Кэтлин поняла это так же, как принимала многое, то есть без
комментариев, однако он заметил, что она кивнула головой, что означало ее
согласие.
Ему нравилась Кэтлин. Это требовало долгих размышлений, потому что в
Кэтлин было трудно разобраться, но они многократно преодолевали Комнату, и
только однажды его Взяли, да и то потому, что вначале взяли Кэтлин, и
тогда было множество Врагов, и все Старшие. Вообще-то Кэтлин взяли всего
два раза, но во второй раз она закричала "Беги!" и дала ему время взорвать
дверь и проскочить в нее, что было его ошибкой: он оказался медлительнее,
чем требовалось. Так что Кэтлин Взяла всех Врагов, кроме того, который
Взял ее. А того взял он сам, потому что у него имелась граната, которой
Враг не ожидал, ведь потому что руки у Врага были полны технических
приспособлений. Кэтлин по-настоящему гордилась Флорианом.
Он был рад, что они просто играли, и он сказал Инструктору, что
виноват он, а не Кэтлин. Но Инструктор сказал, что они - одна команда, и
это не играет роли.
И дал им половину восстановленного времени.
Что было достаточно, чтобы прийти сюда. И на этот раз он уговорил
Кэтлин пойти с ним, познакомиться с Энди и посмотреть всех животных.
Он не знал точно, как отнесутся друг к другу Энди и Кэтлин. Но Кэтлин
сказала, что Конь - нечто особенное.
Так что он попросил Энди показать Кэтлин жеребенка.
- Она - прелесть, - сказал Кэтлин, когда увидела лошадь-девочку, а та
играла с ними в догонялки, и хвост ее развевался, а копыта взбивали пыль в
загоне. - Посмотрите на нее! Посмотрите, как она движется!
- Твой партнер - тоже что надо, - сказал Энди, кивком головы указывая
на Кэтлин.
И в устах Энди это кое-что значило. Флориан почувствовал счастье,
настоящее счастье, потому что все, что ему нравилось, находилось рядом: и
Кэтлин, и Энди, и жеребенок.
И тогда он вспомнил, что им надо вернуться до вечернего сигнала, а
это означало, что пора поторопиться.
- Нам пора? - сказал он и повернулся к Энди: - Я вернусь быстро, как
только смогу.
- До свидания, - сказал Энди.
- До свидания, - сказал Флориан с легким поклоном, и "до свидания"
проговорила Кэтлин, что было необычным, потому что, как правило, Кэтлин
предоставляла право ему вести разговоры со всеми, кроме Безопасности.
Им пришлось идти быстро. По дороге туда он показал Кэтлин все
тропинки, и на пути обратно она их уже все знала, что было характерно для
Кэтлин.
Кроме того, она была более длинноногая, чем он, и могла его обогнать.
Он думал, что мальчикам полагается быть выше и сильнее. Однако Инструктор
объяснил, что в семь лет это еще не так.
Так что он почувствовал небольшое облегчение. И шел быстро, не
отставая от Кэтлин, но когда они добрались до зеленых бараков, дышал
тяжелее, чем она.
А когда они зарегистрировались при входе, им обоим велели задержаться
у стола. Эйзи, сидевший там, взглянул на свою машину и сказал:
- Доложи Интору в белой секции.
Это секция находилась на противоположной стороне Города. И означала
больницу. То есть - тайпирование. Вместо того, чтобы идти в их квартиру!
- Да, - сказала Кэтлин, забирая свою карточку и прищелкивая к своей
рубашке. Он тоже взял свою.
- Та же инструкция, - сказал эйзи.
- Мне любопытно, почему, - проговорил он, когда они возвращались на
дорогу, ведущую к Белой.
- Нет смысла проявлять любопытство, - ответила Кэтлин. Но она тоже
беспокоилась и шла быстро. Ему приходилось временами особенно торопиться,
чтобы не отстать.
Солнце уже давно ушло за утесы. Небо розовело, и когда они будут
возвращаться, уже загорятся фонари. Тротуары и дороги уже, практически,
опустели, потому что все в это время ужинали. Странное время для
тайпирования. Он волновался.
Когда они добрались до больницы, регистратор взял их карточки и
прочитал, а затем сказал, кому куда идти.
Он взглянул на Кэтлин, когда она уходила. Он боялся, но не знал, чего
и почему, но чувствовал, что он и она - в опасности. Если ты впитываешь
ленту, ты приходишь в больницу днем. А не тогда, когда полагается ужинать.
Его желудок был пуст, и он подумал, что, может быть, это неожиданное
упражнение: они проделывали такое со Старшими, выдергивая их из постелей
ночью, и был слышен их топот в коридоре, когда они бежали куда-то изо всех
сил.
Но когда они пришли, это действительно оказалась больница, а не
Комната. Ты не имеешь права делать ничего, кроме того, что тебе велят, и
ты не думаешь в больнице, а просто снимаешь рубашку, и вешаешь ее, а затем
забираешься на стол и сидишь, стараясь не ежиться, пока не придет Интор.
Это оказался Интор, которого он никогда раньше не видел. Этот мужчина
включил оборудование для тайпирования прежде даже, чем взглянул на него; и
только потом сказал:
- Привет, Флориан. Как поживаешь?
- Мне страшно, сир. Почему мы получаем ленту в такое время?
- Лента все скажет тебе. Не пугайся.
Он взял шприц и, подняв руку Флориана, сделал укол. Флориан
вздрогнул. Он нервничал. Интор похлопал его по плечу и отложил шприц. И
поддержал его, потому что доза была большая: Флориан чувствовал как быстро
действует препарат.
- Молодец, - сказал Интор, и его руки были нежны, хотя говорил он не
так приятно, как другие Инторы. Он не отпустил его, а повернул и помог
положить ноги на стол, а его рука так и осталась с ним, сначала под
плечами, потом на плече или на лбу. - Это будет глубокое тайпирование. Ты
ведь теперь не боишься?
- Нет, - ответил он, чувствуя, как удаляется страх.
- Опускайся глубже. Настолько глубоко, насколько можешь, Флориан. Иди
в середину и подожди меня там...

- Я не хочу праздника, - сказала Ари, ссутулившись в кресле, когда
дядя Дэнис заговорил с ней. - Не нужно мне никакого противного праздника,
мне не нравится никто из детей, мне не нравится, что я должна быть милой с
ними.
У нее уже испортились отношения с дядей Дэнисом из-за того, что она
стащила карточку Нелли, будучи в своем репертуаре, сразу рассказала обо
всем дяде Дэнису и дяде Жиро, как только дядя Дэнис спросил ее. Нелли не
хотела, чтобы Ари попала в беду. Но они все равно ее поймали. Нелли была
ужасно расстроена. И дядя Дэнис устроил строгий Разговор с ней и с Нелли
по поводу охраны и безопасности в здании и о том, что надо ходить только
куда следует.
По его словам, он больше всего рассердился на Джастина и Гранта за
то, что они не позвонили ему и не сообщили, что она бывает там, где ей не
полагается, и что они тоже в беде. Дядя Дэнис послал им сердитое послание,
и теперь они должны будут сообщать, если она пройдет мимо них, а не по
темным коридорам, где ей полагается ходить.
Ари всерьез рассердилась на дядю Дэниса.
- Тебе не нужны другие дети, - произнес дядя Дэнис, как будто задал
вопрос.
- Они тупые.
- Ну, а как насчет взрослого приема? У тебя будет пунш и торт! И все
прочее. И получишь подарки. Я не имею в виду всю Семью. Как насчет доктора
Иванова и Жиро?
- Мне не нравится Жиро.
- Ари, это неприлично. Он - мой брат. Он - твой дядя. И он всегда
очень мил с тобой.
- Мне все равно. Ты же не разрешишь мне пригласить того, кого я хочу.
- Ари...
- Джастин же не виноват, что я взяла карточку Нелли.
Дядя Дэнис вздохнул.
- Ари...
- Мне нужны старые гости.
- Видишь ли, Ари, я не уверен, что Джастин сможет прийти.
- Я хочу Джастина, и я хочу Гранта, и я хочу Мэри.
- Кто такая Мэри?
- Мэри - это техник там, в лаборатории.
- Мэри - эйзи, Ари, и она будет чувствовать себя страшно неудобно. Но
если ты в самом деле хочешь, я подумаю насчет Джастина. Но помни: я не
обещаю. Он ужасно занят. Я спрошу его. Но приглашение ты ему можешь
послать.
Так было лучше. Она несколько выпрямилась и оперлась локтями на
подлокотники. И одарила дядю Дэниса гораздо более приятным взором.
- И еще пусть Нелли не ходит в больницу, - сказала она.
- Ари, дорогая, Нелли необходимо сходить в больницу, потому что ты
очень расстроила Нелли. Это не моя вина. Ты поставила Нелли в тяжелое
положение, и если Нелли необходимо немного отдохнуть, то я, безусловно, не
могу мешать ей.
- Это гадко, дядя Дэнис.
- Ну, не гаже, чем кража Неллиной карточки. Завтра утром Нелли
вернется, и с ней будет все прекрасно. Я приглашу Джастина и передам Мэри,
что ты помнишь о ней. Ей будет, очень приятно. Но я ничего не обещаю. Ты
веди себя хорошо, а мы посмотрим. Хорошо?
- Хорошо, - ответила она.
Она продолжала сердиться из-за того, что ей запретили покидать нижний
коридор, когда она ходила на занятия или возвращалась после них, и она
снова и снова пыталась придумать, как обойти запрет, но так пока ничего и
не придумала.
Итак, в этом году вечеринка будет происходить не в большой столовой,
потому что дядя Дэнис сказал, что иначе потом трудно убираться, да и
многие люди не смогут прийти. Так что у них будет небольшой прием в его
апартаментах, а на кухне приготовят угощение и принесут его; и придут
всего несколько взрослых, и будет вкусный обед, и решит, что подать на
обед, и будет сидеть во главе стола, и все будет так, как она хочет. И
Джастин, и Грант, наверное, смогут прийти, сказал дядя Дэнис.
Так что они пришли.
Джастин и Грант подошли к двери, и Джастин пожал руку дяди Дэниса.
И после этого в комнате повисла отчетливая напряженность. Джастин
вошел испуганным. Грант тоже. А все присутствующие в комнате стали
натянутыми и противными, и старались такими остаться.
Это же ее прием, черт побери. Ари справилась с расстройством,
доводившем ее до колик, подбежала к гостям и была настолько дружелюбной,
насколько могла. Вы ничего не добьетесь от людей, призывая их к
любезности. Надо привлечь их внимание и тормошить до тех пор, пока они не
сосредоточатся на тебе вместо своих каких-то проблем, вот тогда с ними
можно общаться. У нее не было времени определить, кто что делает - она
просто подошла к Джастину: все дело было в нем, она точно это знала.
Присутствовали дядя Жиро, и эйзи Эйра - Аббан, и доктор Иванов, и
очень красивый эйзи по имени Улс, который принадлежал ему. И доктор
Петерсон со своим эйзи Рэми, и ее любимый инструктор доктор Эдвардс со
своим эйзи Гэлом, который был старше его и очень не приятный. Доктор
Эдвардс был одним из тех, кого она пригласила. Доктор Эдвардс занимается
биохимией, но он знал обо всем, и он много занимался с ней после
прослушивания лент. И был, конечно, дядя Дэнис, который разговаривал с
Джастином.
- Привет? - воскликнула она, подходя.
- Привет, - ответил Грант и вручил ей их подарок. Она тряхнула его.
Он не был тяжелым. И не бренчал. - Что там? - спросила она Гранта. Она
знала, что он не скажет. Она просто хотела привлечь их внимание. И они
смотрели в основном на нее.
- Тебе придется подождать прежде, чем откроешь, верно? - сказал
Джастин. - Поэтому он и завернут.
Она повернулась и отдала его Нелли, чтобы та положили его со всеми
остальными подарками, которые были разложены в углу около кресла. Было
похоже, что вся комната затаила дыхание. Она подождала минуту, чтобы
посмотреть, что собираются делать взрослые теперь, когда они точно знают,
что Джастин и Грант являются ее гостями.
Взрослые получили свои напитки и перешли к разговорам, и все были
милыми. Все становилось замечательным. Она сделает все замечательным, даже
если дядя Дэнис сверх рассердится на Джастина. Это был ее прием, и она
настояла на нем, так что она намеревалась все устроить и хорошо провести
время. И пусть никто ничего не пытается испортить, иначе она им покажет.
Самым противным был Жиро. Она достаточно внимательно наблюдала за ним
и поймала его взгляд, когда никто не смотрел, по-настоящему пристально
поглядела, так что он понял, Затем она отвернулась, взяла Джастина за
руку, повела его осматривать всю кучу подарков и познакомила его и Гранта
с Нелли, отчего Нелли смутилась, но так или иначе было ясно, что Нелли
собирается быть милой и не намерена устраивать сцен.
Она сходила в свою комнату и принесла некоторые из самых красивых и
любопытных вещей, чтобы показать всем. Она заставила всех обратить
внимание на себя. Очень скоро гости стали гораздо доброжелательнее, начали
беседовать и чувствовать себя уютнее, особенно после того, как разнесли
предобеденные напитки. Но она не пила. Она не хотела портить обед.
Этот прием отличался от прежних ее детских праздников. На ней была
синяя блузка с блестками. Днем пришел парикмахер и уложил ее волосы,
вплетая ленты. Она с большой осторожностью относилась к прическе, а также
к одежде, особенно когда садилась на пол. Она была очень хорошенькая и
чувствовала себя очень взрослой и важной, и теперь улыбалась всем за то,
что они такие славные. Когда Сили объявил, что настало время обедать, и
кухонные работники готовы внести угощение, она усадила Джастина рядом с
собой с одной стороны стола, а следом сел доктор Иванов - с другой
стороны, а доктор Эдвардс напротив него, так что он оказался в
безопасности от Жиро, особенно после того, как доктор Петерсон сел рядом с
доктором Эдвардсом. В результате чего дяде Дэнису и дяде Жиро достались
самые дальние места. Не полагалось иметь за столом нечетное число гостей.
Но у них так получилось. Она хотела, чтобы присутствовал Грант, но дядя
Дэнис сказал, что Гранту больше понравится с другими эйзи, и даже Нелли
сказала, когда помогала ей одеться, что Грант будет в замешательстве, если
он окажется единственным эйзи за столом с гражданами. И поскольку Нелли
это подтвердила, она решила, что дядя Дэнис знает, о чем говорит.
Она сидела во главе стола и разговаривала со взрослыми, которые
беседовали о лабораториях и о вещах, которые она не знала, но ей всегда
удавалось чему-то научиться, когда она слушала эти разговоры, и ее
совершенно не волновало то, что взрослые перестали задавать ей вопросы о
ее учебе и рыбках и начали разговаривать друг с другом.
Теперь она была абсолютно уверена, что это гораздо лучше, чем детские
вечеринки, где все были противные и тупые.
Когда появились Джастин с Грантом, все повели себя в точности так,
как вели себя другие дети, когда она подходила к ним. Она не терпела
этого. Она не знала, почему они так поступают. Она думала, что взрослые
все же взрослее. Мысль о том, что это не так, удручала ее.
По крайней мере взрослые лучше скрывали досаду. И она сообразила, что
с таким положением легче справиться.
Самым худшим был дядя Жиро. Как всегда. Дядя Жиро помнил о своих
манерах, но продолжал на что-то сердиться и разговаривал о делах с дядей
Дэнисом, который не хотел этого.
Джастин не говорил ничего. Он просто не хотел. Доктор Петерсон был
как бы глуповат, и он разговаривал с доктором Ивановым, который скучал и
главным образом старался слушать, что доктор Эдвардс рассказывает о своих
проблемах, связанных с проектом, посвященным морским водорослям. Дядя
Дэнис за всеми наблюдал, был вполне славным и старался сделать так, чтобы
Жиро, сидевший рядом с ним, замолчал.
Она знала о морских водорослях. Доктор Эдвардс рассказывал ей. Он
показывал ей все запечатанные бутылки с различными видами водорослей и
рассказывал, что растет в зеленых океанах, и чем они отличаются от тех,
что на Сайтиин.
Так что она старалась слушать об этом и временами отвечала доктору
Петерсону, когда он заговаривал с ней.
И все равно это было лучше, чем играть с Эми Карнат. И никто не был
противным.
А когда они покончили с тортом и пуншем, и настало время взрослых
пить свои напитки, она схватила Джастина за руку и усадила в одно из
кресел, стоящих кругом возле того конца стола, где сидел дядя Дэнис - и
ох! - от этого Джастин стал сильно нервничать.
Это было прекрасно. Джастин нервничал потому, что был умным и знал,
что если дядя Дэнис рассердится на него, то все лопнет. Но она была
слишком хитрой, чтобы такое допустить. Первым она открыла подарок дяди
Дэниса. Это были часы, которые могли делать очень многое. Настоящие часы.
Она была в восхищении, но даже если бы и не была, все равно сказала бы
так, чтобы дядя Дэнис порадовался. Она подошла и поцеловала дядю Дэниса в
щеку, и была настолько милой, насколько могла.
Следующим она открыла подарок дяди Жиро, чтобы сделать дядю Дэниса
по-настоящему счастливым, и там оказалась очень славная голограмма всей
планеты Сайтиин.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47