Мы с Бараком надели плащи и направились к воротам. Люди по-прежнему сновали туда-сюда под навесной башней. Один из часовых преградил путь диковинного вида супружеской парочке, которая прибыла в аббатство на запыленной телеге, крытой мешковиной. На обоих супругах были широкие блузы весьма причудливого фасона, усеянные зелеными квадратами разной величины.– Мы привезли овес! – заявил мужчина с сильным шотландским акцентом. – Мы сами слышали, здесь готовы скупить все съестные припасы!– Во время королевского визита шотландцам запрещен въезд в город! – непререкаемым тоном заявил часовой. – Так что поворачивайте прочь, пентюхи деревенские!– Но мы приехали из самого Джедбурга! И у нас с собой весь урожай этого года.– Королевские лошади не желают жрать шотландский овес! Сказано тебе, поворачивайся и проваливай отсюда прочь, пока цел!Шотландцы понуро взгромоздились на свою телегу. Часовой, судя по акценту местный уроженец, весело подмигнул нам.– За этими варварами нужен глаз да глаз, – изрек он, весьма довольный своей бдительностью.Я вспомнил, что не далее как вчера брат Кимбер сказал в точности то же самое о жителях северных графств.Мы вышли в город. Ратуша находилась всего в нескольких улицах от аббатства, на площади неподалеку от еще одного упраздненного монастыря, ныне пребывающего в полном запустении.«Совсем недавно в этом городе было полно монахов и священников, – мысленно отметил я. – В ратуше царила такая же суета, как и в королевском особняке, людской поток в дверях не иссякал ни на мгновение».Здание показалось мне весьма внушительным, хотя размерами, бесспорно, значительно уступало лондонской ратуше. Я спросил у часового, стоявшего в дверях, как отыскать городского коронера.– Его здесь нет, сэр, – ответил солдат, бросив на меня любопытный взгляд. – Но вы можете поговорить с мировым судьей Танкердом.Он пропустил нас внутрь, в просторный холл с великолепным расписным потолком. Множество чиновников и купцов стояли здесь, обсуждая свои дела, клерки с озабоченными лицами сновали взад-вперед. Остановив одного из них, я спросил, где находится контора мирового судьи.– Сейчас у него встреча с мэром, – сказал клерк. – Вряд ли он вас примет, сэр.– Я выполняю распоряжение сэра Уильяма Малеверера.И снова упоминание этого имени оказало немедленное действие.– Тогда я сам провожу вас, сэр.Вслед за клерком мы прошли в богато отделанную комнату, из окон которой открывался превосходный вид на реку. Два чиновника, стоя у стола, сосредоточенно считали золотые монеты, складывая их в стопки. Взглянув на крепкую приземистую фигуру одного из них, я сразу узнал мэра, которого видел на улице накануне.– На сбор денег было потрачено столько усилий, а результат оказался не таким уж впечатляющим, – сердито заметил он. – Наверняка все в городе думают, что у нас здесь золотые горы.– Хорошо, что нам удалось собрать хоть столько, – заметил второй, облаченный в мантию стряпчего. – По-моему, эта золотая чаша превосходна.Он был моложе своего собеседника, худое лицо казалось серьезным и озабоченным.– Да, но монет не хватит, чтобы ее наполнить, – процедил мэр.Тут он заметил наше появление, и лицо его исказила злобная гримаса.– Господи боже, Освальдкирк, что вы себе позволяете?– Господин мэр, эти джентльмены явились сюда по поручению сэра Уильяма Малеверера, – пробормотал клерк, поклонившись почти до земли.Мэр испустил тяжкий вздох, сделал клерку знак уйти и устремил на меня взгляд своих выпученных глаз.– Чем я могу служить сэру Уильяму, сэр?Он с раздражением указал на заваленный золотыми монетами стол.– Мы с рикордером заняты чрезвычайно важным делом. Готовим дар, который будет преподнесен королю в пятницу.Я представился и объяснил, что мне поручено расследование гибели стекольщика, которая произошла при неясных обстоятельствах.– Мне позволено действовать по собственному усмотрению, однако я считаю нужным сообщить о случившееся коронеру Йорка. Возможно, он окажет мне какую-либо помощь, – добавил я с надеждой.– Я знал Питера Олдройда, – нахмурившись, произнес мэр. – Два года назад он возглавлял гильдию стекольщиков. Разумеется, городские власти примут участие в расследовании.– Если смерть произошла во владениях короля, расследование находится в ведении королевского коронера, – подал голос второй чиновник. – Уильям Танкерд, рикордер, – представился он, протянув мне руку.При этом по губам его скользнула улыбка, но взгляд оставался холодным и настороженным.– Мэтью Шардлейк, стряпчий из Лондона, – представился я.– Господи боже, видно, я уже не имею никакой власти в своем городе, – с обидой проворчал мэр.Он сокрушенно вздохнул и махнул рукой в нашу сторону.– Уведите отсюда джентльменов, Танкерд. Посторонним не следует находиться рядом с этим золотом. Сообщите им все, что их интересует, и возвращайтесь. Надеюсь, вы не заставите ждать себя слишком долго.– Вы должны извинить неучтивость мэра Холла, – произнес мировой судья, когда мы оказались за пределами комнаты. – Сейчас у нас столько хлопот, что мэру не до любезностей. С горожанами просто беда. Представьте себе, несмотря на все наши запреты, они по-прежнему выливают помои прямо на улицы и не желают убирать мусорные кучи.– Мне очень жаль, сэр, что мы отвлекаем вас от дел. Но если вы сообщите, где найти коронера…– Боюсь, господина Сайкса сегодня нет в городе, – покачал головой мировой судья. – Он уехал в Эйнсти, дабы провести там дознание.– Но может, вам известно, где жил мастер Олдройд? Необходимо сообщить о несчастье его семье.– Все городские стекольщики живут на Стоунгейт. Это неподалеку отсюда. Улица начинается за церковью Святой Елены. А Олдройд, если память мне не изменяет, жил сразу за церковным кладбищем.– Благодарю вас, сэр. Мы безотлагательно отправимся туда.Рикордер кивнул.– Будьте осторожны, – предостерег он, метнув в меня внимательный взгляд. – После упразднения монастырей многие стекольщики лишились работы. И они не слишком расположены к жителям южных графств.Выйдя из ратуши, я увидел на другой стороне площади старинную церковь, украшенную прекрасными витражными окнами. Прохожий подтвердил, что узкая улочка, которая начиналась сразу за церковью, носит название Стоунгейт. С одной ее стороны тянулась ограда церковного кладбища, с другой – ряд высоких домов, верхние этажи которых выступали далеко вперед, закрывая тусклое серое небо. Многие дома были украшены вывесками с изображениями застекленных окон; из мастерских доносились стук и звон. Наконец кладбище кончилось.– Наш стекольщик жил где-то здесь, – сказал Барак.Я остановил прохожего, мужчину средних лет с квадратным лицом и темными волосами, выбивавшимися из-под белой шапки, и спросил, не знает ли он, где дом мастера Олдройда.– А зачем он вам сдался? – осведомился прохожий, смерив меня весьма неприветливым взглядом.Я заметил, что руки его, как и руки Олдройда, сплошь покрыты мелкими шрамами.– Мы из аббатства Святой Марии, – сообщил я. – Сожалею, но с мастером Олдройдом произошло несчастье.– Несчастье? С Питером?В голосе прохожего послышались тревожные нотки.– Вы были с ним знакомы, сэр?– Еще бы нет! Мы ведь состоим в одной гильдии. К тому же мы с Питером старые приятели. Так что с ним случилось, господин законник?– Он упал с лестницы, когда доставал стекла из церковных окон. Это произошло рано утром. Увы, он мертв.– Питер упал с лестницы? – нахмурившись, переспросил стекольщик.– Обстоятельства его смерти не вполне ясны. Королевский коронер уполномочил нас расследовать это дело. Если вы знали покойного, мастер…– Ральф Дайк. Я стекольщик, как и Питер. Он был славным парнем.– Возможно, вы не откажетесь рассказать нам о мастере Олдройде. Кстати, у него была семья?– Нет, – покачал головой стекольщик. – Его жена и трое ребятишек умерли во время чумы тридцать восьмого года, упокой Господи их души. – Он осенил себя крестом. – Так что у Питера был только подмастерье.«Что ж, по крайней мере, мне не придется сообщать печальное известие несчастной женщине и детям», – с облегчением подумал я.– Вон он, дом Питера, – сообщил мастер Дайк, махнув рукой. – А я должен идти. Мне нужно сообщить гильдии о смерти Питера.С этими словами он повернулся и торопливо зашагал по улице.Дом, на который указал нам мастер Дайк, явно знавал лучшие времена. Штукатурка, покрывавшая стены, во многих местах облупилась и потрескалась, входную дверь необходимо было покрасить. Я постучал и, не дождавшись ответа, достал из кармана ключ и вставил его в замок. Тут Барак толкнул меня, указав на окна дома напротив. Там мелькнуло и сразу же исчезло женское лицо. Я распахнул дверь.Расположением комнат жилище стекольщика напоминало дом стряпчего Ренна, но гостиная с очагом посредине была значительно меньше. В центре почерневшего потолка зияло отверстие для дыма, на решетке очага сохранился пепел. Мебель была добротной, но простой и бедной, на буфете красовалось несколько оловянных тарелок.– Эй, есть здесь кто-нибудь? – во весь голос крикнул я.Ответа не последовало.– Странно, – заметил Барак. – У него должна быть служанка. И куда запропастился подмастерье?Я вышел в коридор, где увидел несколько дверей и лестницу, ведущую на второй этаж. Открыв первую дверь, я оказался в кухне. Плита была еще теплой: судя по всему, кто-то занимался стряпней совсем недавно. Но в доме царила полная тишина, нарушаемая лишь звуками, которые долетали с улицы.Следующая дверь вела в закрытый внутренний двор, где под навесом стоял плавильный горн. У стены были сложены разноцветные оконные стекла, по большей части потрескавшиеся. Воспоминание о залитых кровью острых осколках, невольно пришедшее мне на ум, заставило меня вздрогнуть. Осмотрев стекла, я заметил, что Олдройд отобрал несколько расписных фрагментов, как видно, намереваясь их использовать. На куске грубой ткани были разложены осколки с изображениями птиц, животных и мистических чудовищ. Картин на религиозные сюжеты среди них не оказалось.– Помните, он говорил нам, что пустит в дело витражи, вынутые из церковных окон? – произнес Барак, стоявший у меня за спиной.Я нагнулся, чтобы получше рассмотреть расписные стекла. Некоторые из них были очень красивы и, судя по всему, сделаны несколько столетий назад.«Вряд ли Олдройд разжился ими в аббатстве Святой Марии», – отметил я про себя.Барак приблизился к горну. Рядом стояла большая рама, наполненная осколками витражного окна, некогда изображавшего монахов на молитве. Вне всякого сомнения, стекла предназначались для переплавки.– Холодный, – сообщил Барак, дотронувшись до горна.– Давайте посмотрим, что наверху, – предложил я.Мы поднялись по лестнице и оказались в тесном коридорчике, в который выходили две двери. Одна из них вела в спальню, всю обстановку которой составляли низкая кровать с соломенным тюфяком и открытый сундук, в котором хранилась одежда.– Похоже, это комната подмастерья, – предположил я, взглянув на лежавший сверху поношенный голубой плащ.– Отдельная комната – не слишком ли большая роскошь для ученика стекольщика? – усмехнулся Барак.– Дом был слишком велик для бедняги Олдройда, – пояснил я. – Ведь он лишился семьи во время чумного мора.Следующая дверь вела в комнату хозяина. Стены здесь были обиты тканью в зеленую и желтую полоску, на кровати лежала хорошая перина. Открыв один из двух добротных резных сундуков, я обнаружил аккуратно сложенную одежду.– Любопытно, где он хранил документы? – пробормотал я.Внезапно Барак схватил меня за руку повыше локтя и прижал палец к губам, призывая к молчанию.– На лестнице кто-то есть, – едва слышно прошептал он. – Я слышал скрип половиц.Сделав мне знак не двигаться, он беззвучно подкрался к двери, замер на несколько мгновений и рывком распахнул ее. Раздался истошный вопль, и в следующее мгновение Барак втащил в комнату упитанного рыжеволосого подростка лет шестнадцати.– Этот парень подслушивал у замочной скважины, – сообщил Барак, державший свою добычу за шиворот. – А когда я схватил его, наглый хорек попытался меня укусить.Барак выпустил мальчишку, при этом дав ему такую затрещину, что тот кубарем полетел к противоположной стене. Забившись в угол, мальчуган переводил испуганный взгляд с меня на Барака.– Ты подмастерье мастера Олдройда? – спросил я.– Да, сэр, – выдохнул наш пленник.– Мы – чиновники короля, – изрек я.Это известие так поразило мальчишку, что глаза его едва не вылезли из орбит.– Мы прибыли сюда из аббатства Святой Марии. Как тебя зовут?– П-Пол Грин, сэр, – с запинкой пробормотал подмастерье.– Ты живешь здесь?– Да, сэр, вместе с мастером Олдройдом.– Давно ты поступил в ученики к мастеру Олдройду? – осведомился я более мягким тоном.– Два года назад. Мне тогда как раз стукнуло четырнадцать. Сэр, я не сделал ничего дурного, – заныл Пол Грин, переведя дух. – Я ходил в лавку купить угля. А вернувшись, услыхал голоса в комнате мастера Олдройда.Мальчишка скользнул взглядом по одной из стен и тут же отвел глаза.– Я и подумал, что в дом забрались грабители.– У мастера Олдройда есть слуги? – продолжал я свои расспросы.– Только кухарка, сэр. Она пошла на базар купить хозяину на ужин курицу или утку. Сейчас в городе днем с огнем ничего не достанешь, всю снедь свезли в аббатство, кормить королевскую свиту. Хозяин приказал мне разжечь горн и переплавить стекла, на которых нарисованы монахи. Да только весь уголь у нас вышел, вот мне и пришлось сходить в лавку.Подмастерье смолк, не сводя с меня умоляющего взгляда.– Боюсь, Грин, мы принесли тебе скверную новость, – мягко произнес я. – Твой хозяин погиб. Сегодня утром он упал с лестницы и разбился насмерть.Румянец сполз с круглых щек мальчугана. Он тяжело опустился на кровать.– Мастер Олдройд был добр к тебе?– Да, – прошептал Грин. – Очень добр. Бедный хозяин.Он осенил себя крестом.– Королевский коронер поручил нам расследовать обстоятельства смерти мастера Олдройда.– Вы же сказали, он сам упал с лестницы? – подозрительно прищурившись, пробормотал мальчуган.– Пока мы в этом не уверены. Надеюсь, ты поможешь нам кое-что выяснить, – произнес я, вперив в Грина пронзительный взгляд. – У твоего хозяина были враги? Ему случалось с кем-нибудь ссориться?– Нет, сэр.Однако я заметил, что голос его прозвучал не слишком уверенно, а взгляд снова скользнул по той же самой стене. Спохватившись, он с нарочитым безразличием уставился в пол.– Ну а друзья и родственники у твоего хозяина были? Тебе известны их имена?– Все его друзья были стекольщиками и состояли с ним в одной гильдии. А родных у него не осталось, сэр. Все померли во время чумы. Прежний его подмастерье тоже помер, и он взял меня на его место.– Значит, никто не желал твоему хозяину смерти?– Ни одна живая душа, сэр.И вновь слова эти прозвучали отнюдь не так уверенно, как того хотелось бы мальчугану.– Ты говоришь правду?– Бог свидетель, сэр, чистую правду. Лопни мои глаза, если…Но прежде чем Грин успел завершить свою тираду, кто-то постучал в переднюю дверь. Вернее сказать, то был не стук, а оглушительный грохот. Все мы невольно вздрогнули, а мальчуган испустил сдавленный вскрик. Потом в доме раздалось топанье множества ног. Судя по тяжелым шагам, несколько человек осматривали двор и комнаты первого этажа, в то время как другие поднялись по лестнице. Барак отскочил от двери за мгновение до того, как она распахнулась настежь, пропустив двух солдат в мундирах королевских цветов. Оба держали наготове обнаженные мечи. Барак вскинул руки в знак того, что не собирается оказывать сопротивление. Подмастерье тихонько стонал от ужаса. Один из солдат окинул нас взглядом, и по губам его скользнула хищная улыбка.– Эй, вы! Не двигаться с места, а то хуже будет! – угрожающе процедил он и, повернувшись, крикнул в открытую дверь: – Сэр! Здесь, в спальне, трое злоумышленников.– Что вы себе позволяете? – обрел я наконец дар речи. – К вашему сведению, мы…– Заткнись! – перебил меня солдат и вновь растянул губы в зловещей улыбке. – К твоему сведению, ты влип в дерьмо по самые уши.Несколько мгновений спустя в комнату вошел сэр Уильям Малеверер. ГЛАВА СЕДЬМАЯ Вельможа поочередно смерил надменным взглядом меня, Барака и оцепеневшего от страха мальчугана.– Что здесь происходит? – вопросил он.– Согласно вашему распоряжению, сэр Уильям, мы расследовали обстоятельства смерти стекольщика, – произнес я, стараясь, чтобы голос мой звучал как можно тверже. – Мы явились к нему домой и как раз расспрашивали подмастерье, когда…– Понятно, – перебил меня Малеверер.К немалому своему удивлению, я обнаружил, что он, казалось, совершенно забыл о собственном приказе.– А почему вы допрашивали его в спальне?– Мы поймали его, когда он подслушивал у дверей, – пояснил Барак, указав на трясущегося Грина.Малеверер схватил юнца за ухо, заставив его встать с кровати.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80