Он очень недоволен тем, что сэра Уильяма до сих пор нет в аббатстве.Ренн глянул на часы, что стояли на столе в каморке сержанта. Они показывали двадцать минут девятого.– Нам надо быть в конторе мастера Филти, – напомнил старый законник.– У нас с Бараком еще есть в распоряжении полчаса, – ответил я. – Так что прежде всего мы спрячем эту шкатулку в каком-нибудь надежном месте.Поразмыслив несколько мгновений, я вновь обратился к сержанту, который с любопытством поглядывал на шкатулку в руках Барака:– Вы не знаете, где сейчас можно найти мастера Крейка?– Полагаю, он в своей конторе, в аббатском особняке.– Благодарю вас.Я повернулся к своим спутникам.– Сейчас мы отыщем Крейка и попросим его спрятать шкатулку до возвращения Малеверера. А потом переоденемся и отправимся на репетицию.Отойдя от ворот, Ренн обернулся, дабы еще раз взглянуть на сержанта Ликона, провожавшего нас взглядом.– Этот парень удивительно походит на моего отца в молодые годы, – сообщил старый законник, и в голосе его послышались нотки грусти. – Такой же рост, такое же сложение. Даже волосы у отца были в точности такие же – светлые и вьющиеся. Стоило мне увидеть этого сержанта, и отец встал у меня перед глазами, как живой, – добавил он со вздохом.Тут глазам его открылось чудное зрелище, которое заставило его потрясенно смолкнуть. Юный Адам тоже озирал преображенный монастырский двор, открыв рот от удивления. В самом деле: три огромных шатра и два грандиозных павильона могли поразить кого угодно. Работники, за которыми наблюдали солдаты в красных мундирах, по-прежнему заносили мебель внутрь этих колоссальных сооружений. Занавеси в одном из шатров были раздвинуты, и я видел, как работники развешивают там огромный гобелен, изумлявший богатством красок.– Господи боже, – пробормотал Ренн. – Никогда в жизни я не видел ничего подобного.– Мы до сих пор не знаем, что здесь замышляется, – заметил я. – Главные распорядители держат это в секрете.Ренн повернулся к монастырской церкви. Взгляд его внезапно погрустнел, когда он увидел пустые оконные рамы и покрытое грязью крыльцо. Погонщик как раз заводил в церковную дверь нескольких осликов.– Представляю, какая разруха царит внутри, – вполголоса произнес законник.– Да, от убранства церкви ничего не осталось. Там завели конюшни.– Печально, – вздохнул мастер Ренн. – В прежние времена я нередко бывал в этой церкви. Что ж, поспешим в аббатский дом, – произнес он совсем другим, бодрым тоном. – Там мы найдем и сэра Джеймса Филти, и вашего мастера Крейка. Мастер Барак, вы не могли бы взять сумки с прошениями? Предупреждаю, они очень тяжелые.Барак снял кожаные сумки со спины ослика, которого мы, испросив предварительно разрешения у караульного, привязали к столбу. Юного Адама, несмотря на его отчаянное желание войти в дом, мы оставили сторожить животное.Оказавшись в холле, мы увидели плотников, которые торопливо заканчивали работу. От пола до потолка холл был увешан восхитительными гобеленами, вытканными золотыми листьями, сверкавшими на ярком затейливом фоне. Подняв голову, я заметил, что потолок покрывает свежая роспись, необычайно искусная и красочная.Группка чиновников стояла посреди холла, что-то с пылом обсуждая. В нескольких шагах от них я увидел леди Рочфорд, оживленно беседовавшую с молодым человеком, лицо которого украшала окладистая борода. Шелковый костюм его отличался весьма яркой и крикливой расцветкой, рукава, согласно последней моде, разрезаны. Судя по напряженным лицам леди и ее собеседника, оба были чем-то недовольны. Дженнет Марлин стояла чуть в стороне. Она бросила на Барака любопытный взгляд. Как видно, интерес ее возбудили тяжелые кожаные сумки у него на плече и расписная шкатулка, которую он по-прежнему сжимал в руках. Взгляд ее не ускользнул от леди Рочфорд и ее собеседника. Они тоже посмотрели на нас, причем леди Рочфорд осуждающе вскинула бровь.– Что это они так уставились? – вполголоса спросил я у Барака.– У вас вся спина белая, – усмехнулся мой помощник.Вывернув шею, я удостоверился, что сзади плащ мой покрыт белой известковой пылью – как видно, я испачкался, когда толпа прижала меня к стене дома Олдройда. До меня донесся приглушенный хохот пышно разряженного молодого человека.– Я испортил ваш плащ, мастер Ренн, – пробормотал я виноватым тоном.– Ничего страшного. Все это без труда можно отчистить. Идемте, сэр, нам нужно спешить.Мы обратились к караульному с просьбой указать, где находится контора мастера Крейка. Он провел нас на второй этаж. Тут Ренн покинул нас, дабы отправиться к сэру Джеймсу Филти. Прежде чем расстаться со старым законником, я вернул ему плащ, еще раз извинившись за его состояние.На втором этаже царила невероятная суматоха. Слуги, тащившие сундуки и короба, сновали по коридору туда-сюда. Войдя в маленький кабинет Крейка, мы увидели, что он сосредоточенно наблюдает, как двое слуг укладывают в огромный сундук бумаги и книги.– Прошу вас, осторожнее, – беспрестанно повторял он. – Не перепутайте документы.Наше появление, судя по всему, изрядно его удивило.– Брат Шардлейк! – воскликнул он.– Добрый день, брат Крейк. Мне бы хотелось поговорить с вами наедине.Крейк озадаченно нахмурился, однако приказал слугам выйти. Они вынесли сундук. Теперь всю обстановку комнаты составлял стол, на котором лежала переносная доска для письма, с приколотой к ней стопкой бумаг. Я плотно закрыл дверь.– Всем нам приказано перебраться в дортуары монахов, – с сокрушенным вздохом сообщил Крейк. – Это просто кошмар.– Да-да, – кивнул я и, не тратя времени на пустые разговоры, перешел к делу. – У меня оказалась одна вещь, принадлежавшая погибшему стекольщику.С этими словами я указал на шкатулку в руках Барака.– Необходимо спрятать ее в надежном месте до возращения сэра Уильяма. Это чрезвычайно важно. Сейчас я должен отправиться в контору сэра Джеймса Филти. Подскажите, где бы я мог оставить шкатулку, не опасаясь за ее сохранность?– Найти такое место не так просто, – пробормотал Крейк, проведя рукой по своим редким волосам. – Сами видите, в доме все перевернуто вверх дном. Думаю, лучше всего будет оставить ее здесь. Мне приказано запереть комнату и уйти, однако до шести часов вечера я могу не сдавать ключ.– Вы считаете, более надежного места нет? – спросил я, с сомнением взглянув на Крейка.– Дверь здесь очень крепкая, – подал голос Барак. – К тому же комната расположена на втором этаже.Крейк вновь провел рукой по своей некогда пышной шевелюре.– Ох, мастер Шардлейк, боюсь, вы сочтете меня невежей, который не желает оказать услугу старому знакомому, – пробормотал он с виноватой улыбкой. – Но от всех этих хлопот я начал плохо соображать.Он сунул руку в карман и извлек оттуда ключ.– Пусть он будет у вас. Когда заберете шкатулку, отыщете меня и вернете ключ.– Да, сэр, непременно. И спасибо за то, что нашли возможность помочь нам, несмотря на то что у вас своих дел более чем достаточно.– Значит, увидимся позже.С этими словами Крейк схватил свою доску для письма, повесил ее на шею и вышел из комнаты. Барак поставил шкатулку на стол.– Она совсем легкая, – заметил он. – И внутри ничего не звенит и не дребезжит. Может, там внутри кусок ткани?Он вновь попытался открыть крышку, но крошечный замок оказался прочным.– Что бы ни было в шкатулке, здесь мы можем спокойно ее оставить. Идемте, Барак, нам надо переодеться.В последний раз поглядев на шкатулку, мы вышли из комнаты и заперли дверь на ключ.Вскоре мы с Бараком вошли в контору сэра Джеймса Филти, просторную комнату, расположенную на первом этаже королевского особняка. Мы принарядились: я надел выходную мантию и шляпу, которые захватил из Лондона исключительно для торжественных случаев. Шляпа была из дорогих, черная, бархатная, украшенная мелкими гранатами и длинным голубым пером. Мне казалось, что в этом пышном головном уборе я имею на редкость нелепый вид. К тому же перо все время свешивалось вперед и болталось у меня перед носом, подобно надоедливому насекомому.Сэр Джеймс, худощавый пожилой человек в коричневом камзоле и в рубашке с широчайшим вышитым воротником, отличался необычайно длинной, хотя и жидкой седой бородой, которая доходила ему до середины груди. Он сидел за письменным столом и, сосредоточенно нахмурившись, проглядывал прошения. Клерк Коуфолд, позволивший себе минувшим вечером столь непочтительно отозваться о моей персоне, с непроницаемым лицом стоял рядом. Я бросил на него неприязненный взгляд, однако молодой наглец и бровью не повел. Ренн стоял чуть поодаль.Спустя минуту сэр Джеймс соизволил наконец взглянуть на меня.– Так, значит, вы стряпчий, – произнес он тонким пронзительным голосом. – Что ж, костюм ваш вполне меня удовлетворяет. Но перо на шляпе необходимо укрепить. А это кто? – спросил он, указав на Барака.– Мой помощник, сэр.– Ему нечего здесь делать, – пренебрежительно махнул холеной рукой сэр Джеймс. – Пусть выйдет.Барак метнул на вельможу злобный взгляд, однако счел за благо повиноваться. Сэр Джеймс вновь погрузился в чтение прошений и составленной нами краткой описи. В течение десяти минут он словно не замечал нашего с Ренном присутствия. На протяжении своей служебной карьеры мне не раз доводилось иметь дело с высокопоставленными чиновниками, но с подобной надменностью я сталкивался впервые. Я бросил на Ренна многозначительный взгляд, и он подмигнул в ответ.От долгого стояния у меня заныла спина, и я начал потихоньку переминаться с ноги на ногу.– Запомните, во время церемонии вам ни в коем случае не следует топтаться на месте, – не поднимая головы, процедил сэр Джеймс. – В присутствии короля подобает стоять недвижно.Дочитав опись, он отложил ее прочь.– Полагаю, это составлено правильно, – бросил он, поднимаясь из-за стола. – Слушайте меня внимательно. В пятницу все будет происходить следующим образом.Шаг за шагом он описал нам все подробности торжественной церемонии. Ранним утром нам предстояло отправиться в Фулфорд-Кросс вместе с депутацией почетных граждан Йорка, которые намеревались принести королю покаяние и вручить дары от города. Дождавшись прибытия процессии, все мы преклоним колена, ибо, согласно указу короля Генриха, подданным следует встречать своего монарха именно в этой позе. Во время всей церемонии я и рикордер Танкерд будем оставаться коленопреклоненными. Когда король и королева выйдут вперед, Танкерд, не поднимаясь с колен, произнесет приветственную речь. Лишь после этого мы с Ренном поднимемся и преподнесем королю прошения.– Вы передадите их не самому королю, а его пажам, которые будут стоять рядом, – пояснил Филти. – А они вручат бумаги его величеству. Публично продемонстрировав, что он принял прошения своих подданных, король немедленно передаст их особому чиновнику. А тот после окончания церемонии вернет их вам, дабы вы приняли необходимые решения.– Таким образом, петиции совершат круг, словно около майского шеста, – с усмешкой заметил Ренн.Сэр Джеймс бросил на него сердитый взгляд, который, судя по всему, отнюдь не заставил старого законника оробеть.– Король милостиво дает согласие принять прошения, – процедил вельможа. – В этом смысл церемонии.– Разумеется, сэр Джеймс, – с невозмутимым видом кивнул Ренн.– Да, и вот еще что. Может статься, король пожелает сказать вам несколько слов признательности. Если это произойдет, вы должны, глядя ему прямо в лицо, очень почтительно и кратко – запомните, кратко! – выразить свою благодарность. И обращайтесь к нему «ваше величество», а не «ваша светлость». В последнее время он предпочитает именно это обращение. Уяснили?– Если король обратится к нам, это будет великая честь, – пробормотал Ренн.– Но если король ничего вам не скажет, – произнес сэр Джеймс, угрожающе наклонившись вперед, – не вздумайте смотреть ему в лицо. Ваши головы должны быть склонены в почтительном поклоне. К вашему сведению, многие простолюдины, которым выпала честь находиться в присутствии короля, так и не удостоились увидеть его лица. Правда, иногда бывает, что суетное любопытство заставляет людей украдкой бросать взгляд на монарха. Если король это заметит, пеняйте на себя. Он не имеет обыкновения сдерживать свой гнев, и, если он будет пребывать в дурном расположении духа – вследствие боли в ноге или по какой-нибудь другой причине, – суровое наказание не заставит себя ждать.Слова свои сэр Джеймс сопроводил зловещей улыбкой. Перед моим мысленным взором тут же возник закованный в цепи скелет Роберта Эска.– Во время церемонии мы будем чрезвычайно осмотрительны, сэр Джеймс, – пообещал я.– Это в ваших интересах. Надеюсь, вы понимаете, все это отнюдь не пустое представление. Цель торжественной церемонии – показать этим бестиям-папистам, как велик и славен их король.Сэр Джеймс сделал знак Коуфолду, который сложил петиции в кожаные сумки и вручил их мне.– Я вас более не задерживаю, – проронил вельможа. – В пятницу вам надлежит быть около королевского особняка в восемь часов утра. Да, кстати, господин стряпчий, не забудьте побриться, – добавил он, бросив на меня презрительный взгляд. – В этом городе достаточно цирюльников.И сэр Джеймс махнул рукой, повелевая нам удалиться. Барак ожидал в холле. Завидев его, я состроил выразительную гримасу.– Этот надутый старый индюк слишком много себе позволяет, – пробурчал Барак.– Да, общение с ним доставило мне не слишком много удовольствия, – усмехнулся я. – И, скажу откровенно, желания принимать участие в церемонии у меня еще поубавилось.Я испустил сокрушенный вздох.– Идемте, Барак, узнаем, вернулся ли Малеверер. Брат Ренн, увидимся в пятницу утром. Петиции вы возьмете с собой?– Да, я отвезу их к себе домой.– Позвольте еще раз поблагодарить вас, – сказал я, пожимая руку старому законнику. – Ведь сегодня утром вы буквально спасли нас с Бараком. Не подоспей вы, нам было бы не миновать жестоких побоев.– Рад, что сумел оказать вам услугу. Что ж, удачи вам, брат Шардлейк.– Благодарю вас. До пятницы.– До пятницы. Этот будет великий день.Мастер Ренн многозначительно вскинул бровь, повернулся и зашагал к дверям.Выяснилось, что Малеверер еще не вернулся. Некоторое время мы ждали в холле, где собралось несколько человек, у которых имелась надобность поговорить с сэром Уильямом. Леди Рочфорд и Дженнет Марлин все еще находились здесь; бородатый молодой человек по-прежнему что-то настойчиво втолковывал старшей из дам.– А что, если сегодня он так и не появится? – спросил Барак.– Вряд ли это произойдет. Но мне не по душе, что мы так надолго оставили шкатулку.– Так давайте ждать в конторе старины Крейка, – предложил Барак. – Не все ли равно, где убивать время?– Пожалуй, вы правы, – ответил я после недолгого размышления. – Из окна мы сразу увидим, когда появится Малеверер. Или вы полагаете, что подобные предосторожности излишни? – осведомился я, пристально глядя на Барака.– Нет, когда дело касается Малеверера, предосторожности не бывают лишними, – покачал он головой.– Тогда идемте в контору Крейка.– Может, мы сумеем наконец заглянуть в эту пресловутую шкатулку? – вполголоса заметил Барак.– Вы что, забыли? Она заперта, – не без раздражения откликнулся я. – И в мои намерения отнюдь не входит ломать замок.– В этом нет никакой необходимости, – ухмыльнулся Барак. – Вы забыли, что имеете дело с мастером, способным открыть любой замок. А уж тот, что болтается на шкатулке, – для меня просто детская игрушка.Он внимательно посмотрел на мою шляпу, которую я снял и бережно держал в руках.– Дайте мне булавку, которой крепится перо, и я за пару минут открою замок. А потом запру его снова. Никто ничего не заметит. Все-таки любопытно поглядеть, что там внутри. Может, сущая ерунда.Я медлил в нерешительности. Барак не сводил с меня умоляющего взгляда.– Ладно, будь по-вашему, – кивнул я наконец.Мы направились в контору Крейка. Сердце бешено колотилось, ибо мною вдруг овладело тревожное предчувствие того, что проклятая шкатулка исчезла. В коридоре не было ни души, как видно, великое перемещение чиновников полностью завершилось. Я отпер дверь и, увидев шкатулку, стоявшую на столе, испустил вздох облегчения.Барак подошел к столу и бросил на меня вопросительный взгляд. Любопытство боролось в моей душе с нежеланием еще глубже увязнуть в странном и темном деле.«Впрочем, – сказал я себе, – мы и так увязли в нем по самые уши».К тому же я знал, что Барак чрезвычайно ловко управляется с замками – у него уже были случаи проявить свое мастерство.– Действуйте, – кратко бросил я. – Только, ради всего святого, будьте осторожны.С этими словами я вытащил из своей шляпы булавку и протянул ее Бараку.Он вставил булавку в крошечный замок и начал тихонько ее поворачивать. Я тем временем разглядывал Диану-охотницу, изображенную на крышке шкатулки. Роспись потрескалась от времени, однако выполнена была очень искусно.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80