Практически я бы высказался против этого. Я
понимаю, почему они начинают это дело. Но риск психологического нарушения
очень велик даже если соблюдать все предосторожности. Разве вы не видите -
это очень сложно, когда вы имеете дело с жизнями людей? Девятка проявила
большой интерес к случаю с Бок. Слишком большой. Я согласен с доктором
Эмори: только Департамент Науки, а конкретно, только Резьюн имеет право
контактировать с обоими личностями. Именно это она хочет от фаргонского
проекта. Мы говорим не о конторе или лаборатории. Мы говорим об анклаве,
об обществе, которое Рубин не будет покидать, ну разве что так же, как я
покидаю Резьюн: редко и с эскортом для защиты.
- Боже мой, - сказал Городин, - Фаргон не допустит этого.
- Отдельная конструкция на орбите. Разделенная на отсеки. Это она
должна пообещать Харого. Резьюн оплатит монтаж.
- Ты, значит, знаешь, какие контракты она заключила.
- Об этом я узнал случайно. Могут быть и другие. Это дорогостоящий
контракт для строительных компаний на Фаргоне.
Это звучало правдоподобно. Все в целом. Корэйн прикусил губу.
- Позволь задать тебе сложный вопрос, - сказал Корэйн. - Если другая
информация...
- Я бы дал ее.
- Если другая информация еще поступит...
- Ты просишь меня стать информатором?
- Человеком Совести. Ты знаешь, что для меня важно.
- Даже адмиралу не удалось бы реквизировать меня. Я нахожусь под
охраной государства. Мое местопребывание должно быть одобрено
правительством Союза. Это цена того, что я Особенный. Адмирал подтвердит
тебе: Резьюн скажет, что без меня они обойтись не смогут. Это
автоматически означает пять голосов из девяти. А следовательно, я остаюсь
в Резьюн. Я скажу тебе, Советник, что я собираюсь сделать. Я собираюсь
подать адмиралу Городину просьбу о переводе сразу же, как только пройдет
голосование о придании Рубину статуса Особенного, но перед голосованием об
ассигнованиях на проект станции Надежда. Официально это произойдет именно
тогда.
- Господи! Ты думаешь, что стоишь такого дела?
- Советник, ты не сможешь победить при голосовании по станции
Надежда. Ари распоряжается госпожой де Франко или по крайней мере ее
банковским счетом. Договоренность... де Франко собирается попытаться
воздержаться, что, в крайнем случае, немного приоткроет для избирателей ее
истинную суть. Забудь, что слышал это от меня. Но если ты не добьешься
равенства голосов и отправишь дело в Генеральный Совет, это станет
неизбежным. Ты выкупишь меня и моего сына у Резьюн, Советник... и я
заговорю. Я даже сделаю больше - вне ее непосредственного наблюдения, в
филиале Резьюн на Фаргоне. Она может получить станцию Надежда. Но ее
следует остановить, Советник. Если тебе нужен голос внутри Науки, я могу
им стать.
У Корэйна перехватило дыхание. Он посмотрел на Лу, на Городина,
внезапно стараясь вспомнить, как Лу старательно завлекал его на эту
встречу, не доверяя этим двум таинственным знаменитостям, входящим в
Девятку, действовавшим под завесой секретности.
- Тебе бы надо заняться политикой, - наконец сказал он Уоррику и
внезапно с беспокойством вспомнил, с кем он разговаривает: ведь это был
резьюновский мастер психологии, этот мозг был одним из тех двенадцати,
слишком ценных для Союза, чтобы его потерять.
- Мое дело - психология, - сказал Уоррик. Теперь его пристальный
взгляд внушал беспокойство и более не казался обычным, безобидным или
нейтральным. - Все, чего я хочу - это заниматься своим делом без помех. Я
разбираюсь в политике, Советник. Уверяю тебя, она никогда не оставляет
нас, в Резьюн, в покое. И мы ее тоже. Помоги мне, и я помогу тебе. Это же
так просто.
- Да не так уж и просто, - возразил Корэйн, но для Уоррика это,
действительно, было так. Кто бы ни завлек его на эту встречу - будь это
Лу, будь это Городин, будь это Уоррик.
Он вдруг осознал, что не уверен, не Эмори ли это. Можно сойти с ума,
имея дело с гением Особенных, в первую очередь с теми из них, которые
работают с самим восприятием.
Иногда он должен кому-то доверять. Иначе ничего не сделаешь.

- Первым вопросом повестки дня - законопроект под номером 2405 по
Департаменту Науки. Законопроект выдвинут Арианой Эмори в соответствии с
обычными ассигнованиями для Департамента Науки, по постановлению Статуса
Союза 2595, раздел 2...
Эмори взглянула в сторону Корэйна. "Ну? - говорили эти полуприкрытые
глаза. Бросишь ли ты мне вызов по столь обыденному делу?"
Корэйн улыбнулся. И пусть эта тварь поволнуется.
Молоточек опустился, и опять раньше обычного:
- Перерыв, - объявил Богданович. Голоса в палате Советников смолкли.
Наконец, Ариана Эмори перевела дух. Первую ступень они одолели. Рубин
получил свой статус, если Совет Миров не наложит вето на это решение, что
маловероятно. Корэйн может организовать противодействие, но он прибережет
его для чего-нибудь важного. Того, что Корэйн считает важным. Проект
станции Надежда может в этом смысле послужить приманкой. Де Франко может
захотеть воздержаться. Но она не сделает этого, если разгорятся страсти.
Помощники устремились к дверям, сопровождая своих Советников. Слава
Богу, прессу не допускали наверх, в палату, до окончания заседания. Два
часа на ленч, а затем обсуждение распределения остальных разрешений по
Науке, длинный скучный перечень льгот. Как и многие другие вопросы,
сначала маленькие и важные, а вскоре жутко громадные и бессмысленные. Эти
вопросы решала правительственная Девятка, для чего и была создана. Однако,
фактически дела велись на уровне Секретариата, а роль Девятки обычно
сводилась к утверждению.
Тем не менее использование генофонда живущего Особенного из перечня
проектов Резьюн потребует рутинного утверждения.
Каждый год на уровне Генерального Совета предпринималась попытка
отменить всю систему разрешений в области Науки. Каждый год Аболиционисты
или какая-нибудь другая группа ненормальных выдвигала предложение
поставить вне закона эйзи и вообще эксперименты над людьми. Каждый год
Совет Миров рассудительно отклонял его. Однако существовал этот
дестабилизирующий фактор, который центристы при удобном случае могли
использовать как рычаг против проекта Надежда, а также против
законопроекта о Науке. Если в Совете все эти левые и правые присоединятся
к центристам по такому вопросу, то для партии экспансионистов возникает
опасная возможность остаться в меньшинстве.
Она была обеспокоена. Она беспокоилась с того момента, как ее
информаторы сообщили, что центристы обсуждают уход с заседания. Внезапное
согласие Корэйна продолжить работу тревожило ее.
И если бы это не вызвало порицаний за необоснованную спешку, она с
удовольствием поторопила бы председателя, чтобы он еще до полудня провел
законопроект о Науке. Пока что препятствия исчезали слишком быстро, все
шло слишком хорошо, как по маслу. То, что представлялось длительной
сессией, может закончиться в рекордные три дня, и Девятка сможет разойтись
по своим гражданским делам, по крайней мере, еще на шесть месяцев.
Исходно все было задумано как средство для ускорения работы
правительства, что Девятка будет встречаться и утверждать все меры,
затрагивающие их разнообразные сферы интересов, оставляя мелкую работу и
стандартные административные процедуры сотрудникам Департаментов и
избранным представителям Совета Миров, а также различным комиссиям.
В самом деле, Девятка, составленная из профессионалов высшего класса,
работала очень эффективно. Они встречались редко, выполняли свою работу и
расходились, возвращаясь к своим обычным делам - однако некоторые из них
пользовались колоссальным влиянием в соответствующих Департаментах,
обладая властью, которую не полностью предусмотрели создатели конституции.
Так же, как не трудно было предусмотреть деятельность Резьюн во время
войны или увеличения численности населения до нынешнего состояния, а также
отступничество Пеллы и от Сол, и от Союза вместе с теми последствиями,
которые это вызвало. Когда создавали Государственный Департамент,
считалось, что его будут контролировать профессионалы, находящиеся на
дипломатической службе, однако расстояния толкали его к все большей и
большей зависимости от точности донесений Департамента Обороны: иначе было
трудно уследить за обстановкой.
Сталкиваясь с инопланетной жизнью отнюдь не только на Пелле,
Департаменту Науки пришлось принять на себя часть дипломатических функций
и воспитывать собственных специалистов по возможным контактам.
В округе Гражданского Департамента оказалось непропорционально
большое количество избирателей, и оно избрало способного и опасного
человека, который отлично угадывал ловушки.
Возможно, что Корэйн не знал, что де Франко является ее сторонницей.
Это объясняло бы его готовность рискнуть своей политической карьерой,
связанную с демонстративным уходом. Разумеется, он и не думал, что может
надеяться повлиять на Пан-парижское торговое соглашение, и не просто
соглашение, а сложное переплетение интересов, где доминировала Лао. Он не
может ничего сделать, кроме как потратить правительственные средства, на
что другие не будут смотреть спокойно. Конечно, невероятно, чтобы он
создал какие-нибудь препятствия законопроекту по Науке.
Несомненно.
- Эмори. - Несмотря на присутствие помощников и телохранителей кто-то
коснулся ее руки, и Кэтлин тотчас оказалась рядом, тело ее напряглось, на
лице мелькнуло замешательство, поскольку тот, кто коснулся ее руки, не был
чьим-то помощником, это был адмирал Городин, которого сейчас оттесняла
Кэтлин: - На два слова.
- У меня неотложные планы. - У нее не было желания разговаривать с
этим человеком, который, имея в распоряжении и без того огромные бюджетные
отчисления и он тратил сколько хотел, спорил с ней по поводу использования
десяти кораблей в проекте Надежда; и поддерживал Корэйна. У нее были связи
в Обороне, и она пользовалась ими: значительная часть Разведки и
большинство в Специальной Службе были на ее стороне, и новые выборы у
военных могли сместить и Городина, и Лу: и пусть Корэйн не забывает об
этом, если он хочет сражаться.
- Я пойду с тобой, - сказал Городин без колебаний, их помощники
перемешались.
- Один момент, - сказала Кэтлин, - сир. - Флориан встал рядом. Они не
были вооружены. В отличие от военных. Но это их не останавливало: они были
эйзи и подчинялись ей, а не логике.
- Все в порядке, - сказала Ариана, поднимая руку жестом,
подтверждающим ее слова.
- Из достоверных источников я узнал, - сказал Городин, - что ты
наберешь голоса по проекту Надежда.
Проклятье. Ее сердце забилось чаще. Однако вслух с солидным
спокойствием:
- В таком случае, твои источники, возможно, и правы. Но для меня это
не очевидно.
- Корэйн расстроен. На этом он потеряет престиж.
Что он задумал?
- Ты ведь знаешь, что мы можем это задержать, - сказал Городин.
- Вероятно, можете. Но это вам ничего не даст. Если ты прав.
- У нас есть свой человек среди персонала де Франко, др. Эмори. Мы не
ошибаемся. У нас также есть источник в Компании Андрус; и в Хейес
Индастриз. Отличное вложение капитала. Так они, в конце концов, они
заполучат этот заказ?
Городин приподнял бровь:
- Знаешь ли, у Хейес есть оборонные контракты.
- Я не знаю, чего ты добиваешься, но мне не нравится упоминать слово
"контракты" по соседству со словом "голосование". И если у тебя при себе
есть записывающая аппаратура, то я сильно возражаю против ее применения.
- Так же как и я по отношению к твоей, сира. Но мы не будем говорить
о деньгах. Случилось так, что, услышав о строительстве, я направил своих
сотрудников побеседовать с людьми из Хейес. И мы отлично знаем, что
влияние Резьюн достаточно широко и связано с законопроектом Рубина.
Прошлой ночью мои сотрудники разобрались в уставе Резьюн, один молодой
толковый помощник обнаружил некую тонкость в статьях, которая
предоставляет Резьюн уникальное право считать офисы своих филиалов частью
Административной Территории. Это значит: то, что ты собираешься построить
на Фаргоне, не будет находиться под их контролем. А останется под твоим.
Независимая часть Союза. И Рубин там будет работать.
Сам он бы не смог так глубоко докопаться. Черт побери, но это так.
Кто-то что-то разболтал, а он продолжает называть Хейес и Андрус. Это те,
кого мне предложено обвинять.
- Все это очень запутано, - пробурчала она. Они прошли по балкону до
коридора, ведущего к офисам Совета, куда она и собиралась. Ариана
остановилась и взглянула на адмирала: - Продолжай.
- Мы считаем, что это имеет военное значение. Филиал Резьюн на
Фаргоне рискует безопасностью.
На какой-то момент все замерло. Удар был не с той стороны, откуда она
ожидала. В этом не было логики. Вернее, была, если опасаться контактов с
Торговым Сообществом.
- Мы не говорим о лабораториях, адмирал.
- А о чем мы говорим?
- Рубин собирается там работать. Это будет, в основном, его
лаборатория.
- Ты очень доверяешь этому молодому человеку.
Ловушка. Боже мой, где она?
- Он очень ценный молодой человек.
- Я хотел бы обсудить это с позиции безопасности. До дневного
голосования. Мы можем поговорить?
- Проклятье, у меня назначена встреча во время ленча.
- Др. Эмори, честное слово, я не хочу отправлять это в комитет. Я не
хочу создавать трудности. Но я чувствую, что все происходит слишком
быстро. Меня волнует другое, то, что, по моим понятиям, ты не хотела бы
обсуждать здесь.
Кто-то проболтался.
Однако вслух Флориану:
- Передай Янни, что у меня срочное дело. Скажи, чтобы он меня
заменил. Я буду там, когда смогу. - Уже спокойнее она посмотрела на
адмирала, полагая, что это больше похоже на сделку, а не на торпеду в
борт. - Твой кабинет или мой?
- Спасибо, - сказала Ариана, принимая кофе из рук Флориана, который
знал ее вкусы. Это был ее офис, ее комната для совещаний, остались Кэтлин
и Флориан, а вооруженные охранники - снаружи, по предложению самого
адмирала.
Адмирал попросил себе черный кофе. Так поступало большинство из тех,
кто редко пробовал этот напиток. Настоящий кофе был редкостью - он
импортировался с далекой Сол, с южного полушария Земли. Это было одним из
пристрастий Арианы, с которым она и не пыталась бороться. Она предпочитала
с молоком. Еще одно излишество.
- Сельхозотдел продолжает над этим работать, - сказала она. - Может,
когда-нибудь все получится. - Сайтиин представляла собой грязно-кремниевую
преисподнюю, когда они начали заниматься сельским хозяйством в
низколежащих долинах, где купола и увлажнители позволяли создать
микроклимат.
И новое воспоминание: так много коричневого, так много сине-зеленого
на холмах. Долина, оплетенная бороздами, как будто поработал шелкопряд.
Огромные зеркала улавливают свет из космоса и перебрасывают энергию вниз,
на поля. А погодоустроители на орбите сгребают землю грозами, ужасными
грозами... Мы в безопасности, Ари, сказала бы Maman. Это только шум.
Погода, вот и все...
Леонид Городин со спокойным видом отпил кофе. И улыбнулся:
- В Департаменте ходят слухи, что этот проект Рубина на самом деле
твой. Персонально. Что бы ты ни делала, все затрагивает наши отношения с
Сообществом, или между нами и Сол. Я говорил об этом с Лу. Это нас сильно
беспокоит.
- Мы сами можем обеспечить свою безопасность.
- Скажи мне, доктор Эмори. Будет ли предпринимаемый тобой проект...
иметь какое-нибудь стратегическое значение?
Ловушка.
- Адмирал, я подозреваю, что некоторые из твоих консультантов
усматривают стратегическую значимость даже в усовершенствовании стульчака.
Городин вежливо оскалил зубы в улыбке и ждал.
- Замечательно, - спокойно сказала она. - Мы будем признательны
твоему Департаменту за поддержку. Если вы хотите, чтобы мы подвинули
лабораторию - мы подвинем, хотя бы даже к станции Сайтиин. Мы очень
сговорчивы. Мы только не хотим потерять Рубина.
- Так важно?
- Так важно.
- Я сделаю тебе предложение, доктор Эмори. У тебя есть план. Ты
хочешь, чтобы он был утвержден. Ты хочешь, чтобы они прошли через Финансы
без придирок.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47