– Бери-ка воздушной кукурузы и помалкивай.– Лучше бы я выпил водочки.– Что-что? И помчался бы назад по шоссе в голом виде, как тогда?– Это напоминало бы хитроумную тактическую уловку.– Для местных провинциальных зевак. Они уже давно не видели подобного зрелища. – Она засмеялась и посмотрела на часы. – Баул не закрыт, угощайтесь сами, только побыстрее. – Я уже потянулся к ручке, чтобы открыть дверь и перебраться к ней, но она вдруг меня остановила: – Нет, нет и нет. Так мы будем выглядеть, словно полуночная парочка, милующаяся в машине. Потом вы начнете клевать носом и положите голову мне на плечо, а я вовсе этого не хочу.Не успел я придумать, как бы похитрее опротестовать ее решение, как вдруг послышалось громкое шипение воздушных тормозов. Мимо диспетчерской будки из ворот выползал на улицу огромный трейлер; затемненные стекла кабины мешали разглядеть, кто сидит за рулем и есть ли там кто-нибудь еще, может, и с ружьем. Скотто как-то говорила, что такая удлиненная кабина имеет позади обычных сидений еще и спальное место. Но самое важное было в другом: на стенке контейнера среди многих цифр и индексов мы четко различили номер – 95824.– Вот он! – Скотто завела мотор. Пока она медленно приближалась к перекрестку, чтобы выехать на магистраль, из ворот склада один за другим выползли еще три огромных трейлера с контейнерами, и у каждого на стенке красовался тот же номер – 95824.– Вот сволочи! – Скотто нажала на тормоза и пропустила этот караван, тоже направляющийся к перекрестку.– Как же они пронюхали про нашу операцию? Скотто недоуменно пожала плечами.– А как мой информатор кончил жизнь, целуя ветровое стекло? Здесь ведь огромная сумма денег. А может, они ничего про нас не знают, но, будучи хитрожопыми, приняли меры безопасности, чтобы их не ограбили по дороге. Или на всякий другой непредвиденный случай. Но все равно я связана по рукам и ногам. Надо было предвидеть подобную ситуацию. Такое нередко случается, когда времени на подготовку в обрез.Она в отчаянии ударила кулаками по рулевому колесу, но тут ожило молчавшее до сих пор радио и послышались недоуменные голоса:– Ну что там такое… твою мать? У меня что, в глазах уже не двоится, а четверится, а?.. Последовали еще нелестные комментарии по поводу подготовки операции…Скотто изо всех сил держала себя в руках, потом нажала кнопку передатчика:– Продолжайте следить, мальчики. На этом дело не кончилось.Значит, она что-то задумала. Выключив передатчик, Скотто посмотрела на перекресток, где в этот момент проезжал первый трейлер.– Так, Джорджия проехала, – напряженно вглядываясь в следующую подъезжающую машину, прошептала она. – Вирджиния, так. Следует до… – Затем вдруг сказала: – Арканзас. Ну, давай, давай следующий. – Мимо прогрохотал последний трейлер. – Опять Джорджия. Вот… их мать…– Вы по номерным знакам определяете?– Ага. Проверьте-ка записи. Тот, который нам нужен, должен быть записан. Давай, шевелись, ищи. Надеюсь, черт бы его побрал, тот грузовик не из Джорджии.Я как ошалелый листал странички блокнота, пока вереница восемнадцатиколесных трейлеров проходила мимо дорожного указателя «И-81 МАРТИНСБУРГ, ВИНЧЕСТЕР», заруливая на огромную стоянку в дальнем конце улицы.– Катков! Ну как там? – нетерпеливо бросила Скотто сквозь сжатые зубы.– Вот, нашел. Есть. Вирджиния.– Ага-а! – обрадовалась Скотто.– 439-НТ-66… а дальше 5? Или 3? Нацарапано как-то, не разобрать.– Не важно. Это он. Вирджинский номер. Этот трейлер и везет контейнер с деньгами. – Скотто пристроилась к грузовикам и нажала кнопку радиопередатчика. – Говорит руководитель операции «Пряталки». Касается всех старших групп. Я слежу за трейлером с вирджинскими номерами. Каждая группа берет под наблюдение остальные. Куда бы они ни поехали, следуйте за ними. Желаю удачи.Заревели двигатели четырех восемнадцатиколесных трейлеров, выбрасывая темный дым выхлопных дизелей; выехав на автомагистраль, они перестроились в крайние левые ряды и резко прибавили скорость. Транспортное движение на дороге, несмотря на поздний час, было довольно оживленным и для моего глаза непривычно скоростным.– Что-то я ничего не понимаю, Скотто, – недоумевал я. – Почему вы не сказали им, что знаете, какая машина перевозит деньги?– А разве нужно было говорить? – возразила она, пристраиваясь в хвост грузовику. – Вы полагаете, мой человек не мог ошибиться? Я имею в виду, что несчастный информатор знал только номер контейнера, но не другие кодовые обозначения всех четырех контейнеров.– Откуда ему было знать все подробности. Но если вы определили, в каком контейнере везут деньги, то три других трейлера, доставшиеся агентам, выполняют своего рода отвлекающий маневр.– Вы слишком проницательны, Катков, это делает вам честь.– Премного благодарен. Поскольку я такой умный, то спрошу: рассматривалась ли вероятность того, что денег вообще может не оказаться ни в одном из контейнеров?– Конечно. Но я нутром чую, что они есть. Иногда следует прислушиваться к своей интуиции, согласны?– А как же? Из-за интуиции я и в Америку прикатил.Водитель вирджинского грузовика включил высшую передачу, резко прибавил скорость и исчез. В темноте светились мириады задних фонарей попутных автомашин – не разберешь, какой из них наш «подопечный», ибо дорогу заполнял в основном тяжелый транспорт. Мы проехали мили две, тщетно стараясь разглядеть, где же он, как вдруг путь нам подрезал и загородил обзор какой-то почтовый фургон с ярко сверкающей мигалкой. Вскоре фургон перебрался на другую полосу, но теперь впереди катил какой-то грузовик с высокими бортами, груженный бревнами до самого верха. Трейлера с вирджинскими номерами нигде не было видно.– Где же он, черт бы его побрал?– Не знаю. Минутку назад ехал где-то справа.– Бери бинокль, – скомандовала Скотто, войдя в азарт погони, и передвинулась на другую полосу, чтобы занять позицию, более удобную для наблюдения. – Давай, давай. Ищи его. Вирджинские номера. Желтое поле, черные буквы.Я не сводил глаз с задних бортов впереди идущих машин, переводя окуляры бинокля с одного номерного знака на другой. Некоторые были едва освещены, другие не освещены вовсе.– Так, Мэриленд, Вашингтон, этого вообще не разобрать… а-а… вот и наш… вирджинец. Точно, штат Вирджиния… Номер 439-НТ-665…– Хорошо, Катков. Не выпускай его из виду.– Легко сказать, да трудно сделать. Он все время меняет полосу, а ближе подъезжать нельзя.– Нужно что-то срочно делать.– Что?– Выкинуть какой-то трюк, как-то схитрить, Катков. Вот уж будет всем трюкам трюк! Это на скорости-то семьдесят миль в час!– Вы бы видели, что я вытворяла на такой скорости. – Она словно подслушала мои мысли и улыбалась во весь рот. – Но на этот раз с трюком придется подождать.– Почему подождать?– Откройте-ка вон тот бардачок.Я нажал кнопку. Откинулась крышка, сильно ударив меня по коленкам и обнаружив среди разных предметов географические карты и путеводители, гигиенические тампоны, тюбик губной помады, шариковые авторучки.– Ох, извините. Я полагала, что все это упаковано и уложено. Но там должен лежать ледоруб.– Зачем вам ледоруб?– А вы соображаете хуже двухлетнего ребенка, даже если он и развит не по годам.Я протянул руку внутрь бардачка и вскоре между листочками бумаги и сложенными картами нащупал холодную алюминиевую рукоятку. Скотто как-то загадочно кивнула и вела машину, не сбавляя скорости. Я с недоумением смотрел на ледоруб, не представляя себе, как его можно применить, учитывая ту скорость, с которой огромный контейнеровоз мчался в глухую ночь на всех своих восемнадцати колесах. 27 В двухстах милях южнее Хейгерстауна бетонное полотно автомагистрали начинает петлять по пересеченной местности. Здесь, как объяснила Скотто, самая сердцевина долины Шенандоа, лежащей между горной грядой Блу-Ридж на востоке и Аппалачскими горами на западе. Перспектива такая, что дух захватывает.Мне пришла в голову одна забавная мысль, вызванная нашей российской действительностью.– Странно как-то, – сказал я больше сам себе. – Мы едем уже больше трех часов, а еще не было ни одного контрольного пункта.О чем вы там болтаете?– О кагэбэшниках. Когда была их власть, шоссейные дороги соединяли вовсе не города и села, а контрольные пункты тайной полиции. И двадцати километров нельзя было проехать, чтобы тебя не остановили и не проверили.– Это сколько же примерно? Миль пятнадцать? – спросила она, а в этот момент мимо промелькнул дорожный указатель с надписью: «ШАРЛОТСВИЛЛ, РИЧМОНД, НЬЮПОРТ-НЬЮС – 1-64 – СЛЕДУЮЩИЙ ПОВОРОТ». – Зачем же шоферов останавливали так часто? Чтобы в туалеты бегать?– Чтобы народ в железных рукавицах держать и все контролировать. Проверяли личные документы, наличие прописки.– Теперь таких порядков больше нет?– Кое-какие ограничения остались, хотя, конечно, стало посвободнее.– Россия выбирается из своего прошлого. А между прошлым и ресторанами Макдоналдса что есть будете?– Пиццу, наверное.– Ну, эта еда стала повсеместной, вроде всеобщей обязаловки.– Но и стоит она будь здоров. Из-за нее меня даже с квартиры согнали. Дом вообще сносят, а на его месте собираются построить самый большой в мире ресторан «Пицца-хат».– Извините меня, Катков. Я смеюсь вовсе не от того, во что вам обошлась пицца. Я просто подумала…В этот момент заговорило радио.– Докладывает третья группа. Третья группа докладывает. Наш объект отваливает в сторону, – сообщал один из наблюдателей. – Направляется на запад по шоссе № 64.– Следуйте за ним. Продолжайте наблюдение, – ответила Скотто и спросила: – Вторая и четвертая группы. Как у вас дела?– Все без изменений, – отозвались агенты обеих групп и сообщили, что машины, за которыми они наблюдают, по-прежнему идут на юг.Скотто выключила портативное радиоустройство и повесила его на специальный крючок.– А теперь доложите вы, Катков. Где наш подопечный?– По-прежнему в левом, скоростном ряду, – ответил я, не отрываясь от бинокля. – Примерно метрах в пятистах впереди и вроде еще прибавил скорости, отрывается от нас.Скотто покосилась на спидометр – он показывал 80 миль.– Что вы думаете насчет скорости? Он что, профессиональный раллист?– Кто он?– Профессиональный автогонщик, несется как угорелый. – Она быстро перестроилась в соседний ряд, мастерски лавируя между машинами, и помчалась догонять трейлер, благо, в этом ряду между нами других машин не было.– Теперь не теряйте его из виду. – Чтобы мне было лучше видеть, Скотто включила стеклоочистители. Грязные брызги из-под крыльев и обтекателей «бьюика», смешиваясь с мыльной омывающей жидкостью, начали затягивать ветровое стекло. Один из «дворников», маячивших перед Скотто; провел по нему широкую, жирную темно-кровавую полосу, совсем лишив ее видимости. Она в исступлении жала на кнопку подачи омывающей жидкости, пока кроваво-красный мазок совсем не исчез.Восемнадцатиколесный трейлер упорно гнал на крейсерской скорости, между нами по-прежнему никого не было, Скотто ничего не стоило тоже набрать приличную скорость, но тут вдруг раздались тревожные сигналы сирены патрульной автомашины дорожной полиции, увязавшейся за нами.Скотто тяжко вздохнула и нехотя сбросила газ, когда многоцветный луч прожектора патрульной полиции прорезал темень.– Пожалуй, я слишком рано заговорил.– Да уж, накликал беду на нашу голову.– А нельзя связаться с ними по радио?– Хотела бы, да у нас радиочастоты разные.– Но ведь грузовик… – хотел предостеречь я, когда Скотто устремилась в правые ряды, чтобы пристать к обочине. – Если мы остановимся, упустим трейлер!– А если не остановимся, упустим всю игру. Каждый дорожный мент в этой округе станет гоняться за нами по пятам. В этой ситуации лучше побыстрее уладить недоразумение.Она резко, со скрипом, затормозила, вынула из сумочки служебное удостоверение и хотела выйти из кабины.– Оставаться в машине! – раздался усиленный мегафоном голос. – Сядьте на место сейчас же!Скотто замерла, села обратно за руль и захлопнула дверь, мгновенно распаляясь от бешенства.– Опустить боковое стекло. Руки положить на руль или на приборную панель. И так держать, пока не скажут, что делать дальше.В боковое зеркальце я увидел, как неспешно, с важным видом приближаются двое дорожных полицейских в серо-голубой форме: куртки подпоясаны черными кожаными ремнями, галифе аккуратно заправлены в сапоги выше колена, темные широкополые шляпы лихо, по-ковбойски, сдвинуты вперед. Один встал позади меня. Луч света его карманного фонарика медленно обошел кабину «бьюика». Другой патрульный, вернее, патрульная – это оказалась импозантная, решительная молодая женщина с выступающим квадратным подбородком – наклонилась к открытому окошку Скотто. На рукаве у нее сверкнули сержантские нашивки.– Добрый вечер, мадам, – медленно протянула она. – Боюсь, в нашем штате такие штучки вытворять не позволено. Разрешите-ка мне взглянуть на ваши водительские права и…– Лучше сюда посмотрите, – перебила ее Скотто, сунув ей под нос служебное удостоверение и жетон агента. – Я специальный агент Скотто, из Минфина США. Преследую преступника, и нам нужно двигаться немедленно.Лицо дамы-полицейской отразило всю гамму чувств: от паники до огорчения и обратно.– О-о! Конечно, конечно! – воскликнула она. – Назовите мне номер преследуемой машины и направление следования. Я передам данные коллегам по радио и организую перехват.– Нет! Никакого перехвата! – содрогнулась Скотто. – Лучше сообщите коллегам данные моей машины и попросите не задерживать меня. Скажите, что речь идет о спецзадании правительства США. Не хотелось бы мне спугнуть этого малого, сержант. Я должна проследить, куда он поедет. Понимаете теперь?Ответа она ждать не стала, рванула с места в карьер, нажав педаль газа до отказа и обдав полицейских градом песка и гравия с обочины шоссе. «Бьюик» снова оказался на автомагистрали, виляя похожими на рыбьи хвосты задними стабилизаторами и оставляя на бетонном покрытии черные полосы от резкого торможения. Повинуясь твердой руке опытного водителя, машина быстро набирала скорость. Стрелка на спидометре подошла к цифре 90 миль.Следующие несколько часов я сросся с биноклем, тщетно разглядывая номерные знаки грузовиков – вирджинского номера 439-НТ-665 среди них не было. Глаза у меня устали от напряжения, к тому же в животе стало урчать. Голод испытывала и Скотто. На ходу мы наскоро перекусили незатейливыми шоколадными яствами – для меня это было что-то новое, может, в дальнейшем шоколад одолеет поганую привычку прибегать в таких случаях к сигаретам и водке. Мелькнул еще один дорожный указатель с надписью: «ЛИНЧБЕРГ, РОАНОК, ПУЛАСКИ». Водитель трейлера мог выбрать любое из этих направлений, но Скотто упрямо держала курс на Атланту.Разноцветное зарево мы увидели, когда уже приближались к границе между штатами Вирджиния и Теннесси. Вскоре в розовом, желтом и зеленом разноцветье показался призывный щит: «БРИСТОЛЬСКАЯ ПЛОЩАДКА ОТДЫХА ДЛЯ ГРУЗОВЫХ АВТОМАШИН». На другом щите, столь же броском, красовалось: «КАФЕТЕРИЙ, ХИМЧИСТКА, ДУШЕВЫЕ». Наше внимание привлекла реклама «МОЙКА АВТОМАШИН, ЦЕНТР ПОЛНОГО ТЕХОБСЛУЖИВАНИЯ, 30 БЕНЗОКОЛОНОК». Длинное приземистое здание автоцентра опоясывала широкая щебеночная стоянка – там было свыше сотни аккуратно припаркованных трейлеров.– Он должен быть где-то там. – Скотто уверенно свернула к автоцентру.– Вы так думаете?– Мне подсказывают это бензобак «бьюика» и мой мочевой пузырь. Не важно, для грузовиков или легковых машин строился этот центр, но тот, кто выбрал это место, вычислил правильно, что с севера сюда можно добраться без дозаправки бензобака, но вот шоферу к тому времени потребуется туалет.Кто бы ни был тот умник, он оказался прав. Не только мы со Скотто нуждались в наполнении наших желудков, но и «бьюик» – красная лампочка бензиномера не оставляла в этом никаких сомнений. Заправив машину и подкрепившись сами, мы подъехали к стоянке и стали медленно объезжать ряды восемнадцатиколесных контейнеровозов, разыскивая нужный нам объект. Вскоре мы нашли трейлер с контейнером № 95824 на боковой стенке, но, судя по его арканзасским номерным знакам, он был из числа трех грузовиков, пущенных, чтобы обмануть возможных преследователей. Тогда Скотто вызвала по радио агентов из двух групп, следящих за машинами. Обе группы и трейлеры-приманки оказались здесь; по счастью, здесь же оказался и наш подопечный.– Вон он, – нервно шепнула она, когда мы все-таки нашли его.Стоя в темноте, между трейлером и зданием техцентра, Скотто потребовала у меня ледоруб, словно хирург во время операции.Я моментально сунул ледоруб ей в руки и спросил:– А мне что делать?– Пока ничего. Хотя нет, принесите-ка сюда кофе. Черненького. Да побольше.– Полагаете, оно вас взбодрит?– И еще по кусочку кекса. Если кто-то начнет придираться к вам, прикиньтесь глухим.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44