Значит, они здесь не одни. В сарае
оказались еще трое - распространяющие вонь пугала с огромными глазами на
иссушенных лицах, провалявшиеся здесь невесть сколько времени и уже не
походившие на людей.
- Кому-нибудь удалось спастись во время нападения? - задал Гордон
главный мучивший его вопрос.
- Думаю, да. Судя по всему, твое предупреждение спутало этим сволочам
планы, и мы смогли дать им отпор. По крайней мере, прикончили двоих,
прежде чем остальные нас одолели. - Глаза Джонни сияли. Он, по всей
видимости, восхищался Гордоном еще больше, чем прежде.
Гордон отвернулся, не желая принимать похвалу за свое поведение в ту
ночь.
- По-моему, я убил сукиного сына, расколовшего мою гитару. Но тут
другой...
- А что стало с Филом Бокуто? - перебил его Гордон.
Джонни покачал головой.
- Не знаю... Во всяком случае, среди трофеев, собранных этими
головорезами, я не заметил ни черных ушей, ни... Не исключено, что ему
удалось спастись.
Гордон снова привалился к стене сарая. Журчание воды, врывавшееся в
его сон всю ночь, теперь доносилось с противоположной стороны. Он
попытался разглядеть что-нибудь сквозь щели в досках.
Футах в двадцати от сарая находился обрыв. Дальше плыли клочья
тумана, но Гордон сумел различить заросшие густым лесом берега узкой,
стремительной реки.
Джонни как будто прочел его мысли. Впервые молодой голос зазвучал
негромко и вполне серьезно:
- Да, Гордон, мы угодили в самый центр сковородки. То, что ты видишь,
- проклятая река Рог.

11
Через неделю туман и ледяная морось уступили место снегопаду. Получая
еду и отдыхая, оба пленника окрепли. Им приходилось довольствоваться
обществом друг друга: ни охрана, ни остальные трое заключенных не издавали
осмысленных звуков.
Однако кое-что о жизни во владениях холнистов они узнали. Еду им
приносили безмолвные, перетрусившие старушонки из ближайшего разрушенного
городка. Изнуренными здесь не выглядели, помимо самих холнистов с серьгами
в ушах, только женщины, удовлетворявшие их похоть. Впрочем, им тоже в
дневное время приходилось трудиться: таскать воду из холодной реки и
прибирать в конюшне, где всхрапывали сытые лошади.
Все здесь подчинялось установленному порядку, смахивавшему на давнюю
традицию. Однако Гордон видел, что в этом неофеодальном поселении сейчас
неспокойно.
- Они готовятся сниматься с места, - сказал он как-то Джонни,
рассматривая только что прибывший караван. В Агнессе появлялось все больше
запуганных пленников, непонятно как помещавшихся в перенаселенном бараке.
Было очевидно, что такое количество людей не сможет просуществовать долго
в подобных условиях.
- Здесь у них военная база, - решил Гордон.
- Если нам удастся выбраться из сарая, то кто-нибудь из этих людей
наверняка окажет нам помощь, - отозвался Джонни.
В ответ Гордон неопределенно хмыкнул. Он не больно рассчитывал на
помощь здешних рабов. Из них давно выбили волю к сопротивлению, к тому же
им хватало собственных невзгод.
Как-то раз Гордону и Джонни, только что проглотившим обед, было
приказано выйти из сарая и раздеться догола. Две безмолвные женщины в
обносках принялись собирать их лохмотья. И тут отвернувшихся к стене сарая
северян, неожиданно окатили холодной водой из реки. Гордон и Джонни
заойкали и зачертыхались, стража заржала, но женщины так и удалились,
опустив потухшие глаза.
Холнисты, разодетые в комбинезоны зелено-черной защитной расцветки,
лениво метали в стену ножи. Двое северян, завернувшись в грязные одеяла,
сидели перед костром, пытаясь согреться.
Вечером они получили свою одежду выстиранной и залатанной. На сей раз
одна из женщин на мгновение подняла глаза, и Гордон успел ее разглядеть.
Ей было, наверное, не больше двадцати лет, хотя вокруг глаз собралось не
по возрасту много морщин. В каштановых волосах уже наметилась седина. Она
всего раз взглянула на Гордона, пока тот одевался; когда же он попробовал
улыбнуться ей, она отвернулась и заторопилась вон из сарая.
На ужин они получили кое-что получше, чем привычная кашица: среди
кукурузных зерен попадались сухожилия; возможно, их угостили кониной.
Заметив такую перемену, Джонни осмелился попросить добавки. Остальные
узники в сарае выпучили глаза и забились подальше в угол. Один из
безмолвных охранников с ворчанием унес миски. Каково же, было всеобщее
изумление, когда он вскоре вернулся, неся еще по порции для обоих!
Ближе к ночи в сарай заглянули трое холнистских вояк в беретах и
понурый невольник с фонарем.
- Пошли! - гаркнул старший. - С вами будет говорить генерал.
Гордон оглянулся на Джонни, гордо выпрямившегося в своей форме. Глаза
юноши, казалось, говорили: разве эти недоумки могут сравниться с
человеком, наделенным властью официальным представителем возрожденной
республики?
Гордон вспомнил, что этот паренек тащил его едва ли не на плечах от
самого Коквилла. Ему меньше всего хотелось сейчас заниматься притворством,
однако ради Джонни он решил напялить старую маску.
- Ладно, почтальон, - бросил он юному другу, подмигивая. - Ни снега,
ни ураганы, ни хвороба и ни тьма...
- Ни бандиты, ни стрельба... - подхватил Джонки.
Они одновременно развернулись и вышли из сарая в сопровождении
холнистов.

12
- Добро пожаловать, джентльмены.
Первым делом Гордон обратил внимание на потрескивающий камин. Уютный
довоенный домик лесника, обложенный камнем, был жарко натоплен. Гордон
почти забыл, что такое тепло.
Потом он услышал шелест шелка и увидел длинноногую блондинку,
поднимающуюся с мягких подушек. Эта особа являла собой разительный
контраст по сравнению с остальными женщинами, которых им довелось здесь
видеть, - ухоженная, стройная, да еще увешанная побрякушками, которые
потянули бы в былые времена на целое состояние.
Впрочем, и ее глаза окружали морщинки; она смотрела на двоих северян,
как на пришельцев с обратной стороны ночного светила. Не говоря ни слова,
она вышла из комнаты, задвинув за собой занавес с бахромой.
- Итак, добро пожаловать в царство свободы.
Только сейчас Гордон приметил худого лысого человека с аккуратно
подстриженной бородкой, который встал из-за рабочего стола, чтобы
поприветствовать их. В мочке одного уха у него красовались три серьги, а в
другой - целых четыре, что свидетельствовало о высоком чине. Он подошел к
гостям, протягивая руку.
- Полковник Чарлз Уэстин Безоар к вашим услугам. В былые времена я
состоял членом коллегии адвокатов штата Орегон и уполномоченным от
республиканской партии в округе Джексон. Теперь имею честь служить главным
судьей в Американской освободительной армии.
Гордон приподнял бровь, не обращая внимания на протянутую руку.
- После Краха армий здесь расплодилось без числа. В которой из них вы
служите?
Безоар с улыбочкой опустил руку.
- Понимаю, некоторые награждают нас другими именами. Оставим это на
время и ограничимся тем, что я являюсь адъютантом генерала Волши Маклина,
любезно пригласившего вас к себе. Генерал скоро к нам присоединится. Пока
же позвольте мне угостить вас местным напитком горцев. - Он снял с резной
полки изящный графин. - Что бы ни рассказывали о нашей суровой жизни, вы
увидите, что мы сохранили кое-что из былых пристрастий.
Гордон покачал головой. Джонни вообще смотрел поверх лысой
полковничьей макушки. Безоар пожал плечами.
- Не желаете? Жаль. Что ж, в другой раз. Надеюсь, вы не будете
возражать, если я отхлебну немного... - Он налил себе в рюмку коричневой
жижи и указал на два стула у камина. - Прошу вас, джентльмены! Вы,
вероятно, еще не до конца оправились после путешествия. Устраивайтесь
поудобнее. Мне так много хочется от вас узнать! К примеру, господин
инспектор, как обстоят дела там, в восточных штатах, за пустыней и горами?
Гордон опустился на стул, не моргнув глазом. Итак, у "освободительной
армии" имеется разведка. Неудивительно, что Безоар знает, кто они такие,
или, по крайней мере, за кого принимают его, Гордона, в северном Орегоне.
- Во многом так же, как и на западе, мистер Безоар. Люди стараются
выжить и отстроить то, что возможно.
Гордон попытался снова представить себе страну мечты: Сент-Пол,
Одессу, Грин-Бэй, живые города, возглавившие дерзкую нацию, претендующую
на возрождение, а не города-призраки, продуваемые ветрами, разоренные
одичавшими ордами.
Нет, он говорит о городах, увиденных в грезах. Голос его был суров:
- Кое-где людям повезло больше, кое-где - меньше. Везучие многого
добились и надеются на лучшую участь для своих детей. В других местах
возрождение... идет медленнее. Некоторые из тех, кто в прошлом поколении
почти уничтожил нашу страну, по-прежнему сеют хаос, перехватывают наших
курьеров, препятствуют сообщениям. Говоря сейчас об этом, - холодно
продолжал Гордон, - я не могу не спросить вас, как вы поступили с почтой,
которую ваши люди похитили у Соединенных Штатов?
Безоар надел очки в тонкой оправе и взял со стола пухлую папку.
- Полагаю, речь идет вот об этих письмах? - Он открыл пакет, в
котором зашелестели десятки посеревших и пожелтевших листочков. - Видите?
К чему отрицать очевидное? Считаю, что нам надо быть друг с другом
откровенными, тогда из встречи выйдет толк. Да, наш передовой
разведывательный отряд действительно нашел среди руин Юджина вьючную
лошадь - вашу, насколько я понимаю, - с этим весьма странным грузом. По
иронии судьбы, в тот самый момент, когда наши разведчики завладели сумкой,
вы расправлялись в другой части города с двумя их товарищами. - Безоар
поднял руку, не давая Гордону ответить. - Не бойтесь возмездия. Наша
холнистская философия его не признает. Вы победили двух "мастеров
выживания" в честном бою, и это возвышает вас до нашего уровня. Иначе
отчего, захватив вас в плен, мы обращались с вами как с людьми, а не как с
рабами или скотом?
Безоар любезно улыбался, но Гордон окаменел. Прошлой весной в Юджине
он видел, как надругались холнисты над телами безобидных сборщиков
электронного хлама. Помнил он и героический поступок матери юного Марка
Эйга, спасшей жизнь ему и своему сыну. Безоар говорил сейчас
чистосердечно, однако Гордон находил его логику ущербной и отвратительной.
Лысый холнист развел руками.
- Мы признаем, что забрали вашу почту, господин инспектор. Но не
смягчает ли нашу вину неведение? Ведь до тех пор, пока я не взял в руки
эти письма, никто из нас и слыхом не слыхивал о Возрожденных Соединенных
Штатах! Теперь представьте наше изумление, когда мы столкнулись с тем, что
письма преодолевают расстояния во много миль, перепархивая из города в
город, что выписываются мандаты новым почтмейстерам... - Он приподнял
пачку официальных бланков. - А тут еще эти декларации временной
администрации в Сент-Поле...
Сами по себе его слова не несли агрессии и казались искренними.
Однако в тоне слышалось нечто иное... Гордон пока не понимал, что именно
назревает, но ему все больше становилось не по себе.
- Теперь вы все знаете, однако не унимаетесь, - ответил он. - После
вашего вторжения на северную территорию исчезли бесследно два наших
курьера. Ваша "американская освободительная армия" уже много месяцев ведет
войну против Соединенных Штатов, полковник Безоар. И этого уж на неведение
не спишешь!
Ложь получалась у него с необыкновенной легкостью. Ведь сами слова
были правдивы...
В те недолгие недели сразу после "победы" в большой войне, когда у
Соединенных Штатов еще оставалось правительство, а продовольствие и
материалы, перевозимые по дорогам, еще охранялись, истинной проблемой стал
не поверженный враг, а нарастающий внутренний хаос.
В переполненных элеваторах гнило зерно, а фермеров косили пустяковые,
казалось бы, болезни. При этом в городах имелось достаточно вакцины, но
население там пухло от голода. Люди гибли скорее от развала экономики и
беззакония, воцарившихся с распадом сети снабжения и взаимопомощи, нежели
от бомб, микробов и даже трехлетней ядерной зимы.
Именно такие люди, как этот лысый трепач, нанесли нации
сокрушительный удар и лишили миллионы несчастных последнего шанса.
- Возможно, возможно... - Безоар опрокинул рюмочку и улыбнулся. - Но
сейчас слишком многие объявляют себя подлинными наследниками американской
государственности. Что с того, что ваши Возрожденные Соединенные Штаты
контролируют обширные пространства с большим населением, что с того, что
среди ваших лидеров есть старые болваны, которые некогда победили на
выборах, не поскупившись на наличность и на улыбки с телеэкрана? Разве из
этого следует, что они и есть подлинная Америка?
На какое-то мгновение спокойствие и благоразумие покинули лицо
"полковника", и на Гордона глянул фанатик, ничуть не изменившийся за все
эти годы. Гордон уже слышал похожий голос: давным-давно точно так же вещал
по радио сам Натан Холн - еще до того, как этот "святой" мастеров
выживания кончил жизнь на виселице; потом у него появились последователи и
подражатели.
Это была все та же философия доведенного до крайности эгоизма,
которая породила неистовства нацизма и сталинизма. Гегель, Хорбигер, Холн
- все они имели одинаковые корни. Высосанная из пальца истина,
проповедуемая тоном самодовольства и непогрешимости и не подлежащая
проверке реальностью.
В Северной Америке холнизм исповедовали во времена беспримерного
предвоенного расцвета лишь немногие свихнувшиеся личности, оставшиеся
верными эгоизму восьмидесятых годов. Зато в другом полушарии фанатикам
иной версии того же зла - "Славянскому Мистицизму" - удалось захватить
власть. Это безумие в конечном счете и ввергло мир в пучину
Светопреставления.
Улыбка Гордона была мрачна и сурова.
- Кто теперь, после стольких лет, сумеет разобраться, что законно, а
что нет? Одно бесспорно, Безоар: "подлинный дух Америки" - сегодня это
истребление холнистов. Ваш культ силы всем ненавистен, и не только в
Возрожденных Соединенных Штатах, но практически всюду, где я побывал.
Враждующие деревни забывают о распрях, стоит появиться слуху о приближении
вашей банды. Любой человек в камуфляже подлежит казни через повешение.
Он попал в цель. Ноздри человека с серьгами задергались.
- Полковник Безоар, с вашего позволения. Полагаю, что кое-где дела
обстоят по-другому, господин инспектор. Скажем, во Флориде или на Аляске.
Гордон пожал плечами. Об этих штатах никто ничего не слышал с тех
пор, как упали первые бомбы. Однако имелись и другие места, хотя бы тот же
южный Орегон, куда холнисты не осмеливались сунуться.
Безоар встал и подошел к книжной полке.
- Вы когда-нибудь читали Натана Холна? - спросил он прежним любезным
голосом, вооружившись увесистым томом.
Гордон отрицательно помотал головой.
- Но, сэр, как же вы можете узнать врага, не познакомившись с его
образом мыслей? Прошу вас, загляните в "Утраченную Империю". Это биография
другого великого человека, вице-президента Аарона Бэрра [вице-президент
США, был арестован по приказу президента Джефферсона и обвинен в измене],
написанная самим Холном. Возможно, это заставит вас передумать. Если
хотите знать, мистер Кранц, вы, по-моему, вполне могли бы стать холнистом.
Зачастую сильные нуждаются лишь в том, чтобы раскрылись их глаза, прежде
ослепленные пропагандой слабых, чтобы понять: они способны завладеть миром
- стоит только протянуть руку.
Гордон подавил первый гневный импульс и взял книгу. Вряд ли стоило и
дальше дразнить собеседника. Достаточно одного его слова, чтобы обоих
северян прикончили без лишних разговоров.
- Идет. По крайней мере, это поможет мне скоротать время, пока вы не
организуете нашу переправку обратно на Уилламетт, - примирительно молвил
он.
- Ага, - проронил Джонни, впервые раскрыв рот. - Кстати, как насчет
уплаты дополнительного почтового сбора за доставку украденной вами почты?
Письма мы прихватим с собой.
Безоар холодно улыбнулся Джонни, но ответить не успел: раздались
грузные шаги по дощатому полу. В распахнувшейся двери появились трое
бородачей в неизменном черно-зеленом камуфляже.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36