Что-то внезапно заставило его повернуться. Джо стояла сзади в дверях фермы. По сравнению с тем, какой он ее запомнил, она сильно загорела, ее волосы были стянуты в хвост. Одетая в простое белое платье и босоножки на низких каблуках она выглядела неестественно красиво. Медленно он захлопнул дверь машины.
– Как дела, Джо?
Она не улыбалась.
– Как ты узнал, где я?
– Кто-то сказал мне, что ты вернулась в Уэльс, поэтому я и приехал в Хей. Марджьяд сказала, что ты здесь. – Он не пошевельнулся.
Она осторожно на него посмотрела. На худом лице видны были видны следы усталости, но в ее глазах он был самым симпатичным мужчиной.
– Видел статью? – спросила она.
Он кивнул.
– Это правда?
– Думаю, да.
Энн вышла из дома. Она посмотрела на них. Затем протянула руку.
– Привет. Я – Энн, – сказала она.
– Ник Франклин. – Ник пожал ей руку. – Извините, что приехал без предупреждения. Я собирался позвонить из Хея, а затем решил сделать вам сюрприз.
– В случае если я сбегу? – спросила Джо.
– Я бы не винил тебя, если бы так случилось. – Он заставил себя улыбнуться Энн. – Извините, если вмешиваюсь.
– Совсем нет. Я рада, что вы здесь. И как раз поспели к напиткам. Бен обещал, что мы будем пить джин, после того как вчера навязал Джо наше домашнее вино, так что вы вовремя. – Энн повернулась. – Джо, ты обещала Биллу и Полли построить еще замок из песка перед тем, как они лягут спать?
Она посмотрела, как Джо скрылась в доме.
– Она сказала, что раньше никогда не любила детей, – размышляя, сказала она. – Пока не родила шестерых.
Энн взяла Ника под руку и повела к каменной стене, которая окружала сад с запада. Они остановились, облокотившись на нее, глядя на горы вдалеке.
– Джо рассказала нам немного о своей истории, – задумчиво сказала Энн. – Она просила помочь ей, и я хочу этого.
– Мне кажется, она решила покончить с этим.
– Она не может, Ник.
Ник вздохнул, ничего не сказав.
– Она показала мне статью о твоих похождениях, – продолжила Энн через минуту.
Ник хлопнул ладонью по стене.
– Мои похождения, – как ты их называешь, не настоящие. Большая часть той статьи – полнейшая чушь.
Он посмотрел на нее.
Энн серьезно вглядывалась в него, пытаясь прочитать его мысли – злость, смущение, и да, страх. Она видела это все какую-то долю секунды, пока веки не опустились, и все исчезло.
– Большая часть? – тихо сказала она. – Тогда, что-то правда?
– Мне кажется это странным, что она доверяется людям, которых едва знает, – резко сказал он, игнорируя вопрос.
Энн улыбнулась.
– В этом и причина. Я знаю кое-что и о гипнозе, и о воспоминаниях в прошлом, но я надеюсь, это что-то большее. Я надеюсь, мы стали ее друзьями. Я не ставлю себе это в заслугу. Это Бен. Все доверяют ему. – Она скромно посмотрела в сторону. – Надеюсь, ты тоже будешь доверять ему?
Как будто по сигналу, Бен появился из-за дома с корзиной овощей. Он поднял в приветствии руку и исчез через парадную дверь в доме.
Энн встала.
– Пойдем поздороваемся, потом выпьем. Джо, должно быть, скоро освободится от детей.
Они ели в саду при свечах под звездным небом. Были слышны крики совы и стрекот кузнечиков. Бен отодвинул тарелку.
– Все было замечательно, Энни. Ты превзошла себя, дорогая.
Она мечтательно улыбнулась ему.
– А вознаграждение? Зажжешь фильтр, один раз?
Бен засмеялся. Он наклонился вперед и взъерошил ей волосы.
– Один раз, ладно. Пошли, Джо. Ты сообразительная женщина. Помоги мне.
Энн облокотилась на спинку стула, когда Джо и Бен исчезли в кухне, закрыв за собой дверь.
– Полагаю, ты не хочешь довериться парочке незнакомцев, так? – сказала она через мгновение.
Ник смотрел на звезды.
– Должно быть, над нами дождь метеоритов, – сказал он. – Это уже где-то шестая падающая звезда, которую я видел сегодня.
– Они счастливчики, – сказала Энн. – Я – хороший слушатель, Ник.
Он улыбнулся в темноте.
– Не знаю, что сказать.
– Ты беспокоишься?
Он кивнул.
– И ты боишься.
Он напрягся, и на какое-то мгновение ей показалось, что он будет это отрицать.
– Да, я боюсь.
– За Джо.
– Что бы ты подумала, если бы я сказал тебе, что думаю, что меня запрограммировали на то, чтобы причинять ей боль?
– Я бы сказала, что это невозможно.
– Но можешь ли ты быть в этом уверена?
Она чувствовала, что он смотрит на нее в слабом мерцании свечи.
– Почти. Да.
Она наклонилась вперед.
– Что ты имеешь ввиду под «запрограммировали»?
– Я позволил своему брату загипнотизировать меня. Я полностью доверял ему, у меня не было от него секретов. Как оказалось, мне не следовало этого делать. Он утверждает… – он замялся, – он утверждает, что уже направил меня по курсу и пути обратно нет. Курс, который подразумевает разрушение Джо. – Он крутил ложку в руках, которая неожиданно выскочила из его рук. Ник удивленно посмотрел на Энн. – Извини.
– Ничего страшного. – Энн не отвела взгляд от его лица… – Слушай. Скажи мне честно. Что ты чувствуешь к Джо? Ты доверяешь ей? Ты ее не любишь? Ненавидишь?
– Нет. Боже мой, нет!
– Ты говоришь, не утаивая ничего?
– Да.
– Тогда я не думаю, что тебе есть чего бояться.
– Но положим, Сэм зародил какую-то идею в моей голове, которую я не помню. Он обнаружил – или пытался убедить меня – что я – я был – Джоном. Он знает, и я знаю, что Джо была Матильдой. Господи, разве ты не видишь, что происходит? Он хочет, чтобы я опять убил ее!
Энн почувствовала, как мороз пробежал у нее по коже. Она взглянула на свечку.
– То, о чем ты говоришь, Ник, не может произойти в реальной жизни. Это просто научная фантастика. Если было бы возможно, люди изобрели бы совершенное оружие для убийства, правда?
– И ты уверена?
– Да. Какой все-таки подонок, твой брат! Хотя Джо говорила, что он всегда ей нравился.
Ник резко встал. Он подошел к краю террасы и стал смотреть в темноту. Далеко в долине на главной дороге показались огни машины, затем, когда дорога повернула, огни исчезли.
– Я думаю, он влюблен в Джо, – сказал он мягко.
– Тогда зачем он хочет, чтобы ты убил ее?
Он пожал плечами. Наступила долгая пауза.
– Я всегда боготворил Сэма, – наконец сказал он. – Но теперь, я понимаю, что он ненавидит меня. Думаю, всегда ненавидел.
Энн встала. Она подошла к нему.
– Это слишком жестоко.
– Да, – мрачно сказал он.
После некоторого молчания он сказал:
– Пожалуйста, не регрессируй ее больше, Энн.
– Если не я, то она сама будет делать это, Ник, спонтанно. Необходимость знать, что происходит рядом, слишком сильна в ней. Она не может бороться с этим. Может, именно это твой брат внушил ей. Не знаю. Но если Джо собирается регрессировать с этой жестокостью, то лучше будет, если это будет происходить в довольно-таки контролируемых условиях, среди друзей, чем где-то на улице или в горах. – Она ясно видела его лицо в сиянии звезд. – Ты боишься увидеть ее в качестве Матильды, если вдруг что-то тебя заставит причинить ей боль? – Наконец спросила она.
– Полагаю, что да.
– Нет необходимости. – Она колебалась, но потом решилась.
– Мы запланировали еще одну регрессию сегодня вечером. Если Джо все еще хочет этого, Ник, я думаю, мы должны. Я думаю, это вдвойне важно, раз ты здесь.
Дорога через холмы была бодрящей. Матильда ехала на белой арабской кобыле, чувствуя ее грациозность и скорость, когда та обогнала более крепких лошадей ее родственников Адама де Портера и лорда Ферреса. Несмотря на страх, не покидавший ее, и необходимость быстро спускаться по тропе, размягченной весенним дождем, она почувствовала странную, внушающую оптимизм легкость на сердце.
Но к тому времени, как они въехали в Глостер, ее настроение изменилось. Белая пелена покрыла реку, обвив узкие улочки и спрятав Соборную башню. На смену веселому весеннему дню пришел сырой холодный вечер, и ее страх вернулся к ней. Она, и только она должна встретиться с королем и умолять его восстановить Уильяма среди своих фаворитов.
Падение Уильяма было внезапным и без каких-либо объяснений. Спустя два дня после того, как Джон покинул Брамбер после свадьбы Уилла, посыльные прибыли из королевской, казны грубо требуя выплату всех денег, которые Уильям был должен королю.
– Черт побери, как он думает, я могу расплатиться? – Кипя от злости, выпалил Уильям, махая бумагами перед носом Джайлза. – И почему сейчас? Почему ему понадобились деньги сейчас? Он даже не намекнул на это на свадьбе! Казалось, он был всем доволен.
– Неужели ты действительно должен королю так много, отец? – Джайлз наконец-то умудрился взять бумаги из рук отца. – Как ты мог допустить, чтобы твои долги так сильно возросли? – Его серьезное лицо было взволнованно.
Уильям набросился на него:
– Нет ни одного вельможи в королевстве, кто бы не был должен королю! Налоги, штрафы, жалованье! Боже милостивый, как может кто-то из нас выплатить так много? Он знает, что в конце концов получит все, если же не он, то его наследники, от моих. Кроме всего прочего, мне нужно было выплатить за две свадьбы в течение шести месяцев – в тысячу фунтов каждая! Вот что стоили мне жены твоих братьев!
Джайзл медленно читал документ, методично водя пальцем по буквам.
– Тут говорится, отец, что ты еще не выплатил за Орден Лимерика после того, как умер дядя Филип. Это было пять лет назад.
– Пять лет! – взорвался Уильям. – Некоторые негодяи не выплачивали и по пятьдесят лет! Почему это Джон так неожиданно пристал ко мне? Как насчет его драгоценных графов?
– Ты совсем его разгневал, отец? – Джайзл серьезно взглянул на отца.
– Конечно, нет. – Уильям хлопнул ладонью по пергаменту: – Черт возьми, Джайзл, – на мгновение он забьш высокое призвание своего сына, – он приехал на свадьбу Уилла. Он подарил им рубины и изумруды. Сделал бы он это, если бы я его раздражал? – Он возбужденно ходил взад-вперед по комнате.
– Возможно, это обычное требование казначейства. Король, может быть, и не подозревает, от кого требует деньги. – Джайлз остановился. – Полагаю, наша мама…
– О, да! – Уильям в смятении бродил по комнате. – Твоя мать! Она, может быть, имеет к этому какое-то отношение! Она намеренно враждовала с ним. Я знал, что так будет. Если она еще что-то сказала, чтобы разозлить его…
– Нет, отец, – холодный голос Джайлза прервал речевой поток Уильяма. – Я собирался предложить тебе спросить мать, не принесут ли уэльские земли немного денег, чтобы выплатить хотя бы малейшую часть долга. Она известна своей бережливостью. – Он улыбнулся. – Она твой лучший проводник, отец. Я думаю, что иногда ты не понимаешь, как много она работает.
Уильям фыркнул.
– Ну, если она припрятывает мои деньги.
– Не прячет, отец. Она гордится своими стадами и землями. Она любит Уэльские холмы. Я слышал, что люди говорят о ней с благоговением, уважением, любовью.
Увидев выражение лица отца, он поспешно сменил тему.
– Уверен, ты сумеешь отложить это требование, отец, если вновь поедешь и встретишься с королем. Почему бы прямо его не спросить об этом? Привези ему подарок. Новая книга для библиотеки – хороший способ вернуть его благосклонность, ты прекрасно это понимаешь, так же, как и я. Услужи ему как можно скорее.
Уильям, немного успокоенный словами Джайлза, с надеждой посмотрел на сына. Требование беспокоило его. Год назад он бы посмеялся над этим и засунул бы, положив указ среди сотни других бумаг в своей канцелярии, полностью уверенный в расположении короля. С одной стороны, не произошло ничего очевидного, чтобы пошатнуть его доверие, но все-таки что-то случилось; неловкое чувство терзало его, подозрение, что король не был так дружелюбен, как раньше, намеки то здесь, то там от друзей, что ему следует вести себя осторожно. Ничего не было сказано, ничего не было сделано. Но Уильям внезапно почувствовал дрожь в теле.
Матильда ужаснулась, когда увидела сумму долга Уильяма.
– Ты ничего не выплачивал королю со времени его коронации? – Она пробежала глазами по документу и посмотрела сначала на Уильяма, потом на Джайлза с Уиллом, который стоял у окна канцелярии, сложив руки на груди; за высоким столом сзади наготове сидели писец и клирик Уильяма. Почему? Почему внезапное требование спустя все эти годы? Она вспомнила взгляд Джона в часовне и закрыла глаза, пытаясь отбросить непонятную волну страха, нахлынувшую на нее, и мысль, что требование, скорее всего, было связано с тем фактом, что король видел ее и Ричарда де Клэр, держащихся за руки.
– Мы должны выплатить какую-то сумму немедленно, Уильям. – Она кивком головы подозвала своего собственного эконома, который ждал с кипой бумаг. Затем она остановилась. – Я думала, что тебе сказали изначально выплатить за Лимерик Дублинскому казначейству? Почему вдруг Вестминстер требует их? – Уильям пожал плечами. Она тяжело вздохнула. – Вот. – Она вытащила свернутый документ из рук эконома и тщательно его изучила.
– Я могу найти около семисот марок. Их отправят казначею немедленно. – Она направила эконома Уильяма, который, наклонившись, начал записывать, в то время как она искала ключи на поясе. – Нам повезло Уильям, у нас был хороший год. Я смогла продать стадо, и все еще есть деньги в казне. – Отдав ключи своему эконому, Матильда приказала ему принести золото.
– Небезопасно быть в долгу перед королем, Уильям. – Она мягко положила свою руку на его, – мы должны все выплатить.
Уильям засмеялся. Вся эта история пугала и раздражала его, и реакция его семьи на размер долга сильно вывела его из себя, но теперь, когда деньги будут возвращены, и так легко, он вновь почувствовал себя счастливым.
– Этого королю будет достаточно, – ответил он. – Я переговорю с ним. Уверен, все это – ошибка.
Но это не было ошибкой. Король, как выяснилось, намеревался заставить Уильяма выплатить все долги. Он принял тщательно выбранный изысканно иллюстрированный том Джеффри Монмура «История британского королевства», и в течение двух недель Уильям вновь получил дальнейшее требование от казначейства.
В начале следующего месяца последовал следующий удар. Уильяму приказали отказаться от своих владений в Гламбртане и Твинлиде в пользу одного из новых фаворитов короля, авантюриста по имени Фон де Врете.
– Черт побери, Молл, что он захочет в следующий раз?
Уильям в отчаянии поехал проконсультироваться со своим родственником Уильямом, графом Ферресом, кто был в милости у короля, и вернулся со слабыми заверениями дружбы от молодого человека, но с тем же советом – выплатить как можно больше, и вести себя сдержанно, пока немилость короля рассеется.
– Ему нужны деньги, Уильям. Ты должен признать это, и мы должны найти их. – Матильда рассматривала вышивку перед собой, чувствуя как страх сковал ее сердце. – Тебе не избежать этого. Ты не сможешь долго его обманывать.
Джон начинает злиться. Вновь и вновь Уильям просил и умолял короля отсрочить время на выплату долгов и восстановить его в своем расположении, но бесполезно. Король оставался глух к его отчаянным мольбам об аудиенции, обратившись к новым друзьям. Было ясно, что семья де Броз будет уничтожена, если кто-то или что-то не повлияет на решение короля. Поэтому, после длительных и беспокойных консультаций с Джайлзом и Уиллом, который приехал с Мэтти и их маленьким сыном Джоном, дипломатично названным в честь короля, решили, что Матильда сама должна попытаться, и попытаться до того, как король узнает о том, что Джайзл сознательно решил поддержать церковь в споре насчет выбора нового архиепископа с королем. Прочитав в Херефордском соборе запрет папы о проведении церковных служб по всему королевству, Джайзл разумно последовал примеру других епископов, которые не повиновались королю и уехали во Францию.
Король был в церковном соборе в замке Глостер, и у Матильды было дурное предчувствие, когда она отдала свою кобылу эсквайру, который подбежал помочь ей спуститься с лошади, и проводил Уильяма Ферреса и Адама в большой зал. Джон оказался занят и не мог либо не хотел принять их сразу, поэтому Матильда села на резной дубовый стул, ее сердце сильно билось. Нервничая, она взглянула на Адама, который стоял рядом. Феррес бодро отправился на поиски чего-то освежающего. Она закрыла глаза. Впервые мужество начинало покидать ее. Что, если король откажется принять Уильяма и останется верен своему плану уничтожить его, а таким образом, и всю его семью? Она задрожала от холода и страха, несмотря на теплый мех на плечах.
Они ждали очень долго в зале, наблюдая за толпой людей, которые собрались там. Время от времени люди исчезали в приемных палатах короля и появлялись вновь, но никто не вызывал семью де Броз.
Наступила холодная ночь. Принесли еще веток в два огромных камина.
И затем дверь вновь открылась. Группа мужчин быстро вышла. Привратник подошел к камергеру и прошептал ему что-то, тот повернулся и стал приближаться к Матильде. Она сидела, не двигаясь, наблюдая за происходящим в зале, только сжатые кулаки свидетельствовали о томящих ее чувствах.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84