Какое-то время Машив колебался,
все еще ожидая чегото, сомнения снова вернулись к нему, и по мере развития
событий он все больше мрачнел и чесал в затылке, прикидывая путь
отступления, но прыжок Такэды склонил чашу весов его колебаний в пользу
прибывших. Наблюдатель открыл огонь в самый нужный момент, отделявший
жизнь от смерти двух людей, взваливших на свои плечи ответственность за
судьбы Веера Миров.
Двойная очередь багровых вспышек - пули взрывались от прикасания к
любому предмету, даже к одежде - перечеркнула двухствольные автоматы в
руках нападавших, половину выбив из рук, а другую - повредив или сбив
прицел. Открыть огонь смогли лишь трое из десяти, да и то в воздух, не
придельно, а потом в бой вмешался Сухов, яростно целеустремленный и
свирепый, как джик вырвавшийся из бутылки. Он раскидал троих, затем еще
троих, успевших подхватить свое оружие, схватил на руки оглушенного Такэду
и рванул вслед за Наблюдателем, на бегу огрызавшимся длинными очередями из
своего жуткого "пущко-автомата".
Им удалось спуститься на два этажа ниже и найти работающий лифт,
который доставил беглецов на сотый горизонт гигантского здания, где, как
оказалось, Машив прятал аппарат, похожий на геликоптер и трактор
одновременно. Парализованная разрядом копья рука Такэды начала потихоньку
отходить, и усаживался в кабину аппарата он уже сам.
Через минуту они были в воздухе, а еще через четверть часа страшной
тряски, грохота и свиста распарываемого воздуха приземлились за городом на
крышу одного из невысоких зданий без окон и дверей, похожих на гигантские
пакгаузы из гофрированного серо-зеленого материала. Никто их не
преследовал.
С высоты здания - метров десять, не больше - Сухов еще раз оглядел
горизонт и поразился бедности ландшафта: взгляд везде натыкался лишь на
плоскости, изломы и опухоли зданий, сооружений, мостов, виадуков, башен,
шпилей и громад непонятных форм и назначений, да на черные ленты дорог и
плеши площадей и пустошей. Город отличался от пригорода разве что высотой
и скученностью строений, да отсутствием мусорных свалок. И - ничего
похожего на деревья, кустарники, цветущие поля и луга.
Оглянувшийся Машив понял мимику танцора, сверкнул зубами голубоватого
цвета, что не прибавило ни доброты, ни красоты его угрюмому лицу.
- У вас не так?
- Наша природа еще не агонизирует, хотя процесс распада уже запущен.
Наблюдатель повернулся и скрылся за дверью небольшой башенки
наподобие пристройки для лифта. Переглянувшиеся бег лецы последовали за
ним, кинув последний взгляд на мрачные геометрически четкие горы города на
горизонте. Погони не было, к это настораживало.
Жилище Машива представляло собой отгороженную клетушку в углу
"пакгаузу", оказавшегося складом пластиковых труб и контейнеров. Воняло в
нем не так остро, как на "свежем" воздухе, но дышать было все же трудно,
пока гости не притерпелись. Половину "квартиры" занимала громадная и
высокая кровать, накрытая горой пушистых пледов. Кроме нее здесь стояли
стол, два мощных, похожих на троны стула, круглая желто-коричневая тумба
со множеством ручек, оказавшаяся шкафом, и прямоугольный агрегат с
квадратными отверстиями, выступами, раструбами и панелью с десятком
рукояток. Агрегат оказался кухонной плитой.
На стене, отгораживающей жилище от остальных помещений склада, висела
квадратная рама из толстых брусьев, отлитых на первый взгляд из бронзы. На
полу лежал ковер, больше напоминающий двухслойное татами. Вот и вся
обстановка.
Хозяин усадил гостей на стулья-троны, а сам принялся колдовать у
плиты, добавившей несколько запахов к устоявшимся ароматам жилища. Вскоре
он поставил на стол квадратные тарелки с янтарным бульоном,, в котором
плавали ломтики зеленовато-черного цвета. Запах бульона не был неприятным,
но Сухов не отважился отведать его первым. И снова Наблюдатель вытаращил
глаза, глядя на колебания новоявленных приятелей.
- Странные вы все-таки ходоки Пути. Не знаете самых элементарных
вещей. Боитесь - проверьте еду, у вас же есть эрцхаор... определитель
полезности... индикатор.
- Индикатор? - Сухов показал перстень.
- Да, индикатор ирф-мирф... э-э, свой-чужой... Неужели вас не
научили, как им пользоваться?
- А разве он определяет такие вещи?
- Он определяет все. - Машив вытянул вперед свою руку с четырьмя
пальцами и оттопыренным когтем вместо пятого пальца: на самом длинном
красовался точно такой же перстень, как и у Никиты.
- Мы не профессиональные ходоки Пути, - вмешался Такэда. - Путь
позвал нас, но не сразу дал все необходимые инструкции. - Он зачерпнул
квадратной ложкой бульон и осторожно проглотил. Прищелкнул языком. -
Годится. Не трепанги, конечно, однако есть можно. Биохимия-то у нас
одинаковая.
- Скорее всего, - кивнул Машив. - Несмотря на некоторые
физиологические различия. Вы, простите, у себя на родине кто?
- Инженер-исследователь.
- Философ, - добавил Сухов, - и мастер единоборств. А вы?
- Итерние, - блеснул зубами Наблюдатель, - кладовщик повашему, с
дипломом фахцеимагине - сопрягателя культурных менталитетов. - Он совсем
по-человечески пошевелил пальцами, подбирая выражение. - Ну, это нечто
вроде искусствоведа. Ешьте, если ваши организмы переварят мою стряпню.
Гости начали медленно поглощать бульон с чесноком и перцем.
Машив наблюдал, как они едят, и качал головой.
- М-да, никогда не думал, что доживу до появления Посланника. И
все-таки что-то в вас есть неправильное. Деретесь вы без оружия неплохо,
но настоящий Посланник действовал бы не так.
- Вы поэтому не вмешались в схватку сразу?
- Почему же еще?
- А кто это был? Похоже, они нас ждали.
- У Четырех в каждом из Миров Веера есть глаза и уши, и даже
исполнители варианта прикидки. Дрались вы с полицией, которая получила
приказ ждать появления преступников, как и я - друзей, и выполняла его без
рассуждений. Но это не "серые исполнители" - Мы их называем иначе - "свита
Сатаны".
Никиту вдруг потянуло в сон. Наблюдатель заметил его ее стояние,
развернул пледы на кровати, махнул рукой:
- Ложитесь, отдыхайте, поговорим позже.
- Если не возражаете, я бы задал вам несколько вопросов, - вежливо
сказал Толя. - А ты спи, Кит, пока мы будем беседоват Уснул Сухов сразу,
едва голова коснулась подушки.
Лишь на третий день они более или менее адаптировались к воздуху
этого неблагополучного со многих точек зрения мира. Никите это далось с
большим трудом, чем более закаленному Такэде, но и Толя дышал, как рыба,
вытащенная из воды. В здешнем воздухе было слишком много примесей,
отсутствующих на Земле, от окислов серы, сурьмы и фосфора до радиоактивных
радикалов, да и изотопный состав воздуха отличался от земного. Долго
оставаться здесь было нельзя. Но и уйти в другой хрон они пока не могли:
как выяснил Машив, в башне, где находилась станция хроноперехода, все
время толклись вильеры, местные полицейские. Вряд ли они знали
местонахождение станции, да и вход в нее открывался не всем, но пройти
незаметно к двери станции представлялось проблематичным.
Беглецам показалось, что станция хроносдвига расположена не в самом
удачном месте, и Машив пояснил:
- Раньше на этом месте был холм, его срыли и построили памятник
Вождю, простоявший почти сто лет. Затем во время переворота памятник
взорвали, а на его месте возвели Башню Славы. Следующий переворот башню
оставил, но всю "Славу" уничтожили, а внутри обосновались коммерческие
структуры и вычислительные центры. Ну, а когда наступил Кризис, башня
вымерла. Выносить же старое оборудование и заменять его новым оказалось
слишком дорого. Так и стоит теперь башня пустой и не пустой одновременно.
И простоит еще долго, строили ее из материалов очень стойких и
прочных. А станция хроносдвига - темпоралвсе это время маскируется внутри
под какой-нибудь запасник с хламьем. В башне таких мертвых помещений
множество.
- Кладбище, - проворчал Сухов.
Машив понял.
- Весь наш мир - большое кладбище. Процесс дезинтеграции природы уже
не остановить никакими средствами, а вместе с экологией умрет и население
планеты. Не сразу, конечно, пройдет какой-то период дробления культуры,
хирения и деградации, затем период Слабого Хаоса, а потом - полный распад.
Кстати, если вы пойдете "вверх", то минуете несколько погибших миров,
похожих на наш, особенно техникой.
Сухов иронически взглянул на грозную двустволку у ноги Наблюдателя.
Машив поймал его взгляд, улыбнулся, оскалясь:
- Что, не укладывается в теорию прогресса технологии? Да, наша
техника далека от совершенства, даже по сравнению с вашей, хотя
цивилизация нашего хрона старше на несколько тысяч лет, но это не моя
вина. Во впадине эволюционной гиперболы вы увидите миры, где
технологические цепочки доведены до гротеска и даже абсурда. Эволюция
машин пошла там по пути увеличения органов с небольшим количеством
степеней свободы. То есть по пути упрощения конструкции и усложнения
эксплуатации.
- Ретроэволюция, - кивнул Такэда.
- Вриэссо? Э-э, что? А-а... да. Они создавали потрясающие по
масштабам, сложности и одновременно примитивные машины, в том числе и
звездолеты, напоминающие ваши паровозы, но в сотни раз больше.
- А откуда вы знаете? Вы что же, путешествуете по хронам?
- К сожалению, я лишен удовольствия путешествовать по Мирам Веера. -
Наблюдатель достал из обширных складок своего плаща-комбинезона
прозрачно-стеклянную плоскую квадратную коробочку, живо напомнившую
портсигар-бабочку Такэды. - Но у меня есть рация, а я любопытен. Те, кому
я посылаю донесения, платят мне информацией..
Толя в ответ достал свою рацию.
- У меня тоже имеется такая штука, но действует на прием она очень
редко.
Машив только покрутил лохматой головой, исчерпав запасы удивления и
недоверия. О странностях своих новых знакомых говорить он перестал, но
нет-нет, да в глазах его и протаивала подозрительность.
- Интересно было бы взглянуть на Землю в середине впадины
эволюционной гиперболы, - задумчиво проговорил Такэда. - Выходит, Земля
нашего хрона - еще не самый глухой тупик технологических стадий
цивилизаций?
- Вы на склоне "пакета". Я же говорил, что "на дне" гиперболы
располагаются миры с чудовищно гипертрофированными режимами, сильно
подверженными дыханию Хаоса. Лишь на подъеме гиперболы начинаются миры,
достигшие начальных стадий магии знания. И заканчивается земной "пакет"
цивилизацией колоссального взлета с высочайшим уровнем абстракции, которой
почти не страшно вторжение Индрагора.
- Люцифера, - механически поправил Такэда.
Машив не возразил.
Разговор этот произошел на второй, день пребывания Сухова и Такэды в
мире Машива, когда он вернулся из вылазки в башню и в город, носивший
название Танннербериоз-асав. К вечеру они прогулялись вокруг квартала
пакгаузов и складов, надышались выхлопными газами немилосердно дымящих
автопоездов, размеры которых потрясали, оглохли от рева и грохота, дважды
прятались от полицейских патрулей, запакованных в броню и кожу
динозавроподобных животных, и решили без надобности больше не выходить.
Тем более, что многое об этом мире можно было узнать по видеотелеграфу -
системе, аналогичной телевизору Земли середины двадцатого века; это
была-та самая рама из толстых брусьев висящая на стене Дома Наблюдателя.
Изображение возникало в раме, как живая картина с глубине и
перспективой, но поскольку угол зрения людей не совпадал с тем, под каким
глядели на мир существа этой вселенной, а частота кадров была иной, то
смотреть "телевизор" Машива, в котором не было ничего, что напоминало бы
транзистор, микросхему или лампу, было очень трудно. К концу своего
пребывания у него ни Такэда, ни Сухов так и не привыкли к особенностям
восприятия телепередач, хотя многое все-таки смогли узнать и понять.
Цивилизация Наблюдателя мало отличалась от цивилизации Земли, разве
что гротескным сочетанием примитивно-высокой тех ники - в том смысле, что
если довести до максимума совершенства прогресс паровозов и пароходов,
вместо того, чтобы сменить их более экономичными и эстетически
продуманными техническими средствами, то как раз и получится реализованный
вариант, - и сложнейших социальных отношений, базирующихся на
этнически-клановых связях и конфликтах. Правда, Машив сказал, что Веером
реализованы еще более абсурдные отношения между разумными существами.
Разговор о Мирах Веера продолжался с перерывами два длинных вечера и
сопровождался распитием напитка, который хозяин называл варрес, а Такэда -
чай с коньяком, хотя напиток настаивался на каких-то местных травах,
произраставших где-то высоко в горах. Лишь там сохранилась жалкая часть
некогда великолепной, дикой природы планеты, уходящей в небытие.
Машив научил Никиту пользоваться перстнем, как индикатором ядовитых
веществ, и таким образом они наконец избавились от проблемы лищи,
испытывая ее на себе методом проб и ошибок, любая из которых грозила
летальным исходом. Варрес по вкусу и запаху действительно напоминал чай с
коньяком и по отзыву перстня не имел противопоказаний для организмов
людей, - живших в другом хроне.
- Как вы уже знаете, - говорил Машив, удобно Лежа на своей громадной
кровати, где умещались и Сухов с Толей, - сходные по условиям Миры
рождались "пакетами", до миллиарда в "пакете".
Именно столько реализовалось миров с планетами, подобными вашей Земле
или нашей Тадзане. Но и в каждом "пакете" Миры расположены не хаотично, а
"пачками", причем неблагополучных с точки зрения нашей морали, с высоким
уровнем злобы и ненависти, как правило, больше.
- Например? - заинтересовался Никита. - Что вы хотите сказать?
- Например, Земель, на которых родились деспоты, апостолы
человеконенавистничества типа Чингисхана, Сталина, Гитлера, фанатиков
веры, насчитывается шестьсот шестьдесят шесть, а Земель с режимами
социального равенства в десять раз меньше.
Если бы вы знали, как интересно сравнивать два мира, два соседних
хрона, сдвинутых по времени на один хроноквантовый угол! Различия бывают
или очень тонкими или разительными, хотя физические константы могут
отличаться на неуловимо малые величины.
Поистине, Шаданакар - удивительнейшее из творений Мироздания.
фантазия которого безгранична! Во всяком случае, мы не представляем даже
ничтожной доли того, что реализовано Веером. Допустимы любые фантазии - с
единственной оговоркой: условия существования Мира должны быть
непротиворечивы.
Сухов хмыкнул.
- Значит, где-то есть мир, в котором реализованы гоблины, тролли,
хоббиты, черти и другая нечисть?
- Вполне возможно, что для них "нечисть" - мы, - задумчиво сказал
Такэда, Который имел удовольствие беседовать с Машивом чаще. - Веером
реализованы все системы мифов всех народов, населяющих Миры, от языческих
русских, индо-аккадских, до китайских, египетских и африканских. Нам еще
придется убедиться в этом на практике.
- Если сможете вырваться из лап "свиты", - заметил скептически
настроенный Машив. - Возможности ваши, как я вижу, невелики. Тем более,
что вы можете выйти в агонизирующих Мирах, подчиненных ритму войн и
катаклизмов. Например, я узнал недавно о существовании слоя фанатических
исламских империй, не терпящих инакомыслия, где идет глобальная война всех
против всех.
А чем лучше мир, в котором победил Гитлер? Или где ваш Сталин жил до
ста двух лет? Или где татаро-монгольское иго-захлестнуло всю Землю?.
Сухов глянул на Такэду, в глазах которого тлел хищный огонь
любопытства.
- Да, в таких мирах жить не очень уютно.
- Зато интересно, - произнесли Машив и Толя в один голос.
Никита засмеялся, привычно прикрыв рот ладонью - чтобы не перехватило
дыхание. Оба Наблюдателя сходились фанатической тягой к новому знанию,
жадностью к информации, и те, кто отбирал кандидатуры длц постов
Наблюдателей, не ошиблись в выборе.
Машив знал о жизни Веера гораздо больше, чем Такэда, хотя инженера
это не задевало, а, скорее, стимулировало, как он признался Сухову.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79