. Они нашли безопасную тропу к воде, и Таллия с Караной, все еще продолжая хихикать, отправились купаться.
У аркимов имелись приспособления для опреснения соленой воды. Первую чашку теплой безвкусной воды поднесли Селиале. Вскоре они опреснили достаточно, чтобы все могли утолить жажду.
В этой части озера рыбы они не заметили, вода на мелководье была слишком горячей, но у другого берега, в ямах, было полно рыбы, хватило бы забросить сеть один раз, чтобы накормить всех досыта. Над головами путешественников кружили утки, собиравшиеся в стаи перед долгим перелетом на юг.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59