В нем не было чувства страха, оно не думало о бегстве.
Но оно находилось в замешательстве, потому что сигналы, идущие от его вра
га, казались необычными. Не было ускорения, не было агрессии. И главное, не
было обычных звуков, указывающих, что враг производит эхолокацию, Ч ник
акого щелканья или писка.
То, что приближалось, вначале двигалось беспорядочно, а затем Ч без оста
новки Ч под углом вниз.
Что бы это ни было, оно прошло мимо и продолжало двигаться вглубь, оставля
я след странных звуков. Скрипов и треска. Мертвых звуков.
Окраска твари изменилась опять, ее щупальца расслабились и раскрутилис
ь по воде.
Случайное течение подняло животное на расстояние ста футов от поверхно
сти, и его глаза вобрали мерцающие блики серебра звезд. Так как свет мог оз
начать добычу, тварь позволила себе подняться в направлении его источни
ка. Когда животное было в двадцати футах от поверхности и на его движении
начало отражаться волнение наверху, оно почувствовало что-то новое Ч н
арушение, препятствие в свободном течении воды, перемещающееся вместе с
водой, но не движущееся самостоятельно, плывущее по течению, держащееся
на поверхности воды, но не являющееся частью ее.
Теперь существом управляли два импульса: импульс убить и импульс насыти
ться. Голод взял верх, голод, который становился все более и более острым п
о мере того, как животное тщетно искало добычу в глубинах моря. Когда-то г
олод был простым намеком, сигналом кормиться, и существо реагировало на
него по заведенному порядку Ч кормилось, когда желало того. Но теперь пи
ща была предметом охоты, потому что добыча стала редкостью.
Животное вновь было наготове: но не для защиты, а для нападения.

4

Гриффин запустил сигнальную ракету, и, держась за руки, они наблюдали за ж
елтой дугой и яркой вспышкой оранжевого цвета на фоне черного неба.
Затем их взоры вновь обратились к тому месту, где недавно было судно. Неск
олько смытых с палубы предметов проплыли мимо них раньше Ч подушки с си
денья, резиновый кранец, Ч но теперь не было ничего, никакого признака то
го, что судно когда-либо вообще существовало.
Элизабет почувствовала напряжение, твердость в руке Гриффина, она прикр
ыла ее своими руками и проговорила:
Ч О чем ты думаешь?
Ч Я упражнялся в старой избитой игре «если бы только».
Ч Что?
Ч Ну, ты знаешь: если бы только мы вышли на день раньше или на день позже, е
сли бы ветер повернул, если бы нам не пришлось включать двигатель... Ч Он з
амолчал, а потом его голос зазвучал с горечью: Ч Если бы только я не был та
ким проклятым лодырем и не поленился залезть под палубу, чтобы проверить
эту трубу!
Ч Перестань, Говард.
Ч Хорошо.
Ч Никто в этом не виноват.
Ч Наверное, так.
Она была права. Даже если и нет, то, чем он занимался, было бессмысленно. Хуж
е, чем бессмысленно.
Ч Эй, Ч сказал он, заставляя себя быть бодрым. Ч Я тут подумал кое о чем. П
омнишь, когда Роджер продал нам страховку? Помнишь, мы хотели самый дешев
ый страховой полис, какой только могли получить, а он сказал: нет, мы никог
да не сможем вновь построить деревянное судно таких размеров в наши дни
за такую сумму, и заставил нас подписаться на самую большую страховку. По
мнишь?
Ч Кажется, да.
Ч Конечно, помнишь. Суть дела в том, что судно застраховано на четыреста
пятьдесят тысяч долларов. Мы бы никогда не получили столько от продажи.
Элизабет понимала, что он делает. Она была рада и хотела что-нибудь сказат
ь, но плот сорвался с верхушки волны и скользнул во впадину.
Они начали опрокидываться. Элизабет так и знала Ч им не под силу помешат
ь стихии. Она взвизгнула. Затем плот выровнялся и мягко взлетел на следую
щую волну.
Ч Эй! Ч Гриффин придвинулся к жене и обнял ее за плечи. Ч Все нормально.
У нас все хорошо.
Ч Нет, Ч выдохнула она ему в грудь. Ч У нас ничего не хорошо.
Ч О'кей, у нас не хорошо. Чего ты боишься?
Ч Чего я боюсь? Ч набросилась она на него. Ч Мы находимся посреди океан
а, посреди ночи на плоту размером с крышку от бутылки... и ты спрашиваешь ме
ня, чего я боюсь? А как насчет смерти?
Ч Смерти от чего?
Ч Ради бога, Говард...
Ч Я серьезно. Давай обсудим.
Ч Я не хочу ничего обсуждать.
Ч У тебя есть более подходящее занятие? Ну давай. Ч Он поцеловал жену в г
олову. Ч Давай выведем страхи наружу и разделаемся с ними.
Ч Хорошо. Ч Элизабет сделала глубокий вдох. Ч Акулы. Можешь называть м
еня паникершей, но я в ужасе от мысли об акулах.
Ч Акулы. Хорошо. О'кей. Мы можем забыть о них.
Ч Скажешь тоже!
Ч Нет, послушай. Вода холодная. И во всяком случае, японцы и корейцы вылов
или большинство из них. И если даже какая-нибудь крупная акула все-таки п
риплывет сюда, то, пока мы находимся на плоту, мы не выглядим, не пахнем и не
воспринимаемся ею как что-либо, чем она привыкла питаться. Что еще?
Ч Предположим, шторм...
Ч Хорошо. Погода. Никаких проблем. Прогноз хороший. Сейчас не сезон урага
нов. Даже если придет шторм с северо-востока, то плот почти непотопляем. С
амое плохое, что может случиться, Ч он перевернется. Если это произойдет
, мы опять выправим его.
Ч И будем плавать без конца, пока не умрем от голода.
Ч Этого не произойдет. Ч Гриффин был доволен Ч он обнаружил, что чем бо
льше говорил, тем больше ему удавалось разогнать свои собственные страх
и. Ч Первое: ветер гонит нас обратно к Бермудам. Второе: суда ходят туда и о
братно каждый день. Третье: худший случай Ч к вечеру понедельника дети и
... как их там... ну, эти, из торгового агентства, заявят, что мы пропали, а радио
гавани Бермуда знает о нас все. Но до этого не дойдет. Вот этот малыш выкла
дывает за нас свою душу, подавая сигналы. Ч Гриффин похлопал по ящику ава
рийного радиомаяка. Ч Первый же самолет, который пролетит над нами, вышл
ет кавалерию, которая, как известно, всегда приходит на выручку. Возможно,
это уже сделано.
Элизабет помолчала немного, а потом проговорила:
Ч Ты веришь всему этому?
Ч Конечно, я верю всему этому.
Ч И ты не боишься?
Он прижал ее к себе и сказал:
Ч Конечно, боюсь.
Ч Хорошо.
Ч Но если ты ничего не предпринимаешь по поводу пришедшего страха, не ра
ссеиваешь его разговором, не заменяешь его чем-нибудь другим, он пожирае
т тебя.
Элизабет опустила голову мужу на грудь и потянула носом. Она уловила зап
ах соли, пота... и успокоения. Она услышала запах двадцати лет своей жизни.

Ч Так... Ч произнесла наконец она. Ч Значит, ты желаешь пофлиртовать?
Ч Правильно, Ч рассмеялся он. Ч Перевернуть плот в приступе страсти.
Они оставались в таком положении, прижавшись друг к другу, а плот медленн
о дрейфовал к югу, гонимый ветром. Звезды на небе, казалось, танцевали в су
масшедшем согласии с ними, кружась и опускаясь вместе с движением плота,
но всегда неуклонно двигаясь на запад.
Через некоторое время Гриффин подумал, что Элизабет уснула. Но вскоре он
ощутил у себя на груди слезы.
Ч Эй, Ч прошептал он. Ч Что это значит?
Ч Кэролайн, Ч ответила она. Ч Такая маленькая...
Ч Не надо, милая. Пожалуйста...
Ч Я ничего не могу поделать.
Ч Ты должна попытаться заснуть.
Ч Заснуть?!
Ч Хорошо, тогда давай играть в «Боттичелли».
Элизабет вздохнула.
Ч О'кей. Я думаю о... знаменитом М.
Ч М. Посмотрим. Он... знаменитый француз...
Элизабет внезапно вздрогнула. Она выпрямилась и повернулась к носу плот
а.
Ч Что это было?
Ч Что именно?
Ч Такой царапающий звук.
Ч Я ничего не слышал.
Ч Как будто когти.
Ч Где?
Она проползла вперед и потрогала резину на самой передней камере:
Ч Как раз здесь. Словно когти, скребущие по резине.
Ч Может, что-нибудь с яхты? Забудь об этом. Кусочек дерева. Здесь плавает в
сякая дрянь. Могла быть летающая рыба. Иногда они попадают прямо на палуб
у.
Ч Что это за запах?
Ч Какой запах? Ч Гриффин глубоко вдохнул воздух и теперь действительн
о почувствовал. Ч Аммиак?
Ч Я так и подумала.
Ч Что-нибудь с яхты.
Ч Например?
Ч Откуда я знаю? У нас стояла бутылка под раковиной... Если что-нибудь не р
азлилось здесь.
Он потянулся, сел на корме плота и расстегнул молнию на крышке прорезине
нного ящика. Было слишком темно, чтобы что-либо разглядеть, поэтому он наг
нулся, чтобы понюхать внутри.
Гриффин услышал шум, похожий на хрюканье, и плот подпрыгнул и накренился
в одну сторону. Мужчину сбило с колен, и консервные банки в ящике загрохот
али, сбившись в кучу, а палубный настил под ним затрещал и завизжал, двигая
сь по резине. Он услышал какие-то непонятные шлепающие звуки Ч возможно,
их производил плот, хлопая по беспорядочным волнам.
Ч Эй! Ч Гриффин восстановил равновесие, удерживаясь руками за края пло
та. Ч Будь осторожна.
В ящике не было постороннего запаха. Он закрыл крышку на молнию.
Ч Здесь ничего.
Но запах аммиака стал сильнее. Гриффин повернулся лицом к носу:
Ч Я не знаю, что...
Элизабет не было.
Исчезла. Просто... исчезла.
На долю секунды у Гриффина появилось чувство, что он сошел с ума, что он ст
радает галлюцинациями, что ничего подобного не происходит, что вскоре он
проснется в больнице после бессознательного состояния, длившегося мес
яц и вызванного автомобильной катастрофой, или поражением молнией, или к
уском карниза, свалившегося со здания.
Он позвал:
Ч Элизабет!
Ветер поглотил слово. Гриффин позвал вновь.
Он сел, откинувшись назад, сделал глубокий вдох и закрыл глаза.
Он чувствовал головокружение и тошноту, в ушах грохотали удары пульса.
Через мгновение Гриффин вновь открыл глаза, ожидая увидеть жену, сидящую
на носу плота и вопросительно глядящую на него, как будто в раздумье, не с
лучилось ли у него припадка.
Но он по-прежнему был один.
Он встал на колени и проковылял по всему плоту, воображая, что она упала за
борт и цепляется за свисающую петлю спасательного троса.
Нет.
Он снова сел.
О'кей, думает он. Взглянем на это разумно. Что могло произойти? Она прыгнул
а за борт. Она внезапно сошла с ума и решила плыть к берегу. Или покончить с
собой. Или... или что? Ее похитили террористы из галактики Андромеды?
Он снова и снова выкрикивал ее имя.
Он услышал скрежещущий звук и почувствовал, как что-то дотронулось до ре
зины под его ягодицами.
Она там, под плотом. Должно быть, упала за борт и запуталась в чем-то, может
быть, в каких-то обломках от яхты, а теперь она под плотом, сражается за гло
ток воздуха.
Гриффин наклонился и протянул руку под плот, нащупывая ее волосы, ее ногу,
ее плащ Ч что угодно.
Позади него снова послышался скрежет.
Он вытащил руку из воды, подтянулся на плот и обернулся.
В желто-сером свете лунного осколка он увидел, как что-то шевельнулось на
передней части резинового плота. Казалось, что оно пробирается вверх по
резине при помощи когтей, карабкаясь на плот.
Рука. Это, должно быть, рука. Элизабет высвободилась из путаницы обломков
и теперь, обессилевшая, наполовину захлебнувшаяся, прилагает последние
усилия, чтобы взобраться на борт.
Гриффин бросился вперед и протянул руки, но, когда его пальцы находились
в дюйме или двух от нее Ч так близко, что он почувствовал холод, Ч он поня
л, что это не рука, что это вообще не принадлежит человеку.
Это было скользким и извивающимся, чем-то враждебным, что двигалось к нем
у, дотягивалось до него.
Гриффин отпрянул назад и бросился к корме. Он поскользнулся, упал. Из-за п
еремещения его тела нос плота на секунду поднялся, и он почувствовал обл
егчение: тварь исчезла.
Но тут же Гриффин с ужасом увидел, как это нечто появилось вновь и дюйм за
дюймом стало пробираться вверх, пока наконец не появилось полностью нав
ерху резинового отсека. Оно распрямилось, развернулось веером и теперь п
оходило, как подумал Гриффин, на гигантскую кобру. Поверхность чудовища
была плотно покрыта кольцами, каждое из которых пульсировало своей собс
твенной жизнью и выпускало воду, как отвратительную слюну.
Гриффин завизжал. Это были не слова, не проклятия, не брань, не мольба, а про
сто нутряной визг ужаса, возмущения и неверия.
Но тварь продолжала продвигаться вперед, все время вперед, сжимаясь в ко
нусообразную массу, скользя к человеку, будто шагая на своих корчившихся
присосках, и когда кольцо касалось резины, оно издавало скрежещущий зву
к, будто в нем были когти.
Чудовище продолжаю приближаться. Оно не раздумывало, не задерживалось и
не обследовало весь плот. Оно надвигалось, как будто знало, что то, что оно
ищет, находится именно там.
Взгляд Гриффина наткнулся на весло, прикрепленное на правой стороне под
секциями плота. Он схватил его как бейсбольную биту, поднял над головой и
стал ждать, приблизится ли тварь еще.
Он уверенно поднялся на колени и, когда решил, что настал подходящий моме
нт, закричал «Черт подери!» и со всей силой ударил веслом по наступающей т
вари.
Ему не суждено было узнать, попало ли весло по чудовищу или тварь каким-то
образом предвидела это. Все, что узнал Гриффин, Ч это то, что весло было вы
рвано у него из рук, поднято вверх, раздавлено и выброшено в море.
Точно поняв, где находится человек, тварь быстро двинулась по резине.
Гриффин запнулся, отползая, и упал на корму. Он толкал себя назад, назад и н
азад, отчаянно стремясь втиснуться между секциями плота и палубным наст
илом. Он потянулся Ч безумно, смешно! Ч за своим швейцарским армейским н
ожом, путаясь с застежкой кожаного чехла и причитая. «О Господи Иисусе... О
Господи Иисусе...»
Тварь нависла над ним, извиваясь и обрызгивая его каплями воды. Каждая пр
исоска дергалась и искривлялась, как будто в голодном соперничестве со с
воими соседями, а в центре каждой из них находился изогнутый крюк, которы
й отражал лучи лунного света, напоминая золотой ятаган.
Это было последнее, что осознал Гриффин, последнее, за исключением боли.


5

Вип Дарлинг вышел со своей чашкой кофе на веранду, чтобы взглянуть на нас
тупающий день.
Солнце вот-вот должно было взойти: на востоке уже появилась розовая поло
ска и последние звезды постепенно исчезали.
Скоро на горизонт выкатится кусочек апельсина, небо побледнеет, а ветер
наконец решит, что он намерен делать.
Тогда и Вип тоже решит. Ему следует выйти в море и попытаться добыть что-н
ибудь, стоящее хоть несколько долларов. С другой стороны, если он останет
ся на берегу, то всегда найдется работа на судне.
Ночью ветер изменил направление. Когда Вип в сумерки пришел с пристани, с
уда, стоявшие на якоре в бухте, были повернуты носом к югу. Сейчас их носы б
ыли похожи на фалангу, обращенную лицом к северо-западу. Но ветер не облад
ал силой, он был немного более свежим, чем легкий бриз. Был бы он чуть слабе
е, и суда стояли бы вразброс и поворачивались вместе с течением.
Вип увидел всплеск в бухте, затем услышал трепетанье: рыба для наживки, ст
ая мальков, спасаясь от кого-то, неслась, касаясь поверхности гладкой вод
ы.
Макрель? Щучки? Маленькие акулы, заканчивающие предрассветный осмотр пе
ред возвращением к рифам?
Макрель, решил он, судя по силе водоворотов и упорству погони.
Он любил это время суток Ч до начала шума транспорта в Сомерсете, напрот
ив через бухту, рычания лодок с туристами в бухте и других шумов, производ
имых человечеством. Это было время покоя и обещаний, когда он мог смотрет
ь на воду и предоставлять своей памяти возможность сосредоточиться на т
ом, что было, а своему воображению Ч на том, что еще могло быть.
Позади него открылась обтянутая сеткой дверь, и его жена Шарлотта Ч бос
иком, в летней хлопчатобумажной ночной сорочке, сквозь которую виднелис
ь очертания ее тела, Ч вышла со своей чашкой чаю, как обычно каждое утро, и
остановилась рядом с мужем настолько близко, что он уловил запах сна в ее
волосах. Вип обнял жену за плечи.
Ч В бухте макрель, Ч сообщил он.
Ч Хорошо. Первый раз за... какое время?
Ч За шесть недель или больше.
Ч Ты выйдешь в море?
Ч Думаю, да. Гоняться за радугой интереснее, чем откалывать краску.
Ч Трудно сказать наверняка.
Ч Да, Ч улыбнулся он. Ч Но всегда есть надежда. Во всяком случае, я хочу п
однять сети аквариума.
Он допил свой кофе, выплеснул остатки на траву, а когда повернулся, чтобы в
ойти в дом, первые лучи солнца сверкнули над водой и отразились от побеле
нного дома. Вип посмотрел на темно-голубые ставни, от которых отслаивала
сь краска. Планки потрескались и покоробились.
Ч Господи, ну и запустили мы дом.
Ч Они хотят по двести долларов за ремонт каждой ставни, Ч вздохнула Шар
лотта. Ч Три тысячи за все.
Ч Жулики, Ч ответил Вип и открыл перед женой дверь.
Ч Я думаю, мы могли бы попросить Дейну...
Она замолчала.
Ч Ни в коем случае, Шарли. Больше нельзя.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33