О политике, Доктор Уоррик. Это очень важно. Конечно,
если ты предпочитаешь отправиться на другую запланированную встречу, на
которую если и опоздаешь, то всего на каких-нибудь десять минут, - мы
поймем, что ты не хочешь связываться с нашими вопросами. И я надеюсь, что
ты примешь в этом случае мои персональные извинения. Интрига - моя
профессия...
Уоррик вздохнул, сделал несколько шагов к столу заседаний и положил
на него дипломат.
- Это как-то связано с Советом? Ты не мог бы объяснить, о чем пойдет
речь, прежде чем я приму решение?
- Это по поводу предлагаемого законопроекта. Об ассигнованиях на
Науку.
Уоррик чуть-чуть приподнял голову, что значило:
- Ах, это... - Едва заметная улыбка появилась на его лице. Он
скрестил руки и оперся на стол, всем видом демонстрируя безмятежность: - И
что насчет законопроекта?
- Что в нем? - просил Корэйн. - На самом деле?
Уоррик откровенно рассмеялся:
- Хочешь узнать, кого он поддерживает? Или что-нибудь другое?
- Это как-нибудь связано с проектом Надежда?
- Нет. Этот бюджет не имеет с ним ничего общего, насколько мне
известно. Ничего такого. Ну, SETI - скан. Но только в общих чертах.
- А по поводу придания статуса Особенного. Резьюн заинтересована?
- Можно сказать. Ты хочешь узнать о Фаргоне вообще?
- Мне интересно услышать все, что ты согласишься сказать, доктор
Уоррик.
- Я могу и опоздать на десять минут, а могу быть совсем лаконичным:
психогенезис. Психоклонирование, как выражается популярная пресса.
Это был не тот ответ, которого ожидал Корэйн. Это было определенно не
то, что ожидали военные. Городин фыркнул.
- Что за этим кроется?
- Это не прикрытие, - сказал Уоррик. - Не точные копии, а
клонирование способностей. Не имеет реального значения для, скажем,
ребенка, пытающегося воссоздать утерянных родителей. Но в случае, скажем,
Особенного, когда важны именно способности... Вы знаете о попытке
воссоздать Бок?
Эстелла Бок. Женщина, чья работа привела к сверхсвету.
- Они пытались, - сказал Корэйн. - Но не сработало.
- Ее копия была очень одаренной. Но это была не Бок. Она была скорее
музыкантом, чем физиком, и отчаянно несчастной из-за своей известности.
Она не принимала омолаживающие средства до последних дней, пока старость
не одолела ее. Тогда она была вынуждена воспользоваться этими препаратами.
Совершенно изнурив себя таким способом, она, наконец, умерла в девяносто
два. Она даже не выходила из комнаты в течение последних нескольких лет
своей жизни.
- Чего у нас тогда не было - это нынешнего оборудования и
документации. Работа доктора Эмори во время войны, вы знаете, исследования
процесса познания и химии тела...
- Человеческое тело имеет внутренние регулирующие системы, весь
комплекс, который регулирует пол, рост и защиту от инфекций. Генетический
код - это еще не все для воссоздания. На химическую систему,
устанавливаемую генетическим кодом, воздействуют случайные факторы. Все
это есть в научных журналах. Я могу дать ссылки...
- Ты отлично рассказываешь, - сказал Корэйн. - Пожалуйста, продолжай.
- Короче говоря, мы сейчас знаем больше, чем тогда, когда клонировали
Бок. Если программа даст результаты, на которые надеется Эмори, можно
будет снова предпринять аналогичную попытку. Сюда включается генетика,
эндокринология, большое количество тестов, физиологических и
психологических; и тут же должны быть записи. Всех деталей я не знаю. Это
проект доктора Эмори, он секретный, да и работы ведутся в другом отделе.
Но я знаю, что он задуман всерьез и не слишком оторван от
действительности. Немного спекулятивный, пожалуй; но вы должны понимать,
что в нашей науке имеется особая трудность: ученый должен жить достаточно
долго, завершить исследование, а доктор Эмори не молода. Каждый
эксперимент с эйзи требует не меньше пятнадцати лет. Проект Рубина займет,
по крайней мере, двадцать. Вы видите сложность. Потому она вынуждена
немного рисковать.
- У нее проблемы со здоровьем? - спросил Корэйн спокойно, заметив
легкое изменение интонации и меньшую уверенность собеседника. Сколько
действует омолаживание - никто не знает. Старение наступает тем быстрее,
чем дольше действовало омоложение.
Уоррик отвел глаза. Он не собирался прямо отвечать на этот вопрос.
Корэйн это понял еще до того, как собеседник что-либо произнес. Он надавил
слишком сильно.
- Смертность вызывает тревогу, - сказал Уоррик, - у любого человека в
ее возрасте. Так вот, я сказал, что для проектов нужно время.
- И сколько, по-твоему, займет этот проект? - спросил Городин.
- Это очень, очень важно для нее: все ее теории, вся ее работа,
посвященная эндокринным системам и генетике, психоструктурам, - все вело к
одной цели.
- Она - Особенная. Она может задействовать практически все, что ей
понадобится.
- Кроме статуса Особенной. Это - ее защита. Я согласен с ней, если
она не хочет использовать кого-то внутри Резьюн. Клон будет находиться в
Резьюн, но не Рубин. Он - молод. Это исходное условие. Он исключительно
талантлив, родился на станции, и любое его действие, даже покупка напитка
в автомате, зарегистрировано в записях станции. Он родился с иммунной
недостаточностью, и имеются обширные медицинские сведения, восходящие к
его детству. Это наиболее важная часть. Ари может сделать это и без
одобрения Совета, но она не сможет удержать правительство Фаргона от
действий, которые могут скомпрометировать ее результаты.
- Предполагается, что Рубин знает об этом?
- Он знает, что Резьюн будет временами контролировать его
эксперименты. Более важно то, что клон не будет знать о существовании
Рубина, пока ему не исполнится столько лет, сколько Рубину сейчас.
- Как ты думаешь, это серьезный проект? - спросил Корэйн.
Уоррик немного помолчал.
- Я думаю, что в любом случае, наука получит пользу.
- Ты осмотрителен, - сказал Лу.
- Я не вижу особого вреда для Рубина. Он - ученый. Он способен
понять, что такое экспресс-контроль. Я буду противостоять любой встрече
этих двоих когда-либо в будущем. Я буду следить за событиями. Но я не буду
возражать против программы.
- Это твоя работа?
- Я лично в ней не участвую.
- Твой сын, - сказал Корэйн, - тесно сотрудничает с доктором Эмори.
- Мой сын - студент, - сказал Уоррик без всякого выражения. - Он
учится разрабатывать ленты. Будет ли он участвовать в программе, зависит
от доктора Эмори. Это будет редкая возможность. Не исключено, что его
направят в филиал на Фаргоне, если все это пойдет. Я был бы рад такому
обороту.
"Почему?" - недоумевал Корэйн и подумал, что стоило бы отважиться и
спросить. Однако, существовали пределы разговорчивости до сих пор
дружелюбного осведомителя, а еще ходили упорные слухи, касающиеся Эмори,
которые никто не доказал.
- Быть студентом в Резьюн, - заметил Лу, - означает гораздо больше,
чем быть студентом университета.
- Да, значительно, - согласился Уоррик. Оживленное выражение исчезло
с его лица. Теперь он был настороженным, исключительно аккуратным в выборе
выражений и реакций.
- Что ты думаешь о проекте Надежда? - спросил Корэйн.
- Разве это политический вопрос?
- Это политический вопрос.
- Я изучаю политику, но не участвую в ней. - Уоррик опустил глаза, а
затем взглянул Корэйну в лицо. - Резьюн больше не зависит от торговли
эйзи. Мы можем прожить достаточно хорошо и за счет наших исследований,
отделятся колонии или нет - по-прежнему будет сохраняться нужда в том, что
мы делаем, не принимая во внимание судьбу других лабораторий, которые не
могут навредить нам. У нас уже слишком большой задел в других областях.
Конечно, мы не будем так же богаты. Но нам вполне хватит. Меня волнует не
экономика. Когда-нибудь нам надо поговорить об этом.
Корэйн прищурился. Этого он не ожидал: ученый из Резьюн сам идет им
навстречу. Он сунул в карманы руки и обвел взглядом окружающих.
- Может ли доктор Уоррик пропустить ту встречу, не привлекая
внимания?
- Без проблем, - ответил Лу и добавил: - Если доктор Уоррик согласен
пропустить ее.
Уоррик глубоко вздохнул, затем поставил дипломат на пол и придвинул
кресло к столу заседаний.
- Я согласен, - сказал он и сел в кресло.
Корэйн тоже сел. Городин и Лу заняли кресла поодаль.
Лицо Уоррика по-прежнему ничего не выражало.
- Я знаю этих джентльменов, - сказал он, указав на военных движением
глаз. - Я знаю твою репутацию, Советник Корэйн. Я знаю, что ты порядочный
человек. То, что я собираюсь тебе сказать, может обойтись мне... дорого. Я
надеюсь, что ты не преувеличишь значения того, что я скажу, и я также
надеюсь, что ты не припишешь это личной антипатии. Между доктором Эмори и
мной есть разногласия. Ты понимаешь - работая в Резьюн, приходится
принимать массу серьезных решений. Наш материал - люди. Бывает, что
ситуация с точки зрения этики... беспрецедентна. Приходится полагаться на
свое личное суждение, а у разных людей суждения разные.
У нас с доктором Эмори точек столкновения больше обычного. У меня
есть печатные статьи, противоречащие ее позиции. Наши взгляды на некоторые
ее действия противоположны. Так что, если она узнает о моем разговоре с
тобой, она будет считать, что я пытался навредить ей. Но я уповаю на
Господа, что ты дашь ей эту программу на Фаргоне. Это не будет стоить
правительству ничего, разве что Особенный...
- Это создает опасный прецедент - создать Особенного только для
осуществления исследовательского проекта. Только для того, чтобы не
упустить инициативу?
- Я хочу, чтобы меня и моего сына перевели из Резьюн.
Корэйн на мгновение задержал дыхание...
- Ты ведь Особенный, так же, как она.
- Я не политик. У меня нет ее влияния. Она заявит, что я необходим
для работы. И те же обстоятельства, которые делают меня Особенным,
заставят меня оставаться там, где в этом нуждается правительство. А оно до
сих пор считало, что я нужен именно там, в Резьюн. Сейчас мой сын работает
в ее программе по двум причинам: во-первых, это его область, а Ари -
лучшая; во-вторых, он - мой сын, и Ари хочет держать меня на крючке, я
ничего не могу поделать при нынешней расстановке сил на Резьюн, я должен
привлечь внешние силы, то есть вас. Я снова могу попытаться уйти оттуда, а
как только мне удастся ускользнуть из сферы ее администрирования, я могу
сделать запрос о персональном переводе моего сына на работу над другим
проектом. Это одна из причин, почему я заинтересован в том, чтобы на
Фаргоне были созданы благоприятные условия. Это будет лучший вариант для
государства. Это будет лучший вариант для Резьюн. Бог свидетель, что для
Резьюн это будет лучшим вариантом.
- Возможно, некоторые сведения "выйдут на свет". Ты это имеешь в
виду?
- Я не собираюсь выступать с обвинениями. Я не хочу выходить на
публику с чем-нибудь подобным. Я говорю, что у Ари слишком много этой
проклятой власти, как внутри Резьюн, так и вне ее. Речь идет не о ее
научных заслугах. Как ученый, я не спорю с ней. Я знаю только, что
политика внутри "Дома" и снаружи его являются единственными рычагами,
которые я вижу, чтобы развязаться с ситуацией, которая становится все
более взрывоопасной.
Следует быть осторожным, очень осторожным. Корэйн не просидел бы
двадцать лет в правительстве, если бы принимал все за чистую монету. Не
напугать бы благожелательного свидетеля. Поэтому он мягко спросил:
- Что ты хочешь, Уоррик?
- Я хочу, чтобы тот проект прошел. Затем я собираюсь перевестись. Она
попытается помешать этому. Нужна поддержка - при моем запросе. - Уоррик
откашлялся. Он сжал пальцы так, что они почти побелели. - Обстановка в
Резьюн накаляется. Я не согласен с тем, что следует предпринимать эти
усилия ради колонизации. Я согласен с Бергером и Шлеги, что вредно
распылять человечество до такой степени, да еще так быстро. Мы только что
покончили с одной социальной катастрофой, мы уже не те, что покинули
Землю, не те, что покинули станцию Слава, и мы не оправдываем ожиданий
наших основателей; а если мы осуществим этот следующий бросок, то
возникнет критическая разница между нами и нашими потомками - чуда не
бывает, нет Эстеллы Бок, нет великого открытия, способного заполнить этот
зазор. Такова моя точка зрения. Я не могу выражать ее, находясь в Резьюн.
- Доктор Уоррик, неужели они могут помешать тебе выражать свое
мнение?
- Существуют причины, из-за которых я не могу там выразить свою точку
зрения. Если наша беседа будет опубликована, мне придется занять
официальную позицию Резьюн.
- Ты говоришь, доктор Уоррик, что протягиваешь руку потому, что тебе
нужен этот перевод?
- Мне нужно переназначение, Советник. Для меня и моего сына. Тогда я
не буду опасаться высказывать свое мнение. Ты понимаешь меня? Большинство
специалистов, которые могли бы авторитетно высказаться против проекта
Надежда, работают в Резьюн. Без голосов от Науки, без публикаций в печати
- ты понимаешь, что идеи не обретут сторонников. Ксенология сильно
разделена. Самые неотразимые аргументы лежат в нашей области. У тебя,
Советник, нет большинства в девяти избирательных округах. Ты должен лишить
Ари большинства в ее собственном округе. Этот психогенетический проект
очень дорог ее сердцу - он, фактически, настолько ее собственный, что она
не подпускает к нему даже своих помощников. Опять же - фактор времени. С
одной стороны, жизнь коротка. С другой стороны иногда необходимо просто
сидеть и ждать, а время работает на тебя.
- Ты полагаешь, что по-прежнему мы должны с ней считаться и не мешать
Фаргонскому проекту?
- Пока она жива, тебе определенно придется иметь с ней дело в Совете.
Поэтому Фаргонский проект выгоден и мне, и тебе. Я хотел бы публично
поддержать тебя. Если бы удалось создать оппозицию изнутри Резьюн,
особенно включающую другого Особенного, - она пользовалась бы значительным
доверием в Науке. Но дела обстоят так, что я не могу сделать это сейчас.
- Важный вопрос, хотя несколько не по теме, - сказал Городин, - есть
шанс, что проект Рубина сработает? Реален ли он?
- Весьма вероятно, что сработает, адмирал. Безусловно, это гораздо
более серьезная попытка, чем в случае с Бок. Вы, возможно, знаете, что мы
очень редко пользуемся генофондом Особенных. Статус защищает даже наш
генетический материал. Видите ли, на самом деле старая поговорка о том,
что от гения до безумца один шаг, имеет практический смысл, она вовсе не
глупа. Когда мы создаем эйзи, альфа-класс требует гораздо более тонкого
тестирования и коррекции (конечно, в среднем). Что мы неправильно сделали
с клоном Бок - то, мы могли сделать неправильно и с самой Бок. Могло
повлиять и то, о чем мы пока не знаем. Наши шансы воссоздания живого
Особенного гораздо выше. Документы точнее, сами понимаете. Бок прибыла
сюда как колонист, ее данные находились на корабле; слишком много было
утеряно или просто не зафиксировано. Я не уверен, сможем ли мы
когда-нибудь вернуть талант Бок, но несомненно мы не сможем это сделать в
рамках нынешнего проекта. С другой стороны, воссоздание, скажем,
Клейгмана... который обогнал свое время на полтора века... принесло бы
реальную пользу.
- Или саму Эмори, - пробормотал про себя Корэйн. - О, Господи!
Неужели она к этому стремится? К бессмертию?
- Только в той степени, в какой любой человек может хотеть
наследника, похожего на себя. Это не бессмертие, поскольку чувства не
сохраняются. Мы говорим об интеллектуальной схожести, два индивидуума
будут более похожи друг на друга, чем двойняшки, причем ни один из них не
станет доминирующим. Важно то, что воссоздание способностей скрыто на
границе между генотипом и тем, что мы называем ленточной структурой для
эйзи.
- Воссоздание с помощью программы?
Уоррик покачал головой.
- Это невозможно запрограммировать. На сегодняшнем уровне понимания.
Корэйн снова и снова прокручивал все это в своем сознании. И снова.
- Это означает, - сказал Городин, - что на теперешнем уровне генетики
и восстановительной психологии мы могли бы скопировать живого Особенного
не хуже, чем умершего.
- Такая возможность существовала бы, - спокойно сказал Уоррик, - если
изменить некоторые законы.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47