Исчезла девушка, исчез Георгий и змей, только ветер гнал по стылой воде
высокую волну. Глеб невольно почувствовал его холодное дыхание, хотя ру
ки явственно ощущали идущее от самой картины тепло.
«Постарайся понять язык книги». Хотел бы он знать, как это сделать. Он ведь
не кончал университетов по древней письменности…
Глеб перевернул картину, достал лупу и стал внимательно изучать врезанн
ые в доску письмена.
В Афгане у него был друг, шифровальщик из штаба полка. Он мог часами с увле
чением рассказывать о неожиданных законах, управлявших фонетикой слов.
Кое-что запомнилось из его восторженных объяснений.
Чаще других в русском языке встречались буквы «а», «о» и «е», сочетания «а
с», «из», «без», слова «тоже», «будто», «если», «еще»…
Глеб не сомневался, что буквы на доске вырезали русские люди, пусть очень
давно. Многое изменилось за это время, но язык, основу древней культуры, не
удалось уничтожить никаким посторонним влияниям.
Первой он узнал букву «а». Она осталась почти такой же, разве что внизу исч
езла знакомая черточка. Но это легко понять, в дубовой доске без нее легче
было вырезать затейливо изогнутую букву. Если помнить об этом, нетрудно
узнать и «д», похожую на равнобедренный треугольник… Дальше пошло все ле
гче, и вдруг, в какой-то момент, он понял, как надо читать эту книгу…
Закрыть глаза, медленно погладить ладонями шершавую доску, впитать в себ
я давно забытые знаки… И сразу в его сознании сложились первые фразы…
«Славься Перун Ч бог огнекудрый! Он верных ведет по стезе…

* * *

Изречено сие кудесниками. Они прочь уходили и назад возвратились… Сюда и
ты придешь, тут же служитель ворота откроет и пустит тебя, и прекрасен сей
Ирий…»
Ирий Ч наверно, рай, а может быть, город, изображенный на картине… Дальше
шло что-то совсем непонятное, потом попалось гладкое место без всяких зн
аков, и вдруг словно электрическим током прошило руку.
«Страж, ты должен принять свой путь. Завтра, после заката, как только солнц
е напьется сурьи, придет твой день. Верни сию книгу тому, кто первым коснул
ся ее страниц…»
Эти слова предназначались ему Ч лично ему! Он не усомнился в этом ни на се
кунду Ч хорошо помня, что на доске не было гладких мест. Еще вчера ее пове
рхность была сплошь заполнена убористой резной клинописью и вдруг сейч
ас…
Ниже была еще одна строчка:
«Сплети волосяной шнурок, повесь ладанку на шею и никогда не расставайся
с ней». И это было написано отнюдь не древним языком!
Теперь не осталось никаких сомнений Ч книга разговаривала с ним! Непоня
тно только, какую ладанку должен он повесить на шею…
Так, значит, завтра после полудня? Вернее, уже сегодня…
Готов ли он принять свою новую судьбу? И что именно он должен будет сделат
ь завтра? Но молчал телефон, молчала книга. Теперь все зависело только от н
его.

2

К вечеру иконка уменьшилась до размеров спичечного коробка. Собственно,
теперь это была уже не икона. Гладкая, с обеих сторон полированная темная
дощечка, на которой даже в лупу нельзя было рассмотреть ничего, кроме дре
весных пор. От прежнего на ней осталось разве что отверстие, куда раньше в
ходил гвоздь.
Глеб встревожился, и ему стало грустно оттого, что больше невозможно был
о увидеть девушку на берегу озера. Но, рассматривая дощечку, он вдруг поня
л, какой образок имела в виду книга в своем вчерашнем послании. Вот же он, л
ежит у него на ладони, оставалось сплести волосяной шнурок…
Интересно, где он возьмет для этого волосы? В современной квартире это со
всем не простая задача… Может, использовать для этого капроновый шнурок
? И вообще, не лучше ли спрятать образок в надежном месте? Ведь каждый може
т заметить у него на шее этот странный шнурок.
Но книга предлагала повесить образок на шею на волосяном шнурке, и, пока о
н не разберется во всем этом, нужно точно следовать полученным инструкци
ям.
Не переставая сквозь зубы высказывать все, что он думает по поводу собст
венной глупости и нелепых желаний какой-то доски, Глеб тем не менее прист
упил к поискам нужного материала.
В конце концов длинные и прочные конские волосы нашлись в старом матрасе
.
Положив дощечку на стол, Глеб приступил к осваиванию непривычной работы
. Сплетя первые три ряда жгутиков, он решил проверить, не слишком ли толсты
м получается шнурок. Нужно было проверить, войдет ли он в отверстие ведь о
но тоже уменьшилось вместе с иконой.
В тот момент, когда Глеб нагнулся к столу за дощечкой, в окне что-то звонко
щелкнуло, и знакомый с Афгана звук заставил его рефлекторно броситься на
пол.
Он лежал там неподвижно довольно долго, хорошо понимая, что забраться об
ратно в кресло будет для него совсем не просто. С другой стороны, он не мог
ошибиться, это был звук летящей пули, хотя никакого выстрела он не слышал.
Ему не хотелось приподниматься с пола и проверять, так ли это на самом дел
е Ч выстрел мог повториться…
В конце концов, слегка приподнявшись на руках и все время помня о том, что
его голова не должна показаться в раме окна, он нащупал на столе образок, п
родел в него шнурок и, надев его на себя, почувствовал относительную безо
пасность. Эта вещь только что спасла ему жизнь…
Странно… Напротив его дома не было никаких высоких строений, ни одного п
одходящего места для позиции снайпера, разве что крыша углового здания н
а противоположной стороне улицы, но чтобы стрелять оттуда, нужна специал
ьная винтовка с оптическим прицелом.
Если он не ошибся, то пуля, пролетев над его головой, должна была влепиться
в противоположную стену. Повернувшись и все еще не поднимаясь с пола, он о
смотрел стену и увидел аккуратное черное отверстие как раз на уровне гол
овы сидящего человека.
Стараясь не слишком приподниматься, он пополз на руках к противоположно
й стене. Да, пуля была здесь. Красная кирпичная крошка усыпала пол под отве
рстием. Сомнений больше не оставалось. Его только что пытались хладнокро
вно и расчетливо убить. Для кого-то его икона представляла огромную ценн
ость. Он почувствовал нарастающий гнев и горечь от собственного бессили
я.
Извиваясь как уж, Глеб вернулся к креслу, не поднимаясь с пола, откатил его
в угол, еще раз мысленно проверил, вышло ли кресло из зоны прицела, и лишь п
осле этого позволил себе подтянуть к сиденью свою нижнюю безжизненную п
оловину тела. Вернув способность к передвижению, он почувствовал себя не
сколько уверенней.
Может быть, стоит позвонить в милицию?
На секунду он представил, как это будет: усталый лейтенант, неохотно запо
лняющий протокол, нелепые казенные вопросы… Что-нибудь вроде: «Вы увере
ны, что стреляли именно в вас? У нас довольно часто постреливают, дети балу
ются, шальные пули иногда влетают в окна. Бывает, даже машины взрываются о
т этих шалостей. На вашем месте я бы не стал подавать официального заявле
ния…»
В городе давно шла необъявленная война, порой не уступавшая по своей жес
токости Афгану. Глеб почувствовал, как внутри у него все сжимается от бес
сильной ярости. Незадолго до попытки убийства официальные чиновники из
ФИСКА перевернули вверх дном всю его квартиру, и он не был уверен в том, чт
о эти два события не связаны между собой.
Никто ему не поможет, никакая милиция. И с неожиданной ясностью, от которо
й мурашки пробежали по коже, он понял: с той самой минуты, как он стал страж
ем книги, ему придется рассчитывать только на себя самого.
Он сидел, перебирая в голове все возможные варианты своих действий и в ко
торый уж раз проклиная собственную беспомощность, когда вновь коротко з
вякнул звонок у двери, и сразу же она распахнулась, пропуская новых непро
шеных гостей. Сорванный после предыдущего визита замок беспомощно валя
лся возле двери.
На этот раз гости были в белых халатах.
Двое дюжих санитаров с носилками и третий, худой, в очках, с бегающими глаз
ками, врач или что-то в этом роде. Он, казалось, был явно разочарован тем, чт
о Глеб до сих пор еще жив, похоже, их послали ликвидировать следы после выс
трела и спокойно так вынести труп из подъезда Ч никто бы и не заинтересо
вался, кого там волокут в машину под белой простыней, мало ли что сейчас пр
оисходит.,.
Однако «врач» тут же взял себя в руки и начал действовать сообразно с нов
ыми обстоятельствами.
Ч Глеб Яровцев? Вам придется поехать с нами.
Ч С какой стати?
Ч Как инвалиду Афгана, вам должен быть обеспечен постоянный медицински
й уход, нужно пройти осмотр в стационаре. Затем вы получите путевку в сана
торий. У нас сейчас распределяют путевки между инвалидами.
Ч Я здоров. И никуда не собираюсь ехать.
Ч Очень жаль, что вы не хотите сотрудничать с нами. К сожалению, я все равн
о должен выполнять свои обязанности. Приступайте, Ч кивнул он санитара
м, и в руках одного из них сразу же оказался шприц, который до этого тот, оче
видно, прятал за спиной.
Их подвело инвалидное кресло. От калеки никто не ожидал серьезного сопро
тивления. Но Глеб, не желавший мириться с собственной беспомощностью, по
стоянными упражнениями превратил свои оставшиеся живыми мышцы в сталь
ные пружины. У него и раньше были сильные руки, а сейчас он мог завязать в у
зел двухсантиметровый арматурный прут.
Афган научил его не церемониться с мерзавцами. Тот, что шел со шприцем, нат
кнувшись на прямой удар, направленный в нижнюю часть живота, беззвучно с
ложился пополам и выронил шприц.
Глеб успел его подхватить и свободной рукой резко крутанул колесо своег
о кресла, почти в ту же секунду оказавшись рядом со вторым санитаром.
Тот завизжал каким-то поросячьим визгом, когда Глеб вкатил ему в икру пол
ную дозу той гадости, которой они собирались его попотчевать. Санитар ещ
е пытался какое-то время сопротивляться, но, скованный стальными руками
Глеба, быстро ослабел под действием лекарства.
Все произошло так стремительно, что третий, изображавший из себя врача, н
е успел сориентироваться в обстановке, и Глеб оказался у выходной двери
раньше его.
Теперь «врач» затравленно озирался, время от времени бросая на инвалидн
ое кресло взгляды, полные ужаса.
Ч Кто вас послал?
Врач, не отвечая, пятился к окну, и Глеб понимал, что не должен позволить ем
у достичь заветной цели. На улице наверняка осталась часть этой банды. У н
их могла быть установлена какая-то система сигнализации, и если те, снару
жи, поймут, что здесь произошло, ему не дадут выбраться из дома.
Оба санитара неподвижно лежали на полу, врач тоже не представлял особой
проблемы, если бы не желание Глеба получить от него хоть какую-то информа
цию. Он ничего не знал о своих врагах и собирался восполнить этот пробел.

Между ним и его противником находился письменный стол, на котором, совсе
м недавно (неужели это было только вчера?!) Глеб исследовал икону, в верхне
м ящике остался лежать тяжелый душманский кинжал… В искусстве метать та
кие кинжалы во взводе не было ему равных.
Стальное лезвие лениво взлетело в воздух и, словно направляемое невидим
ой рукой, повернулось рукояткой вперед у самой головы противника.
После такого оглушающего удара человек валился на землю как подкошенны
й, но этот почему-то продолжал стоять еще пару секунд с широко открытым рт
ом, из которого неожиданно хлынула кровь. Затем он осел, держась за стену,
и только тогда Глеб услышал щелчок от пули, пробившей окно. На этот раз цел
ились именно во врача, и прицел у них наверняка был оптический, так что они
прекрасно видели все, что здесь происходило.
Глеб не чувствовал ни страха, ни жалости к лежащему на полу подонку, тольк
о холодную ярость и то особое состояние собранности, которое наступало в
Афгане после начала боя.
Зачем они это сделали? Заметают следы или хотят повесить на него убийств
о? Как бы там ни было, информации от врача теперь получить не удастся, и во ч
то бы то ни стало надо отсюда уходить как можно скорее.
Хотя интуитивно он понимал: уйти далеко ему не дадут. Сдаваться он тем не м
енее не собирался. Те, кто вел на него охоту, не слишком ценили человеческу
ю жизнь…
Рыжий детина начал проявлять признаки жизни, но времени на то, чтобы заня
ться им всерьез, не оставалось.
Детина уже сидел, и Глебу пришлось вновь уложить его на пол еще одним удар
ом. Теперь он действовал методично и быстро, не теряя ни одной секунды.
Подобравшись к окну, Глеб задернул штору, затем достал из второго ящика с
тола все свои наличные деньги Ч слишком мало даже для того, чтобы нанять
такси на приличное расстояние…
Документы, сверток со сменой белья, кинжал Ч единственное пока оружие…
Уложив все это в спортивную сумку, он решился наконец обыскать своих про
тивников Ч в его положении пренебрегать трофеями не приходилось.
«Врач» не подавал никаких признаков жизни. Пуля, влетевшая в окно, пробил
а ему грудь навылет, и по характеру раны Глеб понял, что с ним все кончено.

Под замызганным халатом оказался вполне приличный костюм. В бумажнике н
е было никаких документов, зато там оказалась довольно толстая пачка сот
енных долларовых купюр. Теперь у него появился хоть и небольшой, но все же
реальный шанс уйти от погони. Если ему удастся оторваться от преследоват
елей на несколько часов, разменять деньги, купить билеты…
Все это было слишком проблематично, но выбора у него все равно не осталос
ь.
В оттопырившемся кармане высокого рыжего громилы, изображавшего санит
ара, он обнаружил пистолет системы Макарова и две запасные обоймы.
Секунду Глеб испытывал мучительное колебание: в случае задержания огне
стрельное оружие сразу же сделает его положение совершенно безнадежны
м даже в глазах настоящей милиции.
Впрочем, и так оно было безнадежным. Скорее всего, на него повесят убийств
о, которого он не совершал. На месте тех, за окном, он бы уже давно вызвал сюд
а милицию… Вдруг он вспомнил про носилки, оставшиеся у входа, и понял, что
у подъезда его «гостей» ожидала машина. Это заставило Глеба отбросить по
следние сомнения по поводу оружия. Те, кто запросто стреляет в своих, не да
дут ему выйти из дома. Придется прорываться с боем.
Проверив, заряжен ли пистолет, Глеб поставил его на предохранитель и опу
стил в карман куртки.
В доме было удивительно тихо. Соседи словно вымерли. Обычно шумная комму
нальная квартира теперь затаилась и не подавала признаков жизни.
Даже когда колеса инвалидного кресла прошуршали по длинному коридору, з
а дверями соседей не раздалось ни единого звука…
Только что в его комнате дважды взламывали дверь, стреляли в окна… Никог
о это не касалось, каждый думал лишь о том, чтобы его самого миновала беда,
а дальше хоть трава не расти… «От того и обрушилось на нас все это», Ч с го
речью подумал Глеб.
Проезжая мимо зеркала в прихожей, он постарался поплотнее застегнуть во
рот рубахи, чтобы скрыть волосяной жгут, но, к своему удивлению, не увидел
ни шнурка, ни самого образка.
Он мог нащупать его, снять с себя, и только тогда дощечка становилась види
мой. Какие еще свойства скрывала в себе эта необычная вещь? Сейчас он не мо
г себе позволить раздумывать над новыми загадками, и, вновь повесив обра
зок на шею, Глеб закрыл за собой коридорную дверь на лестничную площадку.

Если бы у него был выбор, он бы не стал пользоваться лифтом. Именно там, у ли
фтовой двери, его наверняка ждут… Но выбора, все из-за той же проклятой ко
ляски, не было, и, еще раз проверив пистолет, Глеб снял его с предохранител
я.
Старый лифт скрипел и громыхал как несмазанная телега, преодолевая восе
мь этажных пролетов. Кресло занимало почти всю кабину, и у Глеба не остава
лось никакого пространства для маневра Ч если внизу его попытаются ост
ановить, придется стрелять.
С той минуты, как он вступил в борьбу за собственную жизнь, ладанка не пода
вала никаких признаков жизни, словно отведя его голову от первой пули, вы
полнила свой долг до конца. Но где-то в глубине сознания он понимал, что эт
о не так.
Наконец лифт остановился. В коридоре свет не горел, и только слабые отбле
ски уличного фонаря проникали на лестничную площадку. Никого. Глеб почув
ствовал огромное облегчение. Вот уже лет пять ему не приходилось стрелят
ь в людей, и он надеялся, что никогда больше не придется.
Подкатив кресло к выходной двери, Глеб слегка приоткрыл ее и осмотрел ул
ицу.
Санитарная машина у подъезда. И в ней только водитель. Они даже не подстра
ховались, не ожидая с его стороны мало-мальски серьезного сопротивления
. Пока что обстоятельства складывались в его пользу, но он знал, что долго
так продолжаться не могло, слишком не равны силы…
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42