Сейчас мы устанавливаем Локатор. Мы упустили
возможность в аэропорту Бертилло; мы не уверены, что удастся достать их в
Большой Синеве. Но мы попытаемся. При этом у нас нет стопроцентной
уверенности, что он не остался у Крюгера. Теперь я могу раздобыть ордер на
обыск у него. Но я собираюсь применить иную тактику. Я запросто могу
предположить, как они шантажируют Крюгера: я уверена, что большая часть
контрактов с эйзи - липовые, и я могу назначить ревизию. Мой самолет уже
летит туда. Между прочим, Жиро собирается слетать к Корэйну в Гагаринград
и побеседовать с ним. Ты же объяснишь все это Джордану, а так же передай
ему, что я оценю, если он проникнется всем этим и предложит вести дело
Крюгера Мерильду.
- Когда мы вытащим Гранта, - сказал Джастин, - он поедет к Мерильду.
Тот не станет раздувать инцидент.
- Милый, - сказала Ари, - тебе следовало бы меня лучше знать. Мы
вытащим его и доставим прямиком в Резьюн. Он пробудет у них в руках около
сорока восьми часов, а может, даже дольше, раньше мы не успеем. Нам
придется заняться его проверкой - придется ведь? Они ведь могут сделать с
ним любые гадости. А ты теперь ведь не захочешь бросить его в одиночку
залечивать весь принесенный вред, не так ли?
- Ты хочешь, чтобы это стало всем известно?
- Милый, это ты не хочешь огласки. Ты не хочешь, чтобы вовлекали
твоего отца. И хорошо бы, чтобы он вполне осознавал это, когда мы привезем
сюда Гранта. Если нам удастся заполучить беглеца обратно живым. Он должен
вполне отдавать себе отсчет в том, что Грант находится в нашей больнице, -
не так ли? И, пожалуй, он будет беспокоиться. Я надеюсь, что ты не
нарушишь наше соглашение, милый.
Он ничего не ответил, не находя аргументов, не имея оружия.
- Предположительно, - сказала она, - его можно спасти. Восстановление
может потребовать годы - если я вообще смогу выправить его. Конечно, при
том условии, что удастся вернуть его живым. Это главное.
- Ты пугаешь меня.
- Милый, я не могу предсказать поступки Рочера. Я не знаю, в кого
будут стрелять. Я только предупреждаю тебя...
- Я же сказал тебе, что сделаю то, что ты хочешь!
- Ради отца. Да. Я уверена, что сделаешь. А насчет Гранта мы
поговорим, когда я вызволю его. - Она щелчком сбросила крышечку с
интеркома и надавила кнопку. - Джордан? Это Ари.
- В чем дело? - послышался ответный голос Джордана.
- Твой сын у меня в офисе. Похоже, что у вас обоих небольшая
проблема. Тебе не трудно позвонить своему абоненту в Новгороде и передать
ему, что ему выгодно убедить Крюгера позвонить мне...

Обстановка, наконец, изменилась, когда они подъехали к маленькой
грязной климатической станции - подземный гараж, бетонные ступени, да и
все сооружение - практически, сплошной потрескавшийся бетон. В нем было
всего три комнаты, не считая ванной и кухни. Окон не было, поскольку окна
в таком сооружении - только помеха, зато имелся перископ, обеспечивающий
круговой обзор. Но Гранта не подпускали к нему. Он сидел и отвечал на
вопросы, по большей части правдиво, хотя отнюдь не всегда, это оставалось
для него единственным способом защиты. Телефона там вообще не было. Хотя
существовала рация. Он не имел представления, как обращаться с ней, разве
что когда-то давно видел, как Джордан пользовался подобной на катере.
Он по-прежнему не знал, кто они такое. Он просто бормотал ответы на
вопросы Уинфилда и выражал недовольство то по поводу отсутствия кофе, то
по поводу неудобства помещения, то жаловался на что-нибудь еще, стараясь
задеть их как можно сильнее, если удастся, вывести их из себя и заставить
их как-то отреагировать. Он разыгрывал медленное расслабление, нарастающую
уверенность в собственной безопасности, надевая обличье худшего сукина
сына среди эйзи в Доме, которого мог сыграть - он, казалось, воспроизводил
Аббана, невыносимого заведующего кадрами у Жиро Ная, являвшегося сущим
наказанием для сторожей и кухонных работников, не говоря уже о любом эйзи,
который, по его мнению, был ниже его по званию.
В спальне стояло устройство для тайпирования. Такое зрелище ему
совершенно не понравилось. Это не было неожиданным предметом в таком
заброшенном месте: развлечения занимали не последнее место в жизни
наблюдателя, устроившегося здесь, где бы это "здесь" не располагалось. Но
это устройство не было маленьким любительским развлекательным аппаратиком;
это было современное оборудование, оно, похоже, имело разъемы для
подключения монитора, и Грант встревожился. Он решил подтолкнуть их к той
черте, за которой любой нормальный гражданин выйдет из себя, и посмотреть,
что это за люди.
- Сядь, - сказал Ренц, когда он поднялся следом за Уинфилдом на
кухню.
- Я думал, что мог бы помочь, сир. Я...
Он услышал шум машины. Другие тоже его услышали, и мгновенно и Ренц,
и Джеффри оказались на ногах, а Уинфилд вернулся с кухни и сразу же
взглянул в перископ.
- Похоже, это Кралер.
- Кто такой... - начал Грант.
- Сиди. - Ренц положил руку на плечо Гранта, толкнул его в кресло и
удерживал, пока звук мотора не стал громче. Дверь гаража поднялась без
всяких действий изнутри.
- Это Кралер, - сказал Уинфилд. Напряженность в поведении окружающих
явно уменьшилась.
Машина въехала внутрь, ее тарахтенье доносилось сквозь стену,
отделявшую их от подземного гаража, дверь которого опустилась, секунду
слышалось шипение разбрызгиваемого очистителя, затем двери машины
открылись и захлопнулись, кто-то поднимался по ступенькам.
- Кто такой Кралер, сир?
- Друг, - ответил Уинфилд. - Джеффри, уведи его в спальню.
- Сир, а где Мерильд? Почему он не приехал? Почему...
Джеффри вытянул его из кресла и повел в спальню, подталкивая к
постели.
- Ложись, - сказал Джеффри тоном, не допускающим возражений.
- Сир, я хочу знать, где Мерильд сейчас, я хочу знать...
Ренц шел за ним. Вероятно, это лучший случай, который ему мог
представиться. Он вывернулся и врезал Джеффри локтем, Ренцу - другой рукой
и бросился в соседнюю комнату, где Уинфилд сразу осознал опасность...
Уинфилд выхватил оружие из кармана, и Грант пригнулся. Однако Уинфилд
отнюдь не паниковал. Его рука не дрожала, и он бы не промахнулся, так что
Грант замер там, где стоял, в дверном проеме; дверь из гаража отворилась,
и вошли трое мужчин, двое из которых были вооружены и двигались быстро.
Один из мужчин позади него уже начал вставать. Грант стоял совершенно
неподвижно, пока кто-то не схватил его сзади. Он мог бы сломать руку этому
человеку. Но не сделал этого. Он позволил затащить себя обратно под дулом
оружия Уинфилда.
- Так вот как здесь идут дела? - спросил один из прибывших.
Уинфилду было не до смеха.
- Ложись, - сказал он Гранту, и тот попятился к кровати и сел. - Ляг!
Он выполнил требование Уинфилда. Джеффри вытащил из кармана шнур и
прикрутил его правое запястье к раме кровати, пока Ренц стонал на полу, а
несколько вооруженных мужчин стояли рядом, направив оружие в сторону
Гранта.
Затем - другое запястье, жестко и бесцеремонно.
Грант взглянул на прибывших мужчин; двое крупных и сильных, а третий
постарше, худощавый, единственный не носивший оружия. Но именно его взгляд
вызывал наибольшую тревогу. И ему подчинялись все остальные.
Кралер, как его называли. Имен других он не знал.
Они убрали оружие. Помогли Ренцу встать. Все вышли, кроме Джеффри, и
Грант уставился в потолок, стараясь не думать о том, насколько его живот
сейчас не защищен.
Но Джеффри всего лишь выдвинул ящик из-под тайпирующего устройства и
достал шприц для подкожных инъекций. Он приставил его к руке Гранта и ввел
препарат.
Он вздрогнул от укола и закрыл глаза. Очень скоро он уже не вспомнит
об этом, и вряд ли можно рассчитывать на то, что они ему напомнят.
Он собрал все душевные силы и сосредоточился на мыслях о Джастине, не
тратя время на отражение физической агрессии, от которой становилось все
хуже: на следующем уровне это перерастет в борьбу совершенно иного типа. У
него не осталось сомнений. Оружие стало доказательством. И их намерения
тоже. А он все-таки, хотя и был эйзи, учился в Резьюн, в отделе Арианы
Эмори: Ариана Эмори создала его, Ари с Джорданом формировали его психотип,
и черта с два кто-то, о ком он и не слыхивал, мог бы справиться с ним.
Он словно куда-то соскальзывал. Он чувствовал, что начался распад
психики. Он знал, что они запускают ленту. Он тонул, он терял сознание.
Большая доза. Глубокое тайпирование. На всю катушку. Он этого и ожидал.
Они спросили его имя. Они спрашивали и о других вещах. Они напоминали
ему, что в их руках его Контракт. Несмотря на наркотик, он помнил, что это
не так.
Наконец, он очнулся. Они освободили его, чтобы он мог попить и
облегчиться, они заставили его поесть, хотя пища вызывала у него тошноту.
Они дали ему небольшую передышку.
А затем они все начали заново. И время перестало существовать.
Возможно, что сознание еще несколько раз возвращалось к нему. Страдание
скомкало все воедино. При этом он ощущал боль в руках и в спине. Он
отвечал на вопросы. Большую часть времени он не знал, где находится, и не
мог четко вспомнить, чем заслужил такое.
Затем он услышал глухой удар. Он увидел стены комнаты, забрызганные
кровью. Пахло чем-то горелым.
Он подумал, что уже умер, и пришли люди, и завернули его в одеяло, а
запах гари становился все сильнее и сильнее.
Так или иначе, на некоторое время он обезумел. И мир опрокидывался, и
воздух пульсировал.
- Он приходит в себя, - произнес чей-то голос. - Дай ему еще.
Он увидел человека в синем комбинезоне. Увидел спасительную эмблему
персонала Резьюн.
Он не был уверен в правильности своих догадок. Он точно не знал, где,
когда началось тайпирование и что происходило на самом деле.
- Дайте этот проклятый шприц! - заревел кто-то прямо над его ухом. -
Черт побери, не давайте ему встать! Положите его!
- Джастин! - вскрикнул он, потому что ему показалось, что он не
покидал Дома, и существовал слабый шанс, что Джастин услышит его, поможет
ему, вызволит его. - Джастин!..
Игла воткнулась. Он сопротивлялся, и тела навалились на него, пока
наркотическая тяжесть не пересилила его, и действительность закачалась и
перевернулась над ним.
Он очнулся в белой комнате, в постели, с ремнями, не позволяющими ему
подняться. Он лежал голый, прикрытый простыней. К повязкам на груди и
правом запястье прикреплены биодатчики. Левая рука забинтована. Сигнальный
звонок загудел. Он сам включил его. Вернее, сигнал дала участившаяся
скорость его пульса и бесшумный вскрик, который он пытался приглушить и
сдержать.
Однако дверь отворилась. Вошел доктор Иванов.
- Все в порядке, - сказал доктор Иванов, подошел и присел на край
кровати. - Тебя доставили сегодня днем. Теперь все хорошо. Они разнесли
тех подонков к чертям собачьим.
- Где я был? - спросил он спокойно, очень спокойно. - Где я теперь?
- В больнице. Все в порядке.
Монитор снова засигналил, учащенно. Он попытался успокоить свой
пульс. Он растерялся. Теперь он точно не знал, где находится, и что на
самом деле происходило.
- Где Джастин, сир?
- Дожидается, когда ты придешь в себя. Как ты себя чувствуешь? В
порядке?
- Да, сир. Пожалуйста. Нельзя ли убрать эти чертовы штуки?
Иванов улыбнулся и погладил его по плечу:
- Послушай, парень, ты знаешь и я знаю, что ты, когда придешь в себя,
будешь нормален, но для твоего же собственного блага мы пока их оставим на
некоторое время. Как твой мочевой пузырь?
- У меня все хорошо. - Еще одно унижение, кроме прочего. Он
чувствовал, что его лицо покраснело. - Пожалуйста. Могу я поговорить с
Джастином?
- Да, но совсем не долго. Тебе, действительно, не следует долго
беседовать с кем бы то ни было, до того как пообщаешься с полицией - все в
порядке, это просто формальность. Ты ответишь на пару вопросов, они
подготовят свои рапорты, все этим и ограничится. Затем мы тебе зададим
несколько тестов. И очень скоро вернешься в Дом. Подходяще?
- Да, сир. - Проклятый монитор засигналил и примолк, когда ему
удалось совладать с ускорением сердцебиения. - А Джастин? Пожалуйста.
Иванов снова похлопал его по плечу, встал, пошел к двери, открыл ее.
И вошел Джастин. Монитор заволновался и успокоился, и снова замолчал;
а Грант смотрел на него сквозь мерцающую пелену: Джордан тоже был здесь.
Оба вместе. И ему стало ужасно стыдно.
- Ты в порядке? - спросил Джастин.
- У меня все хорошо, - ответил он и снова потерял контроль над
монитором, а также за веками, которые, моргая, позволили слезам потечь по
лицу. - Мне показалось, что я в большой беде.
- Нет, - сказал Джастин, подошел и сильно стиснул его руку. Монитор
затрепетал и снова успокоился. - Все хорошо. Это был совершенно идиотский
трюк. Но ты снова дома. Слышишь?
- Да.
Джастин нагнулся и обнял его вместе с ремнями и всем прочим. И
отступил. Джордан подошел и сделал то же самое, взял его за плечи и
сказал:
- Просто ответь на вопросы. Хорошо?
- Да, сир, - ответил он. - Ты можешь сделать так, чтобы они отпустили
меня?
- Нет, - сказал Джордан. - Это для твоей же безопасности.
Договорились? - Джордан поцеловал его в лоб. Он не делал этого с тех пор,
как Грант был еще малышом. - Теперь поспи. Слышишь? Какую бы ленту ты не
получил, я тебя вылечу. Лично.
- Да, сир.
Он лежал и смотрел, как Джордан и Джастин выходят за дверь.
Монитор в панике засигналил.
Он погибал. Чего только не пришлось ему вытерпеть, прежде чем он
выбрался из этого места. Поверх плеча Джордана он видел лицо Джастина и
прочитал там вполне достаточно.
Где я был? Что в действительности случилось со мной? Покидал ли я это
место вообще?
Вошла сестра со шприцем, и невозможно было возразить. Он попытался
утихомирить монитор, попытался протестовать.
- Это просто успокаивающее, - сказала сестра и ввела содержимое ему в
предплечье.
Или это был Джеффри. Он шел, качаясь вперед и назад, видел кровавые
брызги на белой стене, слышал крики людей.

- Все хорошо? - спросила Ари Джастина. Они находились в ее офисе.
Наедине.
- Когда он сможет уйти оттуда?
- О, я не знаю, - ответила Ари. - Я в самом деле не знаю. Так же, как
сейчас не знаю о соглашении, которое мы выработали, и в котором я не
вполне уверена теперь, не правда ли? Что еще у тебя осталось?
- Мое молчание.
- Милый, ты можешь многое потерять, если нарушишь свое молчание. И
Джордан - тоже. Разве не потому мы играем в эту игру?
Он дрожал. Он старался скрыть это.
- Нет, мы делали это потому, что ты не хочешь, чтобы рухнули твои
прелестные проекты. Потому, что сейчас ты не хочешь огласки. Потому, что
это тебе есть, что терять. Иначе ты не была бы столь терпелива.
Медленная улыбка раздвинула губы Ари:
- Ты мне нравишься, мальчик. Ты, действительно, мне весьма нравишься.
Преданность - редчайшая вещь в Резьюн. А в тебе ее так много. Что, если я
отдам тебе Гранта, нетронутого, прежнего? Насколько он ценен для тебя?
- Вероятно, - произнес Джастин взвешенным, спокойным тоном, - ты
можешь ошибиться, оценивая, насколько далеко можешь толкнуть меня.
- Так насколько же ценен?
- Ты освободишь его. Ты не тайпируешь его.
- Милый, он ведь слегка приведен в беспорядок. Он прошел через ад. Он
нуждается в отдыхе и лечении.
- Я прослежу, чтобы он получил и то, и другое. И Джордан проследит. Я
говорю тебе: не толкай меня на крайность. Ты не представляешь, что я
сделаю.
- О, милый, я знаю, что ты можешь сделать. Большая часть твоих
планов, действительно изысканна. И мне совершенно нет нужды договариваться
с тобой по поводу Гранта. У меня ведь есть ленты совершенно иного плана.
Твой отец не вынесет, он просто умрет.
- Может быть, ты недооцениваешь его.
- Да? А ты рассказал ему? - я думаю, нет. Видишь ли, ты должен понять
ситуацию. Это не просто его сын. И не какая-то "женщина". Ты его близнец.
И это я, Ари Эмори. Не говоря уже об эйзи, - она мягко усмехнулась. - Это
изумительно хорошая попытка создать человека, действительно хорошая. Я
признаю. И она представляется мне достаточно уважительной, чтобы проявить
к тебе немножко терпения. Иди сюда, мальчик. Иди сюда.
Она протянула руку. Он помедлил в смущении и, наконец, протянул свою.
Она нежно взяла ее, и его нервы дрогнули, пульс затрепыхался, он внезапно
покраснел и потерял способность трезво мыслить.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47