Некоторые развлекались игрой в футбол, другие сражались в кости или же просто сидели около палаток. На самодельной арене устроили петушиный бой, и зрители оглашали воздух хохотом и ободрительными возгласами.– Господи боже, – только и мог пробормотать я.– Как видите, место нашлось для всех, – с довольной улыбкой изрек Крейк. – Кстати, это я предложил устроить на колокольне наблюдательный пункт. Офицеры и чиновники в любой момент могут подняться сюда и посмотреть, что творится в лагере. Слава богу, в мои обязанности это не входит. Я несу ответственность лишь за размещение придворных и джентльменов.– Мне никогда прежде не доводилось видеть такого огромного скопления людей, – заметил я. – То, что всех удалось устроить на постой, – настоящее чудо.Крейк довольно кивнул; заходящее солнце осветило его круглое лицо, сделав особенно заметными бесчисленные морщины.– Короли нередко совершают длительные путешествия, и потому среди вельмож есть люди, искушенные в подобных делах, – пояснил он. – К тому же разместить тысячу слуг ничуть не труднее, чем разместить армию во время военного похода. Но конечно, приготовления потребовали немалых усилий. Да и денег тоже, – добавил он, многозначительно вскинув бровь. – Вы представить себе не можете, сколько все это стоило.Я окинул взглядом бесконечные ряды повозок.– Сегодня утром я был поражен тем, что за королевским кортежем следует так много клади.– А как же иначе? Они везут с собой шатры и палатки, ведь иногда, вдали от городов, даже членам Тайного совета приходится ночевать на бивуаке. Ну и пропасть всякой всячины – от съестных припасов и фуража до гончих собак короля. Ведь иногда при виде какого-нибудь дикого животного у него возникает желание поохотиться. Да, и еще у них с собой множество оружия, – сообщил Крейк, и взгляд его, устремленный на меня, неожиданно стал серьезным. – Ведь от северян всего можно ожидать. В случае непредвиденных осложнений возчики и носильщики превратятся в солдат.Я указал на ряд разноцветных палаток, расположенных в некотором отдалении от всех прочих. Люди, толпившиеся вокруг них, образовали подобие очереди.– А там что такое?Крейк вспыхнул и смущенно откашлялся.– Там… э-э… сопровождающие.– Сопровождающие?– Иными словами, проститутки.– Понятно.– Никто из тех, кто принимает участие в путешествии, не имеет возможности взять с собой жену, – пояснил Крейк. – За исключением короля, конечно. Мы не можем допустить, чтобы толпы ошалевших от вожделения мужчин осаждали города, которые встречаются им на пути. Так что шлюхи в обозе – это вынужденная необходимость. Кстати, их отбирали самым тщательным образом. Вовсе ни к чему, чтобы эти девки распространяли по всей Англии французскую болезнь и прочую заразу. Видите сами, скучать без дела им не приходится.– Да, мужчины должны удовлетворять свои потребности.– Разумеется. Но, скажу откровенно, прежде я и думать не думал, что королевские слуги – столь грубый, невежественный сброд. Видели бы вы, что они вытворяют по дороге. Напиваются до потери сознания, оскорбляют поселян, справляют нужду у самых палаток. А уж до чего они вороваты, это и представить невозможно. Если бы повозки с кладью не охраняли солдаты, их мигом обчистили бы! Что до наглости и дерзости, тут они вовсе не знают себе равных. На любое замечание отвечают откровенным хамством и даже в присутствии придворных не пытаются сдерживать свои грязные языки. Новое учение изрядно испортило простых людей, – покачав головой, изрек Крейк. – Оно вселило в них гордыню и надменность. Но может, вы придерживаетесь иного мнения? – спросил он, и в глазах его зажглись любопытные огоньки. – Я слышал, вы были убежденным приверженцем реформ.– Те времена давно миновали, – покачал я головой. – И ныне я не могу назвать себя приверженцем чего бы то ни было.– А помните наши студенческие годы? – со вздохом вопросил Крейк. – До того как Нэн Болейн перевернула всю страну с ног на голову, жизнь текла куда спокойнее. По крайней мере, все мы были уверены в завтрашнем дне и не ждали от него неприятных сюрпризов.– Человеку свойственно воспринимать прошедшее в радужном свете, – изрек я.– Возможно, вы правы, – кивнул Крейк. – И все же то были славные денечки. Когда я начал служить при дворе, там заправляла знать старой закалки. Эти люди не шли ни в какое сравнение с нынешними вельможами, поднявшимися из низов. Кромвеля больше нет, но при дворе по-прежнему полно людей низкого происхождения и самых низких устремлений.– Таков, например, Ричард Рич, – кивнул я. – Накануне я видел его в Йорке.Услыхав мои слова, Крейк едва не подпрыгнул на месте, чем немало меня поразил.– Вы знакомы с Ричем? – вопросил он, метнув на меня взгляд, в котором испуг мешался со злобой.– В Лондоне мне довелось вести дело, в котором ответчиком выступал Рич. Точнее, один из его ставленников.– Это не человек, а ядовитая змея! – с жаром заявил Крейк.– Вполне разделяю ваше мнение.Я ожидал, что Крейк объяснит мне причины столь жгучей неприязни. Однако он счел за благо переменить тему.– Скажите, удалось ли схватить злоумышленника, который на вас напал? – осведомился он. – Или хотя бы выяснить, кто это был?– Пока ничего не известно, – ответил я, глядя ему прямо в глаза. – Но преступника непременно найдут.– Возможно, вы не знаете, но после нападения на вас мы усилили меры безопасности. Слишком много тревожных событий произошло в аббатстве за последние дни. Ведь очень может быть, смерть несчастного Олдройда была отнюдь не случайной. По крайней мере, по городу ходят упорные слухи, что его убили.– Вот как?– Да, – кивнул Крейк. – Так что, вы сами понимаете, у тех, кто отвечает за безопасность короля, есть веские основания для беспокойства. Мы и прежде не допускали в аббатство посторонних – в городе достаточно проходимцев, которые под видом слуг могут проникнуть в дома и утащить все, что плохо лежит. Но вчера я получил новое распоряжение, согласно которому всякого, кто пожелает проникнуть в аббатство, не имея соответствующих документов, следует непременно задержать и подвергнуть допросу. Как вы полагаете, сэр, эта мера оградит нас от новых удручающих происшествий?«Судя по всему, бывший мой однокашник пытается выудить у меня какие-нибудь сведения, – пронеслось у меня в голове. – Но для настоящего злоумышленника делает это слишком бесхитростно».– Не могу сказать ничего определенного, мастер Крейк.– Признаюсь, у меня душа ушла в пятки, когда Малеверер приказал меня обыскать.– Но вам нечего было опасаться. Убедившись в вашей невиновности, он освободил вас от всяких подозрений. Или он опять вызывал вас для беседы?– Слава богу, нет. Но меня беспокоит одно обстоятельство. Я… я не раз говорил с покойным Олдройдом. Может быть, я беседовал с ним чаще, чем кто-либо другой из обитателей аббатства.Крейк испустил сокрушенный вздох.– Признаюсь, отправляясь в Йорк, дабы заблаговременно подготовиться к прибытию короля и его свиты, я немало страшился встречи с местными жителями. Все эти рассказы о свирепости и грубости северян, каждый из которых в душе мятежник, произвели на меня сильное впечатление. И надо сказать, тревожные мои ожидания в значительной мере оправдались, ибо здешние горожане держались со мной до крайности настороженно и недружелюбно. Лишь мастер Олдройд неизменно был готов поддержать беседу. Мне нравилось его открытое, приветливое лицо, только и всего.Крейк вновь тяжело вздохнул.– Но я боюсь, что мои разговоры с Олдройдом не прошли незамеченными и навлекут на меня новые беды. Мастер Шардлейк, при вашей проницательности вы наверняка заметили, что здешнее великолепие обманчиво. Каждый из нас, будь он жителем Йорка или южанином, должен постоянно остерегаться. И это чрезвычайно утомительно.«Крейк наверняка что-то скрывает», – пронеслось у меня в голове.Ноздри мои, казалось, чуяли запах чужой тайны. На память пришел рассказ Барака о том, как он видел Крейка в таверне, пользующейся сомнительной репутацией.– Полагаю, в первые дни после приезда вы ощущали себя очень одиноким, – заметил я.– Еще бы! Кроме мастера Олдройда, мне словом было не с кем перемолвиться.– Да, эта поездка принесла вам немало хлопот и тревог. Тем приятнее будет вернуться в Лондон, где вас с нетерпением ждет семья. Если мне не изменяет память, у вас семеро детей?– Семеро. Надеюсь, что Господь не оставил их своими милостями и все они живы и здоровы. Как и их матушка. Моя супруга Джейн.К моему удивлению, при этих словах на лицо его набежала тень.– Она так не хотела, чтобы я принимал участие в этом путешествии.Пухлые пальцы Крейка беспокойно теребили пуговицу.– Разлука наша длится дольше, чем мы предполагали, и одному богу известно, когда я смогу соединиться с семьей. Боюсь, после моего возвращения на меня обрушится целый град упреков. И я не скоро смогу вернуть себе расположение своей дражайшей половины, – заключил он с деланным смехом.Я понял, что идиллическая картина семейной жизни, которую я нарисовал, размышляя о Крейке, весьма далека от истины. В какое-то мгновение я уже хотел напрямую спросить его, что ему понадобилось ночью в таверне. Но потом сообразил, что вопрос мой заставит его насторожиться. Нет, будет намного благоразумнее посетить ту таверну вместе с Бараком и разузнать, что к чему.– Думаю, нам пора спускаться, сэр, – произнес я вслух. – Вскоре стемнеет, а обратный путь лучше проделать при хорошем освещении. Спасибо вам за то, что показали мне лагерь. Сегодня вечером я непременно совершу прогулку в поля и осмотрю его вблизи.– Всегда рад оказать вам услугу, сэр, – улыбнулся Крейк и первым двинулся вниз по лестнице.Спустившись, я пересек церковь и вышел во второй двор. Внимание мое привлек сплошной людской поток, тянувшийся к боковым воротам, носившим название ворот Святого Олафа. Вне всякого сомнения, люди эти, подобно мне, вознамерились взглянуть на огромный лагерь. У меня не было желания присоединяться к толпе, в которой вполне могли оказаться очевидцы моего недавнего унижения. Поэтому, завидев скамью под старым буком, я опустился на нее. Земля вокруг была сплошь покрыта багряно-красными листьями, которые опадали с едва слышным шелестом. Сидя здесь, в стороне, я мог наблюдать за движением у ворот, не опасаясь привлечь внимание.Мысли мои упорно возвращались к тягостному происшествию в Фулфорде. Напрасно я приказывал себе выбросить унизительные воспоминания из головы; никакие усилия рассудка не могли мне помешать бередить собственную душевную рану. Неужели я действительно побледнел как мел? И устремил на королеву взгляд, умоляющий о защите? Возможно, я вызвал у нее жалость. Впрочем, она сама нуждалась в сочувствии. Юная девушка, которую выдали замуж за грузного старика с гниющей ногой, вряд ли пребывает на седьмом небе от счастья. Я вспомнил глаза короля, холодные и жестокие. И это повелитель Англии, попечению которого Господь вверил души сотен тысяч подданных. Неужели сам Бог вещает его устами? По крайней мере, так утверждает архиепископ Кранмер. Всех нас с детства учили видеть в монархе не простого смертного, но помазанника Божьего, а в последние годы король был объявлен чуть ли не полубогом.Я никогда не верил в божественную сущность земных правителей, но до сегодняшнего дня и представить себе не мог, что пышные хвалы воздаются человеку, столь неприглядному телесно и душевно. Но ведь наверняка я – не единственный, кто разглядел уродство под пышной мантией. Вне сомнения, истинная сущность короля не осталась тайной для тех, кто его окружает. Или же сверкание власти затуманило их взор? Любопытно, какое впечатление произвел король на Джайлса? Вероятно, друг мой был очень польщен, услышав похвалу из уст монарха.Я вновь с горечью подумал о том, что Джайлс не счел нужным дождаться меня, сказать несколько слов утешения и поддержки. Прежде старый законник отнюдь не производил впечатления человека, способного отвернуться от того, кто попал в неловкое положение.– Слава богу, я вас нашел.Подняв глаза, я увидел стоявшего у скамьи Барака.– Я никуда не пропадал, – ухмыльнулся я. – Это вы куда-то запропастились.– А вы не думаете о том, что вам опасно сидеть на скамье в одиночестве?– Сейчас я не расположен особенно заботиться о собственной персоне. Вы уже слышали о том, что произошло в Фулфорде?– Слышал. Когда я вернулся домой, этот подонок Коуфолд как раз живописал вашу встречу с королем во всех подробностях. Похоже, она представлялась ему прекрасной мишенью для шуток.– Я уже предупреждал, что ему лучше отказаться от подобных упражнений в остроумии. Но похоже, мои слова пропали втуне.– Что до меня, я сказал без обиняков: если он не заткнется, я разобью его глупую башку о стену. И если слова мои тоже пропадут втуне, я незамедлительно перейду к действиям.– Спасибо, – смущенно пробормотал я. – Что-то произошло? – добавил я, заметив, что Барак встревожен.– Ну да. Я же говорю: я с ног сбился, пока вас искал. Малеверер желает немедленно видеть нас обоих. Он ждет нас в королевском особняке.– Этого еще не хватало, – вздохнул я, чувствуя, что тягостные мои воспоминания улетучились, уступив место насущным тревогам.– Сюда пожаловал один из членов Тайного совета, – сообщил Барак. – И он хочет незамедлительно расспросить нас об исчезнувших документах. ГЛАВА ДЕВЯТНАДЦАТАЯ Мы поспешно направились к королевскому особняку. Два стражника провели нас по коридорам, где в благоговейном молчании прохаживались пышно разодетые придворные и челядь. Король и королева находились в своих апартаментах наверху. Мне вспомнилось, как нынешним утром слуги тащили в королевские опочивальни огромные перины.Малеверер, в красном шелковом камзоле, с массивной золотой цепью на шее, восседал за своим письменным столом. Сделав нам с Бараком знак подойти поближе, он некоторое время молча сверлил нас взглядом.– Итак, господин стряпчий, как я и предполагал, один из членов Тайного совета решил с вами побеседовать, – изрек он наконец, и губы его тронула зловещая улыбка. – Не сомневаюсь, вам интересно будет узнать, кто удостоил вас разговора, – добавил он, услышав шаги в коридоре.Я счел за благо промолчать. Раздался требовательный стук в дверь. Малеверер вскочил с неожиданной резвостью. Стремительность, с которой выражение самодовольного чванства сменилось на лице его выражением раболепной угодливости, была воистину поразительна. Впрочем, мне некогда было наблюдать за преображением Малеверера, ибо в комнату вошел не кто иной, как Ричард Рич, облаченный в роскошную мантию из зеленого бархата.– Сэр Ричард, – пробормотал Малеверер, – ваше посещение – большая честь для нас. Прошу вас, садитесь.– Благодарю вас, сэр Уильям, – учтиво ответил Рич и опустился в кресло.Малеверер замер рядом, всем своим видом выражая готовность исполнить любое приказание вельможи. Рич повернул голову ко мне, и острые его черты сложились в подобие язвительной гримасы.– Мастер Шардлейк, мой брат по сословию. Я видел вас в Йорке минувшим вечером. Да будет вам известно, сэр Уильям, мы с мастером Шардлейком старые знакомые.– Здесь, в Йорке, от него одни неприятности, – буркнул Малеверер.– О да, мне известно, что мастер Шардлейк – большой искусник по этой части, – проронил Рич, не сводя с меня ледяных серых глаз. – В прошлом году он несколько раз пытался причинить неприятности мне. И сейчас он ведет против меня тяжбу в суде лорд-канцлера.– В самом деле? – спросил Малеверер, на лице которого отразился неподдельный ужас.– Увы, это так. Вам известно, сэр Уильям, что сегодня утром король оказал мастеру Шардлейку великую честь? Он обратил на него свой взор и даже удостоил его нескольких слов. Точнее, король сказал несколько слов относительно его персоны.– До меня дошли какие-то слухи…– Все клерки только об этом и говорят. Брату Шардлейку было поручено передать королю прошения, с которыми жители Йорка обратились к его величеству. Во время торжественной церемонии он предстал перед монархом вместе с каким-то местным стряпчим…– Старым Ренном, – угодливо подсказал Малеверер.– А, значит, его зовут Ренн. Должен вам сказать, эта парочка представляла собой довольно нелепое зрелище. Ренн, несмотря на свои преклонные лета, очень высок ростом и отличается превосходной осанкой. Рядом с ним брат Шардлейк выглядел не слишком представительно, – со смехом сообщил Рич. – Король изволил заметить, что уроженцы севера радуют глаз своей красотой и силой. В отличие от некоторых жалких уродов, прибывших с юга.Малеверер бросил на меня быстрый взгляд и ухмыльнулся.– О, остроумие его величества недаром вызывает всеобщее восхищение! – воскликнул он. – Никто не сравнится с ним в умении к месту пошутить! Думаю, жителям Йорка его шутка была особенно приятна.– Да, судя по их дружному хохоту, они были весьма довольны.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80