– Из голоса Сэма пропала непринужденность.
– Откуда ты знаешь? – резко спросила она, опуская чашку на стол. – А ты? Ты к этому причастен? – после некоторого колебания решила уточнить она.
– Предполагаю, что так и есть. – Сэм уселся напротив. – Сумасшедшая идея, верно? – Он обезоруживающе улыбнулся.
– А у тебя есть какие-либо доказательства в пользу твоей теории?
– Какие могут быть доказательства? – изумился он. – Подумай сама, мама.
– Я хочу сказать, гипнотизировали кого-либо из вас, чтобы это выяснить или нет?
Он покачал головой.
– Некоторые вещи человек знает. Память хранит…
– Сэм, у меня от твоих слов мурашки бегут по телу! – Дороти непроизвольно содрогнулась. – В жизни не слыхала такой чепухи. Ты чересчур дал волю своему воображению. Я бы тебе посоветовала срочно возвращаться в Шотландию и подкрепить себя доброй порцией здравого смысла, которым отличаются шотландцы. У тебя он определенно уже на исходе. А кто ты есть – или был – в ее истории, как ты думаешь?
– Неважно, мама, – усмехнулся Сэм. – Думаю, нам лучше сменить тему. – Он принялся энергично размешивать кофе. – Что ты купила? Покажешь мне?
Но она не дала ему себя отвлечь.
– В жизни этой Матильды было много мужчин?
Сэм неопределенно скривил рот.
– По крайней мере, двое. Возможно, трое.
– Они были братьями? – прямо спросила Дороти.
– Нет, братьями они не были, – рассмеялся Сэм. – Давай, я налью тебе еще кофе.
Она с раздражением отодвинула чашку.
– Не хочу я больше кофе. А ты рассказывал Нику о своей теории?
– Нет.
– Расскажешь?
– Пока не решил, – пожал плечами Сэм. – Мне кажется, моему младшему брату лучше сейчас сосредоточиться на рекламе, а заодно и на рыжеволосой красавице из Фулема. Не стоит без необходимости мутить воду.
– Рада это слышать. – Дороти порывисто встала, стараясь подавить растущую тревогу. – Сэм, мне пора. Надо до поезда успеть кое-что сделать. – Она поцеловала его в щеку. – Но хочу тебя спросить, – поколебавшись, продолжала она, – ты сказал, что помнишь какие-то моменты, детали из прошлого. Мысль довольно странная, и от нее как-то становится не по себе. Так что же тебе вспоминается?
– Это случилось, когда я слушал пленку первого погружения Джо в прошлое, – Сэм говорил медленно, словно нехотя. – Я вспомнил кольцо, кольцо на пальце одного человека. – Он поднял глаза к потолку. – Я помнил об этом кольце восемь веков.
По комнате разлилась гнетущая тишина.
– Почему? – шепнула Дороти, облизнув пересохшие губы.
– Потому что он был моим гостем. А я убил его.
Грудь у Джо пришла в норму только через несколько дней. С мрачным упорством она занимала себя работой: печатала наброски к статье о продуктах питания, используя всю силу воли, чтобы выбросить из головы Карла Беннета и Матильду. Она сделала в квартире генеральную уборку, заполнила шкафы припасами, наметила съездить в субботу в Суффолк за своей машиной. И постепенно ей все реже приходилось менять влажную ткань в бюстгальтере. Сэм сказал ей, что Ник отправился во Францию. Она обрадовалась. У нее пока хватало сложностей и без Ника. Каждый вечер она послушно принимала по две прописанные Сэмом пилюли, затем ложилась в одиннадцать в постель и засыпала. Спала она крепко. До неприятного крепко.
Сэма она видела только раз. Он осмотрел ее с профессиональной бесстрастностью, взъерошил ей волосы, как будто перед ним был непослушный ребенок, потом выпил кофе и уехал. Она пожалела, что он не остался дольше.
Неожиданно ей позвонил и пригласил вместе поужинать Пит Левесон. Они сидели в огромном холле, ожидая, когда будет готов их столик, и коротали время за шахматами. Пит потягивал джин с тоником, украдкой наблюдая за Джо.
– Ты выглядишь просто замечательно, Джо. Я говорю совершенно серьезно. Как продвигается работа?
– Очень неплохо, – улыбнулась она.
– А как у тебя с Карлом Беннетом? Надеюсь, познакомил я вас не напрасно? – Он передвинул королевскую пешку, не сводя глаз с Джо, и сразу заметил, как она насторожилась.
– Было очень интересно. Спасибо, Пит.
Она окинула взглядом зал. Он надеялся услышать еще что-либо, но Джо молчала.
– Нашла что-либо стоящее? – не выдержал и спросил он.
– В первый раз женщина на прием так и не пришла. – Джо взяла со стола стакан.
– В первый раз? – поймал ее на слове Пит. – Так ты ходила туда снова? А тебя он гипнотизировал? – Коварно улыбаясь, он пошел за нее конем.
– Три раза, – Она взяла у него коня и вернула на место и в свою очередь сделала ход слоном.
– Ну и?
Она принужденно рассмеялась.
– Как выяснилось, у меня есть второе «я». Не могу поверить, что я ее воплощение. У меня это плохо в голове укладывается, но тем не менее, эта женщина существует где-то в моем сознании, и реальность этого просто поразительна. В некоторых случаях та жизнь представляется более реальной, чем моя собственная нынешняя жизнь.
– Шах. – Пит допил напиток из своего стакана. – В шахматах ты никогда не была сильна, Джо. Почему ты не дала мне тебе помочь? Игра могла бы продлиться еще минут десять. Расскажи мне о той даме, что поселилась у тебя в голове.
– Ты серьезно? – пристально посмотрела на него Джо.
– Конечно. Я же тебе говорил, идея перевоплощения меня всегда привлекала. Это выглядит очень романтично и успокаивает, надо сказать. Если эта жизнь не удастся, есть надежда, что в другой жизни повезет больше. Возможно, существует в связи с этим какая-то причина, почему я так панически боюсь воды.
Джо заулыбалась.
– Могу предположить, что мама уронила тебя в ванночку, когда купала…
– Она клянется, что такого не было. – Пит подозвал официанта и заказал еще два стаканчика. – Ну, да это неважно. Лучше ты расскажи о своем втором «я».
Возможность поделиться пережитым принесла Джо большое облегчение. Ободренная, заинтересованным вниманием Пита, она заговорила. Они допили свой джин и перешли за столик, где Джо продолжила рассказ. Умолчала она только о ребенке. Она не решилась рассказать о нем и о том, что последовало за его рождением. Когда она закончила, Пит не смог удержаться, чтобы не присвистнуть от удивления.
– Боже! И ты еще можешь говорить, что хочешь на этом остановиться? Неужели ты не вернешься?
Джо покачала головой.
– Если я вернусь, то буду возвращаться туда без конца. Мне нужно заставить себя поставить точку.
– Но почему? Что плохого в том, чтобы узнать, что произойдет дальше? Джо, да это же интереснее любого телесериала! – Он широко улыбнулся. – Я бы не остановился. Я бы возвращался, пока не узнал всю историю до конца, чего бы это ни стоило. Неважно, откуда она взялась. Пусть она будет духом прошлого, частью твоей личности, отделившейся по какой-то причине, или это ты в прошлой жизни. Женщина она необыкновенная. Подумай о людях, с которыми она могла быть знакома.
– Она была знакома с королем Джоном, к примеру, – криво усмехнулась Джо.
– Злой король Джон? – Пит даже закачался на стуле. – Джо, послушай, какая история из этого может получиться! Вот если бы тебя удалось через нее взять у него интервью! Тебе никак нельзя бросать все это. Ты должна это понять. Тебе обязательно нужно вернуться и выяснить, что было дальше.
Звонок Сэма на следующее утро застал Джуди в ванной. Завернувшись в полотенце, она взяла трубку, стряхнув с глаз мокрые волосы, и проследила за упавшими на пол каплями. Вода, не успевшая впитаться в полотенце, стекала по ногам на пол, образуя вокруг них лужицы. Она уронила полотенце и осталась стоять в прямоугольнике льющегося в окно солнечного света.
– Да, доктор Франклин, конечно, я вас помню, – сказала она, улыбаясь. – Чем могу помочь вам?
Сэм не мог не почувствовать в ее тоне иронию.
– Я хочу, чтобы вы сделали кое-что для Ника, – медленно начал он. – На прошлой неделе состояние у него было подавленное, думаю, вам это известно. Теперь он во Франции, и компания, как мне представляется, ему не повредит. Предположим, я дам вам его адрес, когда вы будете в Хитроу?
– Это в том случае, если у меня есть желание снова его увидеть, и я не занята, а еще у меня готов паспорт и есть достаточно денег на билет, и также нет никакого более интересного занятия… – Джуди посмотрела на свое отражение в большом зеркале напротив.
– Да, если учесть все это, с тем исключением, что билет ваш я оплачу. И даже довезу до аэропорта, если вы не против. У меня машина Ника.
Джуди удивленно подняла брови.
– Вы очень сильно печетесь о том, чтобы я поехала. Если бы я не была такой наивной, у меня могли бы закрасться подозрения, почему это вы так стараетесь.
Сэм громко рассмеялся.
– Я приветствую вашу наивность, мисс Керзон. Мне бы не хотелось, чтобы вы оказались другой.
Сиклифф встретила Джо на вокзале и доставила домой на стареньком «лэндровере». Старый дом был залит светом: все двери и окна были распахнуты навстречу солнцу. Джо огляделась с огромным облегчением и радостью. В глубине ее души жил страх, что может вернуться то напряжение, какое она чувствовала две недели назад.
Сиклифф торжественно достала бутылочку «Пиммс».
– Ты говоришь, Ник во Франции? – спросила она, когда они сидели за столиком под ивой.
Джо кивнула.
– Вы помирились перед его отъездом?
– Мы расстались друзьями, как мне кажется. – Джо не стала вдаваться в подробности. Зачем было знать Сиклифф, что Ник оставил ее, испуганную, одну в квартире и спокойно удалился к Джуди. Кроме того, его не оказалось дома, когда она нуждалась в нем. Тем более, не стоило рассказывать о том, что она с тех пор с ним не виделась. Она почувствовала внимательный взгляд бабушки и через силу улыбнулась. – Я решила снова пойти к гипнотизеру. Больше никаких нервов. Просто хочу узнать, что было дальше. Подойду к этому объективно.
– Это же настоящее безумие, Джо, – беспокойно облизнула губы Сиклифф. – Как ты можешь быть объективной? Да и можно ли вообще в этом случае говорить об объективности?
– Беннет может мне это внушить. Хитрость гипноза в том, что человек делает то, что ему велят. Он может руководить моим сознанием.
– Я считаю, что ты очень наивная, Джо, очень наивная, – вздохнула Сиклифф и встала. – Но с тобой, как мне хорошо известно, спорить бесполезно. Подожди, я принесу тебе бумаги Реджи.
Она вернулась с дипломатом, полным бумаг и записных книжек.
– Мне кажется, тебе нужно все это взять. Все бумаги семейства Клиффорд. Конечно, у кого-то семейные архивы более полные и в большем порядке. Но все же это лучше, чем ничего. Большинство документов относятся к восемнадцатому и девятнадцатому векам. Ты потом их посмотришь. А вот на это тебе стоит взглянуть сейчас. – Она развернула давнее письмо, на нем сохранилась печать, которой оно было скреплено. Тонкая паутина букв порыжела от времени.
Джо бережно взяла письмо и, напрягая зрение, попыталась разобрать незнакомый каллиграфический почерк. Письмо было датировано 12 июня 1812 года. Джо начала читать вслух: «Мой дорогой племянник, меня заинтересовали ваши замечания, касающиеся замка Клиффорд около Уитни-он-Уай. Я также побывал в тех местах несколько лет назад. Мне не удалось проследить родство нашей семьи с теми Клиффордами – Розамунда, как вы помните, была отравлена неистовой Элеонор, женой короля Генриха II. Безусловно, мне хотелось бы отыскать какие-либо свидетельства родства с такой романтичной дамой, у которой судьба оказалась столь трагичной. Однако существует легенда, связывающая нас с землей Уэльса, а эти края недалеко от Клиффорда. Мне не удалось добыть точных сведений, но, тем не менее, в семье на протяжении нескольких поколений живет предание, что наш род ведет начало от принца Южного Уэльса Груффида, но я не знаю, где и как возникла эта линия. Удовлетворимся тем, что в нас, возможно, есть немного королевской крови». Джо опустила письмо и весело рассмеялась:
– Надо же, какая прелесть!
– Не обольщайся, девочка моя, на этот счет, – поморщилась Сиклифф. – А сейчас откладывай все это, и давай поедим, пока не остыло.
Пока бабушка отдыхала, Джо отправилась в Клэр. Она остановила машину у массивной, одетой в каменное кружево церкви и долго наблюдала за двойным рядом узких стрельчатых окон. Бесконечной вереницей тянулись облака. Может быть, Ричард де Клэр также стоял, любуясь этой церковью? Она представила его таким, каким видела в последний раз в Абергавенни: в темных глазах смешались боль, любовь и отвага. Его темно-зеленую мантию скрепляла на плече большая брошь, украшенная эмалевым узором.
Глубже засунув руки в карманы джинсов, Джо еще немного постояла, с задумчивым видом взирая на каменные стены, а потом поправила на плече сумку и решительно направилась к южному входу.
Нет, Ричард де Клэр никогда не стоял у этой церкви. Чтобы понять это, ей оказалось достаточно взглянуть на колонны с каннелюрами и высокие окна. Церковь возвели значительно позже его времен. Разочарованная, Джо пошла, осматриваясь, по широкому проходу. Кроме нее, еще несколько посетителей с путеводителями в руках ходили по церкви, тихо переговариваясь. Не обращая на них внимания, Джо поднялась по ступеням алтаря и остановилась, размышляя о том, когда в последний раз стояла она перед алтарем – было ли это в Брекноке, когда Джеральд служил мессу? Ей помнился смешанный запах ладана и свечей, чей едкий дым развеивал холодный ветер с гор, проникавший во все углы замка. Она помнила, как смотрела на каменное изваяние девы Марии и молилась за своего еще не рожденного ребенка искренне и горячо, и душу ее в то время заполнила спокойная уверенность, что молитва эта будет услышана. Джо с грустью подумала, глядя на стоявший на алтаре крест, надолго ли хватило Матильде ее веры? Сохранила ли она ее и когда умирала? Джо не рассказала ни Питу Левесону, ни Сиклифф, что ей известен уже конец истории.
Почувствовав на себе чей-то пристальный взгляд, она смущенно отвела глаза. В такой пуританской, по-спартански суровой церкви ее воспоминания о своем католическом прошлом выглядели кощунством, а желание преклонить колени и перекреститься перед уходом для современной Джо было сравнимо с идолопоклонством.
Джо поспешила покинуть церковь. Сначала она объехала город, восхищаясь средневековыми зданиями, затем, следуя указателям, свернула к парку и замку.
Она вышла из машины и огляделась. На том месте, где когда-то высился огромный величественный замок Клэров, теперь остались руины железнодорожного вокзала. Восточная железная дорога разрушила большую из сохранившейся части замка. Но дорога пришла, в свою очередь, в упадок, о ней напоминала пустая коробка вокзала, а между платформами подстриженная трава покрывала пространство, где проходила колея. От замка с девятисотлетней историей уцелело несколько участков стены. Но остался холм, сплошь поросший лесом, на котором стояла основная башня замка. По извилистой тропе Джо уверенно поднялась на вершину. Оттуда открывался отличный вид на весь Клэр. В воздухе витали запахи свежескошенной травы и меда. Джо положила руки на остаток каменной стены, как будто такое прикосновение могло связать ее с прошлым. Но она ничего не почувствовала. Прошлое не торопилось давать о себе знать. Сквозь толщу столетий не проникло даже слабое колебание.
Вечером Джо занялась бумагами из дипломата бабушки. Она сидела в своей спальне, в распахнутые настежь окна вливался нежный аромат сада. На душе у нее было спокойно. На свет маленькой настольной лампы слетелась туча мошкары, но Джо ничего не замечала, поглощенная изучением старых писем и записей. Раньше у нее никогда не возникало желания узнать историю семьи. Как и Сиклифф, она жила только настоящим. Возможно, такое равнодушие объяснялось тем, что отец ее умер, когда она была очень маленькой, и он ей почти не запомнился. С матерью Джо теперь виделись редко. При встрече, обмениваясь поцелуями, они испытывали прилив теплых чувств, но когда начинали искать общие темы для разговора, то очень быстро оказывались в трясине глухого непонимания с обеих сторон. Джулия Клиффорд жила в это время в Сан-Тропе. При воспоминании о матери Джо улыбнулась. Осенью или на Рождество они снова увидятся, возможно, у Сиклифф, обменяются подарками, посудачат о том, о сем, и их пути вновь разойдутся. Джо взглянула на письмо, которое держала в руках, и ей вдруг подумалось, что ее сарказм и язвительность, возможно, были непосредственной реакцией на бесцветную суету жизни матери. Она не сомневалась, что прошлое Джулию не интересовало. Для нее оно было также мертво и забыто, как и отец Джо.
В письмах нашлось только одно указание на отдаленное прошлое. Это был таинственный Груффид Уэльский. Возможно, он каким-то образом связывал ее родством с Матильдой? Но как могло такое произойти, если Уильям был непримиримым врагом валлийцев? Она пожалела, что не запомнила имен детей Матильды. Только одно имя врезалось ей в память: малыш Уильям. Ее ребенок.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84
– Откуда ты знаешь? – резко спросила она, опуская чашку на стол. – А ты? Ты к этому причастен? – после некоторого колебания решила уточнить она.
– Предполагаю, что так и есть. – Сэм уселся напротив. – Сумасшедшая идея, верно? – Он обезоруживающе улыбнулся.
– А у тебя есть какие-либо доказательства в пользу твоей теории?
– Какие могут быть доказательства? – изумился он. – Подумай сама, мама.
– Я хочу сказать, гипнотизировали кого-либо из вас, чтобы это выяснить или нет?
Он покачал головой.
– Некоторые вещи человек знает. Память хранит…
– Сэм, у меня от твоих слов мурашки бегут по телу! – Дороти непроизвольно содрогнулась. – В жизни не слыхала такой чепухи. Ты чересчур дал волю своему воображению. Я бы тебе посоветовала срочно возвращаться в Шотландию и подкрепить себя доброй порцией здравого смысла, которым отличаются шотландцы. У тебя он определенно уже на исходе. А кто ты есть – или был – в ее истории, как ты думаешь?
– Неважно, мама, – усмехнулся Сэм. – Думаю, нам лучше сменить тему. – Он принялся энергично размешивать кофе. – Что ты купила? Покажешь мне?
Но она не дала ему себя отвлечь.
– В жизни этой Матильды было много мужчин?
Сэм неопределенно скривил рот.
– По крайней мере, двое. Возможно, трое.
– Они были братьями? – прямо спросила Дороти.
– Нет, братьями они не были, – рассмеялся Сэм. – Давай, я налью тебе еще кофе.
Она с раздражением отодвинула чашку.
– Не хочу я больше кофе. А ты рассказывал Нику о своей теории?
– Нет.
– Расскажешь?
– Пока не решил, – пожал плечами Сэм. – Мне кажется, моему младшему брату лучше сейчас сосредоточиться на рекламе, а заодно и на рыжеволосой красавице из Фулема. Не стоит без необходимости мутить воду.
– Рада это слышать. – Дороти порывисто встала, стараясь подавить растущую тревогу. – Сэм, мне пора. Надо до поезда успеть кое-что сделать. – Она поцеловала его в щеку. – Но хочу тебя спросить, – поколебавшись, продолжала она, – ты сказал, что помнишь какие-то моменты, детали из прошлого. Мысль довольно странная, и от нее как-то становится не по себе. Так что же тебе вспоминается?
– Это случилось, когда я слушал пленку первого погружения Джо в прошлое, – Сэм говорил медленно, словно нехотя. – Я вспомнил кольцо, кольцо на пальце одного человека. – Он поднял глаза к потолку. – Я помнил об этом кольце восемь веков.
По комнате разлилась гнетущая тишина.
– Почему? – шепнула Дороти, облизнув пересохшие губы.
– Потому что он был моим гостем. А я убил его.
Грудь у Джо пришла в норму только через несколько дней. С мрачным упорством она занимала себя работой: печатала наброски к статье о продуктах питания, используя всю силу воли, чтобы выбросить из головы Карла Беннета и Матильду. Она сделала в квартире генеральную уборку, заполнила шкафы припасами, наметила съездить в субботу в Суффолк за своей машиной. И постепенно ей все реже приходилось менять влажную ткань в бюстгальтере. Сэм сказал ей, что Ник отправился во Францию. Она обрадовалась. У нее пока хватало сложностей и без Ника. Каждый вечер она послушно принимала по две прописанные Сэмом пилюли, затем ложилась в одиннадцать в постель и засыпала. Спала она крепко. До неприятного крепко.
Сэма она видела только раз. Он осмотрел ее с профессиональной бесстрастностью, взъерошил ей волосы, как будто перед ним был непослушный ребенок, потом выпил кофе и уехал. Она пожалела, что он не остался дольше.
Неожиданно ей позвонил и пригласил вместе поужинать Пит Левесон. Они сидели в огромном холле, ожидая, когда будет готов их столик, и коротали время за шахматами. Пит потягивал джин с тоником, украдкой наблюдая за Джо.
– Ты выглядишь просто замечательно, Джо. Я говорю совершенно серьезно. Как продвигается работа?
– Очень неплохо, – улыбнулась она.
– А как у тебя с Карлом Беннетом? Надеюсь, познакомил я вас не напрасно? – Он передвинул королевскую пешку, не сводя глаз с Джо, и сразу заметил, как она насторожилась.
– Было очень интересно. Спасибо, Пит.
Она окинула взглядом зал. Он надеялся услышать еще что-либо, но Джо молчала.
– Нашла что-либо стоящее? – не выдержал и спросил он.
– В первый раз женщина на прием так и не пришла. – Джо взяла со стола стакан.
– В первый раз? – поймал ее на слове Пит. – Так ты ходила туда снова? А тебя он гипнотизировал? – Коварно улыбаясь, он пошел за нее конем.
– Три раза, – Она взяла у него коня и вернула на место и в свою очередь сделала ход слоном.
– Ну и?
Она принужденно рассмеялась.
– Как выяснилось, у меня есть второе «я». Не могу поверить, что я ее воплощение. У меня это плохо в голове укладывается, но тем не менее, эта женщина существует где-то в моем сознании, и реальность этого просто поразительна. В некоторых случаях та жизнь представляется более реальной, чем моя собственная нынешняя жизнь.
– Шах. – Пит допил напиток из своего стакана. – В шахматах ты никогда не была сильна, Джо. Почему ты не дала мне тебе помочь? Игра могла бы продлиться еще минут десять. Расскажи мне о той даме, что поселилась у тебя в голове.
– Ты серьезно? – пристально посмотрела на него Джо.
– Конечно. Я же тебе говорил, идея перевоплощения меня всегда привлекала. Это выглядит очень романтично и успокаивает, надо сказать. Если эта жизнь не удастся, есть надежда, что в другой жизни повезет больше. Возможно, существует в связи с этим какая-то причина, почему я так панически боюсь воды.
Джо заулыбалась.
– Могу предположить, что мама уронила тебя в ванночку, когда купала…
– Она клянется, что такого не было. – Пит подозвал официанта и заказал еще два стаканчика. – Ну, да это неважно. Лучше ты расскажи о своем втором «я».
Возможность поделиться пережитым принесла Джо большое облегчение. Ободренная, заинтересованным вниманием Пита, она заговорила. Они допили свой джин и перешли за столик, где Джо продолжила рассказ. Умолчала она только о ребенке. Она не решилась рассказать о нем и о том, что последовало за его рождением. Когда она закончила, Пит не смог удержаться, чтобы не присвистнуть от удивления.
– Боже! И ты еще можешь говорить, что хочешь на этом остановиться? Неужели ты не вернешься?
Джо покачала головой.
– Если я вернусь, то буду возвращаться туда без конца. Мне нужно заставить себя поставить точку.
– Но почему? Что плохого в том, чтобы узнать, что произойдет дальше? Джо, да это же интереснее любого телесериала! – Он широко улыбнулся. – Я бы не остановился. Я бы возвращался, пока не узнал всю историю до конца, чего бы это ни стоило. Неважно, откуда она взялась. Пусть она будет духом прошлого, частью твоей личности, отделившейся по какой-то причине, или это ты в прошлой жизни. Женщина она необыкновенная. Подумай о людях, с которыми она могла быть знакома.
– Она была знакома с королем Джоном, к примеру, – криво усмехнулась Джо.
– Злой король Джон? – Пит даже закачался на стуле. – Джо, послушай, какая история из этого может получиться! Вот если бы тебя удалось через нее взять у него интервью! Тебе никак нельзя бросать все это. Ты должна это понять. Тебе обязательно нужно вернуться и выяснить, что было дальше.
Звонок Сэма на следующее утро застал Джуди в ванной. Завернувшись в полотенце, она взяла трубку, стряхнув с глаз мокрые волосы, и проследила за упавшими на пол каплями. Вода, не успевшая впитаться в полотенце, стекала по ногам на пол, образуя вокруг них лужицы. Она уронила полотенце и осталась стоять в прямоугольнике льющегося в окно солнечного света.
– Да, доктор Франклин, конечно, я вас помню, – сказала она, улыбаясь. – Чем могу помочь вам?
Сэм не мог не почувствовать в ее тоне иронию.
– Я хочу, чтобы вы сделали кое-что для Ника, – медленно начал он. – На прошлой неделе состояние у него было подавленное, думаю, вам это известно. Теперь он во Франции, и компания, как мне представляется, ему не повредит. Предположим, я дам вам его адрес, когда вы будете в Хитроу?
– Это в том случае, если у меня есть желание снова его увидеть, и я не занята, а еще у меня готов паспорт и есть достаточно денег на билет, и также нет никакого более интересного занятия… – Джуди посмотрела на свое отражение в большом зеркале напротив.
– Да, если учесть все это, с тем исключением, что билет ваш я оплачу. И даже довезу до аэропорта, если вы не против. У меня машина Ника.
Джуди удивленно подняла брови.
– Вы очень сильно печетесь о том, чтобы я поехала. Если бы я не была такой наивной, у меня могли бы закрасться подозрения, почему это вы так стараетесь.
Сэм громко рассмеялся.
– Я приветствую вашу наивность, мисс Керзон. Мне бы не хотелось, чтобы вы оказались другой.
Сиклифф встретила Джо на вокзале и доставила домой на стареньком «лэндровере». Старый дом был залит светом: все двери и окна были распахнуты навстречу солнцу. Джо огляделась с огромным облегчением и радостью. В глубине ее души жил страх, что может вернуться то напряжение, какое она чувствовала две недели назад.
Сиклифф торжественно достала бутылочку «Пиммс».
– Ты говоришь, Ник во Франции? – спросила она, когда они сидели за столиком под ивой.
Джо кивнула.
– Вы помирились перед его отъездом?
– Мы расстались друзьями, как мне кажется. – Джо не стала вдаваться в подробности. Зачем было знать Сиклифф, что Ник оставил ее, испуганную, одну в квартире и спокойно удалился к Джуди. Кроме того, его не оказалось дома, когда она нуждалась в нем. Тем более, не стоило рассказывать о том, что она с тех пор с ним не виделась. Она почувствовала внимательный взгляд бабушки и через силу улыбнулась. – Я решила снова пойти к гипнотизеру. Больше никаких нервов. Просто хочу узнать, что было дальше. Подойду к этому объективно.
– Это же настоящее безумие, Джо, – беспокойно облизнула губы Сиклифф. – Как ты можешь быть объективной? Да и можно ли вообще в этом случае говорить об объективности?
– Беннет может мне это внушить. Хитрость гипноза в том, что человек делает то, что ему велят. Он может руководить моим сознанием.
– Я считаю, что ты очень наивная, Джо, очень наивная, – вздохнула Сиклифф и встала. – Но с тобой, как мне хорошо известно, спорить бесполезно. Подожди, я принесу тебе бумаги Реджи.
Она вернулась с дипломатом, полным бумаг и записных книжек.
– Мне кажется, тебе нужно все это взять. Все бумаги семейства Клиффорд. Конечно, у кого-то семейные архивы более полные и в большем порядке. Но все же это лучше, чем ничего. Большинство документов относятся к восемнадцатому и девятнадцатому векам. Ты потом их посмотришь. А вот на это тебе стоит взглянуть сейчас. – Она развернула давнее письмо, на нем сохранилась печать, которой оно было скреплено. Тонкая паутина букв порыжела от времени.
Джо бережно взяла письмо и, напрягая зрение, попыталась разобрать незнакомый каллиграфический почерк. Письмо было датировано 12 июня 1812 года. Джо начала читать вслух: «Мой дорогой племянник, меня заинтересовали ваши замечания, касающиеся замка Клиффорд около Уитни-он-Уай. Я также побывал в тех местах несколько лет назад. Мне не удалось проследить родство нашей семьи с теми Клиффордами – Розамунда, как вы помните, была отравлена неистовой Элеонор, женой короля Генриха II. Безусловно, мне хотелось бы отыскать какие-либо свидетельства родства с такой романтичной дамой, у которой судьба оказалась столь трагичной. Однако существует легенда, связывающая нас с землей Уэльса, а эти края недалеко от Клиффорда. Мне не удалось добыть точных сведений, но, тем не менее, в семье на протяжении нескольких поколений живет предание, что наш род ведет начало от принца Южного Уэльса Груффида, но я не знаю, где и как возникла эта линия. Удовлетворимся тем, что в нас, возможно, есть немного королевской крови». Джо опустила письмо и весело рассмеялась:
– Надо же, какая прелесть!
– Не обольщайся, девочка моя, на этот счет, – поморщилась Сиклифф. – А сейчас откладывай все это, и давай поедим, пока не остыло.
Пока бабушка отдыхала, Джо отправилась в Клэр. Она остановила машину у массивной, одетой в каменное кружево церкви и долго наблюдала за двойным рядом узких стрельчатых окон. Бесконечной вереницей тянулись облака. Может быть, Ричард де Клэр также стоял, любуясь этой церковью? Она представила его таким, каким видела в последний раз в Абергавенни: в темных глазах смешались боль, любовь и отвага. Его темно-зеленую мантию скрепляла на плече большая брошь, украшенная эмалевым узором.
Глубже засунув руки в карманы джинсов, Джо еще немного постояла, с задумчивым видом взирая на каменные стены, а потом поправила на плече сумку и решительно направилась к южному входу.
Нет, Ричард де Клэр никогда не стоял у этой церкви. Чтобы понять это, ей оказалось достаточно взглянуть на колонны с каннелюрами и высокие окна. Церковь возвели значительно позже его времен. Разочарованная, Джо пошла, осматриваясь, по широкому проходу. Кроме нее, еще несколько посетителей с путеводителями в руках ходили по церкви, тихо переговариваясь. Не обращая на них внимания, Джо поднялась по ступеням алтаря и остановилась, размышляя о том, когда в последний раз стояла она перед алтарем – было ли это в Брекноке, когда Джеральд служил мессу? Ей помнился смешанный запах ладана и свечей, чей едкий дым развеивал холодный ветер с гор, проникавший во все углы замка. Она помнила, как смотрела на каменное изваяние девы Марии и молилась за своего еще не рожденного ребенка искренне и горячо, и душу ее в то время заполнила спокойная уверенность, что молитва эта будет услышана. Джо с грустью подумала, глядя на стоявший на алтаре крест, надолго ли хватило Матильде ее веры? Сохранила ли она ее и когда умирала? Джо не рассказала ни Питу Левесону, ни Сиклифф, что ей известен уже конец истории.
Почувствовав на себе чей-то пристальный взгляд, она смущенно отвела глаза. В такой пуританской, по-спартански суровой церкви ее воспоминания о своем католическом прошлом выглядели кощунством, а желание преклонить колени и перекреститься перед уходом для современной Джо было сравнимо с идолопоклонством.
Джо поспешила покинуть церковь. Сначала она объехала город, восхищаясь средневековыми зданиями, затем, следуя указателям, свернула к парку и замку.
Она вышла из машины и огляделась. На том месте, где когда-то высился огромный величественный замок Клэров, теперь остались руины железнодорожного вокзала. Восточная железная дорога разрушила большую из сохранившейся части замка. Но дорога пришла, в свою очередь, в упадок, о ней напоминала пустая коробка вокзала, а между платформами подстриженная трава покрывала пространство, где проходила колея. От замка с девятисотлетней историей уцелело несколько участков стены. Но остался холм, сплошь поросший лесом, на котором стояла основная башня замка. По извилистой тропе Джо уверенно поднялась на вершину. Оттуда открывался отличный вид на весь Клэр. В воздухе витали запахи свежескошенной травы и меда. Джо положила руки на остаток каменной стены, как будто такое прикосновение могло связать ее с прошлым. Но она ничего не почувствовала. Прошлое не торопилось давать о себе знать. Сквозь толщу столетий не проникло даже слабое колебание.
Вечером Джо занялась бумагами из дипломата бабушки. Она сидела в своей спальне, в распахнутые настежь окна вливался нежный аромат сада. На душе у нее было спокойно. На свет маленькой настольной лампы слетелась туча мошкары, но Джо ничего не замечала, поглощенная изучением старых писем и записей. Раньше у нее никогда не возникало желания узнать историю семьи. Как и Сиклифф, она жила только настоящим. Возможно, такое равнодушие объяснялось тем, что отец ее умер, когда она была очень маленькой, и он ей почти не запомнился. С матерью Джо теперь виделись редко. При встрече, обмениваясь поцелуями, они испытывали прилив теплых чувств, но когда начинали искать общие темы для разговора, то очень быстро оказывались в трясине глухого непонимания с обеих сторон. Джулия Клиффорд жила в это время в Сан-Тропе. При воспоминании о матери Джо улыбнулась. Осенью или на Рождество они снова увидятся, возможно, у Сиклифф, обменяются подарками, посудачат о том, о сем, и их пути вновь разойдутся. Джо взглянула на письмо, которое держала в руках, и ей вдруг подумалось, что ее сарказм и язвительность, возможно, были непосредственной реакцией на бесцветную суету жизни матери. Она не сомневалась, что прошлое Джулию не интересовало. Для нее оно было также мертво и забыто, как и отец Джо.
В письмах нашлось только одно указание на отдаленное прошлое. Это был таинственный Груффид Уэльский. Возможно, он каким-то образом связывал ее родством с Матильдой? Но как могло такое произойти, если Уильям был непримиримым врагом валлийцев? Она пожалела, что не запомнила имен детей Матильды. Только одно имя врезалось ей в память: малыш Уильям. Ее ребенок.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84