Ваше имя, мисс, никогда не было Льюис! Вы не Льюис, не так ли?!
– Да, я Кейт Хантер, как вы, наверное, прекрасно знаете, мистер Уориндер! – сказала Кейт. – И я не стыжусь этого.
– Но как вы посмели появиться в моем доме? – негодовал Уориндер.
– Не стоит так волноваться, сэр. Я пришла сюда по приглашению вашего сына.
– Папа, пожалуйста, прекрати этот допрос! – вмешался Гарри.
– Помолчи, мальчик. Мы поговорим с тобой позже. А вы, мисс, уговорили моего сына привести вас сюда, не так ли? Что для вас значит мой сын? Какие у вас отношения? Неужели вы его любовница? – Так как Кейт молчала, Уориндер еще больше вышел из себя и закричал. – Сейчас же отвечайте! Почему вы молчите?
– Я не в суде и не на причастии, мистер Уориндер, поэтому могу сама решать, молчать мне или говорить, – спокойно сказала Кейт. – Я могу идти? Меня ждет брат.
Эверард Уориндер отступил в сторону. Кейт быстро пошла к небу, возле которого ее ожидал Дэниел. Кристина побежала за Кейт и, крепко обняв девушку, расцеловала ее обе щеки.
– Мне очень жаль, Кейт, что все так нелепо произошло, – прошептала Кристина. – Я должна была вмешаться. Мне очень стыдно за слова отца…
Дэниел смотрел на нее, ослепительно красивую и сверкающую бриллиантами, и она казалась ему олицетворением всего того, против чего он боролся всю жизнь, и это наполнило его холодной яростью. Он молча сел в кеб рядом с сестрой. Кристина с грустью посмотрела на отъезжающий кеб. В этот момент на крыльцо вышел дядя Френсис. Он сухо сказал:
– Я не знаю, что у вас тут произошло, но хочу напомнить тебе, Эверард, и тебе, Гарри, что вас ждут гости.
– Конечно, конечно, – ответил Уориндер. – Извини, Гарри, сынок, нам лучше вернуться в дом.
– Папа, прежде я хотел бы поговорить с тобой. Объясни мне, почему ты так грубо обошелся с моими гостями? – уверенным тоном произнес Гарри.
– У меня были свои причины, может быть, когда-нибудь я тебе их объясню. А сейчас твой дядя прав: пойдем в дом, сейчас не время для подобных объяснений. Поговорим обо всем завтра.
Эверард пошел в бальный зал, через несколько минут за ним последовал и Гарри.
– Абсолютно ничего не понимаю, – сказал Гарет, обнимая Кристину за плечи. – И что это Гарри взбрело в голову? Ты должна посвятить меня в ваши секреты. Кто эти брат с сестрой? И почему так вел себя твой отец? Знаешь, Крис, а лицо этого парня мне, кажется, знакомо… Где я мог с ним встречаться?
– Это долгая история, – устало сказала девушка. – Завтра я все расскажу тебе. Договорились? Ты все поймешь, я уверена.
Кристина вдруг испытала равнодушие ко всему происшедшему, она была уверена только в одном: ее брата и Кейт связывало что-то большее, чем просто дружба. Может быть, и отец почувствовал это и поэтому так неожиданно повел себя? Или было что-то более серьезное во всем этом? Кристина вспомнила равнодушный, как ей показалось, взгляд Дэниела и подумала о том, что между ними, как ни старайся, всегда будет пропасть.
Из бального зала доносились звуки мелодии вальса «Сказки венского леса» Иогана Штрауса.
– Прекрасный вальс… Помнишь, как мы с тобой танцевали? – спросил Гарет. – Ты помнишь, мы танцевали прошлым летом в имении твоего дедушки?! Как это было прекрасно!..
Кристина была охвачена воспоминаниями о том времени, когда они с Гаретом решили вдруг тайно помолиться. Это казалось сейчас чем-то таким далеким, из прошлой жизни. Гарет взял Кристину за руку, и они медленно пошли в бальный зал.
Кристина постаралась не думать о грустном и, прикрыв глаза, расслабилась в объятиях Гарета.
– Я же говорил тебе, Кейт, что не стоило туда заявляться, – сказал Дэниел. – И зачем, не понимаю, тебе понадобилось туда ехать? Они же будут обсуждать твое платье, как ты пела… Мне так не нравится все это. Почему ты меня никогда не слушаешь?
– О, ради всего святого! – воскликнула Кейт. – Я ведь обещала Гарри. Я не могла не сдержать слова. – Кейт отвернулась, потому что слезы настигли ее врасплох. – Тебе не понять. Сначала все было просто замечательно. Я уверена, что им всем понравилось, как я пела. Я могу чувствовать, какое впечатление произвожу на слушателей. Меня даже просили остаться, чтобы еще отужинать с ними… Но я знаю себе цену. Я понимаю, что была только развлечением для них. Но зачем было мистеру Уориндеру так грубо со мной разговаривать? Он не должен был так делать.
– Он боится, что ты нравишься его сыну, и Гарри слишком доверяет тебе. – Голос Дэниела зазвучал более надменно. – Я не слышал, что ты ответила насчет того, Гарри твой любовник или нет?
– Что ты говоришь, Дэн? Конечно, нет же! А если бы даже и так?! Это, по-моему, касается только меня! И почему ты еще спрашиваешь?
– Кейт, ты не права. Это очень даже меня касается. Ты моя сестра. – Дэниел обнял ее. – Гарри не заговаривал с тобой о женитьбе?
– Что ты! Он еще совсем мальчишка! Ты же сам понимаешь, и не говори глупостей, – ответила девушка.
– Я считаю, что этого никогда не должно случиться. Никогда, слышишь?
– Но почему? – упрямо возразила Кейт. – Может быть, потому, что мой отец был простым рабочим, а отец Гарри – знатный господин? Но разве не было так, что актрисы становились женами титулованных графов?
– Да, возможно, но это не произойдет с тобой, Кейт. Ни с тобой, ни с Гарри Уориндером!
Кейт не хотела уступать брату.
– Есть еще какая-то причина, да? Это не только из-за причастности Уориндера к смерти нашего отца? Наверное, существует какой-то секрет, который ты знаешь и мне не рассказываешь… Не пора ли, Дэн, все мне объяснить толком? Или ты мне не доверяешь, хочешь сказать?
– Не знаю, Кейт… Все так сложно.
В нем будто что-то надломилось, он никогда никому не рассказывал этой тайны и сейчас не был уверен, что пришло время сделать это. Тем временем кеб остановился у дома, где жила Кейт, на Вайнер-Стрит. Дэниел подал руку сестре, помогая выйти из кеба, а затем расплатился с кебменом.
– Может, ты поднимешься ко мне? – спросила Кейт.
– Не сегодня, милая. Ты очень устала, а завтра тебе на работу.
– Ты прав, Дэн, – девушка вздохнула, – а это платье, что на мне, должно было быть возвращено в гардероб театра до того, как появится миссис Кин. Оно сослужило свою службу. Тебе не стоит обо мне беспокоиться. И не думай о нас с Гарри. Скоро наш театр едет на гастроли, которые продлятся до самого рождества.
– Кейт… Прости меня, пожалуйста, – Дэниел положил ей на плечо свою руку. – Прости, что грубо с тобой разговаривал. Это потому, что я, конечно же, переживаю за тебя, за твою дальнейшую жизнь. Думаю, ты не сомневаешься, что я очень тебя люблю… Я хочу для тебя только хорошего. Ты ведь понимаешь это?
И Дэниел поцеловал сестру, крепко обняв за плечи. Смущенная его нежностью, Кейт уткнулась головой в грудь брата.
– Хочешь, я скажу тебе, кто сверлил меня своим отвратительным, оценивающим взглядом? Это Раймонд Дориан. А ты знаешь, что он помолвлен? Мне Гарри рассказал. И его будущая невеста была там. И если бы колкие взгляды могли убивать, то я бы давно уже была мертва. – И Кейт хихикнула. – Думаю, что никогда больше с ним не встречусь…
– Пожалуйста, Кейт, будь поосторожнее с ним. У таких типов, как этот Дориан, хорошая память и большие деньги. И еще, ничего от меня не вздумай скрывать, договорились?
Кейт улыбнулась, будто в подтверждение, и побежала в дом. Дэниел еще пару минут постоял, дождался, пока у сестры в комнате загорелся свет, и затем пошел себе, мысленно благодаря Бога за то, что все-таки не сказал Кейт о большой тайне. О тайне, которая большим и тяжелым грузом лежала у него на душе. И в то же время Дэниелу казалось, что такой момент открытия все равно когда-нибудь наступит и тогда ему станет намного легче. Возможно, это будет очень скоро.
Глава 2
Когда, наконец, к трем часам ночи разъехались последние гости, в Гленмурском дворце не мог уснуть ни один человек. Кристина лежала в своей постели и думала о том, что отец обязательно поинтересуется ее отношениями с Кейт и Дэниелом. Гарри немного успокоился, но утром собирался серьезно поговорить с отцом, получить его объяснения грубого тона по отношению к Кейт. Сам же Эверард Уориндер, который всегда был хозяином положения, сейчас страдал, выслушивая упреки леди Клариссы.
Когда Уориндер зашел в спальню, его жена уже облачилась в воздушную кружевную сорочку, в ней она всегда была похожа на юную наивную девушку, которую он когда-то взял в жены, а не на опытную и мудрую женщину, родившую ему троих детей. Леди Кларисса не замедлила обратиться к нему со словами недовольства.
– Знаешь, Эверард, Френсис не доволен тобой, и я не могу его винить. Как ты мог допустить эту безобразную сцену в холле, когда вокруг стояли слуги и глазели на вас? Вот увидишь, к утру об этом узнает весь город! Слава Богу, что дверь в танцевальный зал была прикрыта, и немногие видели вас. Я сама узнала об этом со слов Френсиса. Что тебя заставило устроить эту сцену? Это на тебя так непохоже…
– Мне бы не хотелось, чтобы наш Гарри оказался на крючке у этой певички.
– Должна признаться, что на меня она не произвела такого уж шокирующего впечатления, – продолжала леди Кларисса. – Действительно, поначалу и я была раздражена ее появлением, ее наряд был столь вызывающ, но потом мне показалось, что в этой девушке что-то есть, какой-то стиль, что ли. У нее хороший голос, да и вела она себя, согласись, довольно скромно. Могло быть и хуже.
– Неужели, Кларисса, ты бы согласилась видеть ее в качестве своей невестки?
Леди Клариссу удивил этот вопрос мужа.
– Ты просто издеваешься? Об этом, конечно, не может быть и речи. Гарри еще очень молод. У него, как у любого молодого человека, должны быть знакомые девушки. Если я права, до нашей с тобой свадьбы у тебя самого было несколько бурных романов.
– Если и были, то это не имеет никакого отношения к Гарри, – холодно сказал Уориндер.
– Но что заставляет тебя думать, что эта девушка недостаточно порядочна? Что между ней и Гарри…
– Ради Бога, не задавай вопросов! Я не на суде. – Уориндер замолчал, увидев выражение лица жены, а потом спокойно сказал. – Прости меня, дорогая… Я не хотел тебя обидеть. День был таким суматошным, и мы оба устали. У меня есть конкретные предложения для Гарри, о чем я поговорю с ним утром. А сейчас оставим эту неприятную тему.
– Конечно, Гарри не должен был приглашать эту девушку, не оговорив это с нами, – продолжала Кларисса, – но раз уж это случилось, мы с тобой должны радоваться, что все было благопристойно. Согласись!
– Да, родная, ты права, – устало сказал Эверард, облачась в пижаму и ложась рядом с женой:
– Пожалуйста, не будь слишком строг с сыном, хорошо? – прошептала леди Кларисса.
– Это будет зависеть от него, – сердито сказал Уориндер. – Мне еще и с Кристиной нужно будет серьезно поговорить. Пока ты была с Маргарет, она совсем стала самостоятельной. Я считаю, что для того, чтобы у нас в семье все уладилось, Кристине нужно выйти замуж.
– Ах, Кристина, – вздохнула леди Кларисса, – девочка всегда была трудной, иногда просто приводила меня в отчаяние. Сегодня она выглядела такой очаровательной… Ей оказывали много внимания молодые люди, а она смотрела только на Гарета.
– Гарет хороший малый, со здравым умом… Кларисса, давай спать, сейчас уже четвертый час. – Эверард поцеловал жену. – Ты все замечательно подготовила. Я восхищаюсь тобой, дорогая. Ну спи, Кларисса…
Леди Кларисса закрыла глаза, а сама не переставала думать и вспоминать насыщенный впечатлениями день рождения своих детей.
На следующее утро Гарри собрался с духом, приготовившись к разговору с отцом. Он ждал, что отец зайдет к нему в спальню. Но потом Гарри решил, что сам пойдет к отцу в кабинет.
– А вот и ты, мой мальчик! – радостно сказал Эверард Уориндер. – Садись, сын, нам нужно поговорить. В доме сегодня еще не оправились от вчерашнего торжества… Попросить Бартона принести нам чаю?
– Не нужно, папа. Давай поговорим.
– Хорошо, тогда к делу, – улыбнувшись, сказал отец.
– У меня есть для тебя кое-какие предложения, планы. Давай теперь же и обсудим.
– Планы? О чем ты? – спросил Гарри.
– С тех пор, как ты вернулся из Оксфорда, – спокойно начал отец, я целый год к тебе присматривался и все время размышлял о твоем возможном будущем. Мне кажется, что тебе не помешал бы кое-какой опыт в жизни, в познании твоей профессии. Что ты думаешь насчет учебы на курсах в Париже? Это, несомненно, расширит твои познания, улучшит твой французский и вообще пойдет тебе только на пользу. Я помню, когда твой дедушка предложил мне поучиться в Цюрихе, я был просто счастлив.
– Ехать в Париж? – переспросил Гарри, не ожидая, что разговор коснется именно этого. – Ты действительно хочешь, чтобы я пожил во Франции?
– Да, какое-то время ты поживешь у моих друзей в Париже, пока не станешь самостоятельно на ноги. А после Парижа, думаю, сможешь провести несколько месяцев в Лейпциге. Как тебе моя идея? Многие на твоем месте были бы просто счастливы иметь такую прекрасную перспективу!
– Папа, ты хочешь сказать, что там я буду абсолютно независим?
– Конечно, Гарри, в пределах разумного! Само собой разумеется, что ты не должен забывать о нас, время от времени ты будешь приезжать навещать нас. Да, в сущности, и мы все сможем приехать к тебе. Представляю, как женщинам понравится идея, чтобы я раскошелился на походы по парижским магазинам! Ну, как тебе эта мысль? Нравится?
– Да, папа, это замечательно. Я даже не мог о таком и мечтать!
– Ну, вот и хорошо. Позже обсудим все подробнее.
– Да, согласен. Только давай сначала… Папа, я хотел бы… поговорить с тобой о вчерашнем вечере…
– Конечно, Гарри. Мне кажется, я должен извиниться перед тобой и юной леди. Боюсь, меня неправильно информировали. Но тебе все равно следовало предупредить меня и маму заранее, а также дядю Френсиса, – сказал отец.
– Я знаю, но девушка сначала не соглашалась выступить у нас, а потом все же решилась…
– Ты мог бы не волноваться, Гарри, что мы с мамой будем против ее прихода, она ведь, если не ошибаюсь, ваша с Кристиной подруга?
– Да, папа, даже больше, чем подруга! – с энтузиазмом воскликнул Гарри. – Она очень славная девушка. Я никогда не встречал никого похожего на нее. К тому же она еще и талантлива и… такая храбрая. Она сама смогла достигнуть своего успеха, без чьей-либо помощи, без всяких знакомств.
– Да, несомненно, – отозвался отец, – вполне естественно, что ты хочешь поддерживать с ней дружеские отношения.
– Знаешь, папа… Здесь больше, чем дружба. Я люблю ее… Я надеюсь, очень надеюсь, что однажды она станет моей женой.
Какое-то время Эверард Уориндер был так растерян, что не знал, как ответить сыну на это абсурдное заявление. Если категорически запретить – значит, наверняка только еще больше подтолкнуть к исполнению его решения. И отец не нашел ничего лучшего, как спросить:
– В самом деле? А ты уже говорил ей о своем намерении?
– Да, отец, и не раз.
– И что же она? Согласилась?
– Она лишь рассмеялась, – честно признался Гарри. – Она говорит, что я слишком молод, чтобы думать о таких серьезных вещах. У нее есть работа, которая очень важна для нее. Иногда мне кажется, что работа, ее артистическая карьера значат для нее больше, чем мое к ней отношение, – с грустью в голосе сказал Гарри.
– Я рад признать, что у юной леди столько здравого смысла, – сказал Уориндер.
– Но я не считаю, что она мне отказала, – продолжал Гарри, – я буду ждать и надеяться и однажды уговорю ее, сколько бы времени и сил мне ни понадобилось!
– Я не сомневаюсь, сын, что ты постараешься в этом. В твои годы так естественно думать о девушках и женитьбе. Только одно печально – что мечты не всегда сбываются…
Гарри нахмурился и настороженно посмотрел на отца.
– Папа, ведь ты не запретишь видеться с ней?
– А что будет хорошего, если я тебе запрещу это? Нет, встречайся, конечно, и можешь рассказать о наших с тобой планах. И если эта девушка действительно хорошо к тебе относится, как ты говоришь, она будет только рада, если ты продолжишь свою учебу.
– Да, папа. Она интересуется моими делами, мы иногда говорим о том, что меня интересует. Спасибо, папа! Спасибо за твои предложения.
– Самой лучшей для меня благодарностью с твоей стороны будет то, если ты начнешь повторять французский и потихоньку готовиться к отъезду.
– Да, папа, можешь не сомневаться в этом, – сказал Гарри и вышел из кабинета отца, довольный, что разговор так приятно закончился.
После ухода сына Эверард продолжал неподвижно сидеть за столом, он надеялся, что его решение насчет Гарри было мудрым и правильным. Если он будет категоричен по отношению к сыну, будет запрещать ему встречаться с девушкой, то добьется того, чего больше всего не хотел и боялся. Гарри уже был двадцать один год и, не дай Бог, он пойдет на сумасшедший шаг – возьмет и обвенчается с этой девушкой…
Этого не должно никогда быть! Никогда!
Эверард разнервничался и стал ходить из угла в угол по комнате.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59
– Да, я Кейт Хантер, как вы, наверное, прекрасно знаете, мистер Уориндер! – сказала Кейт. – И я не стыжусь этого.
– Но как вы посмели появиться в моем доме? – негодовал Уориндер.
– Не стоит так волноваться, сэр. Я пришла сюда по приглашению вашего сына.
– Папа, пожалуйста, прекрати этот допрос! – вмешался Гарри.
– Помолчи, мальчик. Мы поговорим с тобой позже. А вы, мисс, уговорили моего сына привести вас сюда, не так ли? Что для вас значит мой сын? Какие у вас отношения? Неужели вы его любовница? – Так как Кейт молчала, Уориндер еще больше вышел из себя и закричал. – Сейчас же отвечайте! Почему вы молчите?
– Я не в суде и не на причастии, мистер Уориндер, поэтому могу сама решать, молчать мне или говорить, – спокойно сказала Кейт. – Я могу идти? Меня ждет брат.
Эверард Уориндер отступил в сторону. Кейт быстро пошла к небу, возле которого ее ожидал Дэниел. Кристина побежала за Кейт и, крепко обняв девушку, расцеловала ее обе щеки.
– Мне очень жаль, Кейт, что все так нелепо произошло, – прошептала Кристина. – Я должна была вмешаться. Мне очень стыдно за слова отца…
Дэниел смотрел на нее, ослепительно красивую и сверкающую бриллиантами, и она казалась ему олицетворением всего того, против чего он боролся всю жизнь, и это наполнило его холодной яростью. Он молча сел в кеб рядом с сестрой. Кристина с грустью посмотрела на отъезжающий кеб. В этот момент на крыльцо вышел дядя Френсис. Он сухо сказал:
– Я не знаю, что у вас тут произошло, но хочу напомнить тебе, Эверард, и тебе, Гарри, что вас ждут гости.
– Конечно, конечно, – ответил Уориндер. – Извини, Гарри, сынок, нам лучше вернуться в дом.
– Папа, прежде я хотел бы поговорить с тобой. Объясни мне, почему ты так грубо обошелся с моими гостями? – уверенным тоном произнес Гарри.
– У меня были свои причины, может быть, когда-нибудь я тебе их объясню. А сейчас твой дядя прав: пойдем в дом, сейчас не время для подобных объяснений. Поговорим обо всем завтра.
Эверард пошел в бальный зал, через несколько минут за ним последовал и Гарри.
– Абсолютно ничего не понимаю, – сказал Гарет, обнимая Кристину за плечи. – И что это Гарри взбрело в голову? Ты должна посвятить меня в ваши секреты. Кто эти брат с сестрой? И почему так вел себя твой отец? Знаешь, Крис, а лицо этого парня мне, кажется, знакомо… Где я мог с ним встречаться?
– Это долгая история, – устало сказала девушка. – Завтра я все расскажу тебе. Договорились? Ты все поймешь, я уверена.
Кристина вдруг испытала равнодушие ко всему происшедшему, она была уверена только в одном: ее брата и Кейт связывало что-то большее, чем просто дружба. Может быть, и отец почувствовал это и поэтому так неожиданно повел себя? Или было что-то более серьезное во всем этом? Кристина вспомнила равнодушный, как ей показалось, взгляд Дэниела и подумала о том, что между ними, как ни старайся, всегда будет пропасть.
Из бального зала доносились звуки мелодии вальса «Сказки венского леса» Иогана Штрауса.
– Прекрасный вальс… Помнишь, как мы с тобой танцевали? – спросил Гарет. – Ты помнишь, мы танцевали прошлым летом в имении твоего дедушки?! Как это было прекрасно!..
Кристина была охвачена воспоминаниями о том времени, когда они с Гаретом решили вдруг тайно помолиться. Это казалось сейчас чем-то таким далеким, из прошлой жизни. Гарет взял Кристину за руку, и они медленно пошли в бальный зал.
Кристина постаралась не думать о грустном и, прикрыв глаза, расслабилась в объятиях Гарета.
– Я же говорил тебе, Кейт, что не стоило туда заявляться, – сказал Дэниел. – И зачем, не понимаю, тебе понадобилось туда ехать? Они же будут обсуждать твое платье, как ты пела… Мне так не нравится все это. Почему ты меня никогда не слушаешь?
– О, ради всего святого! – воскликнула Кейт. – Я ведь обещала Гарри. Я не могла не сдержать слова. – Кейт отвернулась, потому что слезы настигли ее врасплох. – Тебе не понять. Сначала все было просто замечательно. Я уверена, что им всем понравилось, как я пела. Я могу чувствовать, какое впечатление произвожу на слушателей. Меня даже просили остаться, чтобы еще отужинать с ними… Но я знаю себе цену. Я понимаю, что была только развлечением для них. Но зачем было мистеру Уориндеру так грубо со мной разговаривать? Он не должен был так делать.
– Он боится, что ты нравишься его сыну, и Гарри слишком доверяет тебе. – Голос Дэниела зазвучал более надменно. – Я не слышал, что ты ответила насчет того, Гарри твой любовник или нет?
– Что ты говоришь, Дэн? Конечно, нет же! А если бы даже и так?! Это, по-моему, касается только меня! И почему ты еще спрашиваешь?
– Кейт, ты не права. Это очень даже меня касается. Ты моя сестра. – Дэниел обнял ее. – Гарри не заговаривал с тобой о женитьбе?
– Что ты! Он еще совсем мальчишка! Ты же сам понимаешь, и не говори глупостей, – ответила девушка.
– Я считаю, что этого никогда не должно случиться. Никогда, слышишь?
– Но почему? – упрямо возразила Кейт. – Может быть, потому, что мой отец был простым рабочим, а отец Гарри – знатный господин? Но разве не было так, что актрисы становились женами титулованных графов?
– Да, возможно, но это не произойдет с тобой, Кейт. Ни с тобой, ни с Гарри Уориндером!
Кейт не хотела уступать брату.
– Есть еще какая-то причина, да? Это не только из-за причастности Уориндера к смерти нашего отца? Наверное, существует какой-то секрет, который ты знаешь и мне не рассказываешь… Не пора ли, Дэн, все мне объяснить толком? Или ты мне не доверяешь, хочешь сказать?
– Не знаю, Кейт… Все так сложно.
В нем будто что-то надломилось, он никогда никому не рассказывал этой тайны и сейчас не был уверен, что пришло время сделать это. Тем временем кеб остановился у дома, где жила Кейт, на Вайнер-Стрит. Дэниел подал руку сестре, помогая выйти из кеба, а затем расплатился с кебменом.
– Может, ты поднимешься ко мне? – спросила Кейт.
– Не сегодня, милая. Ты очень устала, а завтра тебе на работу.
– Ты прав, Дэн, – девушка вздохнула, – а это платье, что на мне, должно было быть возвращено в гардероб театра до того, как появится миссис Кин. Оно сослужило свою службу. Тебе не стоит обо мне беспокоиться. И не думай о нас с Гарри. Скоро наш театр едет на гастроли, которые продлятся до самого рождества.
– Кейт… Прости меня, пожалуйста, – Дэниел положил ей на плечо свою руку. – Прости, что грубо с тобой разговаривал. Это потому, что я, конечно же, переживаю за тебя, за твою дальнейшую жизнь. Думаю, ты не сомневаешься, что я очень тебя люблю… Я хочу для тебя только хорошего. Ты ведь понимаешь это?
И Дэниел поцеловал сестру, крепко обняв за плечи. Смущенная его нежностью, Кейт уткнулась головой в грудь брата.
– Хочешь, я скажу тебе, кто сверлил меня своим отвратительным, оценивающим взглядом? Это Раймонд Дориан. А ты знаешь, что он помолвлен? Мне Гарри рассказал. И его будущая невеста была там. И если бы колкие взгляды могли убивать, то я бы давно уже была мертва. – И Кейт хихикнула. – Думаю, что никогда больше с ним не встречусь…
– Пожалуйста, Кейт, будь поосторожнее с ним. У таких типов, как этот Дориан, хорошая память и большие деньги. И еще, ничего от меня не вздумай скрывать, договорились?
Кейт улыбнулась, будто в подтверждение, и побежала в дом. Дэниел еще пару минут постоял, дождался, пока у сестры в комнате загорелся свет, и затем пошел себе, мысленно благодаря Бога за то, что все-таки не сказал Кейт о большой тайне. О тайне, которая большим и тяжелым грузом лежала у него на душе. И в то же время Дэниелу казалось, что такой момент открытия все равно когда-нибудь наступит и тогда ему станет намного легче. Возможно, это будет очень скоро.
Глава 2
Когда, наконец, к трем часам ночи разъехались последние гости, в Гленмурском дворце не мог уснуть ни один человек. Кристина лежала в своей постели и думала о том, что отец обязательно поинтересуется ее отношениями с Кейт и Дэниелом. Гарри немного успокоился, но утром собирался серьезно поговорить с отцом, получить его объяснения грубого тона по отношению к Кейт. Сам же Эверард Уориндер, который всегда был хозяином положения, сейчас страдал, выслушивая упреки леди Клариссы.
Когда Уориндер зашел в спальню, его жена уже облачилась в воздушную кружевную сорочку, в ней она всегда была похожа на юную наивную девушку, которую он когда-то взял в жены, а не на опытную и мудрую женщину, родившую ему троих детей. Леди Кларисса не замедлила обратиться к нему со словами недовольства.
– Знаешь, Эверард, Френсис не доволен тобой, и я не могу его винить. Как ты мог допустить эту безобразную сцену в холле, когда вокруг стояли слуги и глазели на вас? Вот увидишь, к утру об этом узнает весь город! Слава Богу, что дверь в танцевальный зал была прикрыта, и немногие видели вас. Я сама узнала об этом со слов Френсиса. Что тебя заставило устроить эту сцену? Это на тебя так непохоже…
– Мне бы не хотелось, чтобы наш Гарри оказался на крючке у этой певички.
– Должна признаться, что на меня она не произвела такого уж шокирующего впечатления, – продолжала леди Кларисса. – Действительно, поначалу и я была раздражена ее появлением, ее наряд был столь вызывающ, но потом мне показалось, что в этой девушке что-то есть, какой-то стиль, что ли. У нее хороший голос, да и вела она себя, согласись, довольно скромно. Могло быть и хуже.
– Неужели, Кларисса, ты бы согласилась видеть ее в качестве своей невестки?
Леди Клариссу удивил этот вопрос мужа.
– Ты просто издеваешься? Об этом, конечно, не может быть и речи. Гарри еще очень молод. У него, как у любого молодого человека, должны быть знакомые девушки. Если я права, до нашей с тобой свадьбы у тебя самого было несколько бурных романов.
– Если и были, то это не имеет никакого отношения к Гарри, – холодно сказал Уориндер.
– Но что заставляет тебя думать, что эта девушка недостаточно порядочна? Что между ней и Гарри…
– Ради Бога, не задавай вопросов! Я не на суде. – Уориндер замолчал, увидев выражение лица жены, а потом спокойно сказал. – Прости меня, дорогая… Я не хотел тебя обидеть. День был таким суматошным, и мы оба устали. У меня есть конкретные предложения для Гарри, о чем я поговорю с ним утром. А сейчас оставим эту неприятную тему.
– Конечно, Гарри не должен был приглашать эту девушку, не оговорив это с нами, – продолжала Кларисса, – но раз уж это случилось, мы с тобой должны радоваться, что все было благопристойно. Согласись!
– Да, родная, ты права, – устало сказал Эверард, облачась в пижаму и ложась рядом с женой:
– Пожалуйста, не будь слишком строг с сыном, хорошо? – прошептала леди Кларисса.
– Это будет зависеть от него, – сердито сказал Уориндер. – Мне еще и с Кристиной нужно будет серьезно поговорить. Пока ты была с Маргарет, она совсем стала самостоятельной. Я считаю, что для того, чтобы у нас в семье все уладилось, Кристине нужно выйти замуж.
– Ах, Кристина, – вздохнула леди Кларисса, – девочка всегда была трудной, иногда просто приводила меня в отчаяние. Сегодня она выглядела такой очаровательной… Ей оказывали много внимания молодые люди, а она смотрела только на Гарета.
– Гарет хороший малый, со здравым умом… Кларисса, давай спать, сейчас уже четвертый час. – Эверард поцеловал жену. – Ты все замечательно подготовила. Я восхищаюсь тобой, дорогая. Ну спи, Кларисса…
Леди Кларисса закрыла глаза, а сама не переставала думать и вспоминать насыщенный впечатлениями день рождения своих детей.
На следующее утро Гарри собрался с духом, приготовившись к разговору с отцом. Он ждал, что отец зайдет к нему в спальню. Но потом Гарри решил, что сам пойдет к отцу в кабинет.
– А вот и ты, мой мальчик! – радостно сказал Эверард Уориндер. – Садись, сын, нам нужно поговорить. В доме сегодня еще не оправились от вчерашнего торжества… Попросить Бартона принести нам чаю?
– Не нужно, папа. Давай поговорим.
– Хорошо, тогда к делу, – улыбнувшись, сказал отец.
– У меня есть для тебя кое-какие предложения, планы. Давай теперь же и обсудим.
– Планы? О чем ты? – спросил Гарри.
– С тех пор, как ты вернулся из Оксфорда, – спокойно начал отец, я целый год к тебе присматривался и все время размышлял о твоем возможном будущем. Мне кажется, что тебе не помешал бы кое-какой опыт в жизни, в познании твоей профессии. Что ты думаешь насчет учебы на курсах в Париже? Это, несомненно, расширит твои познания, улучшит твой французский и вообще пойдет тебе только на пользу. Я помню, когда твой дедушка предложил мне поучиться в Цюрихе, я был просто счастлив.
– Ехать в Париж? – переспросил Гарри, не ожидая, что разговор коснется именно этого. – Ты действительно хочешь, чтобы я пожил во Франции?
– Да, какое-то время ты поживешь у моих друзей в Париже, пока не станешь самостоятельно на ноги. А после Парижа, думаю, сможешь провести несколько месяцев в Лейпциге. Как тебе моя идея? Многие на твоем месте были бы просто счастливы иметь такую прекрасную перспективу!
– Папа, ты хочешь сказать, что там я буду абсолютно независим?
– Конечно, Гарри, в пределах разумного! Само собой разумеется, что ты не должен забывать о нас, время от времени ты будешь приезжать навещать нас. Да, в сущности, и мы все сможем приехать к тебе. Представляю, как женщинам понравится идея, чтобы я раскошелился на походы по парижским магазинам! Ну, как тебе эта мысль? Нравится?
– Да, папа, это замечательно. Я даже не мог о таком и мечтать!
– Ну, вот и хорошо. Позже обсудим все подробнее.
– Да, согласен. Только давай сначала… Папа, я хотел бы… поговорить с тобой о вчерашнем вечере…
– Конечно, Гарри. Мне кажется, я должен извиниться перед тобой и юной леди. Боюсь, меня неправильно информировали. Но тебе все равно следовало предупредить меня и маму заранее, а также дядю Френсиса, – сказал отец.
– Я знаю, но девушка сначала не соглашалась выступить у нас, а потом все же решилась…
– Ты мог бы не волноваться, Гарри, что мы с мамой будем против ее прихода, она ведь, если не ошибаюсь, ваша с Кристиной подруга?
– Да, папа, даже больше, чем подруга! – с энтузиазмом воскликнул Гарри. – Она очень славная девушка. Я никогда не встречал никого похожего на нее. К тому же она еще и талантлива и… такая храбрая. Она сама смогла достигнуть своего успеха, без чьей-либо помощи, без всяких знакомств.
– Да, несомненно, – отозвался отец, – вполне естественно, что ты хочешь поддерживать с ней дружеские отношения.
– Знаешь, папа… Здесь больше, чем дружба. Я люблю ее… Я надеюсь, очень надеюсь, что однажды она станет моей женой.
Какое-то время Эверард Уориндер был так растерян, что не знал, как ответить сыну на это абсурдное заявление. Если категорически запретить – значит, наверняка только еще больше подтолкнуть к исполнению его решения. И отец не нашел ничего лучшего, как спросить:
– В самом деле? А ты уже говорил ей о своем намерении?
– Да, отец, и не раз.
– И что же она? Согласилась?
– Она лишь рассмеялась, – честно признался Гарри. – Она говорит, что я слишком молод, чтобы думать о таких серьезных вещах. У нее есть работа, которая очень важна для нее. Иногда мне кажется, что работа, ее артистическая карьера значат для нее больше, чем мое к ней отношение, – с грустью в голосе сказал Гарри.
– Я рад признать, что у юной леди столько здравого смысла, – сказал Уориндер.
– Но я не считаю, что она мне отказала, – продолжал Гарри, – я буду ждать и надеяться и однажды уговорю ее, сколько бы времени и сил мне ни понадобилось!
– Я не сомневаюсь, сын, что ты постараешься в этом. В твои годы так естественно думать о девушках и женитьбе. Только одно печально – что мечты не всегда сбываются…
Гарри нахмурился и настороженно посмотрел на отца.
– Папа, ведь ты не запретишь видеться с ней?
– А что будет хорошего, если я тебе запрещу это? Нет, встречайся, конечно, и можешь рассказать о наших с тобой планах. И если эта девушка действительно хорошо к тебе относится, как ты говоришь, она будет только рада, если ты продолжишь свою учебу.
– Да, папа. Она интересуется моими делами, мы иногда говорим о том, что меня интересует. Спасибо, папа! Спасибо за твои предложения.
– Самой лучшей для меня благодарностью с твоей стороны будет то, если ты начнешь повторять французский и потихоньку готовиться к отъезду.
– Да, папа, можешь не сомневаться в этом, – сказал Гарри и вышел из кабинета отца, довольный, что разговор так приятно закончился.
После ухода сына Эверард продолжал неподвижно сидеть за столом, он надеялся, что его решение насчет Гарри было мудрым и правильным. Если он будет категоричен по отношению к сыну, будет запрещать ему встречаться с девушкой, то добьется того, чего больше всего не хотел и боялся. Гарри уже был двадцать один год и, не дай Бог, он пойдет на сумасшедший шаг – возьмет и обвенчается с этой девушкой…
Этого не должно никогда быть! Никогда!
Эверард разнервничался и стал ходить из угла в угол по комнате.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59