Это был коготь, в точности такой же, как тот, первый, похожий на серп, длиной
в два дюйма и острый как бритва.
Дарлинг посмотрел за борт на неподвижную воду. Но на самом деле вода не бы
ла неподвижной, она была живой и как бы в подтверждение этому послала к «К
аперу» тихую волну, поднявшую судно.
Когда судно вновь опустилось, из-под него что-то выплыло: резиновое, голу
бое с желтыми шевронами с каждой стороны.
Капюшон от костюма аквалангиста.
Дарлинг взял судовой багор, погрузил его в воду и подцепил находку. Капюш
он напоминал чашу, полную водой, в которой плескались две маленькие рыбк
и с черными и желтыми полосками Ч морские юнкеры. Они чем-то кормились.
Дарлинг взял капюшон в руки. От резины исходил какой-то запах, острый и ед
кий, как аммиак.
От тела на капюшон падала тень, поэтому Дарлинг повернулся к солнцу, чтоб
ы свет проник внутрь капюшона.
То, чем кормились рыбки, напоминало большой мраморный шар.
Майк подошел сзади и заглянул через плечо Дарлинга:
Ч Что это у тебя... О господи! Ч Майк задохнулся. Ч Это человеческий?
Ч Да, Ч ответил Дарлинг и отошел в сторону, чтобы не беспокоить Майка, ко
гда того вырвало за борт.

14

Женщина смотрела в подзорную трубу до тех пор, пока у нее не заболела голо
ва и не притупилось зрение. Она видела, как прилетел и улетел военно-морск
ой вертолет, видела, как появился Вип Дарлинг на своем ветхом «Капере». Но
где же полиция? Женщина исполнила свой гражданский долг, сообщив о том, чт
о видела. Самое меньшее, что могла сделать полиция, это принять меры по соо
бщению.
Теперь, кажется, кого-то вытошнило через борт. Возможно, похмелье. Рыбаки
все одинаковы: рыбачь весь день и пей всю ночь.
Если полиция не намерена действовать в ответ на сообщение, пожалуй, след
ует позвонить в газету. Иногда журналисты более усердны, чем полиция. Еди
нственная причина, по которой она еще не схватилась за трубку, заключала
сь в том, что, возможно, один из ее любимых горбатых китов разбил судно Ч ч
исто случайно, конечно, Ч а несведущий журналист может соблазниться и н
аписать нехорошие вещи о китах. Но она наблюдала и наблюдала и не обнаруж
ила и признака китов Ч никаких фонтанов, никаких хвостовых плавников. В
ероятно, уже спокойно можно обратиться в газету.

* * *

Журналист устремил взгляд на вспыхивающую лампочку телефона, выхватыв
ая блокнот из ящика стола и благословляя свое везение. Он пытался разыск
ать эту женщину в течение целого часа, с тех пор как услышал по полицейско
му каналу газеты первые сообщения, но радио гавани отказывалось называт
ь ее имя.
Эта история могла помочь репортеру выбиться из рядовых, она могла стать
пропуском в большую жизнь. Три прошедших года он писал на отупляющие тем
ы вроде спора по поводу рыбных ловушек и повышения пошлины на импорт и уж
е начал отчаиваться, что когда-либо сможет сняться с этой богом забытой с
калы. Беда Бермуд заключалась в том, что здесь никогда ничего не происход
ило, по крайней мере ничего такого, что могло бы заинтересовать телеграф
ные агентства, журналы или телевидение.
Но на этот раз кое-что иное. Смерть в море, особенно смерть при загадочных
обстоятельствах, была динамитом.
Если он сумеет обыграть таинственную сторону происшествия, может быть, н
амекнуть на Бермудский треугольник, он, возможно, привлечет к себе внима
ние Ассошиэйтед Пресс, или «Кливленд плейн дилер», или, предел мечтаний, «
Нью-Йорк таймс».
Он почти уже отказался от надежды разыскать эту женщину и собирался уход
ить, чтобы отправиться в Сомерсет встретить Випа Дарлинга, когда телефон
ный оператор соединила его.
Он нажал светящуюся кнопку и произнес:
Ч Это Брендан Ив, миссис Овербридж. Благодарю вас за звонок.
Он послушал несколько минут и затем переспросил:
Ч Вы уверены, что судно не взорвалось?
Опять она говорила, а он слушал. Господи, эта женщина любила поговорить! К
тому времени, когда она закончила, репортер увидел, что исписал четыре ст
раницы блокнота. Он смог бы теперь написать трактат по истории горбатых
китов.
Но в монологе этой женщины попадались и ценные самородки. Репортер обрат
ил внимание, что одно словосочетание он записал несколько раз, и теперь п
одчеркнул его: «морское чудовище».


Часть II

15

Доктор Герберт Тэлли сгорбился и прикрыл лицо от ветра, ревущего северо-
восточного ветра, вздымающего соленую воду океана и смешивающего ее с до
ждем, создающего солоноватые брызги, которые обжигали листья до коричне
вого цвета. Доктор наступил в лужу и почувствовал, как ледяная вода прони
кла в ботинок и просочилась меж пальцев. С таким же успехом сейчас могла б
ы быть и зима. Единственная разница между летом и зимой в Новой Шотландии
заключалась в том, что к зиме все листья срывались ветром.
Доктор пересек четырехугольный двор, остановился у административного
здания, чтобы забрать свою почту, и поднялся по лестнице в свой крошечный
кабинет.
Он запыхался от этого усилия, что вызвало раздражение, но не удивило его.

Ему недоставало физической нагрузки. У него вообще отсутствовала какая-
либо физическая нагрузка. Погода была такой мерзкой и держалась так долг
о, что он не мог плавать или бегать трусцой. А он гордился тем, что чувствов
ал себя молодым в пятьдесят лет, но в пятьдесят один год, к сожалению, он на
чал ощущать себя стариком.
Он поклялся начать упражняться с завтрашнего дня, даже если будет сильне
йший шторм. Ему это необходимо. Допустить вялость означало признать пора
жение, отказаться от мечтаний, примириться с тем, чтобы коротать дни в кач
естве преподавателя. Некоторые могут сказать, что академия Ч это кладби
ще науки, но Герберт Тэлли не был пока еще готов быть похороненным.
Такие дни, как сегодняшний, не поднимали настроения. Общее количество ст
удентов, явившихся на его лекцию по головоногим, достигло шести человек
Ч шесть оцепенелых студентов летнего лекционного курса, шесть неудачн
иков, которым отказали в выдаче диплома, пока они не сдадут требуемые экз
амены по естественным наукам. Тэлли сделал все от него зависящее, чтобы в
селить в них свой энтузиазм. Он был одним из ведущих специалистов мира по
цефалоподам и находил просто невероятным, что студенты не разделяли его
любви к чудесным головоногим. Возможно, вина лежала на нем. Он был нетерпе
ливым преподавателем, который предпочитал показ Ч учению, действие Ч р
ассказу. В поездках и экспедициях он был волшебником. Но экспедиции боль
ше не проводились, не могли проводиться, когда экономика западного мира
была готова взорваться.
В кабинете Тэлли хватало места для письменного стола, стула, кресла для о
тдыха, лампы для чтения, книжного шкафа и столика для радиоприемника. Одн
у стену полностью занимала карта мира, выпускаемая «Нэшнл джиогрэфик». В
нее Тэлли воткнул кнопки, отмечающие события в экспедициях по малаколог
ии Направле
ние зоологии, изучающее моллюсков.
, за которыми он следил: обнаружение редких форм, опустошения, произ
водимые загрязнением, и циклические катастрофы, такие, как красные прили
вы и цветение токсичных водорослей, которое может быть естественным или
вызванным человеком.
На других стенах были развешаны свидетельства о его степенях, награды, б
лагодарности, фотографии «знаменитостей» в его сфере деятельности: ось
миногов, кальмаров, устриц, морских моллюсков, витых морских раковин, кау
ри, а также заключенный в сосуд наутилус.
Тэлли повесил шляпу и плащ на заднюю сторону двери, включил радио, воткну
л в розетку электрический чайник, чтобы вскипятить воду для чая, и сел поч
итать доставленную авиапочтой газету «Бостон глоб», единственную газе
ту из доступных ему, которая признавала существование других вопросов, к
роме спортивной рыбной ловли и мелких преступлений.
Никаких новостей практически не было, по крайней мере таких, которые мог
ли заинтересовать стареющего малаколога, застрявшего в диких краях Нов
ой Шотландии. Все было более или менее одно и то же.
Убаюкиваемый успокаивающим исполнением Шестой симфонии Бетховена под
управлением Бруно Вальтера, стуком дождя и шепотом ветра, согретый чаем,
Тэлли боролся со сном.
Внезапно его глаза широко раскрылись. Фраза Ч одна фраза из всех тысяч с
лов огромной страницы Ч проникла сквозь дремоту и отпечаталась в мозгу
. Она пробудила профессора, как сигнал тревоги.
Морское чудовище.
О чем идет речь? Какое морское чудовище?
Он пробежал страницу глазами, не смог найти статью, просмотрел каждую ко
лонку сверху донизу, и затем... вот она, крошечная статейка внизу страницы,
то, что называется заполнителем.
ТРОЕ ПОГИБЛИ В МОРЕ
БЕРМУДЫ (Ассошиэйтед Пресс).
Три человека погибли вчера, когда их судно по неизвестной причине затону
ло у побережья этой группы островов в Атлантическом океане. Среди жертв
Ч двое детей магната средств массовой информации Осборна Мэннинга.
Не было никаких признаков взрыва или пожара, но некоторые местные жители
высказали предположение, что в судно ударила молния, хотя сообщений о гр
озах не поступало.
Другие относят происшествие на счет морского чудовища. Единственные сл
еды, замеченные полицией, Ч это странные отметины на деревянных планка
х и запах аммиака, исходящий от некоторых обломков.
Тэлли затаил дыхание. Он прочитал статью еще и еще раз. Встал со стула и по
дошел к карте, висящей на стене. Окраска кнопок имела кодовое значение, и д
октор стал высматривать красные кнопки. Их было только две, обе у побереж
ья Ньюфаундленда, обе относились к началу шестидесятых годов. У побережь
я Бермуд не было ничего.
До нынешнего случая.
Совершенно явно, что журналист не знал, о чем пишет. Он собрал факты, смеша
л их в кучу, не понимая, что неумышленно предложил ключ к разгадке проблем
ы. Аммиак. Аммиак был этим ключом. Тэлли почувствовал глубокое волнение о
т этого открытия, будто он внезапно натолкнулся на совершенно новый вид
живых существ.
Данный вид, однако, не был новым: это была давняя судьба Тэлли, добыча, кото
рую он искал, существо, на которое потратил большую часть профессиональн
ой жизни, тварь, о которой написал книги.
Он вырвал статью из газеты и перечитал ее вновь.
Ч Неужели это может быть? Ч проговорил он вслух. Ч Господи милосердны
й, пусть это окажется правдой. После стольких лет. Уже пора.
Это было правдой, должно было ею быть. Ничем другим это не могло оказаться
. И всего на расстоянии тысячи миль, в двух часах полета.
Но так же быстро, как пришло ликование, Тэлли охватило уныние. Ему необход
имо попасть на Бермуды, но как? Он должен организовать поиск, настоящий на
учный поиск, но как он сможет оплатить его?
Сейчас университет ни за что не выделит фонды, пожертвования не поступаю
т, у самого Тэлли денег нет и нет родственников, у которых можно было бы за
нять.
Доктор представил себя альпинистом, для которого внезапно, в разрыве обл
аков, открылась вершина Ч цель его устремлений. Ему придется прилагать
усилия, чтобы достичь ее, но он будет прилагать эти усилия.
Он должен это сделать. Если он упустит эту возможность, то признает себя с
амым презренным из академических мошенников, декламатором данных, полу
ченных другими учеными, объединителем чужих теорий.
Решение вопроса было очень простым: деньги, мир полон денег. Каким способ
ом может он заполучить некоторое их количество?
По радио раздавалась музыка, которую он знал, но не мог вспомнить названи
е: ритмичная мелодия, песня, навязчивая и печальная, но все же подающая над
ежду. Что это за песня? Провал в памяти вызвал у Тэлли раздражение, поэтому
он отбросил все мысли о деньгах и сконцентрировался на том, чтобы вспомн
ить это произведение.
Песня закончилась, наступила короткая пауза, и началась следующая песня
Ч такая же навязчивая, такая же дающая надежду, и Тэлли вспомнил, что это
было: «Песни об умерших детях» Малера. Удивительная ирония, подумал Тэлл
и, из ужасной трагедии может быть создан дивный шедевр. Только человек вы
сочайшей духовности может создать красоту из смерти детей.
Дети...
Его дыхание замерло.
Вот он, ответ на его затруднения.
Тэлли вынул из кармана вырезку из газеты и разгладил ее перед собой на пи
сьменном столе. Мэннинг, прочитал он, «магнат средств массовой информаци
и Осборн Мэннинг».
Тэлли поднял трубку телефона и попросил телефонистку соединить его со с
правочной службой Нью-Йорка.

* * *

Осборн Мэннинг сидел в своем кабинете и пытался сосредоточиться на докл
аде одного из своих вице-президентов. Новости были приятными. При эконом
ическом положении, движущемся к демпингу, люди не желают платить по семь
долларов за билет в кино или по пятьдесят Ч в театр, не отправляются на во
скресные автопрогулки и не посещают парки с аттракционами. Они выбирают
дешевые развлечения, его развлечения Ч кабельное телевидение. Подписк
а возросла по всей стране, и его служащие смогли купить полдюжины новых м
онопольных прав по намеренно низким ценам у предпринимателей, которые о
казались не в состоянии уплатить долги банку. У Мэннинга не было банковс
ких долгов. Он предвидел наступление трудностей и понял, что в девяносты
е годы наличные деньги будут означать все. Он продал большинство своих м
алодоходных компаний в конце 1988 года по самой выгодной цене, и теперь у нег
о было больше денег, чем у многих развивающихся стран.
Ну и что? Смогут ли деньги вернуть его ребят? Сделают ли деньги его жену зд
оровой? Он не знал, как много значила для него семья, пока не потерял ее. Мог
ут ли деньги восстановить его семью?
Деньги не могут даже купить ему отмщение, а отмщение было единственной в
ещью, которой он жаждал, как будто оно могло искупить его грех, Ч он был от
страненным, почти отсутствующим отцом. В своих тайных, сокровенных мысля
х он желал, чтобы его детей убил какой-нибудь наркоман. Тогда он мог бы сам
убить этого подонка или нанял бы кого-нибудь сделать это.
Но у Мэннинга не было даже этого утешения Ч вообразить месть, потому что
он не представлял себе, что убило его детей. Никто не знал. Каприз судьбы. У
жасно сожалеем. Боль грызла его, спазм прокатился из-под низа грудной кле
тки по кишечнику. Может, у него начинается язва? Ну что ж, подумал Мэннинг, о
н этого заслуживает.
Магнат отбросил доклад в сторону, откинулся на спинку стула и посмотрел
на Центральный парк. Позднее солнце сверкало золотом, отражаясь от окон
на Пятой авеню. Этот вид он любил, или любил раньше. Теперь его это не интер
есовало.
На столе загудел внутренний телефон. Мэннинг резко повернулся, нажал кно
пку и проговорил:
Ч Черт возьми, Хелен, я же сказал вам, что...
Ч Мистер Мэннинг, это по поводу ваших детей.
Ч Что по их поводу? Ч А затем, чтобы познать ощущение этих слов во рту, он
добавил: Ч Они мертвы.
Наступило молчание, и Мэннинг мысленно представил себе, как его секретар
ь проглотила слова.
Ч Да, сэр, Ч наконец сказала она. Ч Но на проводе канадский ученый...
Ч Кто?
Ч Человек, который утверждает, что знает, кто убил ваших детей.
Мэннинг внезапно оцепенел. Он не мог говорить.
Ч Мистер Мэннинг?..
Он протянул руку к телефону и увидел, что рука дрожит.

16

Вместе с другими своими сородичами в небольшой стае мать и китенок покои
лись на поверхности моря с тех пор, как солнце опустилось в западной част
и неба и на востоке появилась луна, похожая на бледный блин.
Это было ежедневное сборище, удовлетворяющее потребность в общении. Где
бы они ни были, как бы ни были рассеяны по океану в течение дня, с наступлен
ием ночи стая собиралась вместе, не для того, чтобы кормиться, не для того,
чтобы продолжить род, но чтобы ощутить покой общения.
В прошлые времена, давным-давно, но все же в пределах памяти самых старших
в стае, их было намного больше. Никаких сомнений по этому поводу не было, п
отому что киты Ч животные с самым большим мозгом на Земле Ч не задавали
вопросов, они принимали веши такими, как они есть. Они приняли то, что их ст
ало меньше, примут и неизбежное дальнейшее сокращение их количества, при
мут и то, что, возможно, стая уменьшится до двух или трех китов.
Но эти уникальные среди животных создания действительно ощущали утрат
у, действительно испытывали печаль. И хотя они принимали все как есть, все
же они горевали.
Теперь, когда опустилась тьма, стая рассеялась. По одному и парами они мед
ленно двигались в разные стороны и втягивали воздух через макушки голов
Ч хор полых вздохов, Ч они заполняли огромные легкие и ныряли в темноту
.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33