Но подчас, в минуты отчаяния, я думаю, что нередко эти испытания превышают меру человеческой выносливости.Я поерзал на скамье, чувствуя, как затекла моя многострадальная шея.– Пожалуй, нам пора возвращаться. Вскоре станет совсем темно.– Позвольте мне пробыть здесь еще несколько минут, – попросил Джайлс. – Я хотел бы прочесть молитву.– Разумеется. Я подожду вас у сигнальной башни.Я вышел на воздух. Солнце уже скрылось за горизонтом, церковный двор погрузился в сумрак. Подойдя к склону холма, я поглядел на раскинувшийся внизу лагерь; огни многочисленных костров и факелов разгоняли темноту, все окна особняка были освещены. Наверняка мастер Крейк позаботился о том, чтобы король и королева, устроившись в своей временной резиденции, не испытывали ни малейшего неудобства.Молитва, которую решил прочесть Джайлс, оказалась долгой. Я вдоволь налюбовался лагерем, обошел сигнальную башню, рассматривая, как она устроена, а друг мой все не появлялся.Я нетерпеливо переминался с ноги на ногу, думая о том, что возвращаться придется в полной темноте. К тому же я ощутил, что мой мочевой пузырь переполнен. Оглядевшись по сторонам, я удостоверился, что рядом нет ни одной живой души, развязал штаны и со вздохом облегчения пустил струю. Закончив, я оглянулся и замер, точно громом пораженный. В десяти футах от меня стояла Дженнет Марлин в темном плаще с капюшоном. Губы ее были плотно сжаты, в руках она держала арбалет, нацелив стрелу прямо мне в сердце.Лишившись дара речи, я наблюдал, как Дженнет слегка передвинула арбалет на плече. Мне оставалось лишь ждать, когда стрела вонзится в грудь. Однако Дженнет не торопилась.– На этот раз вы от меня не уйдете, – бросила она, и голос ее резанул мой слух, словно скрип напильника.За спиной Дженнет виднелась церковь, темный силуэт четко вырисовывался на фоне вечернего неба. Мягкий свет, льющийся из ее окон, казался таким приветливым и уютным.Губы Дженнет тронуло подобие улыбки.– Напрасно вы рассчитываете, что старик прибежит к вам на помощь.– Что… что вы с ним сделали?Она устремила на меня огромные глаза, в которых полыхал огонь ненависти.– Не волнуйтесь, ваш друг цел и невредим. Я всего лишь закрыла церковную дверь, просунув в ручки крепкую палку. Так что ему придется посидеть взаперти. Я не убиваю тех, кто не заслужил смерти.– А я, значит, заслужил? И за какие же провинности вы осудили меня на смерть?Она не удостоила меня ответом, но арбалет в ее руках слегка дрогнул. Я понял, что сама она натянута туже, чем тетива, и с содроганием подумал о том, что рука ее каждый миг может сорваться.Единственное мое спасение заключалось в том, чтобы отвлечь ее разговорами.– Так, значит, это вы едва не насадили меня на вертел? – осведомился я. – И медведя тоже выпустили вы? А сегодня положили мне под седло колючку?– Да, все мои попытки окончились неудачей. Впервые случай разделаться с вами подвернулся мне, когда я увидела вас в лагере – в тот вечер я прогуливалась у реки. Но я оказалась недостаточно меткой.Огонь, сверкавший в ее глазах, казалось, разгорался все сильнее. Я терялся в догадках, не понимая, чем заслужил подобную ненависть.«Возможно, меня оклеветали», – предположил я.– Вскоре я узнала от Тамазин, что вы отправились в город, – продолжала Дженнет. – Мне оставалось лишь притаиться во дворе и ждать вашего возвращения. Никакого оружия у меня не было, но я рассчитывала, что в темноте сумею с вами справиться. Незаметно следуя за вами, я оказалась возле клетки с медведем. И сразу поняла, что он сможет сослужить мне службу. Но и на этот раз все сорвалось. О, все эти две недели я не спускала с вас глаз! – с жаром воскликнула она. – Я наблюдала за вами из окон и из укромных мест во дворе. И когда сегодня я увидела, как вы шагаете по дороге, ведущей на холм, я поняла – небеса посылают мне еще один шанс.– А арбалет вы похитили из перевернутой повозки с оружием.– Верно, – кивнула Дженнет.Казалось, она обрела самообладание, руки ее более не дрожали, а взгляд, устремленный на меня, был полон решимости.«Не молчи, – приказал я себе. – Если ты замолчишь, тебе конец».– На кладбище я заметил, что кто-то смотрит на меня из зарослей. Но решил, что это олень. Кстати, Олдройда убили вы?– Да. Этот человек тоже заслужил смерть. Он прятал у себя эту проклятую шкатулку. И не согласился отдать ее мне даже после того, как узнал, что меня прислал Бернард.– А, так вы выполняете поручение своего жениха? Значит, Бернард Лок принимал участие в заговоре?– Да.– Но я считал вас сторонницей реформ.– Так оно и есть на самом деле. Впоследствии Бернард пожалел о том, что позволил заговорщикам втянуть его в свои замыслы. Он хотел уничтожить документы, хранившиеся в шкатулке. По его словам, они способны пошатнуть престол. Спасти короля от происков изменников и предателей – вот цель, которую он преследует. И я готова на все, чтобы ему помочь.«Вряд ли этот Бернард Лок искренне раскаялся, – отметил я про себя. – Скорее всего, он использует обезумевшую от любви женщину в качестве слепого орудия».Внезапно я заметил крупную темную фигуру, которая приближалась к Дженнет со стороны церкви. Это был Джайлс.Каким-то образом он сумел освободиться и спешил мне на выручку. Старик двигался совершенно бесшумно, в руках он держал палку, уже занесенную для удара. Мне необходимо было выиграть еще несколько мгновений.– И как же вы с женихом решили действовать? – вновь обратился я к Дженнет.– Бернард сказал мне, что документы находятся у мастера Олдройда, стекольщика из Йорка, и тот держит их в тайнике, который устроил в своем доме. В том, что стекольщика придется убить, Бернард не сомневался. Тот ни за что не расстался бы с бумагами по доброй воле.– И вы столкнули злополучного стекольщика с лестницы?– У меня не было другого выбора, – недрогнувшим голосом заявила Дженнет Марлин. – Он ведь был заговорщиком, изменником и заслужил смерть. Но я не успела забрать у мертвеца ключи от тайника, потому что его лошадь, обезумев от страха, помчалась во двор и подняла тревогу.– Вы услышали, что к повозке стекольщика идут люди, и спрятались в церкви?– Да, вы и этот болван Барак едва меня не поймали. А после разрушили все мои замыслы. Пока я ломала голову над тем, как раздобыть ключи, вы побывали в доме у Олдройда и забрали шкатулку. Мне стоило огромного труда не выдать себя, когда я увидела ее у вас в руках.– И вы решили завоевать мое расположение, не оставляя при этом намерения меня убить? Но чем я так вам не угодил? Вы думали, что я успел ознакомиться с содержимым шкатулки?Джайлс был уже за спиной Дженнет. Однако он медлил наносить удар, как видно, опасаясь, что, падая, Дженнет успеет выпустить стрелу.– Я решила с вами сблизиться и выведать, что вам известно, – кивнула Дженнет. – Вы представить себе не можете, до чего мне было противно любезничать с вами и слушать, как вы расточаете слова, исполненные поддельного сочувствия. Я ведь прекрасно знала: вы видели документы, которые служат опасной уликой против Бернарда. О, всякий раз, когда я приветливо вам улыбалась, мне хотелось вас убить! Всякий раз, когда я видела вашу уродливую горбатую фигуру, меня едва не тошнило от отвращения…Наконец-то мне стала понятна причина ее ярости.– Сударыня, вы заблуждаетесь, – мягко произнес я. – Никаких бумаг, имеющих отношение к вашему жениху, я не видел.– Ложь! Мне ясны ваши намерения. Вы ни о чем не рассказали Малевереру, потому что ему не доверяете. Но, едва вернувшись в Лондон, вы побежите к своему хозяину Кранмеру и все ему доложите. Уж конечно, вы узнали…Она не успела договорить, потому что в этот момент Джайлс со всей силы опустил палку ей на затылок. Раздался ужасающий хруст проломленных костей. Дженнет, испустив приглушенный стон, повалилась на землю. Раздался легкий щелчок, и я дернулся вправо, едва успев уклониться от стрелы, которая вонзилась в деревянную стену сигнальной башни. Когда я вновь взглянул на Дженнет, она ничком лежала на земле, голову ее прикрывал капюшон плаща, рядом валялся арбалет. Джайлс стоял над ней, слегка покачиваясь.Я подбежал к Дженнет и взял ее за руку. Рука оказалась вялой и безжизненной. Перевернув ее на спину, я убедился в том, что она мертва. Каштановые кудри насквозь пропитались кровью, огонь ненависти, полыхавший в огромных глазах, угас. Они были пустыми и тусклыми, как у рыбы. Я отошел в сторону, согнулся пополам и изверг на землю содержимое своего желудка.Рука Джайлса легла мне на плечо.Я обернулся к своему спасителю. Расширенные зрачки и слегка подрагивающие щеки старика говорили о том, сколь сильное потрясение он пережил.– Я убил ее? – спросил он хриплым шепотом.Я кивнул.– Вы спасли мне жизнь. Слышали, что она говорила?– Слышал достаточно, чтобы все понять. Господи боже, – судорожно выдохнул он, глядя на распростертое на земле тело.– А как вам удалось выбраться из церкви?– Эту церковь я знаю как свои пять пальцев. Поняв, что переднюю дверь мне не открыть, я всего лишь воспользовался другой, боковой.Он снова бросил взгляд на убитую.– Я так боялся, что не успею и она пустит стрелу.Я поднял арбалет и сжал руку Джайлса.– Идемте. Надо скорее вернуться в лагерь и сообщить обо всем Малевереру. ГЛАВА ТРИДЦАТЬ ЧЕТВЕРТАЯ На обратном пути мне пришлось приноравливаться к медленной поступи Джайлса; в темноте старик шагал особенно осторожно, тщательно ощупывая тропу палкой. Я нес арбалет, который изрядно оттягивал мне руку.– А где сейчас Малеверер? – осведомился Джайлс. – В особняке рядом с королем?– Думаю, да. По крайней мере, первым делом мы отправимся туда.– Трудно поверить, что женщина могла совершить подобные злодеяния.– Женщины способны на многое, – проронил я.Спустившись с холма, мы повернули направо, к помещичьему дому. Я заметил, что Джайлс едва передвигает ноги от усталости.– День выдался для вас слишком тяжелым, – сказал я, коснувшись его руки. – Может, вам лучше вернуться в лагерь, отыскать свою палатку и отдохнуть?– Нет, я пойду с вами, – возразил старик. – Малеверер наверняка захочет побеседовать с нами обоими.Мы подошли к высокой стене, окружавшей усадьбу. У кованых железных ворот стояли в карауле солдаты. Они ни за что не хотели пропускать нас, и мне стоило большого труда убедить одного из них позвать Малеверера. Джайлс обессиленно опустился на поросший травой бугорок и склонил голову на сложенные руки.– Вы плохо себя чувствуете? – забеспокоился я.– Ничего страшного. Так, небольшая боль. Но это скоро пройдет.Я с тревогой смотрел на него, вспоминая о том, как он лишился чувств в Фулфорде. Наконец ворота отворились и к нам подошел Малеверер, всем своим видом выражавший недовольство и досаду.– Господи боже, вы что, лишились последнего разума? Как вы смели явиться в резиденцию короля? – грозно нахмурившись, пророкотал он.Но стоило ему взглянуть мне в лицо, и он понял, что нас привело к нему безотлагательное дело.– Что еще случилось?– Только что на меня снова напали, – сообщил я и указал на арбалет, который держал в руке. – Выпустили стрелу. Моим неведомым врагом оказалась Дженнет Марлин.– Кто? Эта кислая старая дева?Малеверер, казалось, не верил своим ушам.– Где она?– Лежит на земле у здешней церкви. Она мертва.Несколько мгновений Малеверер сверлил меня глазами, потом перевел взгляд на Джайлса.– Зачем вы притащили с собой этого старикана?– Мастер Ренн все видел. И он спас мне жизнь.– Мне пришлось ударить ее палкой по голове, и удар оказался смертельным, – сказал Джайлс, глядя прямо в лицо Малевереру. – Другого выхода у меня не было.Малеверер протянул руку к арбалету.– Одна из повозок, перевозивших оружие, перевернулась, – пояснил я. – Поднялась суматоха, и мистрис Марлин сумела похитить арбалет.– Зайдите в дом, – сквозь зубы приказал Малеверер. – Оба.Вслед за ним мы прошли через сад и оказались в просторном холле. К счастью, никаких признаков присутствия короля здесь не наблюдалось. Малеверер провел нас в комнату на нижнем этаже, превращенную в кабинет, и уселся за письменный стол. Мы стояли напротив. В неверном свете свечей лицо Джайлса казалось особенно бледным и изнуренным.– Быть может, вы позволите мастеру Ренну сесть, сэр Уильям? – осмелился спросить я. – Он пережил сильное потрясение.Малеверер, взглянув на старика, буркнул нечто нечленораздельное. Я расценил это как согласие и подвинул Джайлсу стул.– Благодарю вас, – кивнул тот.– Ну? – проскрежетал Малеверер. – Что там у вас произошло?Я рассказал ему обо всем, что случилось на холме, сообщил, что, по собственному признанию Дженнет Марлин, охотилась на меня именно она. Разумеется, упомянул я и о причине, побудившей Дженнет разделаться со мной. Говоря об этом, я не преминул заметить, что Дженнет заблуждалась и никаких документов, опасных для ее жениха, я не видел. Малеверер выслушал меня с непроницаемым лицом. Когда я закончил, он повернулся к Джайлсу и указал на палку, которую старик держал меж колен:– Значит, вы вышибли ей мозги вот этой штуковиной?– Да.Джайлс взглянул на свои руки, увидел на них кровь и содрогнулся.– Вам, наверное, удалось услышать многое из того, что она говорила? – спросил я.– Лишь несколько последних фраз. Я не хотел ее убивать. Я никогда не поднимал руки на человека. И думать не думал, что под конец жизни мне доведется кого-то убить…– А вот, однако, же довелось, – бросил Малеверер. – Что это с вами? – спросил он, презрительно взглянув на старика. – Вид у вас такой, словно вы вот-вот грохнетесь без сознания. Для законника вы слишком чувствительны.– Мастер Ренн нездоров, – пояснил я.Малеверер озабоченно нахмурился.– Тогда его следует незамедлительно убрать отсюда. Король не потерпит, чтобы в одном доме с ним находились больные. Стража!На зов незамедлительно явился солдат, и Малеверер приказал ему узнать, где находится отведенная Джайлсу палатка и проводить его туда.Солдат помог Джайлсу подняться.– Все это так ужасно, – тихо пробормотал старик, бросив на меня взгляд.Когда дверь за ним закрылась, в комнате повисло молчание. Малеверер, по обыкновению, теребил конец своей длинной бороды, пальцы его двигались с удивительной быстротой. Потом он нагнулся и вытащил что-то из ящика стола. То была пресловутая шкатулка. Я уставился на изображение Дианы-охотницы, украшавшее крышку. Прекрасная Диана в платье по моде прошлого столетия наставила свой лук на оленя.– Я не расстаюсь с ней с того самого дня, как пропали документы, – пробурчал Малеверер. – Частенько гляжу на нее и думаю, в чьих руках ей довелось побывать.Он разразился хриплым смехом.– Если бы только вещи могли разговаривать! Тогда я заставил бы эту шкатулку рассказать о том, что ей доверили хранить. Вот уж не думал, что документы похитила эта тощая жердина Марлин, – покачал он головой. – Сейчас же прикажу обыскать всю ее поклажу. Бумаги наверняка спрятаны среди ее тряпья.– У меня тоже и мысли не было подозревать мистрис Марлин, – сказал я. – Но ради освобождения своего жениха она была готова на все. А человек, готовый на все, намного опаснее обычного злоумышленника. Логику его понять куда труднее, ибо отчаяние толкает его на самые невероятные поступки.– Надо признать, для бабы эта Марлин не так глупа, – изрек Малеверер. – По крайней мере, у нее хватило ума похитить ключи от церкви. И она знала, что в качестве приближенной леди Рочфорд может разгуливать по аббатству, не привлекая внимания.– Да, она была умна и расчетлива, – кивнул я. – Настолько расчетлива, что решила завоевать мою дружбу. И это ей удалось, – добавил я с грустной улыбкой. – Я проникся к ней искренней симпатией.– Да вы, часом, не влюбились ли в нее? – ухмыльнулся Малеверер, насмешливо поглядев на меня.– До этого не дошло, сэр Уильям, – покачал я головой. – Я чувствовал, что эта женщина находится в плену всепоглощающей страсти. А излишне страстные натуры всегда отпугивали меня. Как и все одержимые, она без труда оправдывала собственные жестокие деяния. Ей казалось, что благородная цель, к которой она стремится, оправдывает любые жертвы. – Я перевел дух и добавил: – Кстати, она была убеждена, что мастер Лок попал в Тауэр не без вашей помощи. По ее словам, вы хотели завладеть его землями, и потому, окажись Лок изменником, вам это было бы на руку.Против всех моих ожиданий, Малеверер разразился хохотом.– Несусветная чушь! Я всего лишь выполнил приказ Тайного совета и отправил этого негодяя в Лондон. Хотя от выгодных приобретений я никогда не отказывался, и, если земли Лока отойдут казне, я, возможно, куплю их.В глазах его на мгновение зажглись алчные огоньки, губы тронула довольная улыбка, весьма не соответствующая предмету нашего разговора. Мысль о грядущем приумножении своих земельных владений доставляла ему невыразимое удовольствие. Как видно, он рассчитывал, что вскоре богатство его будет столь велико, что все забудут о его темном происхождении и он сможет сделать блестящую партию.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80