Если Энн не сможет помочь ему, мы оба думаем, что ему следует без промедления проконсультироваться с твоим психиатром. В конце концов, он профессионал, и знает твой случай. – Он улыбнулся. – Я думаю, было бы лучше, если бы Ник вернулся в Лондон, Джо.
Она медленно кивнула.
– Полагаю, да. – Она хотела было допить кофе, но опустила кружку. – Он думает, что собирается убить меня, Бен. Но почему? Зачем Сэму это нужно? Зачем? Он же не верит, что он действительно муж Матильды? Но если и так, почему он хочет, чтобы Ник причинял мне боль? В этом нет никакого смысла.
– То, что представляет смысл для сумасшедших, редко понятно другим, – мягко сказал Бен. – И у меня создается такое впечатление, что брат Ника безумный.
Он поставил чашку и собирался встать, когда они услышали ужасный крик из дома.
Бен вскочил на ноги и помчался на кухню, Джо бежала за ним.
Энн лежала на полу; Ника нигде не было.
Бен опустился на колени рядом с женой, помогая ей сесть. Лицо ее было мертвенно бледным.
– Энн, ради Бога, ты в порядке? Что произошло?
– Я… я побеспокоила его, – сказала она дрожащим голосом. Для поддержки она держалась за ножку стула. – Это все моя вина. Мне не стоило пытаться регрессировать его. Я не знаю достаточно об этом.
– Что он сделал, Энн? – Джо похолодела. Она смотрела на Энн, неспособная на действия, затем вскочила, нашла кусок ткани и, намочив ее под краном, села рядом с Энн и приложила к синяку на виске.
– Он на меня не напал, нет. Он просто толкнул меня, вот и все, а я поскользнулась. Должно быть, я ударилась головой о стол или обо что-то еще. Это все моя глупость. – Энн взяла тряпку из рук Джо и приложила к голове. – Мне не следовало вмешиваться. Это было очень глупо. Мне следовало знать, что его брат намного умнее нас, но я все же думала, что мне удастся отменить его гипнотическое внушение. Ник был у меня под контролем – он хорошо реагировал, и я вернула его назад в детство. Я задала ему пару вопросов о том, что было, когда он был маленьким. Казалось, он осознавал ту враждебность Сэма, когда он был ребенком, и он избегал его – поклоняясь издалека. Я хотела выяснить, была ли мысль о том, что он король Джон, навязана ему братом, либо возникла в его подсознании. – Она покачала головой. – Его легко регрессировать. Он тут же вспомнил все свои жизни. Я не подсказывала ему. Он был мужчиной, который жил на смене веков и умер в двадцать четыре года от тифа. – Энн, все еще сидя на полу, обняла колени. – Потом он сказал, что он жил при правлении королевы Анны и был моряком, и сказал… он сказал, что ждал Матильду, но время было другое. – Она взглянула на Джо, которая затаила дыхание. – Он сказал, что он ждал и ждал, а затем представил другую реинкарнацию на сто пятьдесят лет до этого, и начал говорить на языке, похожим на французский. В тот раз он умер от чумы в Париже. Затем был большой пробел. – Энн остановилась. На мгновение, казалось, она не могла говорить. – Потом был Джон, младший сын короля Англии Генриха I.
Джо была бледна как смерть.
– Ты хочешь сказать, что все это правда? – прошептала она. – Он действительно был Джоном? Это не был Сэм? – Она закрыла глаза, все еще стоя на коленях. – Он преследовал меня. Следовал за мной из прошлого. Но зачем? Джон ненавидел Матильду. Он… – Ее голос дрогнул. – Он приговорил ее к смерти. – В отчаянии она посмотрела наверх. – Поэтому он здесь? Преследовать меня даже после смерти? Я знала, Энн. Я узнала его. Несколько недель назад я увидела это в его глазах, но тогда не поняла. Я не поняла, что происходит.
– Нет, Джо. Это ерунда. Ради Бога, вы не те же люди! Ты постоянно на это обращаешь внимание. – Энн поднялась на ноги. – И Ник любит тебя. Он любит тебя, Джо. – Она подошла к раковине и намочила тряпку холодной водой. – Все еще есть вероятность того, что Сэм все это начал. Я не могу быть уверена. Я не знаю. У меня недостаточно опыта. Все, что я могу сказать, так это то, что он так много знает о Джоне.
– Что заставило его толкнуть тебя? – Мягко спросил Бен. Он выглядел мрачно.
Энн попыталась улыбнуться:
– Я спросила о его королевской прерогативе. Не забывай, что я республиканка. Я не знаю, как общаться с королями. Он не хотел ударить меня, он просто не знал, что я была там. Я спросила его о семье де Броз и почему он решил преследовать именно их. Он рассердился – можно сказать, разозлился – и начал ходить взад-вперед. Потом он – полагаю, он просто вылетел из комнаты, и мне не повезло, что я оказалась у него на дороге. Это был 1209 год. Он сказал мне, что Уильям сжег город Леоминстер в Херефордшире. То он страдал от апоплексии, то хохотал как сумасшедший…
Бен похлопал Джо по плечу, потом пошел к двери.
– Он вышел отсюда?
Энн кивнула.
– Вы оставайтесь здесь. Пойду поищу его.
В кухне было очень тихо. Ни Энн, ни Джо не произнесли ни слова. В печке трещали поленья, и они обернулись посмотреть на них. Затем Джо шепотом сказала.
– Энн, я должна знать, что произошло позже. Я должна знать, что сделал король.
– Но ты же знаешь. – Энн повернулась к ней. – Господи, Джо! Разве ты не можешь оставить это в покое? Ты знаешь, что он сделал! – Она села за стол и положила голову на руки. – Черт, прости меня. Это несправедливо. Я просто разнервничалась. Я помогу тебе, если смогу. Но у меня не получается, Джо. Я ничего не понимаю.
– Тебе не нужно ничего делать, Энн. Просто будь со мной рядом.
– Сейчас? Но они могут вернуться в любой момент.
– Меня это не волнует. Я должна знать, о чем он думает. Разве ты не понимаешь?
– Нет, не понимаю. Джо, ты сильно расстроена. В любом случае, возможно, это не сработает.
– Получится. Все, что мне нужно, так это толчок, ты сама это сказала. Нужно инициировать. – Джо огляделась. – Эта лампа, отлично, лампа и чаша с водой. Я буду смотреть в отражение.
Встав, она подошла к шкафу, заглядывая на полки. Ее рука задела стакан, смахнув его на пол, он разбился вдребезги. Она даже не заметила этого. Потянувшись, она достала одну из черных чаш для смешивания теста и повернулась к раковине.
– Я должна это сделать, Энн. Разве ты не понимаешь? Я должна заглянуть в прошлое, чтобы жить в настоящем!
Она наполнила чашу водой и поставила ее на стол, затем села напротив Энн, которая ласково дотронулась до ее руки.
В тишине они заглянули в чашу с водой.
Матильда смотрела вдаль из окна. Потом повернулась и недоверчиво взглянула на своего управляющего, который стоял, неловко шаркая ногами, в центре высокой с хорошей акустикой комнате.
– Но Уильям поехал, чтобы попытаться и вернуть себе замок Рандор!
– Он проиграл, моя госпожа. – Стивен посмотрел на нее. – У короля теперь все замки семьи де Броз, кроме Хея. Сэру Уильяму некуда было деваться, после того как его атаку отразили королевские констебли в Рандоре – я думаю, он не хотел приезжать сюда побежденным. – Стивен посмотрел на нее. – Поэтому он отправился в Леоминстер и уничтожил это место. Он сжег его дотла. Король никогда этого не простит, леди Матильда, – продолжил он серьезно. – Боюсь, ваш муж зашел слишком далеко, чтобы вернуться.
– Нас объявят вне закона. Что заставило его поступить таким образом? Сжечь город! – Закрыв глаза руками, она пыталась сдержать слезы, душившие ее.
Двадцать первого сентября король объявил Уильяма де Броз предателем и назначил Джеральда из Атьеса объехать все границы и объявить всех подданных барона свободными от своего господина. Последователи Уильяма оставили его, с тем чтобы воздать почести королю.
В конце концов, остался только один преданный Стивен, поехавший с Матильдой в горы, чтобы спрятать оставшиеся деньги и драгоценности в заброшенной святыне, где древние боги, если они все еще обитали там, охраняли бы клад. Даже Уильяму не сказали о его местонахождении.
Безопасно вернувшись обратно в Хей, Матильда взяла Стивена за руку.
– Ты должен остаться здесь, когда мы уйдем, – сказала она печально. – Наша ссора не имеет к тебе никакого отношения, дорогой Стивен. Думай о нас и молись за нас. Ты должен передать замок Хей королю и воздай ему свои почести.
– Что вы будете делать? – Стивен грустно смотрел на нее.
Она пожала плечами:
– Возможно, попробую добраться до своего сына Джайлза во Франции. – Она огляделась. – Мы не можем здесь оставаться. Спасибо, Стивен, за все, что ты сделал. Благодаря тебе хотя бы золото в безопасности и, если мы когда-нибудь вернемся, оно все еще будет там.
– Вы вернетесь, моя госпожа.
Он поднес ее руку к губам.
– Вы вернетесь.
Уильям и Матильда покинули замок Хей на рассвете следующего дня, их единственными попутчиками были Уилл и Реджинальд.
Это было началом кошмара. Преследование короля Джона было неустанно. Его войска безжалостно совершали набеги на них, не отступая ни на шаг. Несколько раз они пытались перейти границу, направляясь на юг, но каждый раз их заставляли отступить в холодные леса, где, после недель дождя, опадали последние листья, тем самым оставляя хорошую и опасную видимость дорог. Реджинальд был единственным, кто оставался бодрым и пытался развеселить компанию. У Уильяма болел бок, с каждым днем боль становилась все сильнее. У Уилла, хотя он и пытался скрыть это, начались приступы кашля, и Матильда, хотя она и пыталась бороться с этим всей своей силой, чувствовала, что ее стройная, высокая фигура начинает горбиться и слабеть в суставах от ненавистного ревматизма, заработанного из-за холодной погоды. Было тяжело все время находиться в седле, и чувствовалось приближение отчаяния. То здесь, то там они останавливались на небольшой отдых, находя убежище у монахов или у родственников, которые все еще сочувствовали бездомной семье, но всегда страх обнаружения заставлял их двигаться дальше.
Когда наступило Рождество, они вновь оказались на границе всего в нескольких милях к северу от Хея, почти вернувшись туда, откуда начали свои путь. Они скакали два дня, пытаясь избежать солдат, которые находились от них на небольшом расстоянии.
– Это предательство, – Матильда постоянно повторяла себе, быстро следуя за Уиллом. Ее пальцы покраснели и опухли до такой степени, что вскоре она не могла уже держать вожжи. Уилл, заметив это, но ничего не говоря, связал их так, что она могла захватить их запястьями, но в этом не было необходимости. Кобыла теперь автоматически бежала за остальными. – Нас предали, – повторила она снова, – кто-то, кого мы считали нашим другом. Они бы не смогли нас найти. – Только по жару ее щек можно было определить, что она плакала.
Они ехали по дорогам в долине через леса, пытаясь избежать холмов, но нигде не было убежища. Матильда понятия не имела, знал ли Реджинальд, куда они ехали, но уже особо и не волновалась по этому поводу. Все, что она хотела, так это лечь где-нибудь, заснуть и никогда не просыпаться вновь. Никогда больше не садиться на лошадь. Никогда больше не чувствовать прикосновение ветра.
Была буря, и было трудно определить, был ли полдень или сумерки, и когда вооруженные фигуры остановились перед ними, схватив лошадь Реджинальда за узду и остановив ее, она просто не могла этому поверить, думая, что это ей мерещится. Когда же она сообразила, что они настоящие, все, что она почувствовала, – это тупое чувство облегчения, что погоня была позади.
Из-за ветра она не расслышала, что говорили люди Реджинальду и Уиллу, который, сильно кашляя, ехал за своим братом. Она видела, что ее сыновья держали свои руки подальше от мечей и понимающе смотрели друг на друга.
Их захватчики не обращали внимания на Уильяма, хотя он и был вооружен. Он сидел, не двигаясь, на лошади, сошедшей с дороги, голова его опустилась, одну руку он держал на своей ране.
Затем поход начался вновь, но на этот раз пешком. Они были пленники. Матильда бросила вожжи и попыталась дыханием согреть опухшие руки.
Казалось, они шли целую вечность, пока не дошли до деревянного дома в долине. Она почувствовала, как кто-то помог ей спуститься с лошади, и двое мужчины понесли ее в дом. Это последнее, что она помнила.
Дверная задвижка щелкнула, и Энн посмотрела на дверь. Ее внимание было полностью сосредоточено на чаше, полной туманных отражений, так что она забыла о присутствии других в комнате. Бен медленно вошел в кухню. За ним шел Ник, лицо его было мертвенно-бледным. Энн сразу поняла, что он был уже самим собой. Она поднесла палец к губам, и двое мужчин тихо сели за стол. Оба уставились на чашу с водой, когда Джо, не зная об их возвращении, медленно продолжила свой рассказ.
Прошло много времени, прежде чем Матильда пришла в себя. Она чувствовала, как кто-то аккуратно снял с нее одежду, даже ее сорочку; как мягкими полотенцами растирали ее ледяную кожу и как потом надели длинный теплый халат. Ее накормили овсяной кашей и затем отвели спать в комнату. Только когда она настолько поправилась, чтобы присоединиться к мужчинам, она поняла, что они совсем не пленники, а почетные гости одного из горных вождей. И они оставались с ним в течение долгих недель одной из самых худших зим в Уэльских холмах.
Медленно, благодаря заботам уэльских хозяев, больные поправлялись и, убежденные в том, что их преследователи не настигнут их здесь, в замерших холмах, приобрели немного оптимизма и вместе с вождем составили новый план. Как только наступит оттепель, они направятся на побережье и оттуда переправятся в Ирландию, где они смогут остановиться у Маргарет и Вальтера и где у них много родственников и друзей, которые могли бы им помочь.
Когда оттепель освободила дороги вересковой пустоши и долины от снега и льда, Уильям, Матильда и их сыновья, сопровождаемые двумя уэльскими гидами, вновь отправились в путешествие к морю, укутанные в овечьи шкуры, нервничая, несмотря на доброту и гостеприимство, с которыми их приняли. Но путешествие, хотя было холодно и утомительно, прошло без каких-либо инцидентов. Наконец, они прибыли в широкое устье реки, которое разделяло север Уэльса от юга, напротив замка, который охранял устье реки и смотрел вниз с холма на два корабля у причала в заливе. Уилл посмотрел на мать и улыбнулся:
– Почти на месте. Если Богу будет угодно, завтра мы будем в безопасности.
Она внимательно смотрела на корабли.
– Интересно, сколько пройдет времени, прежде чем Джон узнает, куда мы делись. Он может следовать за нами до Ирландии. – Она поежилась, сильнее укутавшись в меха.
– Он не будет, мама. – Реджинальд взял ее за руку. – Ирландские лорды слишком властны. Он не бросит им вызов. И между нами говоря, мы связаны браком с большинством их семей. – Он слегка подтолкнул своего брата локтем.
Лошадей отправили обратно в деревню, и их гид обсудил переезд с темнокожим хозяином одного из кораблей, перед тем как перенес их багаж. Они не поплывут сегодня.
С грустью Матильда попрощалась со своей белой кобылой. Они пообещали хозяевам своих лошадей в качестве платы за жилье. Поклонившись, гиды попрощались и ушли.
Прошло четыре дня, прежде чем капитан рискнул выйти в море. Матильда постоянно наблюдала за горами в короткие часы дневного света, в любой момент ожидая увидеть лошадей, шлемы, копья, которые бы означали, что король сделал невозможное и нагнал их. Но они не появились.
Наконец, корабль отчалил. Матильда стояла на палубе, вглядываясь вперед, на землю, наполовину скрытую черными тучами. Она не замечала, что ее волосы выбились из-под капюшона. Она, казалось, все еще ожидала увидеть Джона, скачущего по берегу залива. Она вздрогнула, и Уилл обнял ее.
– Переезд не займет много времени, мама. Ты что, плохо себя чувствуешь?
Она посмотрела на него и увидела его улыбку и задорные глаза.
– Знаешь ведь, что нет, глупыш. Я знаю, что мне понравится море. Только я бы хотела, чтобы все это произошло при более веселых обстоятельствах. – Она вздохнула.
– Ну, Джон пусть не рассчитывает заполучить нас, так что радуйся жизни, – Уилл засмеялся. – Мы с тобой в семье настоящие моряки, это очевидно. – Он кивнул через плечо. Его отец и Реджинальд удалились в дальний угол палубы. Оба выглядели очень неважно, а потом сначала Уильям, затем и его сын ушли в каюту и легли там.
Очень скоро возобновился сильный ветер. Глаза Уилла сияли.
– Радуйся, ветер усиливается. Мы скоро туда доберемся.
Матильда смеялась над его возбуждением.
Ночь наступила рано, а с ней усилился и шторм. Пассажиров отправили в каюты, где они лежали без сна. Матильда, прислонившись спиной к стене и обняв колени руками, слушала, как члены команды кричали, борясь со штормом.
В конце концов, команда подчинилась стихии, и слышно было только ветер, волны и скрип такелажа.
Три дня и три ночи бросало и крутило их, пока шторм не стих. И тогда на четвертое утро капитан открыл дверь каюты и заглянул в нее, ухмыляясь.
– Вы не поверите, но Дева Мария привела нас к Ирландскому побережью!
Матильда неуверенно направилась к выходу и стала смотреть на длинное темное побережье. Волны все еще были огромные, но ветер немного стих.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84
Она медленно кивнула.
– Полагаю, да. – Она хотела было допить кофе, но опустила кружку. – Он думает, что собирается убить меня, Бен. Но почему? Зачем Сэму это нужно? Зачем? Он же не верит, что он действительно муж Матильды? Но если и так, почему он хочет, чтобы Ник причинял мне боль? В этом нет никакого смысла.
– То, что представляет смысл для сумасшедших, редко понятно другим, – мягко сказал Бен. – И у меня создается такое впечатление, что брат Ника безумный.
Он поставил чашку и собирался встать, когда они услышали ужасный крик из дома.
Бен вскочил на ноги и помчался на кухню, Джо бежала за ним.
Энн лежала на полу; Ника нигде не было.
Бен опустился на колени рядом с женой, помогая ей сесть. Лицо ее было мертвенно бледным.
– Энн, ради Бога, ты в порядке? Что произошло?
– Я… я побеспокоила его, – сказала она дрожащим голосом. Для поддержки она держалась за ножку стула. – Это все моя вина. Мне не стоило пытаться регрессировать его. Я не знаю достаточно об этом.
– Что он сделал, Энн? – Джо похолодела. Она смотрела на Энн, неспособная на действия, затем вскочила, нашла кусок ткани и, намочив ее под краном, села рядом с Энн и приложила к синяку на виске.
– Он на меня не напал, нет. Он просто толкнул меня, вот и все, а я поскользнулась. Должно быть, я ударилась головой о стол или обо что-то еще. Это все моя глупость. – Энн взяла тряпку из рук Джо и приложила к голове. – Мне не следовало вмешиваться. Это было очень глупо. Мне следовало знать, что его брат намного умнее нас, но я все же думала, что мне удастся отменить его гипнотическое внушение. Ник был у меня под контролем – он хорошо реагировал, и я вернула его назад в детство. Я задала ему пару вопросов о том, что было, когда он был маленьким. Казалось, он осознавал ту враждебность Сэма, когда он был ребенком, и он избегал его – поклоняясь издалека. Я хотела выяснить, была ли мысль о том, что он король Джон, навязана ему братом, либо возникла в его подсознании. – Она покачала головой. – Его легко регрессировать. Он тут же вспомнил все свои жизни. Я не подсказывала ему. Он был мужчиной, который жил на смене веков и умер в двадцать четыре года от тифа. – Энн, все еще сидя на полу, обняла колени. – Потом он сказал, что он жил при правлении королевы Анны и был моряком, и сказал… он сказал, что ждал Матильду, но время было другое. – Она взглянула на Джо, которая затаила дыхание. – Он сказал, что он ждал и ждал, а затем представил другую реинкарнацию на сто пятьдесят лет до этого, и начал говорить на языке, похожим на французский. В тот раз он умер от чумы в Париже. Затем был большой пробел. – Энн остановилась. На мгновение, казалось, она не могла говорить. – Потом был Джон, младший сын короля Англии Генриха I.
Джо была бледна как смерть.
– Ты хочешь сказать, что все это правда? – прошептала она. – Он действительно был Джоном? Это не был Сэм? – Она закрыла глаза, все еще стоя на коленях. – Он преследовал меня. Следовал за мной из прошлого. Но зачем? Джон ненавидел Матильду. Он… – Ее голос дрогнул. – Он приговорил ее к смерти. – В отчаянии она посмотрела наверх. – Поэтому он здесь? Преследовать меня даже после смерти? Я знала, Энн. Я узнала его. Несколько недель назад я увидела это в его глазах, но тогда не поняла. Я не поняла, что происходит.
– Нет, Джо. Это ерунда. Ради Бога, вы не те же люди! Ты постоянно на это обращаешь внимание. – Энн поднялась на ноги. – И Ник любит тебя. Он любит тебя, Джо. – Она подошла к раковине и намочила тряпку холодной водой. – Все еще есть вероятность того, что Сэм все это начал. Я не могу быть уверена. Я не знаю. У меня недостаточно опыта. Все, что я могу сказать, так это то, что он так много знает о Джоне.
– Что заставило его толкнуть тебя? – Мягко спросил Бен. Он выглядел мрачно.
Энн попыталась улыбнуться:
– Я спросила о его королевской прерогативе. Не забывай, что я республиканка. Я не знаю, как общаться с королями. Он не хотел ударить меня, он просто не знал, что я была там. Я спросила его о семье де Броз и почему он решил преследовать именно их. Он рассердился – можно сказать, разозлился – и начал ходить взад-вперед. Потом он – полагаю, он просто вылетел из комнаты, и мне не повезло, что я оказалась у него на дороге. Это был 1209 год. Он сказал мне, что Уильям сжег город Леоминстер в Херефордшире. То он страдал от апоплексии, то хохотал как сумасшедший…
Бен похлопал Джо по плечу, потом пошел к двери.
– Он вышел отсюда?
Энн кивнула.
– Вы оставайтесь здесь. Пойду поищу его.
В кухне было очень тихо. Ни Энн, ни Джо не произнесли ни слова. В печке трещали поленья, и они обернулись посмотреть на них. Затем Джо шепотом сказала.
– Энн, я должна знать, что произошло позже. Я должна знать, что сделал король.
– Но ты же знаешь. – Энн повернулась к ней. – Господи, Джо! Разве ты не можешь оставить это в покое? Ты знаешь, что он сделал! – Она села за стол и положила голову на руки. – Черт, прости меня. Это несправедливо. Я просто разнервничалась. Я помогу тебе, если смогу. Но у меня не получается, Джо. Я ничего не понимаю.
– Тебе не нужно ничего делать, Энн. Просто будь со мной рядом.
– Сейчас? Но они могут вернуться в любой момент.
– Меня это не волнует. Я должна знать, о чем он думает. Разве ты не понимаешь?
– Нет, не понимаю. Джо, ты сильно расстроена. В любом случае, возможно, это не сработает.
– Получится. Все, что мне нужно, так это толчок, ты сама это сказала. Нужно инициировать. – Джо огляделась. – Эта лампа, отлично, лампа и чаша с водой. Я буду смотреть в отражение.
Встав, она подошла к шкафу, заглядывая на полки. Ее рука задела стакан, смахнув его на пол, он разбился вдребезги. Она даже не заметила этого. Потянувшись, она достала одну из черных чаш для смешивания теста и повернулась к раковине.
– Я должна это сделать, Энн. Разве ты не понимаешь? Я должна заглянуть в прошлое, чтобы жить в настоящем!
Она наполнила чашу водой и поставила ее на стол, затем села напротив Энн, которая ласково дотронулась до ее руки.
В тишине они заглянули в чашу с водой.
Матильда смотрела вдаль из окна. Потом повернулась и недоверчиво взглянула на своего управляющего, который стоял, неловко шаркая ногами, в центре высокой с хорошей акустикой комнате.
– Но Уильям поехал, чтобы попытаться и вернуть себе замок Рандор!
– Он проиграл, моя госпожа. – Стивен посмотрел на нее. – У короля теперь все замки семьи де Броз, кроме Хея. Сэру Уильяму некуда было деваться, после того как его атаку отразили королевские констебли в Рандоре – я думаю, он не хотел приезжать сюда побежденным. – Стивен посмотрел на нее. – Поэтому он отправился в Леоминстер и уничтожил это место. Он сжег его дотла. Король никогда этого не простит, леди Матильда, – продолжил он серьезно. – Боюсь, ваш муж зашел слишком далеко, чтобы вернуться.
– Нас объявят вне закона. Что заставило его поступить таким образом? Сжечь город! – Закрыв глаза руками, она пыталась сдержать слезы, душившие ее.
Двадцать первого сентября король объявил Уильяма де Броз предателем и назначил Джеральда из Атьеса объехать все границы и объявить всех подданных барона свободными от своего господина. Последователи Уильяма оставили его, с тем чтобы воздать почести королю.
В конце концов, остался только один преданный Стивен, поехавший с Матильдой в горы, чтобы спрятать оставшиеся деньги и драгоценности в заброшенной святыне, где древние боги, если они все еще обитали там, охраняли бы клад. Даже Уильяму не сказали о его местонахождении.
Безопасно вернувшись обратно в Хей, Матильда взяла Стивена за руку.
– Ты должен остаться здесь, когда мы уйдем, – сказала она печально. – Наша ссора не имеет к тебе никакого отношения, дорогой Стивен. Думай о нас и молись за нас. Ты должен передать замок Хей королю и воздай ему свои почести.
– Что вы будете делать? – Стивен грустно смотрел на нее.
Она пожала плечами:
– Возможно, попробую добраться до своего сына Джайлза во Франции. – Она огляделась. – Мы не можем здесь оставаться. Спасибо, Стивен, за все, что ты сделал. Благодаря тебе хотя бы золото в безопасности и, если мы когда-нибудь вернемся, оно все еще будет там.
– Вы вернетесь, моя госпожа.
Он поднес ее руку к губам.
– Вы вернетесь.
Уильям и Матильда покинули замок Хей на рассвете следующего дня, их единственными попутчиками были Уилл и Реджинальд.
Это было началом кошмара. Преследование короля Джона было неустанно. Его войска безжалостно совершали набеги на них, не отступая ни на шаг. Несколько раз они пытались перейти границу, направляясь на юг, но каждый раз их заставляли отступить в холодные леса, где, после недель дождя, опадали последние листья, тем самым оставляя хорошую и опасную видимость дорог. Реджинальд был единственным, кто оставался бодрым и пытался развеселить компанию. У Уильяма болел бок, с каждым днем боль становилась все сильнее. У Уилла, хотя он и пытался скрыть это, начались приступы кашля, и Матильда, хотя она и пыталась бороться с этим всей своей силой, чувствовала, что ее стройная, высокая фигура начинает горбиться и слабеть в суставах от ненавистного ревматизма, заработанного из-за холодной погоды. Было тяжело все время находиться в седле, и чувствовалось приближение отчаяния. То здесь, то там они останавливались на небольшой отдых, находя убежище у монахов или у родственников, которые все еще сочувствовали бездомной семье, но всегда страх обнаружения заставлял их двигаться дальше.
Когда наступило Рождество, они вновь оказались на границе всего в нескольких милях к северу от Хея, почти вернувшись туда, откуда начали свои путь. Они скакали два дня, пытаясь избежать солдат, которые находились от них на небольшом расстоянии.
– Это предательство, – Матильда постоянно повторяла себе, быстро следуя за Уиллом. Ее пальцы покраснели и опухли до такой степени, что вскоре она не могла уже держать вожжи. Уилл, заметив это, но ничего не говоря, связал их так, что она могла захватить их запястьями, но в этом не было необходимости. Кобыла теперь автоматически бежала за остальными. – Нас предали, – повторила она снова, – кто-то, кого мы считали нашим другом. Они бы не смогли нас найти. – Только по жару ее щек можно было определить, что она плакала.
Они ехали по дорогам в долине через леса, пытаясь избежать холмов, но нигде не было убежища. Матильда понятия не имела, знал ли Реджинальд, куда они ехали, но уже особо и не волновалась по этому поводу. Все, что она хотела, так это лечь где-нибудь, заснуть и никогда не просыпаться вновь. Никогда больше не садиться на лошадь. Никогда больше не чувствовать прикосновение ветра.
Была буря, и было трудно определить, был ли полдень или сумерки, и когда вооруженные фигуры остановились перед ними, схватив лошадь Реджинальда за узду и остановив ее, она просто не могла этому поверить, думая, что это ей мерещится. Когда же она сообразила, что они настоящие, все, что она почувствовала, – это тупое чувство облегчения, что погоня была позади.
Из-за ветра она не расслышала, что говорили люди Реджинальду и Уиллу, который, сильно кашляя, ехал за своим братом. Она видела, что ее сыновья держали свои руки подальше от мечей и понимающе смотрели друг на друга.
Их захватчики не обращали внимания на Уильяма, хотя он и был вооружен. Он сидел, не двигаясь, на лошади, сошедшей с дороги, голова его опустилась, одну руку он держал на своей ране.
Затем поход начался вновь, но на этот раз пешком. Они были пленники. Матильда бросила вожжи и попыталась дыханием согреть опухшие руки.
Казалось, они шли целую вечность, пока не дошли до деревянного дома в долине. Она почувствовала, как кто-то помог ей спуститься с лошади, и двое мужчины понесли ее в дом. Это последнее, что она помнила.
Дверная задвижка щелкнула, и Энн посмотрела на дверь. Ее внимание было полностью сосредоточено на чаше, полной туманных отражений, так что она забыла о присутствии других в комнате. Бен медленно вошел в кухню. За ним шел Ник, лицо его было мертвенно-бледным. Энн сразу поняла, что он был уже самим собой. Она поднесла палец к губам, и двое мужчин тихо сели за стол. Оба уставились на чашу с водой, когда Джо, не зная об их возвращении, медленно продолжила свой рассказ.
Прошло много времени, прежде чем Матильда пришла в себя. Она чувствовала, как кто-то аккуратно снял с нее одежду, даже ее сорочку; как мягкими полотенцами растирали ее ледяную кожу и как потом надели длинный теплый халат. Ее накормили овсяной кашей и затем отвели спать в комнату. Только когда она настолько поправилась, чтобы присоединиться к мужчинам, она поняла, что они совсем не пленники, а почетные гости одного из горных вождей. И они оставались с ним в течение долгих недель одной из самых худших зим в Уэльских холмах.
Медленно, благодаря заботам уэльских хозяев, больные поправлялись и, убежденные в том, что их преследователи не настигнут их здесь, в замерших холмах, приобрели немного оптимизма и вместе с вождем составили новый план. Как только наступит оттепель, они направятся на побережье и оттуда переправятся в Ирландию, где они смогут остановиться у Маргарет и Вальтера и где у них много родственников и друзей, которые могли бы им помочь.
Когда оттепель освободила дороги вересковой пустоши и долины от снега и льда, Уильям, Матильда и их сыновья, сопровождаемые двумя уэльскими гидами, вновь отправились в путешествие к морю, укутанные в овечьи шкуры, нервничая, несмотря на доброту и гостеприимство, с которыми их приняли. Но путешествие, хотя было холодно и утомительно, прошло без каких-либо инцидентов. Наконец, они прибыли в широкое устье реки, которое разделяло север Уэльса от юга, напротив замка, который охранял устье реки и смотрел вниз с холма на два корабля у причала в заливе. Уилл посмотрел на мать и улыбнулся:
– Почти на месте. Если Богу будет угодно, завтра мы будем в безопасности.
Она внимательно смотрела на корабли.
– Интересно, сколько пройдет времени, прежде чем Джон узнает, куда мы делись. Он может следовать за нами до Ирландии. – Она поежилась, сильнее укутавшись в меха.
– Он не будет, мама. – Реджинальд взял ее за руку. – Ирландские лорды слишком властны. Он не бросит им вызов. И между нами говоря, мы связаны браком с большинством их семей. – Он слегка подтолкнул своего брата локтем.
Лошадей отправили обратно в деревню, и их гид обсудил переезд с темнокожим хозяином одного из кораблей, перед тем как перенес их багаж. Они не поплывут сегодня.
С грустью Матильда попрощалась со своей белой кобылой. Они пообещали хозяевам своих лошадей в качестве платы за жилье. Поклонившись, гиды попрощались и ушли.
Прошло четыре дня, прежде чем капитан рискнул выйти в море. Матильда постоянно наблюдала за горами в короткие часы дневного света, в любой момент ожидая увидеть лошадей, шлемы, копья, которые бы означали, что король сделал невозможное и нагнал их. Но они не появились.
Наконец, корабль отчалил. Матильда стояла на палубе, вглядываясь вперед, на землю, наполовину скрытую черными тучами. Она не замечала, что ее волосы выбились из-под капюшона. Она, казалось, все еще ожидала увидеть Джона, скачущего по берегу залива. Она вздрогнула, и Уилл обнял ее.
– Переезд не займет много времени, мама. Ты что, плохо себя чувствуешь?
Она посмотрела на него и увидела его улыбку и задорные глаза.
– Знаешь ведь, что нет, глупыш. Я знаю, что мне понравится море. Только я бы хотела, чтобы все это произошло при более веселых обстоятельствах. – Она вздохнула.
– Ну, Джон пусть не рассчитывает заполучить нас, так что радуйся жизни, – Уилл засмеялся. – Мы с тобой в семье настоящие моряки, это очевидно. – Он кивнул через плечо. Его отец и Реджинальд удалились в дальний угол палубы. Оба выглядели очень неважно, а потом сначала Уильям, затем и его сын ушли в каюту и легли там.
Очень скоро возобновился сильный ветер. Глаза Уилла сияли.
– Радуйся, ветер усиливается. Мы скоро туда доберемся.
Матильда смеялась над его возбуждением.
Ночь наступила рано, а с ней усилился и шторм. Пассажиров отправили в каюты, где они лежали без сна. Матильда, прислонившись спиной к стене и обняв колени руками, слушала, как члены команды кричали, борясь со штормом.
В конце концов, команда подчинилась стихии, и слышно было только ветер, волны и скрип такелажа.
Три дня и три ночи бросало и крутило их, пока шторм не стих. И тогда на четвертое утро капитан открыл дверь каюты и заглянул в нее, ухмыляясь.
– Вы не поверите, но Дева Мария привела нас к Ирландскому побережью!
Матильда неуверенно направилась к выходу и стала смотреть на длинное темное побережье. Волны все еще были огромные, но ветер немного стих.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84